Рихард Хюльзэнбэкк. Фантастические молитвы

Рихард Хюльзэнбээк

Книга «Фантастические молитвы»


Равнина

 Равнина
 Свинопузырь котлы-литавры кино-варь
cru cru cru
Theo-sophia pneumatica
 сие великое духоискусство = poeme bruitiste
представлена была
 в свой первый раз Рихардом Хюльзэнбэкком
ДАДА
 то ль то ли биррибУм биррИбум просвистывает
вол в кругу кругОм 
 то ли для лёгких швыромин-отливок сверло-
заказы 7, 6 см. Чосер
 частичное участье соды кальц. 98/100%
 представопёс дамо бирридамо холла ди фунга
куалла ди манго
 дамай да дай умбало дамо
 бррс пффи commencer Абрр Кпппи commence 
нАч ало нач ало
 будь хай фэ тут дом спрошен
 Раб о та
 Раб о та
 брэ брэ брэ брэ брэ брэ брэ брэ
 зокобауно зокобауно зокобауно
 Каверзен Каверзен Каверзен
 тучны станут пепла вёдра зокобауно зокобауно
 восходят мёртвые оттуда венки из факелов во-
круг голов
 на лошадей глядите как они горбатятся под
бочками с дождей водой
 глядите парафиновые реки падают с луны рогов
 глядите lake Orizunde газету как  читает и поедает
как бифштекс
 глядите Костоеда зокобауно зокобауно
 глядите матери пирог как он кричит попав в сачок
для бабочек у гимназистов
 зокобауно зокобауно
 ширин-ку пастор закрывает ратаплан ратаплан
 ширин-ку а волосы его и-из ушей стоят
 а с неба боксокатапульта па-Ада-ет боксоката-
пульта та
 и груди приподымит гроссмать слегка
 а мы муку сдуваем языка крича и на
фронтоне ходит-бродит голова
 ширин-ку пастор закрывает ратаплан ратаплан
 ширин-ку а волосы его и-из ушей стоят
а с неба боксокатапульта па-Ада-ет боксоката-
пульта та 
 и груди приподымит гроссмать слегка
 а мы муку сдуваем языка крича и на
фронтоне ходит-бродит голова
 дратвоглавоГамэмёртв ибн бэн цакалипп ваувой
цакалипп
 копчик взрывовздуть
 пропотела о попотребуха небесоэвэрин
 нарыв в суставе
 балу синь вечно синь цветопоэт желтит оленьи
рога
 бир бар обибор
 баумбор бочон ортитшэлль севилья о ка за ка ка
за ка ка за ка ка за ка ка за ка ка за
 болиголов в коже пурпУре пухнет на червячке и
руку имеет обезьяна и зад
 О ча чапулала о та Мпота Мэнгэн
 Мэнгулала мэнгулала кулилибулала
 Бамбоша бамбош
 Ширин-ку пастор закрывает ратаплан ратаплан
 Ширин-ку а волосы его и-из ушей стоят
 Чупураванта буррух пупаганда буррух
 Ишаримунга буррух Ширин-ку Ширин-ку
 кампампа камо Ширин-ку Ширин-ку
 катапэна камо катапэна кара
 Чувупаранта да умба да умба да до
да умба да умба да умба хихи
 Ширин-ку Ширин-ку
Мпала стекло клык тцара
 катапэна кара Стихотворец Стихотворец
катапэна тафу
 Мфунга Мпала Мфунга Коэль
 Дутирамба торо и вол и вол и палец ног полн
 (Ярь)-медянка на печи
 Мпала тано мпала тано мпала тано мпало тано
ойохо мпала тано
 мпало тано йа тано йа тано йа тано о Ширин-ку
 Мпала Цуфанга Мфиша Дабоша Карамба йубоша
даба элоэ



