Галатея, Гумилев и Халка. Арслан-бек -7-

ЗАНЕС ТЕМУ НА ПОЛЯНУ http://stihi.ru/2022/10/17/900

Лучше читать по ссылке, там хоть косяки можно править и опечатки:)
Сан-Торас   17.10.2022 05:42 
 •

Если Вам тересно см. в произведениях
ИЗ ПОСЛЕДНИХ ПУБЛИКАЦИЙ по датам от 13 до 17 октября

прономерованы наши диалоги от 1 "Ионеско и Маргарита. Ханжам не входить!"
-1- до 6
как по мне, ДЫК вполне себе и ТВОРЧЕСКИ и СОДЕРЖАТЕЛЬНО:))

Сан-Торас   17.10.2022 05:57

 •

Если бы молодость знала,
Если бы старость могла...

-1-

До Господнего чуда Вершок один.
Я не явлен покуда для света дня.
Зачерпни из глубин Благородных глин,
Той рукой что задумал Создать меня.

-2-

Пигмалион, любитель книжек,
Страдая поиском идей.
Сбивал весь мраморный излишек,
Освобождая  Галатей.

Большой затеей фанатея,
Вонзал он в камень долото: -
"Вот-вот, вот в этом Галатея!"
(Но выходило всё не то!) 

Он отступал и брался снова,
Круша в каменьях страсть и грусть:
Ну, где ж Каренина, Ростова?!
Ну, Жанна Дарк хотя бы пусть!

-3-

В потугах творческих потея,
Волок каменья на балкон:
"Вот-вот! Вот в этом, Галатея!" -
Предвосхищал Пигмалион.

Мечты, мечты, - где ваши мифы?
Где ваша сладость, вэй из мир?!
Весь день Пигмалион  сизифил,
Таская Галатей за шкир.

Скульптур девичьих вереницы
Дом завалили под торец: -
Кого любить? На ком жениться?!-
Стенал измученный творец.

-4-

Ведь короля играет свита!
(Омлет сомлел в сковороде): -
О, Мастер! - где же Маргарита?
Где Галатея, Галка где?!!

И зарыдав, схвативши молот,
Он жахнул мрамор на пробор!
А Бог вздохнул: - пока ты молод
То недобор… то перебор...
Сан-Торас.

 •
______________Санто, сейчас еще подумал, что может смешнее "Халка где?":)

Александр Веселов   17.10.2022 21:51 

 •
________________Алекс,  я не вкатил, чем Халка круче?
Галка, она же Галатея - прямая аллюзия
- а Халка кто? - расшифруйте, плиз:))
Сан-Торас   17.10.2022 22:03 

 •
______________Галатея- Галка - это намеренная редукция образа, а Халка (южный вариант Галка) увеличивает эту редукцию.
А Лев Николаевич в Питере читал лекции в лектории со свободным посещением,популяризируя свою теорию этногенеза. Дикция у него была, надо сказать, ужасная, народу было много, я оказался на задних рядах, и слышал через слово. Но - Гумилев! - не мог не сходить потом еще раз. Дикция на второй лекции не улучшилась:)
Александр Веселов   18.10.2022 11:58   

 •

_______________Тэк-с в отношении - Халка никакого южного вариант Халка - я не знаю, хотя свободно владею украинским, польским и сербохорватским,
(включая пишу и читаю на этих языках).
Халка - это какая-то выдумка:))
НО, даже если такой вариант ЕСТЬ, просто я не встречал ни в литературе,
ни в жизни - (она что ли ХАЛА? ХАЛИНА?)- НЕ ЗНАЮ такого варианта,
но все равно это настолько СПЕЦИФИЧНО и малоизвестно,
 что ТЕРЯЕТСЯ САМА СВЯЗЬ с ГАЛАТЕЕЙ.
ОСОБЕННО УТРАТА СПЕЦИФИЧЕСКИ НАПОРИСТОГО УКРАИНСКОГО "ГЭ"
УБИВАЕТ, вообще ВСЮ ПРЕЛЕСТЬ самой ассоциации,

