Серафим Алексиев Господня вечеря

(„ГОСПОДНЯ ВЕЧЕРЯ”)
Архимандрит Серафим Алексиев (1912-1993 г.)
                Болгарские поэты
                Перевод: Ирина Петрова

 
Архимандрит Серафим Алексиев
ГОСПОДНЯ ВЕЧЕРЯ

Пред своята картина „Господня вечеря”
стоеше да Винчи дълбоко загрижен:
Кога ли, си мислеше той, ще намеря
най-сетне човека на Иуда приличен?

Ликът на Иисуса, тъй мил и тъй светъл,
отдавна художникът бе нарисувал,
до него Йоана, там Яков и Петър,
един само липсва – предателят Иуда.

Но где да подири той образ подобен:
по-мрачен от Ирод, по зъл от Нерон,
със външност перфидна, със поглед злокобен,
с лице на човек, а сърце на демон?

Веднъж пак да Винчи със четка в ръката
стоеше пред свойта картина унесен,
когато зад него се хлопна вратата
и щом се озърна остана потресен:

на входа човек непознат се показа,
невзрачен и мръсен, в дрипи облечен,
видение сякаш излязло от ада,
огледа се плахо, пристъпи и рече:

„Не дойдох, маэстро, тук да ви изнудя,
аз искрено винаги съм ви почитал –
узнах, че сте търсили образ на Иуда,
на него съм, казват, доста приличал.”

Да Винчи се сепна, погледна дошлия,
разгледа го пак от глава до пети.
И в изблик на радост най-после извика:
„Най-после, еврика!”

Художникът бързо модела скицира:
главата, косите, исписва лицето,
внимателно и във очите се взира –
да вникне желал би той чак до сърцето!

И в този миг трепна да Винчи смутено
на Иуда бе образът в сълзи облен...
Скиталецът беден въздъхна и рече:
„Маестро, сърцето ми мъртво е вече...”

Когато по-късно се гостът сбогува,
но вече усмихнат, с пари в ръката,
да Винчи съгледа с немалка почуда,
усмивка, която му беше позната...

И той го запита: „Отгде ви познавам,
къде сме се срещали някога ний?
Напразно аз своята памет напрягам...”

Тогава с тъга чужденецът му рече:
„Не беше отдавна, бях хубав и млад,
когато грехът ме във гибел въвлече,
във калното блато, в пиянство, разврат.

Вий питате кой съм – добре ще ви кажа:
на този стол тука тъй често седях,
тъй често туптеше сърцето ми в радост,
когато модел за Иисуса ви бях!...”


Архимандрит Серафим Алексиев
ГОСПОДНЯ ВЕЧЕРЯ (перевод с болгарского языка на русский язык: Ирина Петрова)

Перед картиной „Господня вечеря”
Да Винчи стоял озабочен глубоко.
Найду-ли когда, думал он, человека,
Который моделью Иуды стать мог-бы.

Лик Иисуса кроткий и светлый
На полотне том давно был написан,
С ним Иоанн, и Иаков, и Петр,
Один лишь предатель Иуда не вписан.

Найдётся-ли где ему образ подобный?
Ирода хуже, Нерону сродни:
Коварная внешность, взгляд вероломный, –
Лицом человек он, но демон внутри.

Так размышляя, художник однажды,
С кистью в руках вновь стоял пред холстом,
Когда неожиданно скрипнули двери,
И он, оглянувшись, был поражён...

У входа ему незнакомец явился:
Немытый, невзрачный, угрюмый на вид,
Виденье, казалось, из ада возникло
И, робко приблизившись, вдруг говорит:

„Не напугать вас пришел я, маэстро,
Всегда почитал ваш бесценный талант,
Но знаю, что ищете образ Иуды, –
А я так похож на него, говорят.”

Вздрогнув, да Винчи взглянул на пришельца,
Его рассмотрел с головы и до пят,
И радостно крикнул: „Ну наконец-то!
Идея сама отыскала меня!”

Быстро с модели стал делать набросок:
Голову, руки, лицо рисовать;
В глаза посмотрел ему пристально, точно,
Желая до самого сердца достать.

Но в тот же миг встрепенулся смущённо,
Заметив, как слёзы из глаз потекли.
Бедный скиталец вздохнул обречённо:
„Маэстро, вам сердца во мне не найти...”

Позже, когда незнакомец прощаясь,
Уже усмехался с деньгами в руках,
Вдруг удивился художник немало
Улыбке, которую сразу узнал.

Спросил его тут же: „Откуда вас знаю?
Мы с вами встречались когда-то... Но где?
Напрасно я память свою напрягаю...”
И грустно пришелец сказал о себе:

„Не так уж давно был красив я и молод,
Но грех меня в сети свои заманил,
В разврате и пьянства зловонном болоте,
Я сердце и душу свою утопил.

Хотите знать кто я? – Ну что же, отвечу:
На этом вот месте сидел много раз,
И сердце моё здесь так радостно билось,
Когда был моделью Иисуса для вас.”