У нее не сердце, не сердце - солнце...

У нее не сердце, не сердце – солнце! Вороные косы, глаза-колодцы. Взгляд остер, что впору им уколоться, если со зла метнет.
Ходит вечно босой и зимой и летом, пахнет черникой и липовым цветом, пламенем жарким, студеным ветром, воском медовых сот.

Черт меня дернул ту ведьму встретить! Мало ли девок живет на свете? Но за себя я уж не в ответе – глянул, да и пропал!
Будто к ней привязь какая тянет… Как бы не делал я с ведьмы тайны, вызвали мне попа.

Тот уж отмаливал за монету – выл, как юродивый до рассвета. А я слушал, и прятал в кармане ленты и накосник из серебра.
Я дарил ей низки, серег без счета, браслеты, покрытые позолотой. Я ходил за ней в чащи, в поля, в болота, я любил ее у костра.

Целовал ложбинки на пояснице, кончиком носа учил ключицы… Если смерть – это сон, то мне будут снится наши ночи и дни.
Я звал ее замуж, чтоб честь по чести, чтоб в горе и здравии были вместе, чтоб стали навек одним.

А она хохотала мне прямо в губы: «На таких не женятся, что ты, глупый!» Хотелось ответить ей зло и грубо, но я знал, что она права.
И я снова любил ее исступленно. Над нами качали ветвями кроны. Я хотел ее всю, чтобы по закону, чтоб женой ее называть.

Мать со стыда б заболела тут же. Отец бы, наверное, новость сдюжил… Но я так хотел быть чертовке мужем, что готов был почти на все.
Но однажды колдовка моя исчезла. Не глядят на меня ее очи-бездны. Я искал ее, только все бесполезно, и ничто меня не спасет.

Я ни спать ни есть не могу отныне, лес родной мне кажется злой пустыней, словно канул я в омут большой и синий, и не выпростаться теперь.
Я ей грежу – и верю, вернется точно! Дверь отпираю нарочно ночью, что-то внутри болит и клокочет, и когтями скребет, как зверь.

Мать невест подбирает: мол, уж пригожи! «Надо сыночка женить, похоже! А то исхудал-то как, господи-боже! Вот бы свадебку на Покров…»
Я глядел на девушек, как на ветошь. Я не чуял солнце, не слышал ветер. Эх, сказал бы, мама, да не поверишь, отчего я теперь таков!»

….Лютовала зима, заметала снегом белый свет от самой земли до неба, я сидел на морозе под старой вербой, когда вышла она ко мне
Из-за снежных лип в полушубке тонком, за руку крепко держа ребенка. А лес, как из козьего пуха соткан в зимней пасмурной тишине.

«Где ж ты была, - говорю, - родная?» Ветвей кутерьма вокруг нас резная. А что больше ей и сказать не знаю, в горле встал горьковатый ком.
«Это дочь твоя…» - отвечает ведьма. Эти слова, как удары плетью. И добавляет: «Прошу, поверь мне, и с нами, молю, пойдем…»
Мы уходили – в немую чащу. Ведьма шагала вперед летяще. «Да побери это все, ледящий! Я без них не могу!»
Счастье – такая простая штука. Любимую крепко держать за рУку, целовать ее на бегу…

14 октября 2022