Лиман-Монастырская ул Кучеривка Донец Лиман после

Жизнь-4. Змиевской Николаевский казацкий монастырь
Дэвид Залимановский
Змиевской Николаевский казацкий монастырь

В бассейне Северского Донца свыше 3000 рек, из которых 425 имеют длину более 10 км и 11 рек — более 100 км.
 Свыше тысячи из них непосредственно впадают в Северский Донец.
 Питание Северского Донца преимущественно снеговое, поэтому расход воды в течение года неравномерен.

Монастырь отстроен предположительно между 1660 и 1668 годами на правом, Ногайском берегу Северского Донца, примерно в 8,5 км ниже города-крепости Змиева, на месте теперешнего поселка Коробовы Хутора Змиевского района. Первое письменное упоминание о монастыре относится к марту 1668 г.

 Место, где стоял монастырь, одно из самых красивых в Харьковской области. В древние времена по Северскому Донцу, начиная от Белгорода, росли сплошные дубовые леса. Вековые дубы обрушивались в реку, создавая запруду; вода устремлялась в обход, прорывая новое русло. Река блуждала по пойме, оставляя старицы и небольшие водоемы, иногда протекая одновременно по нескольким руслам. Скалистый правый берег порос вековым лиственным, а пойменный левый сосновым лесом. В подлеске и на островах – буйные заросли лещины, боярышника, бересклета. В районе Коробовых Хуторов горы отошли от Донца, оставив на берегу неширокую долину.
 На краю долины, где шестидесятиметровый утес Казачьей горы подходит к самой воде, под навесом скал и дубов и стояли монастырские постройки. На вершине горы издавна стояла казачья сторожа, наблюдая за неспокойными окрестностями.

 До постройки Изюмской укрепленной линии крупные отряды татар, башкир, ногайцев два-три раза в год вторгались на земли новообразованного Балаклейского казачьего полка, опустошая слободы и окрестности местечек Балаклея, Бишкин, Савинское, Лиман, Андреевы Лозы, пытаясь переправиться через Донец и проникнуть далее вглубь Слободской Украины.

В первые годы существования Николаевский Казачий монастырь владел крупными земельными угодьями и рыбными ловами по речкам Гнилице, Ольшанке, Гомольше; но их использование из-за постоянной военной угрозы было затруднено.

 В 1679 г., по наказу бояр и воевод, князей Михаила и Григория Григорьевича Ромадановских, майор Федор Скрыпицын отмежевал во владение монастырю три лесных озера: Белое, Косач и Коробово.

В данной Петром Великим 15 ноября 1701 г. Киевской лавре грамоте[2] в преддверии передачи монастыря из ведения Белгородского епархиального начальства в подчинение Лавре со всеми угодьями отмечается, что в это время угодья монастыря в Змиевском уезде составляли 54 десятины пашенной земли и покосов и 5 десятин строевого леса; и кроме того, три озера, 4 мельницы, скотный двор и другое имущество.
 Здесь же дается и редко встречающееся в документах описание деревянных монастырских построек конца XVII ст. Николаевский соборный храм с кельями и службами был окружен дубовым частоколом. Над воротами стояла башня-церковь во имя Антония и Феодосия Печерских, напоминавшая надвратную башню Софийского монастыря в Киеве, известную по рисунку Абрахама Ван Вестерфельда.

Через восемь десятилетий, когда монастырь уже перенесли на новое место под Казачьей горой, в описании отмечалась, что «ныне (там) только одна церковь во имя Антония и Феодосия Печерских, с погребом каменным, в оной церкви служения уже не бывает.

 Вблизи онаго старого монастырского места при р. Донце бровар или пивоварня и гончарная изба; при работе в оных находятся подданные Черкесы, в пивоварне вываривается пиво ведер до 50, а в гончарной избе выделываются изразцы для печей и глиняная посуда.

 При оном старом монастыре семнадцать садов с плодовитыми деревьями, яблоневыми, грушевыми, дулевыми, сливами и смородинными, из коих один виноградный»[3]. На 1803 г. из семнадцати садов бывшего монастыря остались только два, сдававшиеся казной в аренду: 1) Так называемый Царевский в сл. Дудковке; 2) Уманский при сл. Гомольше внутри леса.

На новом месте обитель существовала уже в 50-х годах XVIII ст. Именно в это время ее игумен обращается с просьбой к духовенству Киево-Печерской Лавры прислать для выполнения особо ответственных работ известного мастера Троицкого Больничного монастыря иконописца Игнатия: – возможно для украшения вновь отстроенных храмов.
 Игнатий, мастер высшей квалификации, в следующем десятилетии возглавил Лаврские иконописные мастерские.