Дерево

 Утробу медленно открыл посередине ком домов
 затем  кричали вспухнув горла кирх на глуби что
над ними
 здесь гнались как собаки краски всех виданных
миров
 все слышанные звуки в центр звеня крушились.
 ломались краски звуки как стекло цемент и тяжело
 тёмные нежные вниз били капли
 теперь созвездья в мерной поступи жужжали 
 и воздымали высокО в руке тарелки.
 О Аллах Кадабаудахойохо О хойохойолодомодохо
 О Буррубу хихи о Буррубу хихи о хойолодомодохо
 и накрахмаленные бело старцы хо
 и пудели надуты хо
 и дикомашущие хо киоски
 и те часы кои полнЫ лучом басовых труб
 упитые фаготы далеко коим бродить по всем решё-
ток пикам
 и бочки красно толстяки офрачены набухших джон-
ок хо
 Охо охо о mezza notte коя дерево родила
 теперь бьют тенеплети вкруг тела твоего
 бела та кровь над горизонтом ты съедаешь кою
 меж интервалами дыхания  плывут с поднятым вым-
пелом суда
 Охо охо над тела зеркалом твоим просвистывает
вопль столетий
 сидят начищены как попугаи грозы в волосах
 змеи воздушные в морщинах лба и золотые блёстки
 все виды издыханий пред тобой лежат погребены охо
 кресты зри миллионы на могилах для обеда
 платьекаденции приливы и отливы
 и коль ты запоёшь перед тобой запляшут реки
 Охо йохо значит поёшь ты значит идёт твой голос
 О Алла Кадабаудахойохо О хойохойолодомодохо
О Буррубух хиби о буррубух хихи о хойохойолодо-
модохо




Реки

 Из в пятнах туб струятся реки в тени живых деревьев
 Стервятники и попугаи вечно на почву падают с ветвей
 Циновки —  неба стены и парашюты магов виснут
с облаков 
 Личины кожи облаков перед ослепшими глазами башен 
навязали
 О ваши реки на лёгкие и печень и отрезанные шеи вы
ловите под ponte dei sospiri
 Но побережием Гудзона летела иль сирена или гриф иль
человекосамка новейшей из систем
 вашей рукой вы лезите в карманы правительств что пол-
нЫ и пенсиями и прекрасным волеизъявленьем и ливер-
ною колбасой
 что всё мы делали мы все молились перед вами
 от скорпионов жала у святых певцов опухший зад
 и по помёту сам себя верховный жрец наш Бэн АбкА ка-
тает
 сини зелёны красны и оранжевого цвета жилы у вас 
 как ваших предков лица кои в их нарядах воскресных
на бортах цилиндры тут у алтарей склоняли о небесный
из олова с латунью концерт устраивая здесь
 обличья ангелов парят у ваших выходов как отсвет цветов
что травят ядом
 так формируете за горизонт членов ваших вы в каскадах
 индейское же море встаёт со спальной его софы и уши
забиты ватой
 из хижин ваших воды горячи ползут и вопият
 шатры они натягивали тут с рассвета до заката
 над вашим жаром и фонографов уж войско ждёт
пред кваканьем желаний ваших
 случилось в мире всё ж несчастье
 бюст великанши-дамы пламЁнами взошёл
 и человек-змея родил крысиный хвост
 Umba  Umba из курятников исходят негры кувырком
 и брызги вашего дыханья касаются их пальцев ног
 побоище прошло туда над вами и над вашими во сне
губами
наполнило великое вас убивать




