Отрывок из моего романа Ничего не бойся

Прошло ещё несколько минут. Лайнер потихоньку выравнивался, медленно приходя в горизонтальное положение. Двигатели сбавили обороты, а общий гул стал чуть тише. Ощутив это, Патрисия снова взглянула на секундомер в телефоне - «0:24:17». - «Эй! Как тебя там! Доктор Время! С каких это пор ты превратилось в столь отъявленного лентяя? А? Ты сейчас похоже на ленивую черепаху, которая лежит у моря, греясь на солнышке! Лучше бы там внизу, на земле, ты тянулось так медленно! Знаешь, а что, если прямо сейчас ты превратишься в быстрого гепарда, и мы наконец уже прибудем в этот, чёрт возьми, как его там? Виннипег!» - размышляла она, продолжая нервничать. Отвернувшись от неё, Лонни уже дремал. Что-то заставило её вновь услышать в сознании этот призыв: «Ничего не бойся!». «За последние сутки я слышу это слишком часто!» - подумала Патрисия. В её голове вдруг прозвучал голос, который она совсем недавно где-то уже слышала: «Всё будет хорошо! Просто расслабьтесь и думайте о чём-то приятном! Например, о море! Или о том, как Вы прогуливаетесь по сосновому бору! А ещё лучше, о любимом человеке, который сейчас очень ждёт Вас! Просто закройте глаза и думайте о Стиве» - прозвучало в её сознании. Эти слова совсем неожиданно заставили её вспомнить о нём – том мужчине, который пятнадцать минут тому назад сидел здесь, слева от неё. «Это ведь сказал мне он! Я помню! Он!» - подумала она. Боковым зрением она вдруг ощутила, что в кресле слева от неё теперь никого нет. Повернув голову налево, Патрисия обнаружила, что в кресле слева действительно никого нет. «Как же так?» - подумала она. По спине пробежали мурашки. «Но ведь он, ведь его. Подожди, как же он мог? Куда же он делся? Вставать запрещено!? Мы ведь взлетаем! Блин, ведь табло же горит! Где он?! Почему я не помню, как он отстегнулся, встал и ушёл?» - перебирала она в голове, - «Нет! Он точно не вставал! Я бы заметила! Тогда куда же, чёрт побери, он делся то? А?». Она что есть силы сжала кисти, обхватив ими подлокотники и закрыла глаза. «Боже, я реально схожу с ума!» - подумала она, - «Но, готова поклясться – он сидел здесь, на этом самом месте! И я говорила с ним! Кстати, Лонни должен помнить его!». Она повернула голову направо. Лонни сидел неподвижно, скрестив руки на груди. Бейсболка была надвинута на лицо. Патрисия слегка потеребила его за плечо. «Эй, Лонни!» - произнесла она ему на ухо, - «Лонни, послушайте!». «А? Что?» - чуть вздрогнув проговорил он. «Я напугала Вас?» - виновато произнесла Патрисия. «Уфф!» - издал он на выдохе приподняв кверху за козырёк свою бейсболку, - «Вы меня. Вы». «Извините! Я не хотела напугать Вас, Лонни! Просто я, я это», - произнесла она, глядя на его растерянное полусонное лицо. «Нет-нет! Наоборот! Я просто как-то неожиданно быстро задремал. И мне даже приснился короткий сон» - бросил он. Достав салфетку, он вытер слюну у края губы и сказал: «М-да, уж! Ну и ну!». «Что? Лонни! Вы о чём?» - спросила Патрисия. «Да так! Ничего! Просто Вы меня спасли! Точнее не меня, а всех нас!» - бросил он уже с ироничной усмешкой, помотал головой и продолжил с лёгкой одышкой - «Вы представляете, мы падали сейчас. Ну, в смысле, в моём сне! Падали. Только что. На этом самом самолёте! Вниз, на полной скорости! А Вы меня разбудили», - он снова вздохнул, утерев лоб той же салфеткой, - «Так что Вы только что спасли нас от неминуемой гибели! Блин! Ну и сон! Чёрт-те что!». «Вы меня пугаете! Лонни! Ну же! Перестаньте так смотреть на меня!» - проговорила она. «Как это «так»? – спросил он. «Как как!? Испуганно, вот как!» – ответила она. «Хм! Испуганно?» - удивлённо сказал он. «Да, да! Именно!» - бросила она. «Да перестаньте