которая все же должна быть УЗНАВАЕМА, иначе весь кайф пропадает.
ИДЕ ТОКА ВЫ ОТКОПАЛИ ЭТУ ХАЛУ?
НИНАКАКИХ УКРА-ЮГАХ я этого имени не встречал:))
От и я кажу - якась балована  Ваша Галя:))
А хала это плетенный белый хлеб.
И есть жаргонное халда, но имени такого НЕТ,
разве что у поляков, но это другое...
Сан-Торас   18.10.2022 15:22 

 •
___________________В в отношении Гумилева, расскажите когда и как?
Мне просто интересно все о нем.
:)
Сан-Торас   18.10.2022 01:01 

 •
____________________Санто, мне удалось видеть
Льва Николаевича живьем: студентом ходил на несколько его лекций:) книгу "Этногенез..." тоже читал:) но и вас прочел с удовольствием:)
По мере сил и времени буду придираться к вашим нетленкам, коли разрешили:)
С наилучшими пожеланиями,

Александр Веселов   17.10.2022 11:55
 •

______________________В отношении ГУМИЛЕВА:

Лев Николаевич любим мной - за страдания его, за ум светлый, волю,
 за сыновность несчастно-счастливую, за то, что в нем соединились две крови,
как притоки Арагвы и Куры.

Там, где сливаяся шумят
Обнявшись, будто две сестры,
Струи Арагвы и Куры,
Был монастырь..
М.Л.
Лев Николаевич Гумилев похож был на монастырь, заброшенный…
Заброшен с рожденья.

____После выписки из роддома родители привезли его к бабушке по отцовской линии – Анне Гумилевой в Царское Село.
Анна и Николай оставили его и вели привычный образ жизни.
 С рождения их сын жил с бабушкой.
  В  воспоминаниях он писал, что всем обязан бабушке, которая заменила ему родителей.
У нее было собственное имение в Слепневе Бежецкого уезда недалеко от Твери.
 Когда грянула Октябрьская революция, она забрала  библиотеку и внука
  и переехала в Бежецк.

В  1918-м Ахматова и Гумилев развелись  мать Николая Гумилева и Левушка
 перебрались в Петербург, поближе к  отцу.
 На протяжении года отец с сыном много общались, Левушка не отходил от него.
 Но вскоре после развода с Ахматовой  Гумилев женился на Анне Энгельгардта,
у них родилась дочь Елена.
 Ахматова  вышла  за ассириолога Владимира Шилейко.
Который говорил, когда она ела яичницу:
"Аня, Вам так не идет есть цветное"

В 1921 г. Лева узнал о том, что его отца расстреляли по обвинению в контрреволюционном заговоре.  Это стало ударом для матери,
Левушка остался ее последним утешением.
В том же году его навестила мать, а потом пропала на 4 года.
 «Я понял, что никому не нужен», – писал Лев, отчаявшись.
 Он не мог простить матери того, что остался один.
 К тому же тетка сформировала у него представление о
б идеальном отце и «дурной матери», бросившей сироту.

Юношеские годы его прошли в Бежецке, он  сменил три школы,
 но друзей  не было. Одноклассники вспоминали,
 что Гумилев  сторонился их, в пионеры и комсомол его не приняли,
ведь он был сыном «врага народа».
 Ему даже не выдали учебники, хотя всех остальных учеников обеспечили в полном объеме.
Но с учителем литературы Александром Переслегиным Гумилев
 настолько сдружился, что они переписывались до самой смерти учителя.

В школе проявился его литературный  дар.
 Он стал автором рассказов и статей для школьной газеты,
 даже удостоился премии.
За годы учебы АННА АХМАТОВА ПРИЕЗЖАЛА К СЫНУ ВСЕГО ДВА РАЗА,
 В 1921-М И 1925 ГОДУ.
 НО, КАЖДЫЙ МЕСЯЦ ОНА ОТПРАВЛЯЛА  25 РУБЛЕЙ,
 НА КОТОРЫЕ ОНИ с бабушкой ВЫЖИВАЛИ.
Но ПОСЛЕ ТОГО, КАК АХМАТОВА УЗНАЛА О СТИХОТВОРНЫХ
ЭКСПЕРИМЕНТАХ СЫНА, ОНА СТАРАЛАСЬ ВСЯЧЕСКИ ПРЕСЕЧЬ ИХ.

