Микеланджело. Автопортрет

               По мотивам 58-го стихотворения Микеланджело

Меж стенами дворцов живу в норе я тёмной
и, словно джинн, запрятанный в сосуд,
где выход в Ад кромешный и зловонный –
поместье для подлейших из паскуд.

За дверью справа кал нагромождён
горою пережравшего циклопа,
а слева пруд мочи сооружён –
священных шлангов долгая работа.

Теперь мне белоснежных статуй мрамор
и мощность фресок «Страшного суда»
сменил болезней тяжких инкубатор
и немощь тела...
                – страшная узда!

Хлеб каменный и сыр заплесневевший
во рту воюют с кочками зубов;
желудок слаб, кишечник заболевший
наружу гонит запахи грехов.

Лицо, как мятое тряпьё, в морщинах,
а тело – кости, кожа да кишки,
глаза на лбу, в ушах сеть паутины,
её без страха вяжут пауки.

Любовь угасла в сердце навсегда,
а скоро остановится и сердце;
не сплю – тяжёлых мыслей чехарда
спешит, пройдя через  потёмок дверцу.
.......

Мне творчество дарили небеса,
а я, гордясь успехом, тешил душу
и поднимая гордо паруса,
считал, что рока прихоти разрушу.

Повинен, как Иов, греху гордыни,
которую я творчеством питал…
Что ж, Бог мне дал изведать вкус полыни:
я нищ и дряхл,
                посмешищем я стал.

Подрезал возраст крылья как ножом
и смял их гнётом старости убогой…
Я, Музам став теперь врагом,
пишу стишки о смерти недалёкой…

Спокойно встречу новую беду,
ведь большая всегда теснит меньшую,
пусть ем порою гниль и пью бурду,
но не о том пред Господом горюю:

Пловец, без страха переплывший море,
теряет жизнь с самим собой в раздоре...



В терцинах, несмотря на самоиронию и гиперболизмы, и частично обусловленным подражанием модному и талантливому мастеру шутливо-гротесковой поэзии Франческо Верни (1497 - 1535), отражено все же действительное самочувствие Микеланджело, мучимого приступами болезни и становящегося все более нелюдимым и раздражительным; то же относится и к описанию жилища, действительно расположенным между дворцами и изображенного преувеличенно черными красками, но и действительно неказистого и содержавшегося в малоприятном виде. Датируются терцины примерно 1550 годом.
 Томас Манн в своей работе о стихах Микеланджело пишет об этом стихотворении: «…страшное стихотворение, с беспощадной прямотой описывающего страдальческую жизнь Микеланджело в Maчель де Корви, его жилище в Риме; это гнусная дыра, вокруг стоит смрад человеческих испражнений и падали, гниющей в сточной канаве, и тут-то и проводит дни и ночи оборванный старик — привидение, которого он сам страшится; он постоянно кашляет и не может уснуть от шума в ушах и одышки. Здесь наконец он написал: «В душе моей огонь любви погас», — и добавил, что большее зло, немощь плоти, изгоняет меньшее и заглушает его.»
Свой вариант этого стиха есть и у А. Эфроса и у А. Вознесенского. Мне хотелось тоже попробовать силы в передаче, пусть и несколько гротескной, но действительно трагичной поэзии великого мастера, я использовал и некоторые мотивы других его стихов этого времени, поскольку отношу свои версии не к точным переводам, а к стихам «по мотивам» и главной задачей считаю передачу мыслей и настроения автора в момент написания оригинала.  По этой же причине я заменил терцины более привычными для нас 4-х строчными катренами.
С полным уважением к Микеланджело и авторам указанных переводов, Алексей.