Десять минут 21. 10. 2022

Жила-была хорошая девочка Лия. Правда, сама себя она таковой не считала. Собственный характер казался ей жутким.
Впрочем, она ничем не отличалась от других, разве что рисовала очень хорошо. И больше всего она любила писать лошадей и природу – ей это удавалось наилучшим образом. Вся комната у неё была завешана картинами. Их смело можно было назвать произведениями искусства.

Лия отличалась самокритичностью, а потому по завершении работы большинству своих полотен выносила неутешительный приговор и незамедлительно прощалась с ними безо всякого сожаления. И всё-таки даже при таком раскладе для достаточно хороших картин едва хватало стен.

Однажды майским днём девочка приехала с родителями на дачу. Там она, по обыкновению, разложила художественные принадлежности, установила мольберт перед весьма фотогенично расцветшим вишнёвым деревом и принялась творить.

За полчаса до обеда мимо неё за высоким забором пронёсся всадник. За деревьями Лия не успела разглядеть его как следует и даже немного расстроилась.
А потом её позвали к столу. Она как можно быстрее управилась с едой, предпочтя свободное время трапезе и побежала к мольберту: где-то там таинственный незнакомец? Она была уверена, это мужчина.

Как было бы здорово, если это ей не показалось! "Иногда кажется, - думала Лия, - будто я скоро сойду с ума. Всё время что-то мерещится".

И тут за оградой снова раздалось цоканье копыт. На этот раз всадник остановился, позволив себя рассмотреть.
Что ж, неискушённому глазу действительно было за что зацепиться: высокие лакированные сапоги со шпорами, чёрная накидка поверх белоснежной рубашки, длинные тёмные волосы, которые, на удивление, ничуть его не портили, и... взгляд.
О, он заслуживает целую страницу описания. Но автор пока не достиг того уровня в искусстве словесности, чтобы точно передать то чувство, которое овладевало представительницами прекрасного пола при попадании в его поле. Под его цепким взором невольно замирали и совсем юные девушки вроде Лии, и... девушки чуть постарше, вроде её мамы.

Мужчина соскочил с коня и, привязав его к дереву, подошёл к мольберту, дабы наблюдать процесс создания нового полотна, постепенно проявляющегося под кистью юной художницы.

– А ну-ка покажите, что вы рисуете.
– Пейзаж. Вот эту вишню. А так обычно лошадей.
– Мм... да, живописно... Красочно. Правдоподобно.
– Спасибо.
– Давно вы увлекаетесь лошадьми?
– Сколько себя помню! А вы?
– Знаете, я давно разочаровался в людях, поэтому, как только представилась такая возможность, предпочёл им компанию более сообразительных и совестливых существ.
– Вы слишком критичны. Разве, на ваш взгляд, нет такого человека, который был бы разумен и добр? Я уверена, таких много. Вы напрасно ставите крест на человечестве!
– Homo Sapiens – одно название, пустой звук. Не думайте, что я, предпочтя уединение, уверен в собственной непогрешимости. Отнюдь. Я никак не могу называться высокоразвитым индивидом, зная свои недостатки.

– А вы живёте в замке?
– Почему ты так решила?
– У вас есть лошадь и... вы не похожи... на современного человека.
– Правда? Что ж, я только рад этому. В таком случае, на кого же я похож?
– На того, кто гуляет по кладбищам и коллекционирует страшные истории.
– Отчасти это верно. А позвольте осведомиться, вы любите страшные истории?
– Очень, но только... читать.
– Это совсем не то... Вот я недавно влип в одну страшную историю. Клюнул, понимаешь ли, на дешёвую недвижимость. А это оказался фальшивый дом при бункере. И там совсем нет электричества. И газа тоже нет. И стены чуть ли не картонные.
– А как же вы готовите?
– А я дома не ем, я всегда в дороге. На месте сидеть нельзя: мне необходимо собирать материалы для готовящейся к изданию книги.
– Книги... интересно. Но чем вы, в таком случае, питаетесь?
– Макароны с сыром и помидорами, если есть возможность. А так – чем придётся.
– Вы так желудок испортите.
– Уже испортил, дальше некуда. Не хочу тебя расстраивать, но ещё я курю как паровоз. И сплю по три часа в сутки.
– Какой ужас... Вы так долго не протянете.
– А я и не хочу долго. Моё время уже прошло. Правда, мозги у меня так и не выросли, ну и чёрт с ними.
– Как не выросли? Да всем издалека видно, что вы очень умный!
– Значит, ты не встречала по-настоящему умных людей. Я лишь красиво говорю. А владение словом, увы, не означает, что человек располагает нужным содержимым черепной коробки.