Через 10 лет после школы он приехал в Ленинград и  поселился у матери.
 В то время ее мужем был известный искусствовед Николай Пунин.
Лев Николаевич готовился стать студентом Герценовского инстита.
  Но из-за его дворянского происхождения заявление не приняли.
В квартире где жила первая жена Пунана, его дочь, вторая жена
Ахматова приезду ее сына были не рады, обстановка тяжелая.

Пунин помог Льву устроиться на завод чернорабочим.
 После он трудился в трамвайном депо ( в депо, как мой любимец
прекрасный русский поэт ЧИЧИБАБИН).
 Затем Гумилев устроился в геологическую экспедицию  и укатил в Прибайкалье.
Он участвовал в 21 экспедиции, научился сам зарабатывать,
 был полностью независим от матери и отчима.
Тем более что с Пуниным отношения так и не сложились.
Даже к умирающей Ахматовой, когда она слегла с инфарктом
 они его не пустили простится с матерью.

За время экспедиций Лев Николаевич  обучился таджикскому языку,
вернулся в 1933 году, и принялся за переводы  таджикских авторов.
 Благодаря этому он зарабатывал себе на скромную жизнь.
Но в был снова арестован, он и Пунин. Ахматова написала письмо Сталину,
о том что АРЕСТОВАЛИ МУЖА И СЫНА и просила освободить.
Помогло, вскоре Лев Николаевич освободился и стал студентом исторического факультета
 Ленинградского университета.
Он отличался от однокурсников по уровню знаний и интеллекту,
преподаватели были от него в восторге!
 Ему посчастливилось учиться
у египтолога Василия Струве, у китаеведа Николая Кюнера,
знатока античности Соломона Лурье.
 Кюнера он считал своим первым учителем и наставником.
Но НКВД,  не хотело оставить его в покое.
И снова арест, отчислили из вуза.
 Отчисление он воспринял, как настоящую катастрофу.

Но машина репрессия начала перемалывать саму себя.
Ежов расстрелян, прокурор требовавший расстрела Льва
Гумилева тоже. Гумилева спросили за что он сидит?
Он ответил:
- НЕ ЗНАЮ.
 Его  ПРИГОВОРИЛИ К ПЯТИ ГОДАМ и отправили  В НОРИЛЬСКИЙ лагерь.
Срок его окончился в 1943 - разгар Великой Отечественной войны.

Он просит отправить его на передовую, но ему отказывают, на комбинате,
в Норильске куда его прикрепили после отсидки не хватает рабочих рук.
Он явился к коменданту с острой бритвой:
- "Вот я сейчас вскрою себе вены, своей кровью вымажу твою морду
и будут тебя черти жарить на сковороде!"

 И 1944-м Гумилева наконец отпустили на фронт.
Его зачисляют на два месяца в учебку, а потом он оказывается
 в составе резервного зенитного полка.

Он писал друзьям восторженные письма:

"Жить мне сейчас не плохо, шинелька мне идет
пищи подлинное изобилие, иногда дают даже водку!
А передвижение в Западной Европе легче чем в Северной Азии.
Воюю я пока удачно: наступал, брал города пил, спирт,
ел кур и уток, особенно мне понравилось варенье.
Немцы пытаясь задержать меня несколько раз стреляли
в меня из пушек, но не попали.
Воевать мне понравилось в тылу гораздо скучнее.
Я участвовал в трех наступлениях:
А - Освободил Западную Польшу,
Б - Завоевал Померанию.
Д - Взял Берлин, вернее его окрестности.

Добродетели, за исключением храбрости не проявил, но тем не
менее на меня подано на снятие судимости.
Солдатская жизнь в военное время мне понравилась особенно интересно
наступать."

День победы застанет его в Берлине - впереди Ленинград, возвращение
в науку.
Получил медали за мужество и  за взятие Берлина,
 вернулся в Ленинград, продолжил учебу получил диплом исторического факультета,
 защитил кандидатскую диссертацию.
 Он думал что вернулся навсегда оказалось всего на 4 года.
 
