зачем

Промокла шапка, теперь в кармане,
намокли щеки и пара кед.
Он нес закат озорного мая
и сладость августа в рюкзаке.
Еще туда удалось засунуть
гуашь июня и марта тушь,
февральский ветер (смотри: как дунет!),
апрельский плеск ручейков и луж.
На дне рюкзачном валялась банка,
в ней зайчик солнечный заскучал,
в кармане джинсовом - без огранки
какой-то камень и два ключа.
Найдет он дверь и скорей откроет,
войдет  - и тут же Её найдет,
она в наряде простого кроя,
мурлычет рядом пушистый кот.
Кот сразу муркнет, гость засмеется,
рюкзак откроет: ну, выбирай!
И заиграет лучами солнце,
и соловьями засвищет май.
Она-то выберет зайца – «бедный!» - 
и тот ускачет в июльский лес.
А гость вздохнет этак безответно,
в ладоши хлопнет – и всё, исчез.
Она потом побежит, жалея,
искать попробует, но никак.
В октябрьском небе – там что-то тлеет,
луна дрожит, замедляет шаг.
Вот для деревьев не хватит туши,
гуашь закончится на цветке.
Вот ключ от башни от старой нужен,
кольцо без камня болит в руке.
Зачем же путник не обогрелся,
зачем же сказку не рассказал?
Камин горячий, но стынет сердце,
и глушит эхом пустынный зал.