Сборник. Повесть Принцесса Гита. Три пьесы. Стихи

От автора:
  Повесть "Принцесса Гита" рассказывает о событиях происходивших на Британских островах в 11 веке, о тех временах , когда страна была на пороге покорения Вильгельмом Завоевателем. В центре повествования судьба крестьянской девушки Эдит, известной в истории как Эдит Лебяжья Шея - конкубины Гарольда Уэссекса (впоследствии короля Англии Гарольда Второго). Принцесса Гита - дочь Эдит единственной ребенок, из шести детей от Гарольда, которому удалось получить официальный титул - титул принцессы. Сама маленькая Гита,имя которой послужило названием повести, не является действующим лицом, о ней в повествование сказано как бы "пунктиром", но судьба этой дочери простолюдинки ставшей принцессой , изгнанной из своей страны, потерявшей отца, навсегда расставшейся с матерью, и впоследствии ставшей женой Владимира Мономаха весьма символична, как судьба некой драгоценности. Историческая последовательность событий происходивших в Англии в те времена в повести сохранена. Повесть написана стихотворной прозой, для придания вкуса времени изложение событий стилизовано под средневековую хронику. Повесть разделена на сто пятьдесят четыре баллады и завершается эпилогом.
 
 
Принцесса Гита
 
   I. Где Ивел несет свои воды среди медоносных лугов, у края цветочной лощины, купаясь в весенних лучах стоял незатейливый домик с крышей из мха и соломы, а рядом дымился очаг. Отшельником в этом домишке охотник свой век коротал. Он был седовлас и немолод, жену он давно потерял. Два сына ,покинув долину, ушли от отца на чужбину - как только скончалась их мать, ушли в мире счастья искать. Но старость отца охраняя осталась с ним дочка-подросток, прелестна, ловка как Диана, красива ,скромна и легка , она украшала собою округу и жизнь её старика. Охотник обрел в ней отраду в заботах проведенных дней, он в дочери видел награду, не чаял он радости в ней. Старик прозывался Вулфтрэппом за волчий охотничий быт, и имя его не забыто, а девушку звали Элдгита, а по-простому - Эдит.
   II. И радуя сердцем друг друга, в долине где Ивел течет, старик и под-росшая дочка вели пережитому счёт. Кормились и лесом, и полем, событий немного в их доле, бывало когда забредет, слегка заплутавши дорогой к ним в гости бродячий монах... И мир раскрывался Эдите в рассказах речистых бродяг. То как-то привидится сразу ей Лондон, Байе или Рим, а то ей причудится , будто беседует с Папой самим. Но больше всего навевали в головку девчушки мечты рассказы о рыцарях страстных, о дамах как Солнце прекрасных, о странах чудесных далёких, о лордах надменных и гордых, о славных турнирных парадах и о королевских нарядах.
   III. Леса , и угодья, и поле в той части саксонских земель являлись хо-зяйством лендлорда, так было ,да так и теперь. Селяне веками кормились от этой богатой земли, они и платили налоги в пределах не очень небольших, в исправе держали дороги, хранили леса от чужих, и всякую службу несли. Лендлордом в тех землях саксонских, так хроники все говорят, был крупный британский магнат, и звался он Гарольдом Смелым. Великого Годвина сын, он землями правил умело , хотя был ещё молодым. Эрл Гарольд любим был народом. Не меньше его был чтим смиренный, предобрый и кроткий английский король Эдуард. Так хроники все говорят. Народ житием был доволен. За кружкою эля бывало фермер вспомнить был рад, что мирно работает в поле, а выпив глоток замечал , мол слава Христу и хвала Королю, за море прогнали датчан. Бывало, за кружкой хмельною король вспоминался Альфред - герой антиданских сражений, вождь славных минувших побед.
   IV. Однако вернемся к Вулфтрэппу в дом и к дочке любимой его, они в малом домике жили, кормились честным трудом, так годами катилось жизни их колесо. И вот той весной, лишь утихла зима, Эдит расцвела - как фиалка цветет в тени валлийских лесов, а что о её улыбке сказать, так будто Мадонна сама. Бывало сменять зерно на шкуры фермер в дол забредет, подсядет погреться он к очагу и речь о делах заведет, помедлит, замнется и скажет о том, что вот де пора мол жениться, что хватит своей век одному коротать, что надо хозяюшку в дом. Вулфтрэпп удивлялся подобным словам, сначала он думал что вот - это ему о нём - бобыле говорят, что он без жены живет. Но быстро он понял , о дочери речь , о юной его Эдит. И что же ждет его впереди!? Неужто остаться совсем одному!? И сердце сжималось в его груди. Расстаться как с дочкой ему!
