Венок сонетов. А Жизнь - Бессмертье напрокат

              Ad cogitandum et agendum homo natus est...

   А ведь действительно - человек рождён, чтоб сказку сделать былью!

 

                1
Живу я на земле, укрытой златом листьев,
Верней, душа моя, а плоть уже давно
За рощами любви, в незримом закулисье,
Смахнув себя с зимы и с вёсен заодно.

А надо бы всего уснуть в сугробе белом,
И словно огоньки в июне запылать...
Подёрнулись давно виски и кудри мелом,
Они, что снег, белы - мой Сад, ни взять, ни дать.

Недолго ждать, ноябрь уже не за горами,
Пойдёт не по тропе, а дальними дворами,
И сразу же в окно, в безличие моё,

И вспомнится тогда, что есть я здесь, и буду,
И то, что я иду на свет, не позабуду
Уж век почти с собой и осенью её.

                2
Уж век почти с собой и осенью её
Брожу я по земле, роняя брызги Слова
На жухлую траву, как в реку мать бельё,
Чтоб стало то бельё лазорево-лиловым.

И пахло чтоб оно багульником и мхами:
Утрами - розов цвет с росой на лепестках
А ночью хладом звёзд и жития грехами,
От коих седина густая на висках.

И на ладонях сок - любви былой закат,
На кою стал давно уже я староват-
Поскольку так сказал мне Собиратель Истин.

Но всё же я творю, верней, хочу творить:
Бродить, мечтать, корпеть, красу боготворить
Без сговора с судьбой и низменной корысти.


                3
Без сговора с судьбой, без низменной корысти,
Подальше от утех, как тяжкого греха,
В дороге обходясь без вымыслов и истин,
Вхожу я в тишину посмертного стиха.

Стиха о журавлях в густой бездонной сини,
О листьях золотых на веточках берёз,
О девице Судьбе, люблю кого поныне,
Но не случайно, нет - надолго и всерьёз!
 
Листаю жизнь свою - страницу за страницей,
А там-то, Боже мой! кругом святые лица,
Одно из них, о, Свет мой благостный, твоё,

Лечу сквозь темень лет, туман густой и снеги,
И каждый раз к иной владетельнице неги,
Меняя лишь годов истлевшее бельё.


                4
Меняя лишь годов истлевшее бельё,
Я восставал из тьмы безумствующих строчек
И снова нисходил в безумие своё,
Но только на кивок, на ветку, на листочек.

И огоньком пылал оплавленной свечи,
Меняя голос свой и цвет лица в потёмках,
И расставлял слова, что написал в ночи,
Не в стройный ряд - пучком, с предлогами на кромках.

На, под, у, без и с сотню-тысячу ещё,
И тут же я, словами рядом что, прощён,
Из тьмы веков в мой лексикон-словарь пришедших.

Не изменил я тем словам - во мне они,
Но без одежд, у подсознания в тени...
А было ли оно, бельишко лет ушедших?

                5
А было ли оно, бельишко лет ушедших,
То знать мне не дано - далёк я от черты,
Из коей лишь наверх строками высь обретших,
Чтоб наземь в ноябре снегами с высоты.

Не знал ведь я о том, случись со мной что ночью,
Пришлось бы, дверь открыв, во тьму идти хотеть,
А как иначе, ведь душа пиита в клочья,
Что падать с высоты не то, что в высь лететь.

Слова клубятся, их силком обратно в строчку,
Не ставя в той строке в конце тире и точку,
Оставлю всё, как есть...уж осень на висках!

Хриплю сам, грудь болит, вот знать бы всё откуда,
Видать, грешил весной, а говорил - не буду,
Иль спал совсем нагой на сгнивших уж досках.

                6
Иль спал совсем нагой на сгнивших уж досках,
О том не говорят, не думают, не знают,
Не ищут ни в лесах дремучих, ни в песках,
Но то, что было так, в молитвах поминают.

Мой Суд - народ, его непраздная молва,
Мой Бог - стезя смиренно-кроткая в бессмертье-
То ведь не смысл, о, да! глубинные Слова,
О том, что жив ещё, не хвастаюсь, поверьте!

Любил ли я тебя, мой Слог, как ты меня,
Или душа для действ - корунд-титан-броня-
Вопросы те не от ума - с ума сошедших,

Отвечу я: пока живу - со мной она,
Моя Строка, от коей пьян я без вина,
И там вверху, и здесь, в садах её отцветших.

 
                7
И там вверху, и здесь, в садах её отцветших,
Стою я на земле, вдыхая светлый май,
И думаю о тех, давно от нас ушедших,
Но вот не знамо мне в безмолвие иль в рай.

Да впрочем всё равно, не встретить мне их боле,
Поскольку лет прошло - не сосчитать в уме,
И между нами век, с травой поникшей поле,
И высь небес - всё хлад в черничной полутьме.

Сбежать бы ото всех, быстрей бы! в темень лета,
Оно хоть и с дождём, но в нём так много света,
Пусть даже и в душе гнетущая тоска.

Там есть куда идти, бежать, к кому приткнуться,
Но кто там и зачем, моя ведь память куца-
Забыл я, помнит всё лишь вьюга на висках.


                8
Забыл я, помнит всё лишь вьюга на висках:
И холод зим, и  жар в белесой дымке вёсен,
И журавлей косяк в бездонных облаках,
Всё это мать моя Природа - просто Осень.

