Мистика Питера

От Владимирского до Марата
по Стремяной шагал я когда-то,
выбрав путь просто так, наугад.
Исходил на тепло мертвый камень:
окружал меня город домами –
Петербург-Петроград-Ленинград.
Звук шагов эхо множило гулко.
Поварского достиг переулка
и внезапно почувствовал страх:
шел навстречу мне странный прохожий
вида мрачного, с бледною кожей,
с топором в напряженных руках.
Что в уме у него – непонятно.
Развернуться, бежать бы обратно,
но не сдвинуться с места никак.
Подходил он всё ближе и ближе...
Кошка взвыла истошно на крыше,
и сгущался полуночный мрак.
Пот холодный стекал меж лопаток,
била дрожь от макушки до пяток.
Неужели вот это – финал?!
- Да не бойся, ведь ты – не старуха, –
подойдя, он шепнул мне на ухо, –
да и деньги ты сам бы мне дал.
И исчез, словно не было рядом,
напоследок пронзив меня взглядом,
Рассказать – не поверит никто.
В этом городе, камнем одетым,
ходит-бродит Раскольников где-то
в длиннополом двубортном пальто.