Жить, притворяясь...

Вести себя так, словно все – нормально,
Всерьез переживать, ругаться, ненавидеть,
Стараться понапрасну не обидеть,
И быть актрисой просто гениальной.
О том, что их связало в жизни  – позабыть,
С тоскою вспоминать про эту дату,
Их прилепившую давно нелепо как-то
Жить с ним всерьез и как бы даже и любить.
Но тяготиться им -  постылым мужем,
Терпеть, мечтать, надеяться, что вот –
Наступит в твоей жизни поворот,
Случится встреча так  тобой заслуженная.
Лететь, как птица,  на свидания тайком,
Кольцо снять с пальца в суматохе не забыв,
Ему все отдавать, впервые полюбив,
И это все не называть грехом.
Простить и объяснить себя – себе,
Мечтать, как по-другому может жизнь сложиться,
К Нему лететь  восторженною птицей,
И быть довольной переменами в судьбе.
А тот, который столько лет был мужем,
О ком болело вправду сердце и болит –
Он обязательно и с облегчением простит,
Когда узнает,  что  увы - такой не нужен.
Нескладный, тихий, так себе любовник,
И зарабатывает, в общем, не ахти,
И если любит – обязательно простит.
Ведь он, конечно же, Ему – не ровня.
Они мужчины слишком разной масти-
Детей муж любит, бережет и все такое,
Но слишком ровен он и чересчур спокоен,
А ей нужны почти «Шекспировские» страсти.
Она поверила другому человеку,
С надеждой ждет, что Он вот-вот  решится,
К Нему летает, как растерянная птица,
А Он – ни «бе», ни «ме», ни «кукареку».
Проходят годы, словно на весах,
Она качается меж счастьем и несчастьем,
И просит Бога сделать то, что властен,
Там, на своих  высоких небесах.
Уйти – не может, оставаться –  невозможно,
Смотреть в глаза законному супругу,
И в сотый раз врать про далекую подругу,
К которой надо ехать – там все сложно.
А Он - прекрасный рыцарь из ее романа,
Соплею тянется, не в состоянии решиться,
И ей уже с большим трудом к нему летится,
Вся жизнь ее растоптана обманом.
И страх пришел: что будет с ними дальше?
Герой романа больше не кипит,
Муж терпит и убийственно молчит,
Она устала от вранья и фальши.
Такая вот  банальненькая  повесть,
В которую вместилась ее жизнь,
Которую случилось ей прожить.
Как жжет в груди! Наверно, это совесть.
Она сама с собой устала спорить,
Она возненавидела мужчин,
Ведь лишь они – причина из причин,
Что в сердце женском поселилась горечь.
А он, трусливый подленький  слабак,
Что жизнь ее украл без сожаленья,
Сбежал без всяких мук и угрызений,
И не слабак, а попросту – м….к!
Как жить? Что делать? Выход где, скажите?!
В колени падать никакому мужу,
Который ей когда-то был не нужен.
И умолять о пониманьи и защите?
А он, невзрачный, тихий и постылый,
Все также молча водит сына в садик,
И дочь как любит- приголубит и погладит,
Ну а ее,  смущаясь, назовет вдруг  милой.
Есть что-то в нем такое, в глубине.
Которое и разглядеть не просто,
Оно как  крепкий и надежный остов,
Оно - как истина, которая в вине!
И он,  конечно, вовсе не постылый,
Простой, надежный, верный семьянин -
Он из числа непритязательных мужчин,
И в чем-то, иногда, конечно, милый.
Вот так, в надеждах, заблуждениях ,обмане,
Желаньи счастья и махровом эгоизме,
От самого рожденья и до тризны
Проходит жизнь, нас радуя и раня.
Как мы не ценим тех, кто рядом с нами,
Кто делит с нами радости и горести,
Мы пишем  жизни сумрачные повести,
Их наполняя завистью, неверием, обманом.
Ну а в сухом остатке вышло это:
Он, тихий, скромный, поднабрался сил,
Ее, кипящую, всю из огня, простил.
И засияла жизнь их теплым  ровным светом.
Два сердца раненых в заботе друг о друге.
По-настоящему все, искренне, с любовью.
И переплавленной и выстраданной болью –
Живут они – счастливые супруги.
Все.
22.10.22