Воздвигнув трёхметровые заборы

Воздвигнув трёхметровые заборы
Вокруг своих забитых шлаком нор,
Положил с ногами и приборы
Человек на братьев и сестёр.

Бурей поднялась хула над верой,
Чтоб, нарушив утреннюю тишь,
Пролететь раздолбанной фанерой,
Зацепив падением Париж.

Свет не гаснет в офисе у Бога, -
И в доисторическом году,
Да и ныне входят без залога
К дьяволу, платя натурой мзду.

Помнится, отшельником в пустыне,
Бог, идя во мрак ночи на "вы",
Не впадал в угрюмое унынье,
Сбив ступни о камни до крови.

И Господь, дающий людям милость
Не блестящим мусором грошей,
Вдруг подумал: что-то расплодилось
На Земле сегодня плохишей.

Громыхает-злобствует армада,
Но, светя божественным огнём,
Властелин напомнил: Федя, надо,
Но пока не пряжкой, а ремнём.

Как и люди, грешны и не святы,
Не спаслись ни пёхом и ни вплавь
Выпитые временем закаты,
Обретя с утра иную явь.

Наполняя благостью баклажку,
Чтобы люди смыли чёрный грим,
Бог отдаст последнюю рубашку,
Зажигая нимбом чей-то нимб.

Отче за служением несладко,
Но Господь не знает полумер -
В храме Бога яркая лампадка
Освещает узенькую дверь.