Выдержав паузу, мужчина известил Лию о необходимости покинуть её, сославшись на срочные дела.
Конечно, они бы проговорили и весь вечер, и всю ночь, и ещё, наверно, следующие два миллиона лет, но, к сожалению, в обыкновенном физическом мире это не представлялось возможным.
Людям надо есть и спать. По крайней мере, Лие. Насчёт того, что на коне, я не уверена.

– А когда я вырасту, вы придёте?
– Может быть, лет через десять. А пока ты маленькая, - но дело было не в этом.
Незнакомец был в некотором роде секретным агентом, и его опасная профессия предполагала тотальное одиночество и отказ от создания семьи, дабы исключить жизненный риск для любимых людей. Поэтому он был вынужден снова отправиться в путь.
– Десять лет! Как же это долго...
– Ничего не поделаешь. "Нас ждут великие дела".

Лия вдруг спохватилась: она не заметила, как стало смеркаться. Ей надо было вернуться домой как можно скорее, иначе строгий отец обязательно стал бы её отчитывать и подозревать во всех смертных грехах. Но прощаться совсем не хотелось.
Заметив, как Лия занервничала, поглядывая в сторону дома, её новый знакомый счёл это идеальным моментом свернуть разговор.

– Видишь, ты даже не заметила, как наступил вечер. Что тогда говорить о нескольких годах, ведь мы оба будем заняты делом – будет на что тратить силы. А набравшись ума и встретившись вновь, мы сможем говорить сколько пожелаем.
– Но ведь вы тогда будете ещё старше. И ещё умнее. И я всё равно буду казаться вам маленькой и глупой.
– Не преувеличивайте. Маленькой вы точно казаться не будете, время неумолимо. А если посмотреть на ситуацию, скажем, с Плутона, то нас с вами разделяет около трёх недель. Время относительно.

Всадник вновь забрался на коня. Уже собравшись ускакать, он оглянулся на Лию.
Девочка откуда-то достала белый платочек, расшитый розами – её прошибло на слёзы.
Привычно чураясь сантиментов, мужчина поспешил произнести последние слова, стараясь приободрить излишне эмоциональную особу:

– Десять лет – это не так уж и много. Они пролетят, как десять минут, глазом моргнуть не успеешь. "Один день как тысяча лет, и тысяча лет, как один день". Новый Завет, помните?

Лия закивала, в своё время она много думала об этой непреложной библейской истине. Наконец, уже знакомый незнакомец пришпорил коня и стал удаляться в закат.
Красиво, как в кино.

Девочка махала ему вслед своим белым платочком, стараясь в мельчайших подробностях запомнить его силуэт, его коня, чтобы потом написать картину и чиркануть заметку в дневнике.

– Я буду ждать! Я обязательно буду ждать, - Лия обречённо вздохнула. Всё равно ей никто не поверит, если она расскажет эту историю.
Ни к одной девочке так и не приехал хотя бы некто, похожий на принца. А к ней приехал, и, кажется, самый настоящий – и пусть не отнекивается, что живёт в замке.
Правда, он вскоре её покинул, но это совсем неважно. Наверняка у него есть неотложные королевские дела, и ему некогда возиться с глупыми сопливыми девчонками.
Вот через десять лет, когда он приедет, она ему расскажет всё-всё, а пока надо набираться знаний, чтобы ненароком не разочаровать того, кто на тебя надеется.
Ведь если человек, считающий род Homo недостойным внимания, почему-то уделил тебе десять минут своего драгоценного во всех смыслах времени, надо полагать, ещё не всё потеряно.
А главное – в её распоряжении

Будущее
Многообещающее
Непрошедшее

В Р Е М Я.

Что произойдёт за это время – никто знать не мог.

Но непременно много хорошего.