Говорящий человек

 DADADADADA — дама достигла коя старого размера
 стала скандальной импотенция у улиц подметалы
 сказать кто может я есть с тех пор как есть он и ты бы-
ли dulce et decorum
 est pro patria mori иль верность тренируй и честность
или тут
 бьёт некто долго или шаг и видишь ты стоит в рубахе кто
 рискнёт то Риттерсманн иль Кнапп и то бурлит и закипит
 и зашумит и зашипит Конкордия ей имя дОлжно быть уже
 жирафы буравят головой песок и всё ещё гремит грозой
 телёнка кожа нет с меня и что они хотят в юность мою
 одна краса гонит другую и полярный заяц сиганул с крест-
ца
 с о ах о  негритянки буйствуют на барабанах всё
литавря на горы откосе несколько ползут летят другие
несколько лопнут другие рвут себя и многие внизу давно
 что хочется с меня же в юности моей по волосам моим
себе дают юны спускаться обезьяны и на поверхности моих
зубов пастись синие лошади в моей груди меняясь сидит на
цыпочках RHINOZEROS гуди гуди  hopp hopp hopp гуди гуди
hopp hopp hopp и кто занес пантеру тут в трамвай и тёте в зад
из резины вступил  я господа мои и дамы я проишествие
с рассвета три ребёнка Мафарка коий футурист мне подарили
 и уж тушит третий в кастрюле из блестящей стали так как как
говорит отец Гомер она бьёт кожу избивает она вплоть до того
пока абсент танцует в капиллярных трубах я Папа Римский и
обет и выгребная яма в Ливерпуле
 



Мировой мудрец (Импровизация)

Горит вербена в глубине колодцев в день луны далёко
в индейском море вешает луна тела её веретено 
град саранча и непогода штурм красных привидений
и воркованье куры и саламандры менуэт о ты
перед тобой горит перед тобой дымит живая сера неба
под языком  ты носишь аметист
к колоннам Геркулеса огнелуч падёт из ока твоего
как мёд
по рекам ты идёшь и как живот жены перед тобой
страна
из горла ласточек кровавый падает песок
красна  этой земли одна часть но другая бела
вздымаются туманом высокие жрецы священники-
попы как за агавами на Кипре
О ты парящий камень — зри — о зри
зри зависти трава где лица люда потемнеют
как мех самца косули твоя душа на коей пляшут
клопы
и в первой четверти двойной луны мальчика-мавра
мать родила твоя
sasa sasa с гор бубенцы падут и катятся литавры в реке
с названием Athos
с тебя отваливаются бородавки-смоквы и раковые язвы
как шалфей
о добродетелей ты наших рыбоглина о наших счастий
зайцепот
уж жабы лопаются в птиц  яиц желтке
уж затеняет купол стену
со звёзд пламёна пали как горящий дом
ползут из знаков зодиака слоны всё от папье-маше
sasa sasa тут из артезианских колодцев выстрелило древо
лимона
тут пал цемент в наш город и как гроза чеснок
 


Mafarka

лимонно-жёлты круги ворОн
глубОко-тёмны тенестены холоднЫ
по тенестенам  маски
о  о хо охо во вырезанных из древес ногах
Association да и Baudelaire Mafarka цветёт
дерево вишни цветёт пресиний колокола тон
восходит медленно из теми то из бели падает ему
навстречу то быстрей стреляет и разбивает перспективу
и растворяется спеша в огромных площадях всё учит
молясь зовёт
жёлтое красное о индейско-красный тотем зовёт о
рукогрехокотелок
зовёт зонты крапчато-крАсны скользят-плывут там по
фонтанам
садится то  садится то садится и смеётся садится и
смеётся Кай-айзерин ся из фарфора Кай-айзерин драконы
бросают языки их от столиц — о — о — о сии столицы
стоят в пламёнах сии пламёна синие столиц бьют по
морям
совместно о цветные сии моря под тон пламён о — о
просвистывают далеко туда там где экватор лассо



Chorus sanctus

а а о             а э и              и и и              о и и
у у о             у у э              у и э              а а и
ха дцк          дррр бн         обн бр          бусс бум
ха хаха         хихихи         лилили         лайомэн



Примитивы

«индиго индиго
«трамвай спальник
«клоп и блоха
«индиго индиго
«умбалиска
«бумм ДАДА   