   V. Так жили в сторожке своей они. Простая жизнь не легка, Эдит про-водила в заботах дни, продляя жизнь старика. И старый Вулфтрэпп ещё был не дряхл, охотник он был умелый, и лес охранял он всяких бродяг, свое выполняя дело. Жили они отец и дочь среди нехитрого быта, жизнь проходила их в труде, и были всегда они сыты. Лес и поле давали двоим все, что для жизни надо, и не было кажется нужно им другой в их жизни награды. Весной расцветали поле и лес, зеленью все урывалось, а Солнце слало тепло с небес, людям в помощь и в радость. А позже - с приходом летней поры, под сенью небес голубых ,Эдит собирала в лесу дары: ягоды, травы, грибы.
   VI. Как то погожей летней порой собралась Эдит к реке,- бельё пости-рать, искупаться самой от взоров людских вдалеке, там где леса зеленая сень стеной подходила к воде, девица вдали от чужих любопытных глаз решила укрыться. Все утро Эдит в прохладной воде стирала, мыла, скребла, от этих трудов утомилась немного, но все доделать смогла. Солнце вошло почти в зенит, но зелень британских лесов прохладу и в жаркий день хранит у Ивела берегов. А воды реки манят чистотой, смоют усталость и пот, и девушка без одежд нагой вошла в прохладу вод. Эдит давала отдых себе забывшись от пережитого , ее омывала живая вода, как в час крещенья святого вода защищала её от греха, и душу храня и тело. Неспешный поток живительных вод, вдаль совершая свой путь, ласкал её лебединую шею, живот, лелеял грудь мягко, легко и умело.
   VII. В девичьи мечты погрузилась Эдит, покачиваясь на волне, как вдруг... Вдруг услыхала она в тишине как будто негромкий смех. И вто-ропях огляделась она, на берег упал ее взгляд, видит она - двое мужчин на берегу стоят. Первый из них был высок и плечист, в кожаной куртке с большим мечем лорд или рыцарь наверно, второй был пониже чуть ростом в странном таком колпаке, одет как-то просто, и был , как взглянуть, будто слуга при первом. Под взорами двух незнакомых мужчин зарделось девичье лицо, испуганным взглядом Эдит смотрела на чужаков. И тут тот что в колпаке весело так сказал - "милорд , я как всегда не совру, мне кажется рыбка боится нас, пойдемте назад к костру." Тот что с мечем усмехнувшись изрек - "ундина чуть не пошла ко дну." И рассмеявшись оба отправились прочь , оставив Эдит одну.
   VIII. Два незнакомца скрылись в лесу, взгляд девушки робок был и несмел, и накативший испуг в девичью грудь глубоко засел. Не сразу решилась на берег взойти юная Эдит, однако надо идти - спешить домой к отцу, Солнце прошло зенит. Надела рубашку до самых пят и с чувством ей незнакомым, взяв корзину с чистым бельем, робко отправилась к дому. Тихо по лесу шла Эдит, надо пройти полмили, что же случилось, что там впереди, чувства ее бурлили. Так в растерянности Эдит почти подошла к дому. Её провожал лишь щебет птиц и шум отдаленный воды, но вдруг услыхала ясно она смех и какой-то гомон.
   IX. В волнении подходит к дому Эдит, и видит вкруг дома люди, поо-даль шатер на поляне стоит, рядом еда на огромном блюде. Очаг горит, и костер разожгли, в котле уже закипает вода, отец её у очага, рядом какие-то господа. А на поляне много людей - одеты они как солдаты, а те, что у очага сидят, одеты очень богато. Вулфтрэпп обрадовался Эдит, зовет её - "дочь моя." Эдит подходит , робко глядит - четверо у очага, один из них седовласый старик, гордый и благородный, трое других молодые люди, тоже по виду лорды. И вдруг узнала Эдит одного из мужчин в кожаном плаще, что посмеялись так смело над ней там, на лугу на реке. Насмешливый и игривый взор тот господин бросил на девушку рядом, лорд седовласый, напротив, смотрел на простушку добрым пытливым взглядом. "Вот моя дочка, милорд" - тихо сказал Вулфтрэпп, "имя в крещенье ей дали - Эдит , шестнадцать ей скоро лет." Эдит застыла с корзиной белья, робко потупив взор. "О как красиво твое дитя, Вулфтрэпп,"- сказал седовласый лорд, - "имя другое ей надо дать, смотри-ка как головку клонит краснея, шея у ней нежна и длинна, как лебединая шея. Звать Лебединой Шеей надо ее! Разве это не правда?" И засмеялись трое других в знак одобрения слов короля, да самого Эдуарда!