Вы уже, Триш!», - усмехнувшись сказал он, махнув рукой, - «Я просто уснул! У меня был сон! Подумаешь! Испуганно! Скажете тоже! Знаете, сколько я снов видел в жизни? Мильён! И минимум в половине из них я или падал, или горел, или тонул! А в другой половине я получал удовольствие! Знаете, что я скажу Вам, Патрисия? Все эти сны – сплошная ерунда! Я не верю в них, если хотите знать! Хотя!». Он задумался, задержав взгляд на спинке кресла перед собой. «Что?» - спросила она. «Вы это о чем?» - парировал он. «Вы сказали «хотя». Что Вы имели в виду»? «А-а! Ну, я имел в виду то, что не верю во все эти сны. Но, как всем известно, водится поверье, что сны, всё же, бывают вещими! Ну, в смысле сбываются они иногда! Но, я считаю, что это тоже – полная чушь! В моей жизни ни один мой сон не сбылся. Ни разу! Никогда! От слова «совсем»! Так что». Он снова сделал паузу, посмотрел ей в глаза и улыбнулся - «Я ведь кажется уже говорил Вам, Патрисия, чтобы Вы ничего не боялись! Так?». Она кивнула. «Вот и замечательно!» - сказал он. Она смотрела на него растерянным, испуганным и даже немного глупым взглядом. И этот взгляд несколькими секундами спустя заставил его рассмеяться, от чего Патрисия растерялась ещё сильнее. «Слушайте, а у Вас явно не всё в порядке с психикой! Да, да! Что-то явно не так!» - бросила она. «Что? Вы о чём это?» - удивлённо спросил он. «Всё о том же! Если из миллиона снов, которых Вы видели половина связана с подобными ужасами, то не нужно быть профессором психологии, чтобы сделать вывод, что Ваша психика весьма подрасшатана. А?». Он засмеялся. «Нет, правда, кто Вы такой?» - продолжала она. «Вы не поверите, Патрисия! Да я думаю, что Вам не очень-то и понравится» - сказал он, чуть скривив физиономию. «Колитесь!» - бросила она уверенно, - «Нет, дайте я угадаю! Вы телохранитель!» «О! Да Вы ясновидящая! Вы почти угадали! По специфике свой профессиональной деятельности к телам я имею самое прямое отношение» - сказал он и снова улыбнулся. Она посмотрела на него настороженно. «Это то, о чём я сейчас думаю?» - бросила она. Он кивнул. «Нет, Вы это серьёзно?» - спросила она. «Вполне!» - ответил он, кивнув, - «Я патологоанатом. В городском морге Калгари». Она вдруг кашлянула, словно поперхнувшись чем-то. «Я так и думал. Не нужно было мне говорить Вам об этом» - с лёгкой досадой в голосе проговорил он, - «Вас это явно оттолкнуло. Или напугало». «Отнюдь! Ничего особенного. Подумаешь! Обычная профессия» - бросила она и ещё раз прокашлялась в кулак. «Спасибо!» - бросил он с интонацией, присущей облегчению. «Боже! Этого мне ещё только не хватало! Подумать только! Патологоанатом! И где? Здесь! Рядом со мной! Прямо сейчас! Всю жизнь мечтала познакомиться в полёте с работником морга! Я этого не вынесу!» - подумала она. С этими мыслями она отвернулась от него вполоборота, совсем забыв спросить о том, ради чего он только что был ею разбужен. Патрисия уставилась в один из иллюминаторов, словно пытаясь рассмотреть в нём что-то, что поможет отвлечься. Но она не увидела ничего, кроме синевы. «И почему он не взял мне билет на место у окна?» - подумала она. За всё время, когда ей приходилось летать, она предпочитала бронировать место у иллюминатора, чтобы затем часами, глядя в окно, контролировать ситуацию за бортом – на месте ли крыло, не горит ли двигатель. Всё это придавало ей чуточку спокойствия, помогая нивелировать импульсы накатывающей тревоги. И если там, за окном, было всё в порядке, если пятая точка не ощущала никаких изменений в динамике движения, подобных тем, которые бывают во время воздушных ям, или турбулентности – она, отвлекалась от реальности, проваливалась в сон. Но этот сон длился лишь короткое мгновение, может