Начались гонения на Ахматову, вышел разгромный доклад Жданова
 в Журналах "Звезда"
и "Ленинград", в котором  Ахматова стала опальна, перед ее сыном закрылись
все двери.
 и от него требовали показаний против нее.
От отказался ему дали  10 лет,
 обвинения были как под копирку с его предыдущего срока.
Отбывать наказание Гумилева отправили в Омский лагерь.
Он рассказывал, что ему выдали номер:
Б -739 - "Б" -  это вторая тысяча.

"Эти номера, вспоминал Лев Николаевич,  были наклеены на сердце, на спине
 и на ноге, чтобы удобней было целится если мы захотим сбежать.
В таком виде, в условиях номерного существования пробыл я сравнительно
не долга года 4 - 5.
А остальное время с нас номера сняли и разрешили даже носить волосы,
потому что Берии не стало, бежать было некуда, все спокойно дожидались
освобождения и вели себя вполне пристойно.

"В лагере, вспомнила он, в 52 году - это был самый крутой год,
я решил заняться наукой, у меня были книги и я хотел написать
ИСТОРИЮ ГУНОВ, но могли в любой момент отнять рукопись, поэтому
я обратился к ОПЕРУПОЛНОМОЧЕННОМУ так как это самое высшее начальство
он ответил: ПОДУМАЮ.
Но так как думать он не умел, он пошел и у кого-то спросил.
И сказал: ГУНОВ - МОЖНО, СТИХИ - НЕЛЬЗЯ."

Его освободили в 1956 году и полностью реабилитировали.
 Он устроился на работу в Эрмитаж, отдал ему шесть лет жизни.
Потом  работал в НИИ, при Ленинградском университете,
 защитил вторую диссертацию, получил степень доктора исторических наук.
Летом 1966 года Гумилев встретил Наталью Симоновскую,
 художника-графика из Москвы.
 Они прожили вместе четверть века, их семью считали идеальной.
Наталья всю себя посвятила мужу, жила его жизнью.
Детей в этом браке не было - ему 55 лет, ей - 46.
 Именно она выхлопотала для них коммуналку на Большой Московской,
куда они и переехали к середине 70-х годов.
Он не ел картофель, считал его причиной бедствий русских крестьян
жене приходилось в суп класть репу.
Если он собирался в путь, то приходил на вокзал за час раньше,
 боялся, что поезд могут отправить раньше.
 За границей был один раз в Праге на съезде археологов.

К концу жизни  увлекся научной фантастикой и детективами Стругацких,
Брэдбери, Кристи.
Много работал над пассионарной теорией этногенеза,
 целью которой  было объяснение закономерности и цикличности исторических процессов.
Несколько последних лет перед смертью Гумилев писал поэзу.
 По мнению современников, его стихи были ничуть не хуже,
 чем стихи его родителей.
Но его поэза почти полностью утрачена.
Он обладал своеобразным стихотворным стилем, а сам себя называл
последним сыном Серебряного века.
 Я бы сказал:
 "Арслан-бек - последним сын - Серебряный век"

Потом они получили квартиру там сейчас музей Льва Гумилева.
А в тогдашнем Ленинграде он жил  в коммуналке, читал лекции студентам.

Народ молодой, студенчество толпилось в проходах аудитории.
Он бурухтел, глуша звонкие согласные, и эта глуховатость тембра
напоминала низкий, прокуренный ахматовский голос.

(У меня крутилась пластинка - стихи ее голосом - как эхо,
но речь у нее была четкая.
А к его словесной бормотухе, надо было привыкнуть.
Он много курил, не считал это  вредной привычкой, впрочем, как и выпивку.
 Любимые папиросы – «Беломорканал», он прикуривал их одну за одной.

Волосы его темные, с проседью были зачесаны по Гоголевски на бок.
Фигура грузная, нос характерно ахматовский, а глаза не такие татарские,
как у нее, а большие, широко поставленные.
Он был похож на Анну Андреевну, какой ее писал Осьмеркин, в «фонтанном доме»,
на фоне белой ночи.
Она стоит у распахнутого окна, смотрит в сад.
Душистая картина, свет падает мягко, даже плотная кисть Осьмеркина,
на этом холсте, прозрачно-серовская.
Ахматова, не декадентская, но человечная.
Она не стилизованна, как у Альтмана, под инопланетянку с космическим
фоном за плечами, (люблю этот портрет,

...ВЫ накинете, устало,
шаль цыганскую на плечи, ( в данном случае желтую)
Красный розан в волосах... А.Блок.