Индейское море и совсем красное солнце

 Всё восходило выше всё погружалось в выси
 на галереях из кедровой древесины вращаются
большие зрачки звеня
 в дыхании моем странствуют ёлки как песчинки
 шарманки звук из пасти выпадает слонов в ночИ
 кто-то кричи но при одиннадцатом часе: под-
нимайте сюртуки
 штаны трясите берите котлы-литавры из коленки
дайте кофейным чашкам падать с высоты груди
 ОЙОХО ОЙОХО из клоак юных сирен ползут войска
 всё билось вкруг луны здесь но сидели набиты птицы
на латунных штангах
 всё разлеталось и из пУрпурной беседки гром восходил
 о мою молитву слышьте вы крысоловы и вы задоюнцы
 о мою молитву слышьте вы массажисты да и вы морские
ежи
что на фонтанов скачите вершине в роскоши своих пок-
ровов ныне
 тут мандарины и развесили для сушки свой же жир
о хайбйукутуоламатуррубск цэррипштипипп цэррипш-
типипп
таллуболала талуболала цэррипштипиппштипипп
 падают так как с Tour Eiffel и пастыри и лесники корде-
балета в их красно-розовых мундирах
 хвостатые пары исходят из падали плывущей вверх по
рекам
 всё куполилось высоко теряло свой песок и танцевало
в аэроплане
 выламывают из затылка черные куски и расстилается из-
быток
 чернь отдыхает и поёт и отдыхает пенье
 таллуболала таллуболала о мою молитву слышьте
 видьте мою гортань из глянцевой бумаги и из воска
 обпляшут пастыря коров коий и глух и нем двенадцать
расстрелянных затем
 между моих ключиц странствует Тцара стихотворец
Тцара стихотворец странствует с цилиндром и зонтом
с зонтом странствует Тцара стихотворец и цилиндром
он отирает пот со лба
 венок себе лавровый он срывает со своей ноги
 о Тцара о о эмбрион о голова крови и ран полна




Котлы-литавры

ХОХОХОХОХО где где сий крематорий коий
из рек вышел могуче DADA сошло по вязаной
стремянке стиховорца перчатки  из того поп-
лывшие в клоаки колба зелена бьёт у меня из
головы бушуя газы испуская в пуке ХОХОХОХО
я то начало мира в коем я конец вы видите ж автО
в пижаме сё высокО упаковав полно лягушек
синю-тучу тащит за собой сюда на тросе сё мчит
чрез monte maladetta зубцы и юные испанки машут
их зубом мудрости ему что так велик как остров
Мадагаскар и в нём есть Avenue где пчёлы видятся
в их выходном наряде на прогулке я говорю вам
погасите солнце и дайте скрытным из футляров
прыгать так как никто не смог ночь до утра бы
славить нежданно говорю я вам придут покрашен-
ные негры и иссыпят корзины на тюльпанов клумбу
в брюхе маленьких рыб я слышу плотницкую мас-
терскую кто в сомненье тут при всходе говорящего
народа Господь сё дал Господь сё взял но стоит всё
же вход лишь 50 сантимов кто не видит дьяволицу
как она власы цвета лисы аж салом мажет они же
лают из её подмышек коль берберийский жеребец
в кофейник прыгнет в корпусе плоти её шнурует
веретено и кто в сомненье но тут при всходе гово-
рящего народа