   X. Эдит стояла, смущена в собрании столь знатных господ, ведь так была Эдит юна, ей шел лишь шестнадцатый год. И более искушенный мог смутиться, и даже кто более смел... Дрогнувшим голосом сказала она - "простите меня милорды, мне надо идти, повесить белье, и много других дел." "Иди, дитя," - сказал Эдуард,- "юной и нежной простушке, негоже мешаться в веселье мужском - в хмельной полуночной пирушке." Эдит уловила - знакомый лорд взглянул на неё с усмешкой. И развернувшись, она пошла от господ с корзиной походкой неспешной. Хижину обогнув, белье развесила на просушку. Потом вздохнула слегка Эдит, и в домик свой проскочив, легла на лавку пытаясь уснуть зарылась лицом в подушку. Слышала она за старой стеной: хмельную мужскую молву, стук кружек и лат, негромкий смех, и чудился Гарольда взгляд будто бы наяву.
   X1. Утро пришло со щебетом птиц, встречавших шумно рассвет. Оч-нувшись от чуткого сна Эдит, с трепетом вышла на свет, что поутру в ветках играет. Вокруг уже намечалась возня, что в стане походном бывает. Старик Вулфтрэпп храпел у двери с допитым кувшином в руке. Лес просыпался от летнего сна, и кажется, утром была слышна река за лесом там вдалеке. Эдит побежала по свежей росе к колодцу, чтоб умыться. Умылась, вернулась и бросила взор на дом, на палаточный лагерь, на Солнце что слало лучи с небес. Как вдруг... раздался сигнальный горн. И лагерь походный в минуту воскрес. Солдаты сновали туда и сюда, всё будто бы в беспорядке, в походном лагере так утром всегда, уже собирали палатки.
   X11. В минуты собрался лагерь весь и вот уже на крепких конях старый и добрый король Эдуард, Гарольд, два братья его при нем тоже как водится верхом, все уже тут, а так же Сейвик - вечный Гарольда шут... Все собрались так скоро. Двое конных выехали дозором. И свита снова готова отправиться в путь, собравшись деловито и споро. Эдит смотрела на это все, раскрыв широко глаза, ей думалось, будто армия вдруг предстала пред её взором. На самом деле, то свита была, лишь свита при короле. Король отправлялся в соседний край он ехал с визитом в Уэльс. Тут отделившись от группы, чуть вкось Гарольд подъехал к Эдит гарцуя, вдруг наклонившись, он крепко обнял её... и преподнёс девушке два крепких мужских поцелуя. От неожиданности у Эдит сердце вострепетало, она покраснела, смутилась и в домик свой убежала. В награду ей за девичий испуг громкий раздался смех, ей было обидно за поцелуи, и даже за то, что вот этот Лорд обнял ее при всех.
   X111. Меж тем кавалькадою двинулся строй к западу на переправу, их путь за Белой горой шел дальше вперед и направо - в западную низину, и дальше, дальше в зелёный Уэльс к Гифиду ап Лливелину. Переговоры с соседом вести король Эдуард выступал в Поуис, путь пролегал сквозь лесистый край, на многоводный Северн и дальше, дальше к Кембрийским горам. С волнением вслушивалась Эдит в шум уходящей колонны, в скрип спиц, стук колес и топот копыт, и лат отдаленные звоны. Походный шум постепенно затих, Эдит поспешила выйти. Старик Вулфтрэпп сидел у двери, почесывая затылок. Эдит, ты слышишь,- сказал старик,- гости оставили нам, дай бог им хорошей доли: бочонок эля , полбочки вина, два фунта поваренной соли, еще кой - какого съестного добра и небольшой кошель серебра. А вот еще -, пробурчал старик - это ,сказали, девчонке , - и из-за пазухи он извлек коралловые четки.
   X1V. Таких вещей не видала Эдит, это не фрукт с огорода. Выделанный красиво добротно, красный коралл на солнце сиял ярко и благородно. В руки взяла чётки Эдит, любуясь невиданной красотой, одела на шею и стала смотреться в большую бочку с водой. А старый Вулфтрэпп, подумал ,- "эге, девчонка уже повзрослела, а лорд тот что был при короле, глаз на нее положил видать, такое кажется дело." А как быть лесному нимвроду - охотнику из народа, коль сам ты человек простой, как тут перечить лорду? Налюбовавшись вдоволь собой и чётки спрятав в холщовый мешок Эдит подсела к Вулфтрэппу, она обняла своего старика, взглянула куда то ввысь, и виделась ей там высоко будто в тумане новая взрослая жизнь.
