26. Вечер откровений. Анна

                Вечер откровений: Анна

День пролетел незаметно за игрой, плаваньем, общением.

– Эх! Ничего-то и не произошло… – разочарованно протянула Кристина, капризно надув губки, когда вечером компания собиралась по домам. – Мне показалось, что сегодня мы должны совершить что-то необыкновенное…

– Тебе бы только спасти кого-нибудь! – рассмеялся Дэн. – Идем, спасительница, провожу тебя домой. И, надеюсь, обойдемся без приключений!

Алекс вызвался проводить до дома Анну, и, условившись встретиться завтра вечером, ребята разошлись на перекрестке.

– О чем ты думаешь? Если, конечно, это не тайна… – спросил Алекс, когда они неспешно шагали по аллее среди старых  платанов. Анна шла рядом, и он слышал ее легкое дыхание, но казалось, что она сейчас где-то далеко.

Теплый южный вечер мягко окутал их, пахло морем и цветами.

 – Ты можешь мне доверять! Хочешь, подпишем соглашение о неразглашении личной информации? – добавил шутливым тоном, но лицо его оставалось серьезным.

Анна помедлила, думая с чего начать.

Тишину изредка нарушали  вечерняя перекличка птиц, сверчки, шаги звучали приглушенно.

Фонари светили мягко и уютно. Всё располагало к откровенности и душевным разговорам.

Молодой человек рядом вызывал ощущение надежности.

– Договорились, – наконец, произнесла девушка. – О столь личных переживаниях как-то неловко говорить, но соглашение подписано…

Они еще некоторое время шли молча.

– Это ощущение непрерывности жизни, –  Анна посмотрела на своего спутника. Её лицо светилось. – Мы ныряем в этот мир, плывем в океане жизни, снова уходим на глубину и выныриваем – где? Нет конца этому вечному движению, как круговороту веществ на Земле или во Вселенной. Энергия жизни, зародившись, уже не исчезнет…

Помолчав немного, Анна продолжала:

 – Какой величественный процесс и мы часть его! Но мы – земные. Земные... Придумали себе игры: страдаем и любим, копим материальное, завидуем. Но иногда смотрим в небо. И думаем о вечном, часто не подозревая, что сами часть этой вечности, соавторы творения… И мы все – часть целого! А если начинаем думать о себе, как об одиночке, никак не связанной с остальным миром, начинаются страдания, а то и депрессия… Я ни с кем не говорю об этом. Иначе меня сочтут не вполне здоровой. Слегка «ку-ку»…

– Интересно, почему так говорят? Причем здесь птица, которая подбрасывает своих будущих птенцов? – сменила тему Анна, смутившись. – Кукушка, как и иволга, питается мохнатыми гусеницами, которых, мало кто отваживается, даже касаться. Об этом забывают, помнят только то, что она плохая мать…

– Такое чувство, что ты озвучиваешь мои мысли! Продолжай, Энн, - Алекс легко коснулся ее руки. – Я не про птиц…

– Интересно все у нас, людей, устроено, – вернулась к своим рассуждениям Анна. – Мы навешиваем ярлыки, приписываем другим какие-то качества исходя из своих кинофильмов и фильтров, которые носим в голове.
А если попробовать сдаться, довериться? Отдаться процессу жизни? Не опираться на память, не ждать от человека или события, что всё будет, как в прошлый раз, а жить с «чистого листа»? Страшно? Да, засмеют… Печально, однако. Будешь собой – прослывешь не от мира сего. Всем надо быть одинаковыми. Плясать под одну дудку, жалуясь: жизнь трудна, мир несправедлив, выживает сильнейший… Быть, как все. Или быть собой? Быть или не быть? – улыбнулась Анна. – Где-то уже слышала такое – или от Гамлета, или от Поросенка-философа из мультика. Быть смешным и странным для других или быть в мире с собой, идти своей дорогой? И ветер попутный ловить?

– Прости, Алекс, я так сумбурно говорю… – Анна снова задумалась, смотря себе под ноги.

 – Мультик смотрел, – улыбнулся Алекс. – Кстати, Поросенок выглядит вполне счастливым! И как-то колбасы расхотелось…

Девушка глянула на спутника благодарно.

– Да, Поросенок покажется кому-то смешным и наивным, а я прекрасно его понимаю! Знаешь, когда я была совсем маленькой, мир казался доброй сказкой. Но старшие объяснили, что везде меня подстерегают трудности и опасности: могут встретиться плохие люди..., на одни и те же грабли наступать не стоит и т.д… Говорить то, что думаешь, тоже не следует – надо быть вежливой… Таковы правила игры!

Они присели на скамью под цветущей ленкоранской акацией. Алекс слушал, склонив голову, словно, не видя ничего  вокруг – в фокусе только Анна, а все остальное – размытый радужный фон.

– Да, и мне казалось, что всё – игра. Только правила МОЕЙ игры просты, как в песенках из старых мультфильмов: «Собака бывает кусачей, только от жизни собачей…» и «От улыбки станет всем светлей». Что в переводе на обычный язык означает: если кто-то орет, грубит, дерется – ему больно и плохо. Прояви сочувствие, улыбнись, если уместно… А раз грубят именно мне, значит, в чем-то поступала подобным образом – пусть даже в мыслях. Или чувствовала себя лучше и «выше» этого человека – сравнивала и осуждала, считая, что никогда бы так не поступила… Надо просто вспомнить, где так делала и переиграть… Хотя бы в мыслях сделать всё по-доброму. Всё просто!

