Жизнь длиной в одно мгновенье

                С.Шуртакову посвящается

Под акацией в траве, что-то, вдруг, зашевелилось
Я услышал в тишине – писк, и сердце защемилось.
Там птенец лежал малой, из гнезда случайно выпал.
Я поднял его, живой! Взял его, он точно хныкал.

По утрам и тёплым днём выпускал птенца на травку,
Чтоб резвился птенчик мой, мял зелёную муравку.
Бегал, прыгал и кричал: робко, жалобно, тоскливо,
Точно матушку искал, и на всё смотрел пугливо.

На сырой и твердый пол мой птенец упал с дивана,
Ковыляя, влез под стол, ножке больно, где же мама?
Поднял с пола, посадил на ладонь свою большую,
Пошатнулся, нет уж сил, и уснул, беды не чуя.

Глазки добрые закрыл он от слабости и боли,
Как бы друг мой не остыл? Жалко, что не ведал воли.
Лучше б я не находил, и не услышал писк колючий,
Не заметил ... но так был, горек плачь его тягучий.

Больно на него смотреть: он живой, но угасает,
Подступает тихо смерть, чем помочь и как? Кто знает?!
Засыпает на глазах - милый, маленький комочек,
Нежно, а бережных руках уложу птенца в платочек.

Выйду в сад и отпущу, отнесу его на волю,
Руку наземь опущу, от тепла своей ладони.
Вдруг внезапный ветерок заиграл, подул гулящий,
Инстинктивно птенчик встал, ощутил полёт манящий.

Встрепенулся, распустил крылья робкие по ветру,
Оттолкнулся, смело взмыл, и взлетел навстречу смерти,
Метров пять и весь полёт, птенчик смел и бесподобен,
Ветер гнал его вперёд, до свободы был голоден.

К солнцу смело полетел, крылья распустил игриво,
Вскрикнул, точно что-то спел, величаво и тоскливо.
Мир манил и звал его, он ведь сам был частью мира,
В сердце бодрое тепло, губкой впитывал в порыве.

Так он пережил всю жизнь, жизнь длиной в одно мгновенье,
Но как камень рухнул вниз, оттолкнул он смерть презренно,
И последним стал полёт, тот, что был полётом первым,
Смелый мир перевернет, если цели будет верным.