   XV. Прошло немного с тех самых дней, лето тянулось свежо и тепло. Дни за днями, за днями во след время в лощине текло, как и во множестве прежних лет. Казалось, забылось, что тихий дол король посещал Эдуард, о том вспоминала ясно Эдит, взглянув на коралловый дар. Тот памятный день вставал пред ее глазами - король Эдуард, свита его, лорд Гарольд на принца из сказки похожий, и черный плащ его пахнущий крепко хорошей свежей оленьей кожей. Бывало, проснется Эдит в тихую ночь иную, и сердце ее истома томит, и вспомнит вдруг поцелуи. Тогда уж девушке не до сна, мечтами полна она. А если когда-нибудь теплым днем фермер к ним забредет, Эдит посмотрит, невольно сравнит, и думает - "он не тот". Из девичьи сказок, из саг, из снов возник её властелин, который все мысли Эдит захватил - эрл Гарольд конечно был им.
   XVI. Август пришел, и мягким теплом разлился по лесу и полю. Крестьяне окрестных поместий и ферм теплом всегда довольны. Для охоты август запретное время, плодом свежим полнятся в лесу деревья, травы, кусты, и в огороде любом созреют людских трудов всяческие плоды. Как-то воскресным утром Эдит помолиться в церковь шла весело и легко. Ранее утро встречало ее слабым лесным ветерком. Четки с собой Эдит взяла, их теребила и пела, быстро до церкви добралась она, к заутрени поспела. Помолившись у алтаря, домой засобиралась. Народу много было в тот день, знакомые ей улыбались. Дорога домой не далека для молодых ног, когда твоя походка легка, тебя несет будто Бог. Дол родной уже виделся вдалеке, где то за пару миль, прежде чем дома встретить отца, решила Эдит повернуть к реке, смыть дорожную пыль с девичьих рук и миленького лица.
   XVII. Сквозь зелень листвы, и кустарник лесной спустилась Эдит к воде голубой. Платье с накидкой свои сбросив оставила на траве, оставшись совсем нагой. Потом подумав четки сняла с шеи своей лебединой. Кораллы упали на платье льняное, а девушка неспешно пошла к воде обнажена и невинна. В воду вошла шагом привычным юная девушка смело, в струях реки омыть хорошо крепкое стройное тело. В волнах реки забывала Эдит о сонме своих забот, она наслаждалась прохладой струй, бодрящих речных вод, и кажется в плеске лесной реки, в природной ее чистоте, она себе находила покой, такой покой как нигде. И снова, как было лишь месяц назад она увидала его, и молвила только - "ах". Откуда он здесь только возник? Лорд Гарольд стоял у воды один, кораллы держа в руках. Взгляды сошлись венцом роковым, и все вдруг понятно стало в тот краткий миг им страстным двоим молодым.
   XVIII. Девушка решительно и без стыда пошла обнаженной к одежде, средце стучало, Эдит понимала, что больше не будет как прежде. Вот в этот её шестнадцатый год тонкая нить бус - знаменье судьбы красный коралл несёт ей переворот. Гарольд навстречу гордо шагнул, кораллы держа в руках , руки вперед он протянул, сделал он легкий взмах, и на обнаженную шею Эдит, одел он подарок свой, и крепко обнял её юное тело могучей своей рукой. Вкус поцелуя, объятий жар спутало все в голове. Эдит и не заметила, как была уже на мягкой прибрежной траве. Не в силах бороться с собой и с ним, она уступала ему. Девичьи руки сплелись вокруг мужских обнаженных плеч, страстно ,но робко как будто боясь обжечься или обжечь. И вот в минуту когда сердца слились в единой страсти, Эдит застонав от кружения головы, пленившись его плечами, чтобы боль и крик свой заглушить , впилась вдруг в плечо зубами, а Гарольд сжимал ее руки. И в мир полетели с мольбой в сладкой любовной муке из пламенных и горячих уст исторгнутые звуки.
   XIX. О юности жар, о горячность чувств , сплетенье любовных уз - какой чарующий это дар, какой сладострастный искус! Ничто так не правит нашу судьбу, как полная чаша любви, в горячке возносишь любви мольбу, хоть дар её ядовит. Ищет влюбленный счастье одно, а получает страданье. Что юной деве в любви дано? Оплатит любовью кто дань ей? Если влюблен простолюдин в такую же простолюдинку, это сюжет любовный один - нашел он свою половинку. Если ж девице-крестьянке простой, приспело в лорда влюбиться, тут уж тогда погоди-постой, лорд не намерен жениться. Эдит была совсем юна, была влюблена безрассудно, а что же, разве могла она сама как то судить разумно. Без матери и без старших подруг росла она в диком лесу, отцу же бывало так недосуг, девицу не спрячешь как пса в конуру, свобода ей по нутру. Вулфтрэпп обожал чадо своё, но какой в любви его прок, если он чести её не так и не уберёг.
