Такая штука - русская натура!

Бежит мой друг, кричит: вперёд, в атаку!
И, вдруг, отстал и, вот уж, не бежит.
Я оглянулся, вижу, наш Серёга
над телом чьим-то, скорчившись, сидит.

Я вижу, достаёт бинты Серёга,
стараясь парню помощь оказать.
Солдатик, видно, истекает кровью,
и тот спешит его перевязать.

Мы все ушли вперёд, а он солдата,
которому, как «скорая» помог,
схватил за броник и, под вой снарядов,
ползком до медсанбата поволок. 

Потом он вместе с нами был в работе,
вернувшись, вместе с нами воевал.
Я видел, что Серёга в ногу ранен,
но он от нас в бою не отставал.

Сочилась кровь у пацана из раны,
и камуфляж под ней пятном алел.
Но он строчил, как все, из автомата,
и для врага патронов не жалел.

Окончен бой, атаку отразили.
Враг был откинут нами далеко.
Ребята все в бою отважны были,
хотя, и было очень нелегко.

Пришла пора к позициям вернуться.
Серёге на ногу мы наложили жгут.
А по дороге мы его спросили:
кого он спас, как паренька зовут?

Серёга нам уклончиво ответил,
мол, это был давнишний школьный друг.
Пока его тащил, мол, не заметил,
как сам мишенью оказался, вдруг.

Был ранен в ногу. Не придав значенья,
солдата к медсанбату дотащил.
Ну, а потом, вернулся к полю боя,
и вместе с ротой нациков мочил.

Когда мы на позицию вернулись,
то испытали шок, ей богу, вдруг:
мы лишь теперь о раненом узнали,
что был врагом Серёгин школьный друг.

Ну, и дела! Сам, жертвуя собою,
врага спасая, под шальным огнём,
тащил его, от пули закрывая,
забыв, что, им спасённый, был врагом.

О чём Серёга думал мы не знаем.
Видать, не мог иначе поступить.
Он думал лишь о том, чтоб сил хватило
солдата к медсанбату дотащить.

А друг его, и враг одновременно,
узнав Серёгу, недоумевал:
он, раненый, своими же был брошен,
а враг, пусть в прошлом друг, его спасал.

А, вот, теперь представим всё иначе,
переиначим всё наоборот:
вдруг, всушник в раненом солдате,
пусть во враге, но друга узнаёт.

Как думаете, раненого друга,
узнав, от смерти станет он спасать,
когда, своих-то, раненых собратьев,
спасаясь бегством, не спешат забрать?

Когда о своей шкуре думать надо
и с поля боя быстро когти рвать,
нет, всушник ни за что не станет, 
врага, пусть в прошлом друга, выручать.

Вот, так бывает только с нашим братом.
Ну, кто ещё мог поступить бы так?
Наш враг добил бы друга с автомата,
ибо, теперь он для него - есть враг.

Такая штука – русская натура!
И потому нас, русских, не понять.
Мы с материнским молоком впитали:
своих друзей в беде нельзя бросать.

             ***

Однако, нашему Серёге
дружбан спасибо не сказал.
Он с аппетитом жрал перловку,
о чём-то думал и молчал.

О чём он думал, мы не знаем,
но видно было по всему,
что в нашей, вражьей, обстановке
не очень нравилось ему.

Пытался Серый с ним гутарить,
о годах школьных вспоминал,
на продолжительную дружбу
ему активно намекал.

Молчал наш враг и друг Серёги.
Язык, похоже, проглотил.
Он так и не сказал ни слова,
а взгляд, что у волчары был.

Чуть позже, этого волчару
с комплектом пленных отвезли,
а мы смотреть в глаза Серёги,
сказать по правде, не могли.

Он чувствовал себя неловко.
Пришлось Серёгу поддержать:
«Дерьмо твой друг, не обижайся».
Так, нам пришлось ему сказать.