Монте-Кристо
над телами зевающих крыш.
Я сегодня проснулся поэтом
и за шторой услышал Париж.
Он звучал девятнадцатым веком
с гильотиной и стуком копыт,
когда осень была человеком,
ну, а люди — листвою обид.
Я представил себя тёмным графом,
персонажем романа Дюма.
И увидел, что рядом со шкафом
притаились сума да тюрьма.
А в стене появилась решётка,
стало слышно французскую речь.
И закашляла рядом чахотка,
предлагая себя поберечь.
Вдруг старик примерещился в кресле,
он с улыбкой читал фолиант,
на предплечье наколка «МАРСЕЛЬСКИЙ»,
а на пальце цветной бриллиант.
Он взглянул на меня очень резко
и промолвил: "Аббат Фариа."
И пропал, колыхнув занавески
на рассветном окне ноября.
Свидетельство о публикации №122101506314