И строчек ряд прямой - то сердца мерный стук,
Всё по кривой, да чтоб в клубок - в апреле змеи,
Где и лесок густой, и степь, и вешний луг,
И это всё, что я на данный час имею.

Но жду, как и вчера, я тот сладчайший миг,
Когда уйду в столбцы стихов, в страницы книг,
Где будет всё: и звон, и высь, и кровь заката.

Тогда пойму: где люд, там шум, где нет - там тишь,
А если тишь, то ты иль мёртв, иль крепко спишь-
В тумане мысль о том, что жил уже когда-то.

                9
В тумане мысль о том, что жил уже когда-то,
Но так давно, что всё я позабыть успел,
А потому гляжу на мир сей виновато,
Поскольку я, увы, не этого хотел.
 
Стремился быть всего участником побега
Из этой темноты расхлябанной страны,
Но стала вдруг она частицей оберега-
Моей, пред людом сим безнравственной вины.

Призвал его я стать для Темени врагом,
А сам из той страны разграбленной бегом,
Оставив всё своё, народ чтоб жил богато.

Но он, народ, мечтал во мне увидеть Свет,
Я убежал, за то мне и прощенья нет,
Ведь был и сад, и пруд, и под соломой хата.


                10
Ведь был и сад, и пруд, и под соломой хата,
Меня то не снесло, но, впрочем, не спасло,
Ведь я прошёл давно уж точку невозврата,
И всё, что есть во мне, бурьяном поросло.

Теперь стихи, они одни моя отрада,
Без них в пустыне я колодец без воды,
Как та, моя в репьях с крапивою ограда-
Удачи миг, коли бы не было беды!

Строкой-мечом махать, и коль неосторожно,
В иной-то раз убить и дух и сердце можно,
А души ведь, они всё время нарасхват.

Но для меня строка причинная оттуда-
И летний сад, и сласть грех-яблочек для блуда,
И тропка вдоль полей, ведущая в закат.

                11
И тропка вдоль полей, ведущая в закат,
Стелилась нитью бед, печаль! передо мною,
И дым от листьев что кленовых - рыжеват,
Наполнен мятой был и силой неземною.

И пахнул летом он, которое ушло
Куда-то вглубь времён от дум бездонно-чёрных,
И сразу лето то свободу обрело
От строк моих и слов бессвязно-бутафорных.

Ведь я мураш-паук в пространстве сим, где ночь
Права всегда, коль что не так, то гонит прочь,
Кого найдёт, пойдут небес гонцы любые,

А тут в душе мороз крепчает, рад бы в Рай,
Увы - грехи, они - рассвет, и птичий грай,
И солнца огнь, и ночь, и звёзды голубые.


                12
И солнца огнь, и ночь, и звёзды голубые-
Моя мечта о них и радость, и печаль,
Ещё бы ветры в грудь страдальцу молодые,
Ушёл бы я волной в свою степную даль.

Устал от горок я, от рёва речки в мае,
От узких троп, от листьев златого сентября,
Но ведь прекрасно я, не глуп же! понимаю,
Что и живу то я, горам благодаря.

Они же строк моих улыбка, и тоска,
Они металл-свинец нагана у виска,
И нежить нулевых, и действа роковые.

Но выжил я, и что, остался ведь угрюм
И этот день с дождём - берёз невнятный шум,
И белый снег, и синь - пролески луговые.

                13
И белый снег, и синь - пролески луговые,
Всё по душе, и всё так просится в строку,
Что гаммы все, как на подбор, голосовые
Стирают муки непрестанные в муку.

Но что та боль, пусть и мучительная, тела,
Когда душа - глухая ночь - ревёт навзрыд,
Она всегда, как враг коварный - под прицелом,
Её творец строками действа не прикрыт.

Как нерв душа, притронусь лишь, она и вспыхнет,
И тот огонь уже вовеки не утихнет,
Он лишь усилит чувство долга во стократ,

Да знаю я, они, долги, покрыты кровью,
А не какой-то там возвышенной любовью,
Одно мне жаль, что жизнь - бессмертье напрокат.

                14
Одно мне жаль, что жизнь - бессмертье напрокат,
Иначе смерть, она безжизненное поле,
Где клёнов кровь и ив дымок - мой страшный кат,
Что стал таким, как есть, нежданным, поневоле.

В иной бы раз присев у ивы за тропой,
Развёл костёр бы я, и сизыми дымами
Означил вёсен бы нетронутый покой
И наградил бы май игривыми словами.

Но это всё давно ушло в густой туман,
От вёсен лишь строка - пророческий роман,
Без правды - кривды - лжи и абсолютных истин,

Что мне сказать тебе, пора любви большой,
Как поживаю я, тебе кто не чужой?
Живу я на земле, укрытой златом листьев.
 
 
               
                15
Живу я на земле, укрытой златом листьев,
Уж век почти с собой и осенью её,
Без сговора с судьбой, без низменной корысти,
Меняя лишь годов истлевшее бельё.

А было ли оно, бельишко лет ушедших,
Иль спал совсем нагой на сгнивших уж досках
И там вверху, и здесь, в садах её отцветших-
Забыл я, помнит всё лишь вьюга на висках.

В тумане мысль о том, что жил уже когда-то,
Что был и сад, и пруд, и под соломой хата,
И тропка вдоль полей, ведущая в закат,

И солнца огнь, и ночь, и звёзды голубые,
И белый снег, и синь - пролески луговые...
Одно мне жаль, что жизнь - бессмертье напрокат.