Октябрь в руинах

Легко сказать, что все мы спасены,
один взошёл на крест - и всё, довольно.
Когда бы после не было войны,
так нет же - нескончаемые войны
то здесь, то там, то где-нибудь ещё.
Понятно, что не всё так хорошо,
как нам казалось, вроде бы - спасённым.
Октябрь в руинах, скоро и зима,
но умствуют сходящие с ума,
раскладывая смерти по сезонам.
Так странно, бабье лето и тепло,
и божии коровки бродят кучей,
освоив не разбитое стекло,
и дым костров, размеренный, текучий
легко смешался с дымом пепелищ.
Любимая, о чём же ты молчишь?
Нам запахи, что те же опиаты -
вдохнёшь - и будоражат нас они.
Спасённые? Но боже сохрани
всех тех, кто в нашем городе распяты
огнём и страхом в мутной темноте.
Их кто-то спас? Что скажешь, дорогая?
Мне кажется, они уже не те,
живут во тьме, Христа не отвергая,
но веры нет, откуда взяться ей?
И где ты есть, распятый за людей,
молящихся тебе в своём подвале?
ты прячешься, обстрелов убоясь,
ты нас, взойдя на крест, конечно, спас.
Но твой Отец простил нам всё едва ли.

***

Зима без объявления войны.
Как быть? Нельзя сдаваться ей на милость.
Никак нельзя... Все риски учтены -
она в дороге сильно притомилась,
и взять с нахрапу нас - кишка тонка,
мы загодя готовились к осаде.
Морозный штурм, разведка сквозняка,
простуда, навалившаяся сзади,
не смогут нас двоих застать врасплох,
у нас и так полно переживаний.
Поспешность, что нужна при ловле блох,
отвергнет город наш обетованный.
И двор, и дом, квартира, что пуста,
покинутая в страхе предвоенном.
Войны-то нет. Святая простота...
Уже не кровь - мороз бежит по венам,
и нам нельзя сдаваться нипочём,
иначе - край, тоска и безнадёга.
И мы с тобой идём к плечу плечом
и жаждем подведения итога -
ну, кто кого? И кто чему виной?
те люди, чьи глаза остекленели,
когда зима их била шерстяной
полой колючей выцветшей шинели,
вбивая холод в тощие сердца,
святого низводя до святотатца?
Живём. Ты - за? И я, конечно - за.
Нам нужно жить. И всё-таки - не сдаться.