Командир пацанов в колонии

                ***

Владимир Прокопьевич 28 октября 2022 года в 04:49
Вова-Привет.Мне всё-таки хочется тебе пояснить, пока всё-то, что я прошёл пока ещё не оконченную свою жизнь.
...Почти каждую весну начинал с купания на реке Тура. Вот соберутся ребята в группу с двух трёх улиц и зовут меня-Вовка-пойдём купаться. а на реке лёд но начинает таять и между этим льдом и берегом полоса воды. Я всегда соглашался и всей толпой идём к берегу по улице Большая-Заречная. Пришли и я раздеваюсь и купаюсь. Все ребята струсили и только смотрят на меня. так ни кто и не искупавшись, расходятся по домам.
Лет с девяти, попал в шайку малолетних. Убежал из дому, потому, что мама частенько била меня, совершенно ни за что. Вот пример. Я на улице нашёл кусок смотанных ниток и весь этот кусок размотал, чтобы запустить в воздух бумажный змей. мама увидела у меня нитки и била, даже не спросив откуда я их взял.Она думала, что я её нитки взял и сразу бить. Я вырывался и бежал в город Тюмень бродяжничать, а там сходился с такими-же ребятами и мы бродяжничали. Кто воровал, кто пел песни на тротуарах и им прохожие платили деньги.
Голоса у них все звонкие а песнями люди заслушивались.
Они всеэти песни были жалостливые и звонкие. По этим песням
я и находил, когда в очередной раз убегал из дома.
 Все ребята были очень дружные и ни когда друг друга не обижали. Я не мог ни воровать ни петь, но все они со мной делились поровну. На маму я не обижаюсь. Её всегда любил и люблю до сих пор, хотя её давно уже нет-моей крохи. Глаза начинают капать слезами, вспоминая о ней. Пока прекращу писать. Потом дополню. Всего Вам мои потомки доброго и здоровья.
 Отец. Дед. Прадед. Девятков Владимир Прокопьевич 83 лет отроду.
Тюмень.
         Мама оформила на меня документ в детскую колонию.
Как сейчас всё помнится-Жили на улице Мостовой,
 ныне ул. им. Постового милиционера-Щербакова.
Было утром уже часов около десяти. Дома была мама-
брат Витя и я. Я сварил манную кашу. Налил в
малированную и слегка побитую чашку молочной манной каши.
Эта чашка до сих пор у меня находиться.
Надо-же-Сохранилась. Видя её проносится всё
моё детство и юность!
А год уже был 1951. В магазинах уже продавалось
 сливочное масло, и сахар выбрасывали.
Только приготовился есть кашу, как приходит мужчина
 лет тридцати. Оказывается он должен меня увести
 в милицию. Он уводит, а в милиции садят меня в камеру.
Камера была большая, с высоким потолком. Я сутки
прбыл в ней на голом полу и очень голодный был.
Кашу манную дома он не дал мне поесть. На вторые сутки
 мне бросили матрац Он был очень, очень грязным.
Я не ел уже двое суток. Дали поесть только на
 третьи сутки. Потом мне в камеру поселили парнишку-
Ногавицина Толю. Его тоже оформила его мама
по той причине, что дома нечего было есть.
На четвёртые сутки нас отвели на железнодорожный
вокзал и мы поехали на поезде в город Абакан.
И нас привезли в Абаканскую Детскую Трудовую
Воспитательную Колонию. Сокращённо-АДТВК.
Она находилась около пяти километров около
города-Черногорска. Поселили нас в карантин,
 где уже было в нём человек двадцать.
Помню, что на ужин нам дали овсянную кашу,
а, когда стемнело, ребята вытащили из окна,
 подпиленную в решётке раму и трое выскочили
 на свободу. Потом ещё один пацан выпрыгнул
в тёмный вечер, а за ним и я. Было очень темно.
И спрашивается-Зачем бежали, куда бежали
и от кого бежали? Когда оказались в этой
кромешной темноте, кругом пищали, шипели змеи и гадюки.
Потому, что они лежали под камнями,а мы же камни
в слепоте-то, шевелили и тревожили их сон.
Попали в какую-то деревню и ночевали в стогу
сена. Нас заметили хозяйские девчонки и мы
 были вынуждены бежать. И потеряли друг друга.
Через пару дней я оказался на железнодорожном
вокзале. Был босой и оборванный. Сижу на этом вокзале
и подходит ко мне миллиционер и спрашивает
-Где живёшь? Я сообразил, что в каждом городе
имеется улица им. Сталина и отвечаю ему
-Улица Сталина 18. И милционер отошёл от меня.
Потом меня поймали в городе Ужуре и вновь привезли в
в ту-же Абаканскую Колонию. А, для беглеца,
которым я был, были самые тяжёлые работы. В основном
чистка туалетов. Там в карцере-кандее, находились
провинившиеся пацаны. Мне их было жалко и я через
решётки отдавал им свою пайку от завтрака.
Всё-таки, получилось так, что у нескольких ребят
Я оказался каомандиром. А, эти ребята были
беспредельщики. Любой из них в случае какой обиды,
запросто мог куском стекла распороть себе в ноге
икру, чтобы попасть в лазарет. А, когда такое
 происходит в колонии-то работники этого ведомства
не получают премиальные. А, в колонии было такое
правило, что нельзя ни в коем случае организовываться
в группы. А у меня была группа аж из шести человек.
Они меня все очень уважали. Я даже до сих пор
понять не могу, за что они меня уважали???
Ни кто из них не стал совершать преступления
над своим телом. В нашу группу хотело проникнуть
не мало других ребят, но я на это не решился идти.
И как-то кто-то из них где-то стащил четушку водки
и её распили в учебном классе. И нас всех доставили
к командиру роты. Всех ребят по очереди вызывали
в воспитательскую и избивали там до крови.
Меня вызвали последним, но не тронули.
Может полагали, если меня они не били до крови-то,
возможно ребята могли бы подумать, что я предатель.
А, возможно, что воспитатели меня не били, меня как
их командира. Иначе бы ребята снова стали
издеваться над своими телами-то тогда бы
воспитатели всей колонии не стали бы получать
премиальные.А, было-то мне всего Двенадцать лет.
всм моим ребятам было уже по тринадцать и
четырнадцать лет. А, я был непререкаемый и
уважаемый у них командир!!!  Считаю, что такая
характеристика была и у Воспитателей, которые,
и могли занести в архивы.
Да,вспоминая свои минувшие годы жизни, я до сих
жалею, что я не запретил ребятам пить водку.
До сих пор об этом жалею...

Дописывать буду позднее... Постараюсь писать полнее.
И о кличке и многих других ...
Так бы  очень хотелрсь с кем нибудь из этих
 ребят повидаться. Очень замечательные были пацаны
и очень смелыми, очень, очень.
Не забыть о четушке. Костёр для змей. Имена их.
Подкопы.  Мнение о беглецах... Пионерский лагерь.
и так далее

Прадед Девятков Владимир Прокопьевич.


 


Рецензии