портрет, Альтмана, опередивший время, Ахматова на этом портрете
- ФАНТАСТИКА и КОСМОС).
На рисунках Мадильяне - она пластична, у Петрова-Водкина -
суровая колхозница, будто мастихином нашлепана на бревно,
у Дела-воз- Кардовской - она помпезна, а на той картине Осьмеркина
Ахматова теплая, как у Тышлера и у БрунИ.

_______Лев Николаевич, имел яркий темперамент, говорил оживленно,
на нем была голубая рубашка, цвета пасмурного неба, такой застиранный,
удрученно-голубой.
Мне хотелось любоваться им единолично, а другие, пусть бы там где-то были,
чтоб не кашляли и не скрипели.
У него было много лица, щеки болтались, свисали ( в антропологическом портрете дворян среди наследственно устойчивых признаков физического строения,
нет крестьянской квадратности скул, которая лучше держит «собачьи щеки»).
Помните, у Марины…

…Ни парой челюстей,
Которые жуют -
Всем пологая цель…

Его лоб был огромный, широкий.
Он страстно увлекался тюркским языком.
В 60-х годах  начал ставить под своими письмами подпись «Арслан-бек»
(именно так звучит его имя в переводе на тюркский.

Мне приходилось бывать в доме Пуниных.
Там тяготило ревностное отношение к Ахматовской, ко Льву Николаевичу, клубок внутренних склок, выскальзывал наружу.

Дом был напичкан разными раритетами, фотографии всюду.
Запомнилась пыль старого жилья, смешанные запахи снеди.

Пунина, была облагороженной и миловидно увядшей, походила
на актрис, которые играли мать Ленина.

В один из моих визитов у них дома работал телевизор, как раз шел
фильм про Ленина.
И ленинская мать - голова в обрамлении черной ажурной шали (как
тюлевая занавесочка) просила помиловать ее сына Сашу за покушение на царя.
Ей отказали!
И она ответила:
- Я горжусь своими детьми!
Мне подумалось:
- Чем тут гордиться?
Приличная семья папа начальник гимназий, а дочь ни проститутка,
ни спекулянтка, А ЕЩЕ хуже - в тюрьме!!!
Сын – убийца, дочь в тюрьме! - она гордится - мо-ло-дец!

Пунины враждовали со Львом Николаевичем, у них были к нему претензии.
Он был резок.
Почему то люди считали, что человек, который незаслуженно провел 14 лет
на каторге - ЧЕТЫРНАДЦАТЬ, должен быть белым и пушистым
и кого-то там, как-то особенно тонко понимать,
что-то кому-то великодушно прощать?!
А Гумилев, брил правду не безопасной бритвой.

 Со своей матерью  он перестал общаться за пять лет до ее смерти,
 из-за чего Ахматова писала о нем «ты сын и ужас мой».
Была надежда на применения, но Ахматова умерла 1966,
Гумилев тяжело переживает  смерть матери.


Антипова вспомнила - рассказ Льва Николаевича, как он лечил сам себя в Карагандинских лагерях.
"А когда припрёт, когда боль мучает, а до больнички - как до Луны.
Каждое утро надо на смену, - вкалывать...
- Ну чем спасались-то, Лев Николаевич?
Спирт, чефир, "ну чего ещё там"...
- А водка-то для чего у нас на столе?
- Полечимся?
И они втроём, вместе с его последней женой Натальей
(сакральное число расейских пьющих),
за покрытым белёсой клеёнкой столом, украшенным жизнерадостной банкой солёных огурцов на пару с какой-то водкой,
купленной наспех, но оказавшейся вполне уместной, в неуютной съёмной квартирке(или знакомые приютили) на Зелёном проспекте в Москве,
быстренько "лечились",
- Вот мы-то тут "лечимся", и "Беломор" потягиваем, а как в лагере-то, под Карагандой,- ну живот заболит или его соседние органы?

