О секретах красоты образца 70-х

                Что вижу, то сошью.

       Была ли мода в годы нашей молодости? Конечно, была. В большом выигрыше были модницы умеющие шить и вязать сами, поскольку мы жили в эпоху тотального дефицита. Остальные искали хороших портних или ателье, «где не испортят» и воплотят ваши фантазии с наименьшими потерями. Начнем по порядку. Это был год примерно 1975-й, когда т модниц, как теперь сказали бы, самых гламурных, накрыла новая тенденция в плане длины и фасона юбок. На улицах городов стали появляться красавицы в юбках-макси, в стиле «диско». Цветные юбки «в пол» из набивной ткани разной фактуры, сшитые из клиньев разных расцветок, но подобранные в тон. Верх заужен, низ пышный – сплошные волны. На фоне мини- юбок, которые по прежнему были на гребне модной волны, эти «цыганские» шедевры первыми надели только самые смелые и «продвинутые» девушки. Все бегали в поисках материала. В ход шел ацетатный шелк, штапель и ситец. Под такие юбки нужны были босоножки на платформе, чем выше, тем лучше. Летние города запестрели макси-шедеврами, причем не каждая девушка отваживалась после радикального мини сразу прыгнуть в не менее радикальное макси. Это был своеобразный вызов нашему пуританскому, по большей части, населению.

                Шопинг как искусство.

О «пошла и купила» в то время и мечтать не приходилось. Например, вожделенные «платформы», по типу того, что теперь называют «скала». Места приобретения этих монстров от фэшн: Москва (ЦУМ, ГУМ, «Белград», «Варшава», обувные на «Автозаводской» и «Щелковской»),  «блат» на базе – беспроигрышный вариант, гарантирующий «импорт», и, конечно, толкучки. Были еще два источника, где можно было «откопать» что-нибудь, чтобы, как говорил Жванецкий, «набросать кое-что (у него, правда, «на лицо») и выглядеть. Кладезем гламура были южные курорты, преимущественно кавказского направления. Оттуда привозили сабо на платформе невероятной высоты из «пробки» или какого-то пористого материала частного производства. Юг реагировал на запросы моды быстрее. Да, были еще комиссионки. Их было много.  Чтобы туда что-то сдать, надо было отсидеть очередь, но зато там можно было что-нибудь «нарыть», купить ненужную вещь ради необычной ткани, а потом скомбинировать и перешить. Помните этот характерный запах, который потом отмачивали в порошках «Новость», «Лотос», «Персоль» и иранском голубом «чуде» «Дарья», который берегли только для белых вещей.

                Батник, клеши и лапша.

Слово «батник» было магическим, как для девушек, так и для парней. Если не удавалось достать, то шили сами из однотонной или цветной ткани с застежкой на планочке и двойной отстрочкой из контрастных ниток. На батниках у парней были рельефные выточки спереди и сзади. Рубахи по типу батников мужчины тогда носили  «в облипочку», поэтому их ушивали с боков «в талию» и делали длинные выточки на спине. Воротники «заячьи уши», обязательно отстроченные двойной строчкой, не только у парней, но и у девушек  на платьях и батниках. Эти «заячьи уши» украшали, пришивая к ним  пуговки, и, делая вышивку своими руками. Тогда же вошли в моду бусы-цепочки разных калибров. Их искали в галантерейных магазинах и далее по списку, приведенному выше. А каким «писком» были деревянные бусы!
Еще одно вожделенное слово тех времен – «лапша»! Водолазка (тоже достать еще надо было)-лапша, свитер-лапша, кофта-лапша. А если еще под юбочку из индийской (тогда уже появилась) джинсы! А под расклешенные брюки! Когда брюки-клеш вошли в моду, то самые нетерпеливые и изобретательные распарывали свои «дудочки» внизу по швам и делали вставки-клинья из подходящих лоскутов ткани, часто контрастного цвета. Дальше – больше: клинья закладывались в складки. При ходьбе складки раздвигались, а там – пуговицы, нашитые столбиком, часто цветные. А подшивали низ брюк половинкой железной молнии зубцами вниз. К клешам полагался широкий ремень. В ход шли армейские ремни.

                Лицевая, изнаночная. Бартер по-советски.

Отдельная история – вязанные безрукавки (иногда, правда, с коротенькими рукавами), которые называли «маечки». Это была немаловажная деталь одежды, говорящая о том, что ты «в струе». Те, кто умел вязать, были их первыми обладателями, а остальные записывались к подругам в очередь на «маечку», и лихорадочно учились вязать сами. А еще менялись: ты мне свяжи маечку, а я тебе достану пуговки на батник. С нитками для вязания, как впрочем и со спицами, была проблема. Бегали по «галантерейкам» в поисках шерстяных моточков по три рубля пятьдесят копеек. Нитки были колючие, цвета не яркие, а грязно-зеленые, грязно-желтые, грязно-бордовые. Черные – дефицит, белые – предел мечтаний. А нужны были разноцветные. Смысл маечки был в разноцветных продольных полосках. Яркие нитки «чистого» цвета добывали, распуская старые вязаные вещи, стирали нитки, наматывали их на дощечку или на картонку,  отпаривали утюгом, чтобы были прямыми, а не кудрявыми, сматывали в моточки – и полоски готовы. Из моточка мохера, купленного за немалые деньги, умудрялись связать и шапочку, и крошечный шарфик, делая дырочки побольше. А «королевский мохер с длинным ворсом! Да щеткой его начесать! А если два моточка, да связать чалму из журнала «Работница» или «Вязание»! Это впечатляло не только слабонервных.

                Пальто от Жаклин Кеннеди.

Путеводителями в лабиринтах моды тех лет были тогда журналы «Работница», «Крестьянка» (их выписывали поголовно практически), «Вязание», «Рижская мода», «Модели одежды», маленькие брошюрки «Шейте сами» и польский журнал «Урода». В наших модных изданиях фото неважного качества, на плохой бумаге, а то и вовсе с нарисованными нарядами. Из-за границы кому-то удавалось привезти «Бурду» на немецком языке. На нее записывались в очередь, снимали выкройки, пускали слюнки на потрясающую обувь и бежютерию. А еще мы высматривали и запоминали все, что касается моды, стиля, вкуса в фильмах и журналах, типа «Советский экран»: платье с маленьким пальто-трапеция в стиле Жаклин Кеннеди, коктельное платье как у Одри Хэпберн, а халатик весь в рюшечках и бантиках – это Мишель Мерсье из «Анжелики» (кружева отрывали от старых гэдээровских комбинаций).
Чувствовали ли мы себя ущемленными? Нет! Мы умели быть счастливыми, модными, неотразимыми и радоваться отрезу кримплена, очкам-хамелеонам с набором круглых, цветных, сменных стекол «доставки загранплаванья» или клипсам из распиленной пластмассовой бусины. При этом, если наши мамы благоухали «Красной Москвой» или «Каменным цветком», а папы «Шипром» и «Тройным одеколоном» особенно после посещения парикмахерской, то сыночки пахли одеколоном «Саша», «Консул» или «Чарли», а дочки (ну, это все-таки дочки!) источали аромат французских духов (30 рублей за флакон) «Клима», «Фиджи», «Эллипс», чем-нибудь фирмы Дзинтарс или польскими «Может быть» и легендарным «Сигнатюром».
Вертясь на примерках перед зеркалом, мы понимали, что быть умной – это, конечно, главное (мама права), но быть модной – просто необходимо! И были!