Сон

В стиле Хармса и чуть-чуть Платонова

Предисловие.

На заре Советской власти, когда её деревья ещё были маленькими, разгорелся спор между полуграмотными, но искренними, пролетарскими поэтами. Одни утверждали, что Пушкина нельзя вычёркивать из новой пролетарской поэзии, а другие неистово орали: долой дворянскую сволочь из пролетарского культурного будущего. Пролетарские сторонники Пушкина контр атаковали: А вы читали его матерные стихи? Вот это мастер красного словца! Но этот аргумент не мог пробиться сквозь шум, гам, кашель и табачный дым нового времени. Но иногда на шумных собраниях неожиданно наступает тишина. И товарищ Пастернак произнёс своим тихим голосом: Товарищи, а ведь Пушкин предвидел Великий Октябрь, вот эти строчки: Октябрь уж наступил! Все дружно начали аплодировать и кричать, да здравствует товарищ Пушкин!

Пока мне снился этот странный сон, моё подсознание начало рыть новую кротовую нору в мозге.

Утопизм Муму и я начал записывать.  Концептуализм, как вероятное проявление бытового антигуманизма, практически всегда становится фабулой социальной драмы в искусстве. В обычной же жизни это просто эмоции рукоприкладства, пьяных поцелуев и надрывной хрипоты толкшоу. Чувства, которые лишены концепции и есть собственно эмоции. Попытаемся в контексте вышеизложенного, проанализировать рассказ Тургенева  "Муму".

Действующие лица;

Герасим — глухонемое проявление дзена.

Барыня — подсознательный женский тональ Тургенева

Муму - проявленная безысходность, как бесконцептуальное провисание между бессознательной волей и подсознательной не-волей.

Герасим ожиданно столкнувшись с женской субкультурой царского времени, вольно превратился в палача, подтверждая его статус раба без альтернативных поступков. Октябрьская революция — это прорыв негативной энергии переживаний миллионов герасимов, которые частично нашли своё удолетворение в ленинских декретах и в порче женских статуй в Зимнем дворце. Затем либидный потенциал революции сублимировался во всеобщую коллективизацию баб и внутрипартийную самокастрацию в виде демократического централизма через репрессии. Всё это происходило в разгар павловского геноцида против дворняжек. Но советская власть искулила свою вину перед потомками Муму и послала в космос Белку и Стрелку, показав всему миру, что космонавтом может стать любая собака.

Послесловие.
Я проснулся расстрелянным.