   XX. Гарольд понёс на руках Эдит и окунул её в реку, Эдит совсем не могла уже противиться этому человеку. Он верно хочет меня утопить, чтоб скрыть наше с ним бесчестье, - мелькнуло у юной Эдит в голове ,- тогда мы утонем вместе. Крепко она его обняла, прижавшись к нему всем телом, и только в ушах реки волна слегка волнуясь и шумела... Эдит и Гарольд на берег взошли, немного стыдясь друг друга, будто прислушиваясь к стуку сердец - настороже, не молвя ни слова, ни вздоха, одежды свои наспех надев, собрались вернуться в вулфтрэппов дом. Солнце куда-то за лес шло, хоть было тепло как днем. Гарольд Эдит укутал плащом и посадил на коня, и к дому где ждал Эдит отец, отправились молча вдвоём.
   XXI. Старик у дома сидел у огня, вокруг была Гарольда свита. Вул-фтрэпп еще издали заметил коня, на нём его дочь Эдита, он присмотрелся и видит - коня ведет под уздцы сам лорд, старик тут сразу понял все. Случившемуся не был Вулфтрэпп рад , хоть и не был он очень гордым. Замуж за фермера выдать Эдит он потихоньку мечтал, а что ей с лорда любовь сулит, кто же об этом знал. Не догадаться о связи той было бы вам едва ли, лорд девчонку везет на коне, где вы такое видали. Гарольд поставил коня в коновязь, помог потихоньку Эдит на землю сойти, и ничего не сказал, она не смотрела ему в глаза, за то что было стыдясь. Вулфтрэпп подумал, что надо сказать, что-нибудь, но не было сил. Тут Сейвик-,извечный Гарольда шут Вулфтрэппа опередил. Сэр - хитрый Сейвик сказал - "пожалуйте к очагу, если хотите еще куропатку, я предложить могу."
   XXII. Гарольд слегка усмехнулся тут ,шуту в ответ говорит ,- "спасибо, Сейвик - мой верный шут, но кажется, что я сыт". -- "Ну если, мой любимый лорд, вам птичка уже не нужна, тогда подходите к нам сюда, для вас готова еда". От слов таких зарделась Эдит, казалось ей - свита вся, смотрит на Гарольда и на нее со злым ехидством шута. Но только тридцать хускерлов из свиты и не такое видали, так что особо такой поворот едва ли бы обсуждали, каждый из них был жизнью тёрт. Но только лишь Сейвик знал, куда подевался лорд. Это хитрый Гарольда шут увидел издалека, как шла по дороге среди лугов Эдит, юна и легка. И вот теперь у сторожки в лесу, Сейвик и сам не знал, что это лишь приключенье для лорда или любовный запал. Тихо смеркалось, костер все мерцал огнём, все улеглись спать, Эдит ускользнула в дом к себе на свою кровать, лишь только Гарольд и шут его о чем-то болтали вдвоём.
   XXIII. Костер слабо тлел, но утро пришло, в гомоне птиц весь дол лесной утонул. Лорд Гарольд сам не заметил, как за разговором уснул. Теперь просыпаться пришла пора, дорога ждет впереди, но так и не появилась у костра гордая наша Эдит. Лорд немного обескуражен был таким положением дел, ведь ,кажется, с девчонкой вчера он сладить все же сумел. Хускерлы свой собирали скарб, идти собирались в путь, солнце уже поднимало свой шар, чтобы на землю взглянуть. Эдит не шла из сторожки своей, ей не хотелось стыда, она понимала - на ней этот грех, Эдит всё ж была горда. Хускерлы собрали уже всю дорожную кладь, вокруг были говор и смех. Гарольд сидел верхом на коне, колонна готова уже выступать, до Лондона пару дней. И только старик Вулфтрэпп молча стоял и грустно смотрел на всех.
   XXIV. Колонна давно уже ушла, примяв на дороге траву, Эдит ,утренним светом влекома , вышла к отцу из сумерек дома. Присела она рядом со стариком, склонив перед ним главу. Вулфтрэпп лишь жалел свое дитя, в тот миг показалось ему, над ней поглумился шутя, знатный лорд баламут. Два дня прошли в молчании почти, и вот во вторник опять, вдруг по дороге едут хускерлы, числом всего этак пять. А с ними семь мастеровых, по виду плотники все, везут на возах доски и балки, и много вещей других. "Старик" - говорят Вулфтрэппу они,- "здесь велено дом возвести, и не такой как этот". Сказав, показали на старенький кров -- "а твой сарай", сказали, снесут , а после уже уедут. Вулфтрэпп от такого дела совсем потерял дар речи, втянул голову в плечи несмело , и не решился перечить.