быть пару минут, или даже несколько секунд. Погрузиться в полноценный сон в полёте она не могла, даже будучи смертельно измотанной, ибо страх её был сильнее её усталости. Каждый раз, от взлёта до самой посадки, он овладевал ей, заставляя быть начеку. Он принуждал её к бодрствованию. Это была борьба. Борьба, схожая с игрой в шахматы, в которой каждый полёт это новая партия. И в каждой из них ей приходилось обдумывать лишь защиту, пути отхода. Теряя фигуру за фигурой, она предвкушала неизбежность того, что вот-вот он поставит ей мат. И она боролась, продолжая игру. Ведь иного пути у неё просто не было. И до сегодняшнего дня ей удалось свести все партии вничью. Да, именно вничью, поскольку одержать победу над этим страхом она, увы, не могла. И каждый раз, когда шасси её лайнера касались полосы, она считала эту ничью чистой случайностью. В этот раз билет для неё покупал Стив. И хотя он был в курсе того, что Патрисия всегда летает на месте у окна, вчера он приобрёл его, словно забыв об этом её предпочтении. «Наверное все они были раскуплены», - подумала она, - «Да и какая теперь уже разница! Что это, в конце концов изменит?». Она снова взглянула на таймер в своём телефоне - «0:33:05». «Ну, же! Давай! Беги побыстрее! Я прошу! Когда тебя не просят, ты мчишься так, что за тобой не угнаться – месяцы летят как дни, а дни – как минуты! А когда тебя просишь двигаться чуточку быстрее – ты упираешься, словно упрямый осёл!» - выругалась Патрисия про себя. Она закрыла глаза, устремив сознание на возникший в этот миг тёмный фон, на котором как киноплёнка мелькали какие-то кадры из её жизни. И едва она успевала поймать в фокус какой-либо из кадров, как его сменял следующий. И так без остановки. Но общий жанр этого фильма для её сознания был весьма удручающий. Не в силах продолжать видеть это, Патрисия вновь открыла глаза. Она вдруг увидела идущую по левому борту бортпроводницу. Медленно приближаясь, она вступала в короткие диалоги с пассажирами то слева, то справа. «Ну неужели! Наконец то мы набрали этот чёртов потолок!» - подумала она. Погасшее табло подтвердило её догадку. Бортпроводница поравнялась с её рядом и, взглянув на Патрисию, мило улыбнулась. «Простите, теперь я могу перемещаться по салону. Верно?» - спросила Патрисия. «Всё верно, мисс!» - ответила та, проходя далее по ряду. Отстегнув ремень, Патрисия повернула голову направо. Лонни сидел неподвижно. Козырёк его бейсболки, как и прежде, был надвинут на нос. «Засоня!» - проговорила она, поднимая подлокотник слева от себя. Переместившись на крайнее кресло, она вновь вспомнила о мужчине, который буквально полчаса тому назад сидел на нём, разговаривая с ней. «Чёрт! И всё же, где же он?» - промелькнуло в её голове. А ещё она вдруг вспомнила как он поднялся, пропуская её, когда она подошла к своему ряду. Она задумалась, вспоминая как это было. Несмотря на то, что в тот миг она была панически напугана, она запомнила его лицо. «Он стоял и ждал, когда Ольга успокаивала меня в этом самом проходе» - размышляла она, уставившись в точку на полу, обшитом тёмно-синем ковролином, - «Нет! Он был здесь! Точно был! Я не сошла с ума! Кстати, Ольга тоже его должна запомнить. Ведь она даже разговаривала с ним о чём-то» - бегло подумала Патрисия, напрягая память - «Наверное, он просто пересел на другое кресло! Я найду его!». Прежде чем встать, Патрисия посмотрела вслед удаляющейся проводнице. «И у неё я тоже спрошу» - подумала она. Но сейчас ей нужно было в помещение с надписью WC, где она намеревалась сделать все необходимое, чтобы привести себя в порядок и немного взбодриться, умывшись холодной водой из-под крана. А ещё она хотела навестить свою новую подругу.
