Выход

*
Камилавочку надеть бы, сесть на лавочку,
Наблюдать, как кот Лаврентий жучит ласточку,
Папиросочкой дымить, и кушать пончики,
И читать о Македонском и Япончике,

И, набрав чернил зелёных в ручку-ставочку,
Рисовать в блокноте голую русалочку,
Что купается, хвостом виляя, в прудике.
Подойду и ей скормлю с причала штрудели.

Голубям скормлю с воробышками кнедлики
Под насмешливые хулиганов реплики,
Под заливистые трели полицейского,
Что бежит за ними аж с Адмиралтейского.

Он бежит, но ни на шаг не приближается.
Он, я чай, в координатах заблуждается.
Мне придётся хулиганов бить нунчаками,
Чтоб узнали, что почём – и долго плакали.


*
... А я на лавке, старым стрекозлом,
В раздумиях, какие там анклавы
Сегодня я найду у бабы Клавы,
Связав ей руки за спиной узлом.

Пора бы уж подумать не о сексе,
А о душе, клистирных трубках, сердце,
А я какой-то там геном Ньютона
Пытаюсь разыскать в глазах мильтона.

А я, в раздумьях о природе космоса, –
На лавке деревянной, в позе лотоса,
С отваром из грибов в утробе термоса,
В пути к орбитам – Фобоса и Деймоса.

В агонии последняя империя.
Мой кот Лаврентий, верю я, не Берия.
И снится мне гишпанская Иберия
И «Выход из народного доверия» –
Картина маслом: кот Лаврентий, дверь и я.