Тут Лев Николавич молча и картинно начинает расстёгивать, под смех жены
свою фланелевую серо-голубую клетчатую ковбойку...

- А вот так я лечился - расстегну бушлат, такими рубахами нас не баловали, и ложусь - пузом! - прижимаюсь к земле, полежу, послушаю её, и боль потихоньку стихает...
Знаете, там особые вибрации от земли шли, может, поэтому-то я в лагере не только выжил, но и написал свои первые книги...
( Он не любил диктофон и многие разговоры шли по приказу
- да выключите же Вашу машину!
(...)
Вспомните, как Аристотель гулял со своими учениками под сенью оливковых рощ...какие на... диктофоны!"

________Ирина, дочь Пуниной, нервная была, зеленела и взвизгивала.
Нос у нее становился бело-острым, губы и глаза узкими, лисье личико, волосы пегие, сальные, цвета грязной воды.

( тогда у многих были сальные волосы, считалось, что мыть голову вредно, надо давать голове залосниться)
Они не сочувствовали ему, обвиняли Льва Николаевича, считали, что он
озлоблен и Анну Андреевну осуждали, говорили что ее передачи в тюрьму были
бедными и скупыми.

Во  время его ссылки она жила в Москве у Ардовых.
 До Льва дошли слухи, что деньги, вырученные за переводы,
она тратила на подарки жене Ардова и ее сыну.
Льву казалось, что мать экономит на посылках, редко пишет и относится к нему слишком легкомысленно.
Лев Гумилев был настолько обижен на свою мать, что даже писал в одном из писем, что, будь он сыном простой бабы, давно уже стал бы профессором,
и что мать его «не понимает, не чувствует, а только томится».
 Он упрекал ее в том, что она не хлопотала о его освобождении, в то время как Ахматова опасалась, что ходатайства от ее имени могут только усугубить его положение. К тому же Пунины и Ардовы убеждали ее в том, что ее хлопоты могут навредить и ей, и сыну.
 Гумилев не учитывал тех обстоятельств, в которых приходилось пребывать его матери, и того, что она не могла ему откровенно написать обо всем, так как ее письма подвергались цензуре.
После его возвращения непонимание между ними только усилилось.
Ахматова считала что сын стал чрезмерно раздражительным, резким и обидчивым, а он по-прежнему обвинял мать в равнодушии к нему и его интересам, в пренебрежительном отношении к его научным трудам.
Пять последних лет они не виделись, и когда поэтесса заболела, за ней ухаживали чужие люди. Лев Гумилев защитил докторскую по истории, за ней еще одну по географии, хотя звания профессора так и не получил. В феврале 1966 г. Ахматова слегла с инфарктом, сын приехал из Ленинграда навестить ее, но Пунины не пустили его в палату – якобы оберегая слабое сердце поэтессы. 5 марта ее не стало.
 Лев Гумилев пережил мать на 26 лет.

Они так и не нашли пути друг к другу, не поняли и не простили. Оба стали жертвами страшного времени и заложниками чудовищной ситуации, в которой Лев Гумилев вынужден был всю жизнь расплачиваться за то, что он – сын своих родителей

________Пунина, тихая, милая, бесцветная с полинявшим взглядом была молчалива.

Лев Николаевич, был обижен на них. Мне хотелось сказать ему:
Вы - прекрасный человек!
Я восхищаюсь мужеством Вашим,
выдающимся умом, судьбой...

Но согласитесь, звучит, как-то нелепо?
Почему-то восторженность, доброта непереносимо банальны...
Нежности своей стесняемся, нежности, больше чем гнева.

Все же власти дали семье Гумилева квартиру в Москве,
 он пожил там всего два года, незадолго до смерти сказал:
"А все же я счастливый человек! Всю жизнь я писал то что хотел,
то что думал. А они - то, что велели"

По словам жены Льва Николаевича:
Гумилев оставил после  себя преданного ученика, Константина Иванова,
 который был увлечен идеей продолжить его дело.
Но в тот же год как умер Гумилев Константина Иванова убили.
Большая академическая наука оторвала его. Нет прямых продолжателей.
Работа в науке не продолжается.
 

Сан-Торас   18.10.2022 16:25