Ольга дремала. Она всегда легко и быстро засыпала, но за доли секунды могла проснуться от малейшего шороха. По своей природе её сон был очень чутким. Прошедшая ночь слишком измотала её. Избыток эмоций и алкоголя сделали своё дело. Ещё каких-нибудь пять-семь лет назад она могла сутками пахать, как лошадь, забыв про покой и сон. И, хотя, в свои пятьдесят она была весьма стройна и свежа, годы брали своё. Она стала чаще уставать. Теперь телу требовалось всё больше времени для отдыха, чтобы перезагрузиться и прийти в тонус. Последние двадцать лет она боролась. Каждый день, едва волоча ноги, выжатая, как лимон, она одной и той же тропой возвращалась с работы домой, где её ждала её семья – две дочери, что подарил ей Дэйв и папа, который волею судьбы стал им и дедом, и отцом. Зимой они все вместе ходили по субботам на каток, а потом, переполненные радостными эмоциями, возвращались к вечеру в свой тёплый и уютный дом и, усевшись за круглым столом с ажурной скатертью, пили чай с лимоном, уплетая мёд прямо из банки. Летом они ходили в походы, где рыбачили и считали звёзды у костра. Они играли в подкидного дурака, шахматы, посещали дедушкину мастерскую, восхищённо разглядывая его скульптуры и картины. Иногда они ругались, а потом дулись друг на друга, показывая, как они обижены, но несмотря ни на что они с нетерпением снова ждали выходных, потому что обожали быть вместе. И Ольга очень радовалась этому. Но зимой и летом, весной и осенью она всё так же рыдала в подушку по ночам, вспоминая о былом. Так пролетала её жизнь. И эта жизнь сделала её сильной. А ведь она, как и каждая женщина, так хотела быть слабой. Нежной и хрупкой. Она хотела быть в руках сильного мужчины. Хотела быть за ним как за каменной стеной. Всегда. Всё время. Но этого самого времени на её век выпало так ничтожно мало, что казалось, что это был лишь сон. С тех пор, как двадцать лет назад смерть забрала у неё Дэйва, каменной стеной для себя стала она сама. И никто никогда не мог занять в её сердце того места, которое предназначалось для него. Лишь для него. Места для другого в нём не было и быть не могло. Так Ольга была устроена. Любовь и преданность были для неё святы. Но даже несмотря на то, что любимого не было рядом, она разговаривала с ним в минуты уединения, глядя на его фотографию. Двадцать лет она была одна. Но она была живым человеком. И она была женщиной. В минуты слабости, вдохновения или внезапно возникшей страсти, она могла позволить себе лишь импровизировать, флиртуя, но зная наперёд, что, даже сблизившись душевно, позволить любить своё тело кому-то, кроме одного единственного и любимого мужчины она не могла. Она считала себя счастливым человеком, потому что в её жизни была любовь. Любовь к семье. Только эта любовь придавала жизни подлинный смысл. И даже с того дня, когда Дэйва вдруг не стало, он ни на мгновение не переставал быть членом семьи, словно всё ещё был жив. Он жил в сердце каждого из них. Джессика, в памяти которой об отце остались лишь отдельные эпизоды, подобные ярким вспышкам из прошлого, Роузи, совсем не знавшая его, и даже его тесть – отец Ольги, всегда считавший Дэйва настоящим мужиком - все они любили его. И эта любовь была от бога.
