Святому

За собором собор из еловых, стремящихся ввысь, площадей,
Что ни лес, то готический форменный пресс,
И равнины забытых возможностей старых племён.
В закоулках души мы не встретимся в этой глуши,
Где печальник, за матушку-Русь и народ?
Кто возьмёт на себя, этот раненый род?
День за днём, понимая, что всё суета,
Он, страдая от ран, укрывая собой на ветру,
И стремится наверх, где Ты держишь косу,
Чтобы ей нам дорогу означить, и, стало быть, ей нам идти.
Где ты, странник, забытый народом в пути?
В перелесках, просёлках, излучинах рек
Утаиться пытался, но нам без тебя жизни нет!
Мы забыли, что любовь это только лишь свет.
Горем жили, бедой, под названием холод души,
Мы не знаем критериев этой любви.
Мы не слышим Его в этом мире безумных страстей!
В ожидании странных и важных теней,
Что проходят в душе. Постоянно мы здесь не живём,
Но тоскуем о времени, где с Ним вдвоём,
Находились в любви и Отцовским надёжным плечом,
Он поддерживал нас, но ушли мы  лицом, и в анфас
Получили удар, и теряемся в этих безумных мирах,
В ожидании странных беззвучных идей.
Поскорей к нам вернись, из небесных забытых высот,
Или просто явись из людей, из оставшейся части великих идей.
И тогда мы вернём ту часть мира, в сердцах наших боль,
От сознания этого, время уходит на ноль...                Где народ понимает, что больно до самой земли.
Неужели нельзя ничего починить, подлатать?
Или просто убрать, поломавшийся узел в сердцах?
Оглянись, посмотри себе в след и вернись, расскажи, чем нам жить?
Чтобы вспомнили мы, наших предков сердечный порыв,
И пошли за тобой в этот мир, где народом мы вновь назовёмся одним.
Мы кричим от любви, попаляющей нас на ветру,
Наши предки крестились, когда-то в Днепру.
Мы в поклоне склонимся, и просим тебя,
Дай нам время испытывать Бога любя.
Ты в ответ улыбнёшься слезою своей,
Перекрестишь всех нас,
И уйдёшь, на коленях стоять на ветру.
Чтобы нам всем пожить,
Ты нам вымоли время. К утру!