В первый день после праздника

«Мягкий свет театральной студии
Любит сцену…», – гудит софит.
Февраля канитель простудная
За окном вензеля крути;т.
В классе с дрёмом студентов-лодырей
Режиссёр лицемерно бодр:
– Предлагаю с утра свободную…
(тремор пальчиков, сомкнут рот…)
С острозвучной артикуляцией, 
Бросив в тёмную область взгляд,
Призывает нас попытаться и…
Подурачиться. Дипломат
Ставит на пол, спустив со столика,
Где остался лежать блокнот.
– Ну, так что же вы, Лёлик с Боликом?..
Иль с похмелья не так идёт?..
Виолетта, какая курица?!..
До сих пор в голове петух…
Ну и что, что метель на улице…

Вышел Дюша одну из мух
Показать,– застебать без спешки и…
Сел в круг света, влепился в свет,
Чиркнул ногу ногой, не мешкая,
И пошлёпал жужжать… В ответ
Режиссёр покрутил пенальчиком
И мгновенно предстал в очках:
– Охренеть… Ну а может, иначе как?..
Впрочем, ладно… На дурачка…
Это – мух, грязный мух, чудовище…
Руки, пальцы… Встряхни… Вот так.
А чудовище это – то ещё…
На Арбате, да за пятак…
Тво;й этюд?.. И неплохо выдюжен…
Мейерхольд оценил б на «пять»…
Чтоб солдатиком встав на вытяжку,
По-советски его подать…

Кто-то громко зевает, тянется…
Кто-то зырит в прореху сна…
«Неужель все актёры пьяницы?..
А ведь скоро придёт весна…
Как же быть в этом шумном обществе?..
Бить в ладоши, иль плетью бить?..»
– Так, Андрей, подскажи-ка отчество…
Будем жизнь из тебя лепить.