Приговор

Наливаю вина. Приглашаю холодные звёзды
разместиться в порядке, описанном в атласах мглы.
Я уж век, как устал, и молю, чтобы дали мне роздых,
хоть на дне океана, хоть где-то у края скалы.

Привыкать - не моё. Мысль о завтра не знает покоя
и толкает любого на строгий, но верный расчёт,
обнажающий то, что из труса ваяет героя,
за позором надежды познавшего веры почёт.

Да, мы все бередим еле видного прошлого раны
из копеечных выгод и просто зелёной тоски,
постоянно цепляясь за свет дорогущих экранов,
и впиваясь глазами в пороков своих потолки.

Но ведь я не сдаюсь. Я стираю чужие нетленки
с леденящего неба совсем уж несбыточных грёз,
расставляя адептов пространства у времени стенки,
многозначно устлав всё колючими стеблями роз.

Только, мир заболел, и на всякую муть не ведётся,
отрицая меня как явление здесь и сейчас,
по сему я давно рою словом безмолвья колодцы,
чтобы в них помолчать, как молчит Всепрощающий в нас.

Перекрёстки судеб не имеют, увы, светофоров,
и на них разбиваются те, кто извечно спешит
отразиться в лексемах беспечных, пустых разговоров
о мгновении тела, терзающем вечность души.

Остаётся нырять в благородство пучины винишка
и, просеяв свой опыт, легко упереться в итог,
избавляющий сердце от всякого рода излишков,
за которыми прятался нами не видимый Б-г.