Проходящая мимо бортпроводница нечаянно коснулась её плеча. Мгновение спустя Ольга вздрогнула, ощутив лёгкий ветерок, пробежавший по щеке. Она открыла глаза. В них стояла какая-то пелена. Ольга зевнула и потёрла веки. В глазах плавали мутноватые хлопья, мешая сфокусировать взгляд. Расстегнув сумочку, Ольга нашарила глазные капли в пластиковом флакончике и, открутив колпачок, поочерёдно закапала в каждый глаз. Она закрыла глаза, запрокинула голову назад и сделала несколько круговых движений глазными яблоками. Излишки жидкости подобно слезам скатились по её щекам. Вынув салфетку, Ольга протёрла лицо, затем высморкалась и немного проморгалась. Убирая салфетку в сумочку, она неожиданно наткнулась на свои корригирующие очки в тонкой хромированной оправе. «О, Боже! Не может быть! Неужели это вы?! Как же это я про вас забыла то?» - подумала она, доставая их. Расправив душки, Ольга завела их за уши, натянув душку на нос. Всё вокруг сразу же приобрело совершенно чёткие очертания. Салон оживился. Пассажиры стали сновать взад-вперёд. «Ну вот, другое дело!» - заметив это подумала Ольга с некоторым облегчением, - «Теперь можно и пройтись». Застегнув сумочку, она повернула голову направо и в этот миг вдруг обомлела. Старушка, которая совсем ещё недавно разговаривала с ней, сидя у окна, таинственным образом пропала. «Не может быть!» - подумала Ольга, - «Это что ещё за дела?». Отстегнув ремень, она поднялась на ноги, которые почему-то ужасно гудели. Чуть потоптавшись в проходе, она сделала шаг влево, бросив взгляд на каждого из двух впереди сидящих пассажиров, словно пытаясь узнать свою старушку в ком-нибудь из них. Но увы, Мюриэл Уолш среди них не было. Тот же самый результат ждал её после осмотра ряда кресел прямо за ней. Задумавшись, Ольга молча заговорила сама с собой: «Ты полагаешь, что старушка девяноста пяти лет взяла и вот так вот запросто перемахнула через эти кресла? Хм». Она стояла, хлопая в недоумении глазами. «Нет. Она просто очень сильно хотела в туалет. А чтобы не заполнять меня своей нуждой и не будить, она перелетела по воздуху у меня над головой. А, ну да! Точно! Так и было!» - продолжала размышлять Ольга с усмешкой, - «Нет, ты серьёзно?» - спросила она себя. Постояв в проходе ещё несколько секунд с ошарашенным видом, Ольга снова уселась в своё кресло. «Нет, перешагнуть через меня незамеченной ей вряд ли удалось бы. Проход слишком узок» - подумала она, взглянув на свои колени, которые почти упирались в спинку впередистоящего кресла. Однозначно. Я бы проснулась. К тому же её больные колени. Но как же тогда? Как ей это удалось? Я что, так крепко спала? Нет, это исключено! Но тогда, где же она?». Она достала из сумочки жевательную резинку, положила в рот и стала интенсивно разжёвывать. Мысли путались. «Я явно сошла с ума!» - подумала Ольга. Повернув голову налево, она встретилась взглядом с мужчиной в кремовом свитере, сидевшим через проход напротив неё. Ухоженные волосы с проседью. На вид ему было около пятидесяти, или около того. Она посмотрела на него пару секунд. Чуть кивнув головой, он улыбнулся ей, что заставило её отвернуться. Через мгновенье она повернулась в его сторону вновь. Он всё так же смотрел на неё. В этот раз улыбки на его устах уже не было. Напротив, он смотрел на Ольгу с вопросительным выражением лица. В этот миг она было хотела заговорить с ним насчёт старушки, но что-то остановило её. Ольга снова отвернулась, уставившись в кресло. «Так, всё! Хватит! Бред какой-то! Я начинаю выглядеть ненормальной! И смешной! Её здесь нет – значит она ушла. И, скорее всего, действительно в туалет. Больше некуда. Кстати, мне бы тоже не мешало сходить в то же место». Поправив очки, Ольга поднялась и направилась в сторону носовой части. Ближайший туалет находился в районе четырнадцатого и пятнадцатого рядов. Шагая по проходу, она, подобно бортпроводнице, то и дело крутила головой то направо, то налево, пытаясь средь массы пассажиров отыскать свою старушку. «Я не знаю, каким образом она могла незамеченной проскочить через меня, но я точно знаю, что она где-то здесь» - размышляла Ольга, - «Где-то здесь. Ведь не в виртуальной же реальности я нахожусь? И я, определённо, - не сошла с ума! Она или в туалете, или, познакомившись с кем-то, присела на свободное место и завела с ним нескучную беседу. В конце концов, какое мне до неё дело? Обычная старушка. Ничего особенного. Кроме…». Холодок пробежал её по спине. «Записка!» - блеснуло в её голове, - «Как же я забыла? Нужно сейчас же вернуться и прочитать её» - подумала она, но тут же передумала, потому что её мочевой пузырь говорил ей: «Дорогая, ты сделаешь это, но чуточку позже! Окей? Сначала ты должна помочь мне!». Подчинившись ему, Ольга продолжила движение вперёд.