   XXV. Работа кипела, и вот уже в дни уходящего лета, был возведен новый дом рядом с хибарой Вулфтрэппа. В доме поставлен из камня камин, чтоб греться в морозные ночь британских снежных зим. Не знали ,что думать дожив до седин старик и юная его дочь. Они растерялись. К тому же Эдит совсем была не своя. Вулфтрэпп опасался, чтоб от сердечных мук Эдит на себя не наложила рук. Ни словом, ни взглядом не упрекнул старик своё любимое чадо, ведь дочка была одна в жизни его отрада. Мастера и хускерлы отправились в путь, старенький дом не сломав. Прошло дня три , а Эдит с отцом боялись в новый дом даже и заглянуть. Так пролетели еще дни, и вдруг тёплым утром видят, подъехал путник какой-то к ним. В этом пройдохе шустром узнали сразу они того, что, как у лордов там повелось, при Гарольде был шутом, Сейвиком звали его, с ним два слуги и полный поклажей воз.
   XXVI. "Привет честной компании всей" - крикнул Вулфтрэппу шут, спрыгнул на землю дом обошел, сказал - "Обоснуемся тут. Ну что же несите поклажу в дом" ,- слугам он приказал. Старый Вулфтрэпп таких чудес уже совсем и не ждал. Эдит тому, что было вокруг , удивляться совсем перестала, она опешила от всего, и лишь улыбалась устало. Слуги вносили вещи в дом , Сейвик подсел к старику. "Ну что ,охотник",- промолвил он,- "ты ,я смотрю, начеку". Вултрэпп ,не зная что ждет впереди и правду напрягся весь. "Завтра, охотник ,гостей к себе жди, принц Гарольд сам будет здесь." "Вот так дела," -подумал старик, и кажется полностью сник. Потом поразмыслил, и так решил - "Что будет, того и ждать. Плохое, хорошее ли впереди, не стоит вперед унывать."
   XXVII. А завтра - на следом пришедший день в новый приют лесника, приехал лорд Гарольд со свитой малой, как видно издалека. Что толку знать о страданьях Эдит, о каплях пролитых слёз, не стоит пытаться о том говорить, что каждый познал всерьёз. Эдит внушала себе одно, что стала игрушкой судьбы, что делать, коль для знатного лорда вы все равно, что рабы. В мечтах не представилось бы ей, что она знатного лорда жена, но ей оправдание было одно - лорда любила она. Эдит и Гарольд в доме большом часы проводили в любви, и незаметно так летели за днями погожие тёплые дни. И вот, как то вечером у очага сказал Гарольд Эдит, что он ее забирает в Лондон, что там она будет жить. "А как же мой одинокий отец?" - спросила она в волнении. Гарольд ответил ,- "ему найдем молодую вдову в помощь и утешенье."
   XXVIII. "Ну что же, не дал муженька Бог любимой моей Эдит, но может с английским лордом и дале, ей в жизнь любви провести предстоит, и внуки мои, как знать может быть, добьются баронских регалий" ,- так думал себе старик Вулфтрэпп, далёкий от нудных моралей. Он сам провёл в нужде и труде большую часть своих дней, и знал, что люду простому везде живется всего трудней. К тому ж как-то днём из ближнего тэна явилась к Вулфтрэппу вдовица, и с ним пожелала в доме жить, ещё молода, нравом легка и повадкой, лицом мила красива и белолица. Такой поворот в жизни своей Вулфтрэпп вполне одобрял, а если бы кто его осудил, так это, скажу вам, зря. Лорд Гарольд собрал свиту свою кк то быстро и вдруг, оставил лишь пару слуг, и в Лондон отбыли сев на коней. Лишь только лорд любимой сказал, что скоро пришлет за ней.
   ХХІХ. В долине по новому жизнь потекла, как не текла досель, в доме большом жил Вулфтрэпп с ним проживали Эдит и вдова, которую звали Этель, и кроме ,еще этот новый семейный круг дополнили двое веселых слуг, те жили в маленьком доме, где Вултрэпп и Эдит проливали дотоле . Осень подкралась, прошло немного прохладных и пасмурных дней, Эдит волновалась - ну что там Гарольд, все еще помнит о ней. И вот смятением наполнился дух юной простушки Эдит - вдруг, она поняла, что под сердцем своим ребёночка понесла. В смущении Эдит поспешила к Этель, той было уж тридцать почти, и хоть Господь не дал ей детей, но что там не говори, скопила опыт в таких делах на жизненном то пути. Этель подтвердила без повитух, что ждет к весне ребенка Эдит, а может быть и двух, есть много приметного , что о том вроде бы говорит. И вот пребывала опять Эдит в волнении и непокое, она ребенка весной родит , а может их будет двое. А ведь лорд не только честь, но сердце юной Эдит задел. Вулфтрэпп же кажется всем был доволен, и горевать не хотел, сам Гарольд Уэссекс весь лес окольный, отдал ему в полный удел.
