Небесного Цвета

Надо высохшее белье собрать
и поговорить "за Жизнь".

Ян Йозеф Лиферс тоже об этом
сказал
 - спел в какой-то из своих песен.

Да, точно!
В той, что про Потерянных Детей.
"Мы потерянные дети,
мы воруем сами у себя.
Но мы - такие, какие мы есть.
Такие, какие есть уже сейчас".
Это так, вольный мой пересказ.

"Wir sind, wer wir sind,
so wie wir waren als Kind".

И мы, по-прежнему,
честные, Искренние Искатели.
Мы, одновремЕнно, потерянные
и, одноврЕменно,
уже давно нАйденные,
Дети
 - Сами собой найденные
для самих Себя.

Руди Вурлицер не умер
на морском берегу, нет.
Он радостно утянул
живого Марти зА руку
греться в машину,
потому что
 - холодина же, ну! -
да и сигареты
не прикуриваются
на таком-то ветру.

И море, море!..
Море прекрасно и он всё же
увидел его и вдохнул.
Вдохнул, выдохнул
и отпустил
 - Себя.

Потому что не может быть
никакой боли там,
где ты Счастлив,
там, где ты всё ещё Жив.
Где ты Благодарен
за каждый пфенниг Судьбы,
где ты не глупый совсем и она
не тащит тебя, Твоя Судьба,
а ведёт.

Так пойдём же, бельё высохло
 - его надо собрать.
А перед этим сделать фото
на обложку альбома
с бельём на верёвке в Небо
и под Облака на ветру

 - да, я бы такой послушала -

в котором
все Потерянные Дети
Уже нашлись,
и каждый
Узнал
Сам
Себя.

Руди Вурлицер не умер
 - он сел в Новый Мерседес
Небесного Цвета
и уехал
писать музыку,
тексты,
простым голосом петь
для Души
Свои песни.

Ну а как же Брехт?
Как же Мартин-то, а?

Марти выжил в Пути,
в Нём обрёл Себя

и да,

он бросил курить,
сказав
Самому Себе
230 раз
"Да!"