Быть твоим богом-12. Жало

                Всякий, кто говорит с полицейским,
                немного похож на лжеца. (с)

Нюхач был возбуждён. Час назад на его сотовый поступил анонимный звонок с предложением сообщить подробности убийства Лероя Приапье. Затем был назван адрес в центре. Запросив данные в архиве, Нюхач обнаружил постройку с цокольным этажом, который как будто бы пустовал уже много лет, зато первый этаж занимал тату-салон под названием «Жало».
Нюхач мчался так быстро, как будто объявили первую в сезоне охоту. На перекрёстках он даже позволял себе проскакивать на жёлтый – однако, прибыв на место, обнаружил подержанный седан Гончей, послушно замерший у обочины. 
«С таким темпераментом бы – в койку…»
Вместо приветствия Нюхач жестом указывает на вывеску, где изображена розовая свинка с разноцветными наколками на спине и боках. 
– Сравнить клиента со свиньёй… – морщится помощница. –  Я бы оценила это как неуважение и пренебрежение.
Остекление салона выполнено с использованием зеркальной тонирующей плёнки. Это значит, что находящиеся внутри видят всё, а  находящиеся снаружи – только своё отражение.
Нюхач сосредоточенно догрызает зубочистку.
– А, может, татуировщики, сами не зная того, помогают нам, помечая «свинок», чтоб было легче опознать их... У Приапье, насколько мне помнится, не было татуировок. Даже сведённых…  А у тебя, кстати, они есть? Ну, кроме цветка на копчике, как и у всех неудачниц, забросивших университет ради полицейской академии.
Гончая невозмутимо передёргивает затвор. Убедившись, что всё в норме, прячет оружие в плечевую кобуру.
– Зато мне дали пистолет. Разве это не сексуально?
Капитан усмехается.
–  Слушай внимательно. Я иду туда, а ты не суёшься. При необходимости вызываешь подкрепление. Если поняла – кивни.   
Объёмный торс, увеличенный на пару размеров  за счет скрытого бронежилета, загораживает собой дверной проём…

Внутри царит лёгкий полумрак. Негромко переливаются музыкальные волны. Стены украшены эскизами тату в рамках: цветы, драконы, черепа, кошки, иероглифы, готические надписи… Направленным светом освещено лишь рабочее место мастера, а многофункциональное клиентское кресло напоминает гидравлического трансформера. «В изнасилованном татуировками теле нет чистоты первозданной» – провозглашает демотиватор над «алтарём», коварно призывая свинок-агнцев расстаться с невинностью. Над плечом одного из них, удобно опирающимся на холдер, склонилась женщина в медицинских перчатках. Её волосы, собранные в хвост, отливают густой медью, а руки и шея расписаны цветными рисунками.
– На сегодня всё занято. – Не отрываясь от работы, объявляет рыжая. – Но вы можете полистать каталог.
Нюхач замечает у дальней стенки студии большой террариум с копошащимися жёлтыми скорпионами. Песок, камни, скрытый обогрев и освещение прекрасно моделируют условия пустыни.
– Скорпиона хочу. Вот сюда. – Нюхач прикладывает правую ладонь к сердцу. Взгляд его продолжает тайком обшаривать интерьер.
Рыжая хмыкает.
– Небогатая фантазия. 
– Тогда, как радушная хозяйка, посоветуйте мне что-нибудь…
Тату-машинка замирает в руке Селкет. Зелёные глаза брызгают колкой изумрудной изморозью.   
– В вашем случае рациональнее было бы набить на грудь группу крови и номер значка, поскольку конечности и голова часто повреждаются выстрелами и взрывами. Вы давно работаете на улице и смирились с тем, что вас могут убить – иначе не пришли бы сюда в одиночку… Я права, капитан?
Полуголый любитель татуировок в клиентском кресле нервно ёрзает – близость полиции редко кому доставляет удовольствие. Возможно, в его карманах – не только мятные леденцы, но сейчас это не имеет значения.
Нюхач усмехается левой стороной рта:
–  Что ж, не буду спрашивать «как?» и «почему?», спрошу иное: знаете ли вы этого человека?
Перед лицом Селкет зависает прижизненная фотография Приапье: высокий лоб, впалые щёки. твёрдый подбородок… И глаза, лишённые старческой немощной мути. О таких говорят «Стареет красиво». Нюхач пристально наблюдает за своей собеседницей, включив все внутренние сенсоры.
– Геронтофилия – не мой профиль. Так что если дедуля и набил татуху у меня в салоне, то это не стало причиной большого праздника.
Кажется, она слишком бесчувственна и  намеренно выставляет непробиваемый барьер. Так посторонние взгляды не могут заглянуть сквозь тонированные стёкла.
Нюхач решается блефовать. Идти ва-банк. Теперь всё зависит от того, у кого из этих двоих крепче нервы.
– У нас есть сведения, что этот человек недавно был здесь. Вы ведь ведёте регистрацию посетителей?
Рыжая указывает подбородком на тетрадь в красной обложке.
– Это – моё расписание. Но имён, тем более – настоящих имён, там нет.
Нюхач листает тетрадку – действительно: только время, место нанесения и название тату, например, «12.30 – Шея. Иероглиф «Смерть». 
«Хм. Символично».
Недолго думая, он показывает Селкет план здания, и, ткнув пальцем на подвал, спрашивает шёпотом – так будто шелестит чешуя питона, сдавливающего грудную клетку:
– А теперь главный вопрос. Как мне попасть вот сюда?

               
                Быть твоим богом – Шкала боли  http://stihi.ru/2022/11/17/7469