– Интересная концепция, – произнес Алекс, когда Анна замолчала.

Они посидели немного молча.

Молодой человек держал ладонь спутницы, как невесомую драгоценность, но теперь и его мысли были далеко – он примерял «правила игры» к своей жизни.

В его памяти проносились события, его поступки и их последствия.

Какое-то время между собеседниками царило безмолвие, затем Алекс бережно сжал кончики пальцев Анны:

– Знаешь, я думаю – ты права. Я принимаю твои правила! И ты постоянно помнила о них?

– Ах, если бы! – невесело рассмеялась Анна. – Наивная душа, начала говорить об этом со всеми взрослыми подряд. Кто просто смеялся, а кто убедительно доказывал, что я ошибаюсь. Я становилась старше и поверила… Начала чувствовать душевную боль, память возвращала в прошлые неприятности. И чем больше я о них думала, тем чаще попадала в подобные ситуации.

 Кстати, Алекс, – когда думаем о неприятностях, мы их предвидим или создаём?

– Хотелось бы знать! – развел руками тот. – Ну, и озадачила! Сам время от времени задаюсь этим вопросом. И, мне все больше начинает казаться, что ясновидение и интуиция или черные кошки здесь совершенно ни причем! Сами создаем эти события, и ищем потом виновных. И торжествуем: «Чувствовал, что шлепнусь в лужу! И свершилось!!!»

Рядом раздалось мяуканье, и на дорожке промелькнула грациозная темная тень, молодые люди дружно рассмеялись.

– Продолжай, пожалуйста! – попросил Алекс. – Не слышал ничего подобного раньше ни от кого от своих знакомых, и определенно, мне эта девочка нравится!

– В общем, мне объяснили, что есть «плохие», которые поступают «плохо». И я не должна быть «плохой девочкой», за которую стыдно перед знакомыми, – резюмировала Анна предыдущую речь. – И совсем ни причем, что кричащему человеку больно, а ты «напросилась» на агрессию подобными мыслями или поступками – эту глупость надо выбросить из головы. И моя задача – быть «хорошей», в переводе – удобной. И меньше болтать – никому не интересно знать, что я, на самом деле, думаю и чувствую.

– И твой мир стал не таким дружелюбным, как в раннем детстве! – подытожил Алекс.

– Да! – грустно улыбнулась Анна. – Я стала чувствовать какое-то несоответствие в том, что от меня ждали с тем, что нужно было мне самой… Мне говорили, что на ошибках надо учиться. И я стала замечать, что жду повторения: если кто-то был недружелюбен со мной, так будет и в следующий раз, если что-то не получилось, значит, повторится опять и опять!

– И как ты справлялась? – голос Алекса звучал тепло и сочувственно.

– У меня появилась другая игра, – Анна благодарно посмотрела в глаза собеседника, в них светились теплые огоньки. – Когда ожидала, что неприятность повторится, спрашивала себя: «А это точно было?»
Она выделила интонацией последнее слово.

– Возможно, я просто не так поняла,– продолжала Анна. – Если доказательства материальны и неоспоримы: «А ты уверена, что это было именно так?» Слово «так» – ключевое. Ведь возможно, что интерпретировала событие неверно.

Алекс молчал, было видно, что он продолжает осмысливать то, что говорит Анна.

– Если и это не снимало тревожных ожиданий, – продолжала посвящать в свой тайный метод Анна. – Говорила неприятному воспоминанию: «Светлая тебе память!» И все неприятности тонули в мягком теплом свете, разлетались легкими пушинками. Легко, солнечно и празднично…

 Анна снова замолчала.

Лицо её словно озарялось внутренним светом, разливавшимся ореолом по медным волосам девушки.

Алекс, любовавшийся ею, не удержался, коснулся локона, упругой пружинкой выбившегося из прически, потом щеки.

– Ты сейчас светишься! – зачаровано произнес он.

Помолчал немного, любуясь, и добавил:
 – Значит, метод действует!

– Действует, – подтвердила Анна. – Когда не ждала гадостей – чувствовала свободу и интерес: что же дальше будет? Потом «умные люди» объяснили, что всё по-другому устроено. Стала жить как все «разумные» люди, опираясь на прошлый опыт. Тоска…

– Тоскааааа… – подтвердил Алекс. – Или обычный способ жизни «человека разумного».

Они невесело рассмеялись.

– И какой способ жизни тебе больше нравится? – спросила Анна.

– Твой, детский! – улыбнулся в ответ Алекс. – А давай попробуем жить, ожидая только добра?

– Алекс, было бы здорово! Но как быть с привычкой? – вопрос Анны был обращен скорее к себе.

– Да, привычка страдать легко не сдастся! – засмеялся Алекс.

– В следующий раз твоя очередь исповедоваться!

– Согласен! Вот только я в детстве не изобретал никаких волшебных приемов. Мне так кажется… – добавил молодой человек уже не так уверенно.

– Вот-вот! – рассмеялась Анна. – Покопайся в своей памяти, наверняка вспомнишь что-нибудь ценное.

– Возможно! Не буду категорически отрицать.

– Пойдем? Мне кажется уже довольно поздно!

– Честно говоря, не хочется отпускать тебя…