Антиутопия на Каретном Ряду

Невыносимо просыпаться
В пустой квартире на Цветном.
Каретный Ряд мне душу мает,
Когда мы с ним стоим вдвоём,

Когда во всех прохожих сонных
Я вижу призраков, и тень
Моя преследует угрюмо
Маршрут один — от двери в дверь.

В июле, помнишь — помнишь Соня? —
Ты в эти двери ворвалась,
Ты Моховую целовала,
Ты на Ленгоры взобралась?

Ты помнишь, сильными руками
Ты проложила кирпичи
К этим дверям, что соблазняли
Твоей души святой мечты?

И что теперь? Где эти руки?
Они худы, бледны, пусты,
Они прозрачны, они в муках,
Они поломаны. Как ты.

Ты безрассудно, без оглядки
Бросала тело в поезда,
И твоё сердце рвалось в схватках
Умчаться раз и навсегда.

Ты, очарованная сказкой,
Где переезд — волшебный ключ,
Покрыть хотела белой краской
Порезы рук и шрамы туч.

Упрямо, слепо, без сомнений
Ты, домом комнату назвав,
Не ощутила боль потери,
Боль ощутить не пожелав.

Теперь же ты там, где хотела,
Смотри же в зеркало! Смотри!
Твоё бессмысленное тело,
На нём — побед твоих рубцы,

Твои истерзанные руки,
Твои погасшие глаза —
В них больше нет морского шторма,
В них успокоилась гроза.

Ведь ты была, моя Сонюша,
Московской наглости полна,
Еврейской гордостью налита,
Как лошадь юная, вольна.

От той свободы безупречной
В тебе осталась только тень.
Ты обезличенна, ты стерлась,
Вписав себя в свой лист потерь.

А одиночество вновь душит.
Но кто на свете не один?
И одиночество средь люда —
Недуг и женщин, и мужчин.

Одна уснув, находишь грустно
Себя в кровати вновь одну.
Ты надеваешь его свитер,
Чтоб он тёк к сердцу, в глубину.

В метро, как в землю, ежедневно
Ты сходишь, сыростью дыша.
Москва слезам твоим не верит.
Каретный Ряд. И Пустота.