Фантастичная литАния

Пихает в клети жирных красных обезьян
дама по дому коя высоко взбиралась для начала
10 000 убогих малых приказчиков голубоватых
приказчиков напротив горизонта кои растворя-
ются в парах сих Иерихона стен большие духовые
инструменты пульт дирижёра с горбуном фрак
коий носит и корону вопли что к людям огромные
колокола из бронзы в море что падают водоштаны
жёлтые без размера великие водоштаны все кои
на хэрра  Бетховена похожи я вижу люди люди лю-
ди миллиарды рук что шевелят себя вокруг празд-
нично все и беспорядочно празднично ся чернота
сей бесконечный тон басовых труб что по поверх-
ностям далёко скользит что над изломанной пове-
рхностью парит что с треском ломает дерево ло-
мается ломает что-то с тысячесильным треском
чрева натянутые туго прекрасные к всему пре-
красные коричневые чрева лопаются ХАХАХА
та голова осла большая из папье-маше та
голова с ее глазами из перламутра желтейшего
осла ХАХА — теперь совсем уж при себе и падает
теперь кому-то живущее дитя из дырки носа теперь
и синий ледогрот как Bullier Мадрид как при горя-
чем солнце бэ бумм бэ бумм о я шиферокости ох
я глинопряжа бэ бумм бэ бумм не плачь уж боле
Катарина о Йозэф не плачь уж боле поскольку
вновь строится из шнапса Кирха ах одиноко на
перекладинах сей лестницы парит
СВЯТ СВЯТ
СВЯТ СВЯТ
из глаз они  тут выдувают пёстрый снег
на ксилофон взбираются тут восковые куклы
СВЯТ СВЯТ
СВЯТ СВЯТ
SANTA CLARA



Смерть Meistersinger

Велик и полон дум осёл  столетья здесь
Украшенный свиными пузырями привык к гобоям
Да и флейт концертам к D-поездам гляди как via
Vlissingen
Ха едет там да он (ты сё не видишь) труп в углу
Под веками сверкая философски искажённая гримаса
Тихо волнится сало живота ужасно ах Gott воняя
Жрец Саломеи берёте Вы тамтам туз пик выигрывает
Но тот коий ещё его бабёнку целовал пред тем как
он на коня сел на стального (на велосипед)
Как гнусно тётю позволял что заверять Хороший
Да всевластно блещущих зубов Хэрр и гнилых печёнок
Летняя пыль на части лошадей разложит и желудки
вздует
Как дома огромны сини сини огромны как дома
Господь ты ж мощный негр на бойне 
На тронном кресле из черепов о ляжки твои сему цена
Благоразумно песнь пою тебе я весна и революция
Девчушки тебе на жрачку маленькие пожелтев ручные
Кои и груди носят как шевиот Соль говорит он
Нет нет нет больше не солдат никто не хочет больше
Но кто бежит не проклинай себе поскольку твой есть Райх
И вечность и зады все остальные.




Майская ночь

 Трамвай хе хе  Твои огнеклещи в ночи
 Хэрр с винной бутылкой качается как корабль
 Сейчас ночь должна нам по ушам надавать так
что гром загремит
 Цилиндры танцуют невероятное погребение
трупа
 Дуговую лампу рвануло на черепе у тебя
скачек пожилой спекулянт
 В твоём мешке гремит золотишко
каждый миг на клочки рвётся твой лик
 Эй токи света синие и красные токи по
кабелю туда 
 И смеётся луна добродушно
 И купы дерев опускают себя на поцелуи
сержантов
 Хе хе улица катит пред нами как по столу
скатёрка
 У стола отец восседает в руке с молоком
чаша
 Ещё война и всё ещё молят одной  и той же
молитвой
 Но между тем огонь под котлами машин
при топке
 Истопник вкруг тощих боков пояс затягивает
потуже
 Хе хе это время когда в дороге вскрыватели
денежных сейфов
 Это время когда лёгочные больные хрипят
в мокрых от пота постелях
 Только глянь на врача как он со скепсисом
глядя пинцеты разложит
 Но луна добродушно смеётся Rhinozeros
застарелый 
 Где на копнах дева сына рожала
 Может возродиться Христос в своей голове
мир несущий
 Да самый неслыханный крик что из клоак
проникнет
 Промчит ледовыми гротами света
 Храмовым празднества рёвом и колоколов
пролитаврит
 Муж-автомат коий тихо туда проскользнёт
 Мая ночь мая ночь о твоя грудь занята
сиренью
 Как о победе над язвами оповещая
 Новой победе с флагами и Хиндэнбургом
и указом нашего кайзера 