   XXX. Осенний дождь все лил и лил, Ивел водой наполняя. Эдит грустила, ждала вестей, надежду не оставляя. И вот в один из ненастных ней, в лесной приют постучали. Юный гонец привез письмо от Гарольда для Эдит, не зря та ждала известий все дождливые дни. С трудом взялась читать Этель письмо от аристократа, была она в грамоте, как не крути, вообще - то слегка слабовата. Эдит же к стыду своему читать совсем и не знала, и лишь в волнении чтению Этель теперь письму радостная внимала. Гарольд в письме вел слово к тому, чтобы Эдит его до времени ожидала, слова письма были скупы и кратки, лорд сообщал, что в Лондоне опять могут быть голод, болезни и некие беспорядки. Эдит погрустнела, после прочтенья письма, ясно что ей надо опять ждать, но все же решила она Гарольду весть послать о новостях последних. Лорд конечно обязан узнать, что вскорости у него возможно будет наследник.
   XXXI. Зима пролетела и вскоре, в день с теплой и ясной погодой, в ту памятную весну очень теплого года Эдит разрешилась о бремени. Двух мальчиков крепких она родила, назвали их Эдмунд и Годвин, о том сообщили отцу. Хотя и без тягот и прежней нужды жизнь Эдит протекала, она ежедневно о лорде своем грустила и вспоминала. Она полагала, что Гарольд её душой навсегда позабыл и больше совсем ее не любил , хотя приносил гонец для Эдит деньги и весть иногда, часто она тосковала. А вскоре случилось - на Годвинсонов весь род пришла напасть и беда, причиной тому был Гарольда брат, старика Годвина старший отпрыск Свен, он был виновником постыдных дел, запутанных перемен. Так что пока малышей и Эдит, пока оставим до лучшей поры Гарольда ждать у камина, Вулфтрэппа оставим лес сторожить, Этель кормить своих кур, и понесемся сквозь Англию всю за Лондон - в далёкий Дувр.
   XXXII. История Англии тех давних дней знала бесчестье и кровь. Сколько обмана, измен, насилия, множество пало голов! Надо сказать, что король Эдуард юность провел в нормандском Байе, датский король - Кнуд Великий правил тогда в Англии - любимой его стране. У Эдуарда был юный брат, звали его Альфред, он был подло убит в самом расцвете лет. Иные правители подлы в делах, случилось то гнусное, подлое дело так. Когда постаревший преставился Кнуд, Англию взял его сын - дурная о нем была слава, народ прозвал его за робкий нрав Харольд-Заячья Лапа. И вот, брат Эдуарада - Альфред отправился через Ла-Манш в Уинчестер мать свою навестить. Заячья Лапа схватил Альфреда без повода и резона, и приказал его ослепить подло и беззаконно. Все говорили, и слух весьма был правдив и весок, что в дело это был посвящён и эрл Годвин Уэссекс. Не выдержав тяжких телесных мук, скончался юный Альфред. Все в Англии эту историю знали вокруг, и правда о том вопиет. Король Эдуард набожен был, взойдя на Английский трон, Годвина он как видно простил, не мог не простить он.
   XXXIII. Шли годы, Годвин и его сыновья силу большую набрали, те-перь они половиной земель в Англии управляли. Король Эдуард тяготился их силой, и видно забыть не мог он как брата Альфреда , как тот канул когда -то в могилу. Свен Годвинсон старший Гарольда брат, был изгнан когда-то с позором, люди так о том говорят, будто за связь с монашкой, но он и вернулся скоро - Годвин просил Эдурда за сына, и чтобы не быть войне, король вернул все должности Свену - все возвратил вполне. И вот в эрлстве Свена - в Дувре случилась в тот год резня, тогда гостил у короля Эдуарда Евстахий - друг его и родня. Евстахий был графом Булони, и прибыл в гости со свитой, вот эта свита нещадно была в Дувре вся перебита. Король Эдуард возмутился тому, и Свену он дал приказанье - весь люд городской - всех жителей Дувра подвергнуть велел наказанью. А Свен хоть и был святотатец и плут, но что ему было за дело,- Люди французских рыцарей бьют? Быть может у них накипело?
