Слава

I
К чему же ты — навязчива, ретива,
и словно свет поблекших дней
в туманах робости и счастья,
средь златоглавых бед ненастья
Пленила блеск иных очей?
И затвердев, как камень преткновенья,
Снискав в душе заблудшие волненья
На веки вечные объяла блеск огня,
Чтоб в отчуждённости истоков бытия
Ты стала в бесстыдности «красива».
II
Так что же ты, всевышнего моленье,
Взыскала в лепете таинственный удел,
В краях вселенских,… после тайных,
Где в лучезарных истинах бескрайних
Твой образ в лживых правдах тлел.
В сём мимолётном, мирке том простодушном,
Таком завистливом к соблазну и страстям;
О том что есть в том свете ушлом
Растерзанном по затхлости частям,
В которых теплится о славе откровенье…
III
Так что же в нём: безжалостность, иль хлад, —
что воспевает блеск отрочества без песен
несущих пламенность в безмолвия словах,
ложась трагичностью и болью на устах:
О том что торг со славой не уместен!..
И каждый звук небесной Божьей глади
И тризна в неизведанной судьбе,
Нам подкупается для сердца — ради —
муки всепожирающей в душе
сгорающей безумием в уме
Пока ты холост, смел и млад.
IV
И хочется всё отпустить; или в забвении забыть,
тот очерк чувств потерянных желаний
средь океана безропотных и девственных даров,
Овеянных поспешностью и горечью страданий
В душевной пучине сердечных оков.
А там ли свобода, иль в них завета лучина,
Манящая горизонтом  в сей будущий рай,
Стрекочет о том: что счастья мой край
навечно погружен в вселенские ночи;
И зиждется в сердце неспешно кручина,
В которой звериные талые очи
Безжалостно грудь пронизают всевластьем,
И в забаве с ухмылкой изрекают ненастьем —
Что время за славу душою платить!…
V
И мы платили… Да что ж теперь
взывать к его величеству извечным небесам
отринутым в свободолюбивом и бездонном звуке,
плывущим с любовью к заблудшим сердцам
Скрыв чувство в безжалостной тлеющей муке.
Ведь то же она — души безызвестная печаль,
Что разносит огонь как предвкушение чудовищной сласти,
размывая в крови вселенские части —
Гасит на сердце ничтожность искусства
И в океанах низвергнутых в ярость безумства
творит так неспешно вне хрона «мораль».
И в этих суждениях тёмного света
плетётся в потаённости мирская планета
С отчуждённостью блудливых глаз;
В коих солнце поникло в туманах бравады
И в нём родился дивный сказ:
Как в звуках глумливой, и кичливой тирады,
Средь пепла сожжённого в недрах ядра,
В мелодиях страсти людского добра
Виднеется к жизни и истине дверь.
VI
И она как чудотворная, и интригующая пава,
Что восседает на троне в величии своём,
окружённом дарами любимой отчизны,
Со святой тиарой, и облечённою в ризы
сияет звездою с вселенским перстом!..
И манит она как небес сотрясанье,
Что сердце пленяет,… и в чувстве вновь всё
клокочет ревниво мирское желанье
И ты жаждешь со страстью душою её;
И пусть эта боль…  Пусть верига свободы
проступает вновь ядом в кислотной крови,
И в этой безумной и тщетной любви
сгорает в пороках мужская мечта.
Но месяц проходит, уходят и годы,
И лишь остаётся в задворках она:
Забав космическая — СЛАВА!…

Июнь 2020