Кокотке Людвиг

 Твоя нога висит по мне как серп луны
 ясно совсем: вздымаясь дышат груди
твои два юных зверя
 позади же брЮссельские лучшие вершины
 he garson: Cafe ou lait – matin пожалуйста да
и бокал воды
 по сути ты  с трясомым чревом как сёстры
твои
 давно клоаками крадясь прислушиваясь в страхе
 на свист обычая и теложора-сутенёра
 Скототорговец коему штаны крадёшь и
портмоне
 из кожи крокодила мне точно о твоей душе всё
сообщило
 хе — старая свинья: нынче 50 тебе но всё ещё
мечтают страстно гимназисты
 Они мечтают: ты пришла бы тихо с гибкой
тростью
 задав задам их жару что их сердцем чтимо
 хе страстостарцы вы и вы девоторговцы
цыгане и отелей воры
 молитесь же молитесь удовольствие коль вам
это приносит
 или упейтесь у домов бьёт высоко там
сточная канава
 дайте пожарникам греметь гоните же из спячки
реки
 отродье старое бутыль в руке я приближаюсь
блудливый призрак к вам      
 Ты ль это снова вкусная свинья уже хирург
твой высмотрел живот
 готов и абордажный крюк и факел с йодо-
формом
 Дада! Дада! нежнейшая любимая кроме тебя
ничто и не живёт




Смерть

для Ли

 Смерть больше чем бифштекс
 и носит ужасные глаза через страну
как киноварные две тучи
 что солнце в страхе побледнев заходит
коченеет полицейский
 а море изо сна взывает большое чудо
 да труповозов процессию шаткие дроги
с упитанным на славу трупом
 с девами также поцелуй чей замер на губе
и на челе
 мать в судорогах бьётся плоть безмерной
власти Бога
 мощнее же поёт литАнию чем жрец
 пар взвихривая и трубосигналя
 народы трескались малютки-крикуны
детишек да беспомощны мольбы
 Боже Боже Боже бьёт вкруг его же бёдер
ризу
 дышит в городах где плача безутешно мы
на ложе
 Непостижимое постичь дабы должны
 над раменами выями прежде падёт
чем знаем
 нежно щёку гладит и уста  собака
 сий всенасильственен убийственен рево-
люционер
Внимание пренебреженью мы сродни
после тебя мы кое люди формируем



Claperston умирает при рыбоотравлении

Для Ханса Казискэ

У сих нет глаз
Утробы их из меди барабаны
С воем и воплем труповозы бороздят их слух
О о глядите на носы кои висят на створах
двери
Мы держим Фауста в руке и запеваем Караул
на Райне
Мы поднимем суповые миски и с почтением
смолкаем
Из города бьёт пламя и рыба в строю стоит
плечом к плечу
Глядите-ка чины почтовых ведомств и груди
примадонн
Священники что организовались
Для пепла урны организовав
Козырь — убийство
А посему средь жён благословен будь
Мой старый мальчик (Время-с да-с —да-с
время-с)



Гимн

О ты металлоптица ты паришь
под знаком рака
О сердцетранспорант ты и кофейник
над синими зубцами крепости моей
О ты металлоптица и стервятник о
возлетание моей души из Cnuckabout
Awu Awu burrubuh burrubuh безумные
свободны и Папа Римский высоко
восходит
Глаз выпадает и разбилась трубка
Littipih littipih о нежнооперённая
моей души ты рукопара
О лошадь ты моей души фагот моей
невесты
О ты пахучая приправа осла и кожа ты
змеи
Ajo doldeldoh ajo dodeledodeldoh
Огромные латунные кастрюли падают
с каминов
Из окон прыгают субретки и кричат
Во рту курительные глиняные трубки
приходит падаль университета профес-
сора
Растут лески  у моего чела как трупы
эмбрионов
Чревато моё чело семью коровами они
вдали висят
Они висят — проклЯтый ты стервятник
Вижу так как так как я демон вижу
Oho jodeldOh ohO rataplan
Чресла мои есть плодобаржи
Но руки опахала мух
Littipih littipih вижу так как — так как
вижу
Из поездов тростью в руке взбираются
москиты
Прекрасны общества гимнастов скачут
на пингвинах
О свинг рукИ о свинг ногИ
О ты моей души металлоптица —
о проклЯтый стервятник ты   



