голова-ластик

из трубного дыма,
из жёлтой машинной гари,
сняв тяжесть земных оков, в обороте третьего
походкою мима
проходит печатник Гарри
и слушает стук валков: растереть-стереть его!

а бог-машинист смотрит в окно подвала
космос – дыра в механике, мир – личинка…
Гарри ложится голым под одеяло,
утром его останки снесут в починку.

из крохотной клетки
из вязких ночных иллюзий
формуется сердце под тусклые свечи вывесок,
сплетаются ветки
на грязном столе, и люди
качают младенца, слепой человечий вымесок

{здесь:

засыхает дерево, камни, гвозди,
от батареи чад, и подобна чуду
женщина в белом давит и плющит грозди
теплого винограда, которым буду
я.

там:
задыхаясь, падает, глаз открыт, но
пламя погасит пламя, а время скрытно,
суд, но присяжных нет, приговор нагуглен,
время погасит свет, и зрачок обуглен…

off}

скрежет, железный смех, переменный ток.
женщина-бурундук на ушко споёт:
грех накрывает всех, я возьму свое,
всё за один глоток, за твоё добро.
на небесах тепло…