Утро тысяча девятьсот восемьдесят восьмого

Думаю: "Есть у меня, слава Богу,
В пище достаток и даже избыток -
Можно и чаек питать понемногу,
Стужей прихваченных, ветром избитых".

Жестом зову поджидающих чаек, -
И пред балконом шумливая стая
Славу трубит мне, на крыльях качает,
С хлебом на небо возносит, блистая,

И, растопырив хвосты веерами,
Трепетно медлит в зависе упругом,
И отлетает потом по спирали,
Чтоб возвратиться маневренным кругом...

Жду их - и думаю: "Ну, всё в порядке, -
Чайки так голодны, клювы так метки!
Не загниют в моем доме остатки,
Есть кому сплавить огрызки-объедки".

Вновь приближает завис вертикальный
Лапки, поджатые около брюха,
Что, как набитый снарядик овальный,
Вложено в капсулу грязного пуха.
В жадном шнырянии, в крике сварливом
Хищно ершатся охвостные снасти.
Круглые зенки с кровавым отливом
Щурятся при разевании пасти...

Просто читается, всем на потребу,
Крыл указатель на стержне едином:
Правое вскинуто к светлому небу,
Левое брошено к темным глубинам.

Чья тут бесстрастная, чья роковая
Проба - на мерзкое и на святое?..
Всех нас одно холодит, согревая,
Утро туманное, утро седое.

1988
Нонна
Слепакова