Близится вечер овцы тянутся домой

Большие камнеядра празднуют в обед
Коль сделана игра исходят блохи
Затем страна пуста
Должно народа много больше голодать
Возьмите Вы судебный меч втолкните
с писульками горшок
Возьмите солнце Вы  его штанину
потрясите
Обдумано то хорошо всё хочет быть
Нежданно львы в моём камине
Нежданно пала голова моя на зад
Тэрэммтэтэ рэммтэ
Отчизну мы любить хотим великий
сырник
Луну старого Бисмарка
И корабли что огибают
в полночь пюре




Цилиндр-фронтон

для Джона Хартфилда

Поднялся тут с очков 
дада-уборной великанов ДадасОф
и  речь держал  Я ДадасОф
от самого начала до конца вплоть 
Держу бутылку шнапса в левой
и чернильную резинку в правой 
Не может мне никто К моим ушам
наружу буквы пляшут и в Хохэн-
фридбэргЭра такт волнАми живот
мой бьёт Я бью своею плетью с ост
на вест и юных блох что на моих
перстах хочу приветствовать
благостно криком Моя башка лежит
в нуле и ноги на свои крюки наве-
шивают ледоморе но никто не знает 
для чего то хорошо То Dadaco cя
книга солнца но также солнце
для чего то хорошо не знает Смо-
три на белый пар что из моих
ноздрей по всей земле исходит
ширясь, смотрите — тени у меня
отбрасывают губы  Я юна Луна
что в водосапогах при отправленье
поездов стоит телок я кой по водо-
сточным желобам в парада марш
восходит Да да тут ваших поразит
земных невежд и слепоползунов
тут раздерёте нос себе на баке с
керосином но не во все дни вечер
всё ещё  Кто-то пришел с губной
гармошкой да заиграл слоны даб
заплясали Я метеор кой из сосков
луны падёт Цилиндр-фронтон мон-
тирует его Джон Хартфилд Хе
земноработник ваш и живодёр
вскрывает чрева и под вашими
ногами вОлос попирает Суд
начинается и уж великий день
расплаты тут.




Конец света

 В общем и целом сё на самом деле 
с миром сим пришло
 На телеграфных у путей столбах сидят
коровы и спокойно в шахматы играют
 Меланхоличен столь лишь какаду поёт
под юбками танцОвщицы фламенко
как штабс-трубач и целый день орудия
горюют
 Это и есть в лиловом тот ландшафт
о коем говорил херр Майэр око когда
он потерял
 Только с пожарною командою ночной
кошмар сей и изгонишь из салона
правда распороты кишки их пополам
 Да да тут Соня целлулОидный пупсик
гляньте эдакий чертёнок и возгласите ж:
God save the king
 На дымоходе „Meyerbeer“ сим скопом
пук монист но только штурман тут один
с понятием о С и столь высоком
 Учёба начата всерьёз и с пальцев ног
анатомический я стягиваю атлас
 Видали рыбу перед оперою в Cutaway
коя стоит уж zween дня и zween ночи?
 Ах Ах Ваш Чёрт великий — Пасечник ах
ах Ваш и Комендантов плацев
 Воля wau wau wau Воля где где где и кто
не знает ныне что наш Отец-Гомер создал
в стихах
 Войну и мир в моей держу я тоге но в ито-
ге предпочитаю всё же шерру-бренди смесь
 Никто не ведает сегодня был ли он вчера
 К сему такт крышкой гроба отобьётся
 Коль кто-то только б мужество имел бы
чтоб отодрать трамваю хвостовые перья
Великое то было б Время
 Зоологи-профессора сбираются в лугах
 Они ладонями там отражают нападенье
радуг
 Кладет великий маг на лоб свой помидоры
 И не наполнишь ни куста ни замка наконец
 Скачет скакун свистит косуль самец
 ( Кто же не стать тут слабоумным может)



