Баллада о дворянском сыне Иване Астапове

Дворянский сын Иван Астапов
проснувшись утром пил свой кофий.   
Он заложив именье папы
досуг имел для философий
и ванну принимал неспешно            
(дворецкий ждал его с халатом)          
и всех людей любя сердешно,
прислугу называл он братом.
Одевшись скромно, по погоде,               
гулять ходил английским садом            
где по аллеям важно бродят
собратья в платье полосатом.

Ел на обед как в ресторане
коньяк и рябчиков в желе
и запасал всегда заранее
бокал для дамы с божоле.
В театре занимал он ложу               
но посещал её нечасто -               
уж очень дух его тревожил
на сцене человек горластый.

Он жил неспешно и спокойно,               
была безлунной ночь его
и если были в мире войны,
о них не знал он ничего.
Стеной высокой отгорожен
был сад имения отца …               
дорожки из кирпичных крошек,
вдоль них – осенняя грязца …,
а за стеною – жизнь другая
и слышен как с Земли другой               
звонок далёкого трамвая               
там, в странном мире за стеной.

Он много думал над природой               
космических зловещих сил,               
в саду устройством огорода
разумно так руководил,
ходил всегда на процедуры,
и не ругался с медсестрой,
пытался даже шуры-муры               
плести вечернею порой.

Но главным для него занятьем
был поиск смысла для всего,
в другом конце вселенной братья,
конечно были у него.
И думал он: что я оставлю             
после себя вселенной этой,            
чем Землю я в веках прославлю
и так возвышусь планетой.
И пусть матрас тоской прогрызен
и все вокруг в чужом дрянце,
но что напишут в эпикризе,    
точней сказать – в его конце?   

Вокруг препятствия и беды,
не все пока он превозмог,
но не оставить вовсе следа
он допустить никак не мог.
И вот поднявши гвоздик ржавый
скребёт он ночью на стене
стихи во славу той державы,
что есть в тебе и есть во мне.