144

Я рисовала кистью на потрёпанном холсте
Его очей очарованье и тяжелый подбородок.
С лучами солнца шла толпа, и он, казалось, был в хвосте,
Но, приглядевшись, всякий видел настоящий самородок.

Высокая фигура, крепкий, безупречный стан,
И с каждым вздохом шире становились его плечи.
Он шел без спешки по когда-то пройденным местам,
Вещая в голос вдохновляющие речи…

Я рисовала его, будто он стоял передо мной,
Несовершенством и непредсказуемостью линий.
Он был единственный такой и, словно силой неземной,
Он направлял отчаявшихся в глубь пустыни.

Ему невзгоды долго корректировали путь.
Ему встречались сотни разных негодяев.
Любой другой давно бы захотел свернуть,
Но он решил, что вера всех объединяет.

Он сутками отмаливал грехи чужих ему скитальцев,
Колени искалечив у порогов до крови,
И, дрожь скрывая изувеченных и синих пальцев,
Через мгновение как новенький вставал с земли.

Народ кричал: Вот это чудеса! Вот это человек!
Ему по силам вынести любое испытание!
И тут один промолвил: может быть за целый век
За всех за нас он сможет встретить наказание?…

…С лучами солнца шла толпа, он молчаливо брел в хвосте
И, приглядевшись, отличить его особенность не каждый сможет…
Я рисовала кистью на потрёпанном холсте
Его попытку сто сорок четвёртую… до дрожи.

08.06.22