Подойдя к туалету по правому борту, она обнаружила, что он занят. Пройдя ещё пару шагов вперёд, Ольга заглянула за угол туалетного отсека. «За мной будете, мисс!» - бросил коренастый молодой человек в цветастой рубахе, помахав ей рукой. Рядом с ним стояла старушка. Увидев её, Ольга машинально вздрогнула. Внешне старушка напомнила ей Мюриэл. Но это была не она. Кивнув на глубоком выдохе, Ольга отступила назад. Четырнадцатый и пятнадцатый ряды кресел центрального ряда, находящиеся прямо напротив туалетов, делали проходы по обеим бортам чуть шире, поскольку имели на одно кресло меньше, чем весь остальной ряд. Это позволило Ольге стоять на краю прохода, не создавая помех всем тем, кто проходил мимо. Чуть прижавшись задними частями бёдер к подлокотнику крайнего кресла пятнадцатого ряда, она встала в ожидании своей очереди. «Молодой человек, позволите мне пройти в туалет перед Вами?» - услышала она голос старушки, обращающейся к молодому человеку. «Да, конечно, мэм, пожалуйста! Без проблем!» - вежливо ответил он. «Вы так любезны! Благодарю Вас!» - сказала старушка. Обернувшись вполоборота назад, Ольга взглянула на кабинку туалета, находящегося на противоположной части салона. Там тоже была очередь. Низ живота болел. «Я сейчас подойду» - сказала она, обратившись к молодому человеку, - «Если ещё кто-либо подойдёт, скажите, пожалуйста, что я за Вами. Хорошо?». Он кивнул ей в ответ. «Спасибо!» - бросила она, улыбнувшись через силу и энергично направилась в сторону носовой части в надежде застать хоть тот туалет свободным. И она угадала. Там никого не было. «Ну слава богу!» - подумала Ольга, открывая дверь. Войдя в кабинку, она защёлкнула замок. Сняв очки, она положила их на полочку и мельком взглянула на себя в зеркало. То, что она увидела, явно ей не понравилось. «Старуха!» - бросила она вслух и, состряпав гримасу сама себе, принялась за то, зачем сюда явилась.
Завершив все необходимые дела, Ольга вымыла руки, а затем, набрав в ладони прохладной воды, наклонилась над раковиной, чтобы как следует освежить лицо. Сделав это трижды, она распрямилась. Но прежде чем она успела снова взглянуть на себя, её сердце сжалось. Чувство неожиданности и вместе с тем неимоверного ужаса вызвали в её груди пронзительный крик, разрезающий воздух острым клинком. В зеркальном отражении за её спиной была Мюриэл Уолш. Свет в кабинке погас и наступила полная тьма. В ту же секунду паника и страх отключили её сознание. Её ноги подкосились и она, ударившись лбом о раковину, упала на пол.
