Оп 2-397

Природа – живая абстракция! Их мир вписывается в мертвую абстракцию, а мир одноглазого – в живую.  (Только тем и живём... Пиратам в городах, например, приходится много колоться, ведь иначе  жизнь очень быстро уходит, хочется как всем залечь на диван и себя вздрючить игрушкой...)


Был у одноглазого раньше один дух – и, естественно, он ходил холостой (хотя и раньше уже мелькала душа сквозь деревья могучие), а теперь ему уже никак не жить без А.! (Без неё пришлось превратиться в пирата... Хотя душа ещё долго мелькала - сквозь мачты могучие...)


Методы все забудем – что в  разбоях, что в грабежах – жить будем вольно. «Вольную дают всем, кто вдохновлен и летать способен!» Какой же ты пират, если не можешь залезть всего-то на третий этаж! Да одноглазый сходу перелетает через любые заборы...


…Да, за осень и эту, еще только начавшуюся, зиму одноглазый  уже испытал два сильнейших воздействия: сначала со стороны собственных разбоев, а теперь и со стороны грабежей… В разбоях скорее глубина, чем свобода, а в грабежах скорее свобода, чем глубина, но выросло и то и другое. Теперь уже очевидно, что двурукий, вдвойне ценный из него получился пират...