По следу лисицы

По следу лисицы.

Охотник старый мне приснился,
С огромным кремневым ружьём,
И сидя у камина на меня косился,
Покуда егерьской, мы с ним не разопьем.

А после кружки, выплюнув цикорий, Дохнувши на меня  настоем из дубрав,
Поведал прорву охотницких историй,
Где через слово, утробно хохотал.

И средь историй вековых и дерзких,
Порой опасных и с сальцом,
Местами удивительно-премерзких
Запомнил я одну с непредсказуемым концом:

В те времена была пушнина в весе:
И соболь и черно-бурая лиса,
А немец ,скупщик, при пикОвом интересе,
И шли охотники в  дремучие леса.

Я молод был, но дедом был обучен,
По следу ходко, или у лаза сесть,
С Шасто французским, был с рождения обручен.
Калибр, номер двадцать шесть.

И вот следы, среди зимы-поземки
Она! ОНА! И лыжи сами понесли,
В лучах луны мелькают ёлки,
Парит с тулупа, в холод ледяной тайги.

А стежка въётся, дальше завлекая,
И края нет не у неё не у тайги,
И ночь уже вокруг, кромешная, глухая.
И стежка рвётся на берегУ реки.

А там, на забереге, льдисто-остром, 
На половину утонувши в полынье,
Лиса боролась с теченьем перехлестным.
И взглядом обратилась вся ко мне.

Я понял всё, и дальше как в тумане,
По грудь я был зимой, в парящей полынье,
На берег шёл, а на руках горячее дыханье,
И мысль, что сам погибну жизнь продливши той лисе.

А дальше? Холод, сон и непонятное ворчанье,
Очнулся -куда то вроде бы бегут,
Тепло- меха вокруг, и жаркое дыхание,
Я оглянулся, Лисы на тулупе волокут!

На мне, еще  лежат четыре штуки,
От них тепло, как от тлеющих  углей,
Меняют тех , кто тащит и ворчит с натуги.
И дело их идёт, все веселей и веселей.

Околица, столбы от хат, среди мороза,
Меня лизнула та самая лиса,
И я бегом  и босиком понесся,
Домой, где меня любимая ждала.

А утром ранним после печки,
Накинув запасной тулуп,
Добрался я до той самой речки
Нашёл ружье, и валенки  и трут.

Прошли года, и только седовласым,
Поведал, то , что было,и с кем я был,
Внучат просил я дальше пересказАть,
И на охоту больше не ходил......

(с)МаксимПанкин.