Ветер скулит у ворот как бродячий пес...

Осень.Лужи. Сезон дождей…
Город тих и туманно странен.
И в гранитной броне своей,
Он,  как будто, дождями ранен.

Вышит листьями тротуар,
Небо смотрит из каждой лужи
На деревьях потух  пожар,
Не потух только в наших душах...
               
             ***

Ветер скулит у ворот как бродячий пес.
В лужах везде отраженья  нагих берез.
Время  у нас обожжённое по краям,
Время контрастов - мужества и вранья.

Осень рисует лужам войны  бахрому,
Снова не спится, глядя в ночную тьму.
Бьются дождями в окна вздохи-слова.
Всех нас с утра новая ждет  глава...
            
              ***
День отмеряю глотками - спросонья,
Все как и прежде: дышу и живу.
Впрочем, опять на часах межсезонье,
Смену эпох видим мы  наяву.

Время прозрений, время  раздумий,
Не в унисон, вопреки,
Кажется, словно наш мир обезумел,
Рвется - по швам на куски.

Грустные песни поет нам ветер
Вздрогнешь.  Какой покой?
Сколько же будет еще трагедий?
В этой войне затяжной?

Снова врачи взяли в руки скальпель,
Боль заползает в дом.
С нас  без раздумий содрали б  скальпы...
Сбросили сотни бомб...

Отогреваю озябшие руки,
Мысли снуют между строк,
Крошится время, ломаются звуки
И замирает метро...
            
                ***
В душе сомненья-странная пора,
Что будет дальше-смута или голод?
Все ждут весну, но холод по дворам,
И будто замер в ожиданье город...
Луч бьется в окна, пролагая путь
Теплу и свету прямо к изголовью,
Проблемы не решатся как-нибудь.
Счет за весну мы вновь оплатим кровью.
Нас не сломить, мы всех перестоим,
Хоть вопли Запада становятся все злее,
Мы-русские. Своих не предадим.
Став всем на зло сплоченней и сильнее.

                ***
Я опять отмеряю промозглость ступеней,
Заковавших дождей торопливые слезы.
Обожженные мысли, неясные  тени,
Жизнь в режиме войны,  без наивных вопросов.
В полумраке событий всплывают мгновенья,
Понимание сути приходит со стажем,
Ложь порою способна убить вдохновенье,
Да и правды качает кораблик бумажный.
Что готовит нам жизнь, что посеем мы сами?
Даже страшно кому-то заглядывать в душу,
Но привыкнув быть честными  даже с врагами,
Не дождутся, чтоб гнев наш   прорвался  наружу.
И  сегодня снежинки, кружась по аллеям,
Так уютно укутали душу и вечер.
Что подумалось:"Выживем. Переболеем".
Даже грусти сезон, к удивленью, не вечен.
                *** 
Опять нам из санкций выстроили острог,
Чтоб вместо России увидеть желанный прочерк.
И застывают льдинками многоточий,
Упавшие мысли нечаянно  на листок.

Но им не дождаться, чтоб ропот пророс  внутри,
Вечно брюзжащим,суетным квартирантом,
Или чтоб наши сыны превратились в мигрантов,
Тех, кто оставил заветы отцов у двери.

Зима из кусочков льда соберет панно,
Дороги и стылую грязь заметая белым,
Хрустальным эскизом, душою, по-русски,  смелой,
Штрихованный город заглядывает в окно.
                *** 
Ты прости дурака сердечная,
Не топи в слезах синеву.
Приготовь  фату подвенечную,
Я вернусь, прорвусь, доживу.

Не ходи в слезах у околицы
Не грусти по мне до поры,
Знаю ты за меня   помолишься,
И молитвы будут быстры.

Сколько времени зря потеряно,
Что блуждали мы наугад.
Ты прости мне мою  неуверенность,
Что молчал порой невпопад.

Буду набело, чтоб без горести,
Жить, в осеннюю даль уходя.
Ты, родная, знаешь,  по совести –
Проще жить, себя не щадя.

Сразу небо- фатой подвенечною
И в душе поет высота,
Все мы в жизни этой не вечные
Я твой меч, ты-моя  чистота.

       *** 2014
Я хотела б проснуться. А там…   ничего не случилось.
И  мой город, как раньше встречает  цветущим ковром…
Чтобы все, что я видела – стало неправдой, забылось
И мы снова сидели с тобой  на скамейке вдвоем.

Ты бы видел все это… Дома, обожженные дети.
Старики без еды и надежды на  близких своих
По беременным женщинам был арт обстрел на рассвете   
Как им всем объяснить, что   стреляют по детям-свои?

Или то, что мы  Родине  стали внезапно чужими
Что теперь мы для них  русофилы-исчадие зла.
Что в колониях штатов мы будем всегда  "не такими"
И нацистская тень на родимую землю  легла.

Что мы будем не граждане, или, читайте, не-люди.
Безъязычные шудры, без всяческих прав  и  свобод.
Сколько было таких, дорогой,  постсоветских прелюдий
Потому понимаю за что не жалеешь живот.
   

Эта странная боль,  что на вкус как полынная нежность.
Этот гул от бомбежек и  шепот тревоги  в ночи:
«Возвращайся, любимый, верни мне хотя бы надежду…».
Что когда –нибудь рядом с тобой мы опять помолчим.

Или нет! Тихо вспомним...  О прошлом , о детстве, о  лете,
Об учебе и первом свиданье в весеннем саду
И забудем  навек о тревожном военном  рассвете,
Что  украл наше счастье, и выдал без спроса  беду.

Я не знаю, не верю, что что-то теперь    нам поможет,
Не затянутся раны, и мертвых зови, не  зови.
Я с тобою любимый. Всегда. Хоть измучена тоже
И держусь лишь за веру твоей безграничной любви.
               
                *** 2014
Земля отцов, земля родимая,
Ужели ты,
Казацкой доблести хранимые,
Предашь черты?
В своей семье ли, неразумными,
врагов искать?
И против ветра, как безумные,
В родню плевать.
Оскалы лживые, отвратные,
не лиц, а рож.
Со всех сторон невероятная
По сути ложь.
Дома слепые обескровлены,
Кругом бедлам.
Нацистской власти восстановлена
Печать по лбам.
И воют псами подзаборными
по всем углам:
"Кому, продаться, люди вольные,
Дороже нам?!!"