Лаура живёт по московскому времени

***
Лаура живёт по московскому времени,
в Москве, освещённой огнями, но в темени
кромешной, среди ослеплённых витрин —
во тьме, над которой луны аспирин —
последней дающей надежду таблеткой —
висит за окном над чернеющей веткой.

Лаура не знает о том, что не та,
её накрывает в огнях темнота —
что тёмное зеркало помнит приметы,
и в нём отражаясь, ночные предметы,
себя подвергают смертельной тоске.
Лаура идёт по тоскливой Москве,

весёлой Москве, ослепительной, огненной —
как будто удачно для жизни подогнанной,
как сдвинутый намертво ржавый засов;

московское время двенадцать часов.

Лаура не знает: за гранями мира —
на главной странице большого клавира,
где вечность свои водружает шатры —
пунктирно её проступили черты.

***
Теплушки. Холодно. Старухи.
Вокзал (название забыл) —
и мы стоим, сжимая руки
до хруста. Из последних сил.
Убрав со лба платок пуховый,
ты торопливо говоришь,
но я смотрю, как бестолковый
на губы белые твои.
Оборванными проводами
продрог, заиндевел, застыл
последний час, и перед нами
вокзал (название забыл).
За полотном, в дыму котельной,
раскрытый, будто напоказ —
неровный ров, где я расстрелян,
родившись в предыдущий раз.

***
Это снова вокзалы и чёрная мгла
это снова котомки,
узлы;
это снова подвалы в четыре угла
и сирены —
надсадны и злы.

По секретному коду ответь на "Сигнал" —
напиши,
что случилось с тобой —
если пламя такое, что плавит металл,
где труба, что сыграет отбой?

Напиши,
что случилось с тобой,
напиши
как себя сохраняешь сейчас
среди тех, что уже не имеют души
и по улицам ходят без глаз.
Не заразна ли эта слепая толпа,
не ведёт ли тебя за собой?
Если музыка смерти, как люди слепа,
где труба, что сыграет отбой?

Это отзвук чужих наплывающих снов,
где уводят людей на расстрел.
Дым котельной,
неровный чернеющий ров,
тишина
остывающих тел.

***
Выйди из комнаты,
выйди из дома —
все переулки ночного Содома
прячут свою темноту по углам —
только остатки последних реклам
тлеют зачем-то,
уже незнакомо.

Брось этот город!
Уйди из Содома.

Здесь полусвастики дьявольский zмей
татуировкой пометил детей
новорождённых в палатах роддома.
Выйди за стены ночного Содома,
выйди туда, где надзвёздная высь
выпуклой будет в предчувствии грома —
в путь отправляйся —
и не оглянись.