Не было же ничего...

Не было же ничего - ни шёлковых простыней, ни миллиона роз, ни романтических ужинов, ни белого мерседеса.
Но она, не спросясь, пришла, и не думать о ней - хоть с недоверием, хоть всерьёз - никто бы не смог, будь хоть трезвенник, хоть повеса.
Завидев её улыбку, зацветали подснежники, тюльпаны, ландыши и даже суровые размашистые каштаны.
Затем наступало лето, успокаивались все мятежники, изнемогала жара, внезапно затихали океаны.
Возводились новые города, прокладывались дороги, сочинялись любовные романы, пелись заводные песни.
А у нас - снова ничего - ни кола, ни двора, ни планов, ни вопросов, ни ответов, но тем завтра для нас было интересней,
Чем вчера, что были молоды - равно
бесстрашны, своенравны, честны и принципиальны. Ложились поздно и вставали рано,
Покоряли горы и дни, годы, бездорожья, страны. Боялись признаний, и это выглядело смешно и немного странно,
Когда, казалось, она будет проявляться не так. Будто бы - должна быть непременно - страсть, романтика,  похожести тайный знак.
Но осенью появлялись невероятные закаты и знатные плоды - золотой листопад, новые яблони, труды,
И становилось ясно, что без улыбки той самой - первой - весны, не было бы и всей обезоруживающей череды лет.
А зимой рассаживались по креслам, по интересам, измождённые уборкой большого нового дома и постоянным стрессом,
И вспоминали всё подряд - вечные приключения, дочкин новогодний наряд, странные стихотворения, жажду уединения,
Часто происходившие неполадки - в машине, в планах, на работе, и первые пятёрки у сына в тоненькой тетрадке,
Недоверия и суеверия, падения, рывки, в дни рождения - шашлыки, неподвижность воздуха на исходе дня,
Напряжённое молчание перед дальней дорогой, дым без огня.
Ведь не было у нас ничего. И ничего не осталось, в который раз. Кроме неё, спокойной и рассудительной, мудрой и ласковой, уверенной в себе и в нас...