Песнь о том, как...

Песнь о том, как…
Стремленье к сохраненью вида,
Что любовью называется,
С эпохами меняется.

Схватился Пушкин, спозаранку,
Своей Гавриллиадою блистать.
Но, опоздал поэт, слегка,
А, не зазорно, нам-то,
В его сарказм вникать?
Не потому, что, спел уже
Свои частушки, Беранже.
Не потому, что ещё раньше,
Барков, певец тогда, безвестный,
Поэмой, всё ж, не столь прелестной,
Луку, как образец, блистательно воспел.

Стеснительную бестактность отбросив прочь,
И, недостойную, двойственную пошлость,
В привычной нам, почти немой манере,
Столбовых дворян, подчас циничных,
Но, образованнее нас, воображаем,
Как будто, барин, КОШКУ ЖАРИЛ.
Иль мало девок деревенских,
Доствшихся ему задаром,
Для ублажения души,
В немом восторге,
Также даром,
Он жарил.

Жарил, лучше бы, жаркое. Не обижая, их.
Но! Жалко, всё же, девок молодых,
Что жарили их, за даром, так-то.
Им бы, за искусство заплатить.
Но! Принято у нас, всегда-то,
Плюху, за уважение, дарить.
А, ближний сосед той дамы,
Которая, такой же плюхой,
Одарила графа Нулина,
За те же побужденья;
Устало ухмылялся,
После успешных,
Забот лихих.

Вот вам примеры чувств и яви,
Воспетых, поэтами, эпохи разной,
Не говоря уже, о древних, об Элладе.
Где боги, адюльтеры, безбожно вытворяли.
То, как без бюстгалтера, груди соблазнительные,
На показ вЫставили, миру, в не в меру в обнажённом виде,
Для многообещающего возбужденья, представляли.
Народу и рабам: удовлетворяйся всяк, как может.
Чем, души погубили, в смутное средневековье.
В надзоре иезуитском, от Святого Павла.
И чахли, истощались, в монастырях.

Потом, пришёл капитализм безнравственный,
Проституция, нажива, обжорство, пьянство.
Деньги заменяют всё на свете.
И, секс продажный в моде.
И, любовь, такая же.

То ли дело, в высоконравственном социализме,
Чуть что, напроказил, жену увёл у друга.
На партсобрании разобран. Хорошо, ещё,
Как выговор строгий, с предупрежденьем.
Без премии, унижен. На алименты осуждён.
А то уволен, и, безработный. Он, что вор.
Не медленно в кутузку. А там, и, всё!

Зато, теперь, младое племя,
Пройдя сквозь декамероны
Чудес эпохи возрожденья,
Не ведая запретов, тешется,
И сексом, и наркотою вредной,
В развратных танцах, на дискотеках.
Но, странно, это не запрещают, вовсе,
Хоть преступно то, и столь же, и, бесстыдно.

Но, се ля ви, эпохе каждой,
Свои присущи нравы, принципы.
Говорят, что в будущем не будет,
Не мужчин, ни женщин.
Бесполо, размножаться будем.
На западе, однополо, уж, тренируются!
А нам, куда же деться. Не разрешается совсем!
Но, некоторые, уж, тайно, всё ж, этим занимаются!

А что же? Дальше,
Дальше с нами будет.
Станем одноклеточными?
Простым делением будем размножаться7
А сексом, как же заниматься?
Со скуки вовсе, сдохнем.
От жизни этакой-то!
И, я! Не хотел бы, 
И, думать-то об этом,
Уже теперь мне, 90.
Поздно! И, совсем, не тянет!