«Эй, мисс! Вы меня слышите? Мисс! Откройте дверь!» - донеслось до её сознания сквозь гул самолёта. «Боже! Что со мной?» - подумала Ольга. Первое, что она увидела, открыв глаза, был хромированный унитаз. Обнаружив себя в весьма неестественной позе, Ольга ощутила, что не чувствует своей левой руки. Острая пульсирующая боль в центре лба помогла осознать, что теперь она в сознании. Оттолкнувшись плечом от пола, она попыталась присесть на полу. С большим трудом ей это удалось. Во рту пересохло. Облизнув губы, она ощутила вкус крови. Вытащив из-под себя гудящие ноги, она упёрлась ими в стену. Дотянувшись правой рукой до металлической ручки в стене, Ольга что есть сил попробовала подтянуть тело, чтобы встать на ноги, но первая попытка оказалась тщетной. Голова раскалывалась, а её левая рука всё ещё ей не подчинялась. И хотя сознание уже более-менее пришло в норму, её зрение вырисовывало на стене замысловатой формы белые пятна. Они были настолько яркими, что казалось, будто она долгое время смотрела на мощный прожектор, или же была ослеплена вспышкой фотографа. Она решила немного посидеть, чтобы набраться сил. Подтянув правой рукой за кисть свою левую руку, Ольга положила её на бёдра и стала массировать плечо, затем предплечье, пока не добралась пальцев. Прошла пара минут. Она чувствовала, как кровь медленно наполняет ткани, вызывая покалывания, подобные электрическому току. «Мисс, Вы в порядке? Потерпите немного! Мы сейчас вскроем дверь!» - снова донеслось снаружи. «Нет, нет! Всё хорошо! Я уже выхожу!» - крикнула Ольга в ответ. Её рука почти отошла. Она сжимала и вновь разжимала кисть, пытаясь ускорить процесс освоения. Ещё через минуту рука была в её полном владении. Ухватившись всё за ту же ручку обеими руками, Ольга повторила попытку подняться на ноги. И на этот раз она справилась. Поправив свой кардиган, она пробежалась пальцами по пуговицам, одёрнула рукава и в этот миг вновь ощутила острую боль в центре лба. Прислонив к нему ладонь, Ольга нащупала приличного размера шишку. От прикосновения ссадина не заставила себя долго ждать, ответив острым жжением. «Оу!» - вскрикнула она, мгновенно оторвав руку ото лба. Взглянув на ладонь, она увидела кровь. Понимая, что ей «А ну, трусиха, быстро повернись!» - приказала она себе. Она закрыла лицо ладонями и повернулась к зеркалу. «Меня напугала старушка! Мюриэл! Сияющее море! Или как её там! Это же, чёрт побери, просто смешно!» - думала она, - «Это был просто глюк! Галлюцинация! Я слишком переутомилась! Устала! Мне нужно расслабиться! Выкинь эту чушь из головы и посмотри на себя в зеркало, Ольга!». Подстёгивая свою решимость, она открыла глаза и смотрела в зеркало сквозь пальцы. Затем она медленно убрала ладони и, взглянув на себя, заплакала. Слёзы заливали глаза, но это помешало ей понять, что в этот раз кроме неё самой в зеркальном отражении никакой старушки не было. От центра лба до подбородка её лицо было испачкано кровью. «О, мой бог!» - произнесла Ольга, - «На кого ты похожа!». Глубоко вздохнув, она открыла воду. Заметив, что краешек раковины также был в крови, она отмотала с консоли кусток бумажного полотенца и, слегка смочив его водой, протёрла её. Затем, бросив взгляд чуть ниже, на фронтальную часть раковины и на пол, она поняла, что на них тоже её кровь. «Чёрт! Этого только мне не хватало! Теперь меня ещё оштрафуют за порчу имущества!» - с досадой выругалась она. Потянув за рулон, Ольга приняла теперь уже целую ленту из бумажных полотенец и, присев на корточки, словно следы преступления принялась оттирать сначала раковину, а затем и пол. Если раковину отмыть дочиста ей удалось, то с ковролиновым полом светло-синего цвета пришлось повозиться. Затерев пол, она поднялась и, глубоко вздохнув, посмотрела сверху вниз. «Так, всё. Пора закругляться. Вроде бы не так уж и заметно» - резюмировала она про себя и открыла кран. Холодная вода на лице снова взбодрила её.
В дверь снова постучали. «Одну минуту, пожалуйста! Я уже почти закончила!» - проголосила она. Протерев лицо, Ольга ещё раз поправила свой кардиган, пригладила волосы и, повернув защёлку, открыла дверь...

Андрей Шикин, автор.
(продолжение следует)