Лукопёк

Требование

 Накладывайте о накладывайте электросети
эти пути на ваши руки и бейте ратушу разрядом
берите лебедей с прудов лиловых и ширму рядом
у кровати фюрстин кстати очевидно так как
о очевидно так как должно всё стать всё стать
должно всё стать должно в земле ах hopsasa
случайно попал в живот я бабушки моей о
айовэй о айовэй мой череп красен и перфо-
рирован прекрасные кишки бьют из него
ключом причём коли напольные часы пробьют
о том накладывайте ванны по вашим икрам
так как уже роятся омерзительные лица
у головы магистра так как видится уже
на кромке цитадели дух аристотеля он носит
из гласЕ перчатки о айовэйх о
 в фартуках красных карлицы уносят пароход
 пралес несут глядите на пике их горба и кен-
гуру все в крике
 уж трубочисты падают с петель небес
 динамо остановлено от шей и зашнурованных
грудей канатоходиц беззвучно просвистывает
люксусный экспресс
 в штанов подкладке из сафьяна вечер найдёт
последний свой покой
 летают русские качели кувырком из птичьих
гнёзд и ах от боли боле не орал осёл кой в
тишине чтобы рожать лежал уж на  спине




Душа голуба

 в трех четвертей размере над озером
над Цюрихским восходит твоя душа
 старый морской грабитель зюйд-вестным
укрываясь от влиянья ночи
 его же лампионная душа в дыхании восходит
истлевающего леса
 отзвук блеска революций только что покинутых
кроватей и городов вздымая за собою вихрем
 никто своим зонтом и солнце не уколет
 и ни профессор Кначкэ и ни президент сам
Эбэрт и ни ты
она же властно убивая шум готовящийся ох-
ватив зигзаг
 над каруселями и saltimbaques (Пикассо) ха
порхает
 не вспоминая вовсе про 2.50 для горничной
в отеле
 это напор чудес организации всех восковых
фигур
 большое Halali в Макао или  упитость в Mexiko
City la la
 никто не знает  час расчёта сини в сини
 где на столах менял с изысканностью всех
столетий
 любовь будет причёсана на чеки
 никто не думает про лошадь сено жря и библию
читая
 сродни своей главе трамвай и колокол сродни
 что под водой забьёт при приближении огромных
пароходов
 Лишь восходящей над озером над Цюрихским 
в размере трёх четвертей
 нет памятника никакого открытия и никакого
на деле праздника кущей


Don Inigo von Loyola

Заключительное песнопение

Корабли-Gallionen вверх
и вниз станут влекомы от
луны уединяется душа и
на суму души  индейцев
мы меняем веру и шлюхи
кои дьявольским пороком
повинны были долго уже
восемь дней целую я ка-
мень на коий Хэрр Наш
Christus стопу приложил
когда восходил он к небу
юнец один блондин меня
бичует как солнце всходит
и жабы пьют мою святую
кровь я бросал за собой
мой взгляд и мытари все
и греховоды взгляд на
мои глаза пока каждый
из них дух не испускал
я перешагнул рубикон 
в моей голове таинства
святого причастия клу-
бятся и мои лошаки во-
сходят по-над городами
и народ молится им о я
держу тенекрыши и зем-
лепрестолы пред собой
как на радость мою кто
хочет мне запретить с
криками идёт земля пре-
до мной ABBA ABBA
зовут мудрецы на пути
за мной коль дыхание я
затаю голосит се из мо-
гил коль пляшу говорят
волки своим мальчонкам
холодный Хэрр холодный
Хэрр как коий но о да да-
да но не во всём
ТЫ ЕСТЬ МОЙ ПУТЬ И
ПРАВДА
ТЫ ДОЛЖЕН БЫТЬ СО
МНОЙ