   XXXIV. Король Эдуард был в возмущении, как же , его вассал - Свен Уэссекс неподчиненье , и непокорство ему - королю оказал! Все ожидали, король поднимет на Свена всю королевскую рать. Но Эдуараду было понятно - со Свена нечего взять. Годвин - вот сила Уэссексов клана, вся их мощь у него, для короля он опасен и злостен, и посему Король Английский со всем своим войском вышел на запад - в Глостер. Меж тем эрл Гарольд собрал в своих землях большой военный отряд, и тоже двинул силы на запад, в надежде, что вместе свои владенья Уэссексы отстоят. И вот войска короля Эдуарада, от Лондона путь свой пройдя, прибыли в Глостер всего за каких- то четыре погожих дня, но город ловушкой стал Эдуарду - Годвин, Гарольд и Свен с трех сторон осадили город Глостер. Что это значит? Рать Эдуарада попала в коварный плен.
   XXXV. Знатных господ не сравнишь никак с плугарями, у них ведь дела свои, Гарольд был захвачен делами своей вельможной семьи. Он вспоминал Эдит свою часто, думал о детях своих, но так и не нашел даже часа, чтоб навестить их. На кон судьбы были брошены право, сила , богатство и власть, что побудило весь Уэссексов клан на короля напасть. Король Эдуард - Король Английский, на то он и есть король, чтобы в любых делах высоких иль низких исполнить главную роль. Из Глостера - из коварной осады послал Эдурд призыв, к двум другим Английским эрлам, и к тэнам - вассалам своим. Вскоре под Глостер стянулось войско - огромная мощная рать, с которой Уэссексам не под силу было бы воевать.
   XXXVI. И вот тогда-то стареющий Годвин собрал сыновей на совет, и там говорил им, что биться со всеми сил у Уэссексов нет. К тому же, сказал он, что к Эдуарду из-за Ла-Манша нормандцы могут на помощь прийти, и вроде бы слух такой пронесся, что Банкерта войско где-то уже в пути, мол если сражение дать на суше - возможен разгром и плен, отца внимательно слушали Гарольд и старший брат его Свен. И вот обсудив свое положенье, взвесив все как могли, чтоб избежать в войне пораженья, решили грузить корабли. На Северне мутном, извечно полном благословенных вод, решили грузиться и плыть на Дублин, готовить на Лондон поход. А королю Эдуарду направить ноту из Дублина от Ейре крутых берегов, в которой просили б не разорять войсками их тэнов и городов.
   XXXVII. Меж тем, юная мать - Эдит время в лесу коротала. Она проводила в работе дни, Этели во всем помогала. Редко в вулфтрэппов дом из дальних мест приходили вести. Вулфтрэпп,Этель и Эдит с сыновьями по-прежнему жили вместе. Как вдруг в один из ненастных дней явился к дому эскорт, Эдит поняла, это за ней гонцов любимый прислал - её господин и Лорд. Лишь только вошел Гарольда шут, Эдит его сразу узнала, она давно любых вестей от Гарольда ожидала. 'Привет принцесса', - воскликнул шут, чем поразил Вулфтрэппа,- 'хватит сидеть и пыжится тут, в дорогу пора , а ты не одета',- сказал он шутливым укором. И быстры ,и суетны, и кратки в дорогу были скорые сборы. Вместе с Сейвиком Гарольд прислал две большие телеги, и конных латников десять числом, чтоб помогали в побеге. В повозку одну погрузилась Эдит с обоими сыновьями, и тронулись с кавалькадой в путь, чтоб к морю добраться днями.
   XXXVIII. По старчески слезы скупые роняя на вольную грудь, Вул-трэпп загрустил провожая дочку и внуков в путь. Эдит волновалась, ко-нечно. Ведь этот поход для неё казался далёким и трудным. И что впереди там ждёт? Кибитка скрипела осями на кочках сельской дороги глухой, дети дремали, Эдит сидела, свесив с повозки ноги, и юная мать с сыновьями дремали под сенью лесной. Лорд Гарольд не зря был в опаске за жизни любимых своих, и верный им Сейвик направлен спасти, чтоб и тайно вывезти их. Сейвик не просто шутом был заправским, он опытен был и хитёр, впереди колонны, как в военном походе направил он парный дозор. Всечасно по сельским дорогам восточной английской земли и в дождь, и в любую погоду сновали окрест патрули, и мало какой был бы случай, но чтобы спасти семью, Гарольд направил лучших - рубак закаленных в бою.
   XXXIX. Отряд небольшой был, в походе бойцов было десять всего, но каждый сам стоил десятка, а может и больше того. К тому ж небольшому отряду всю Англию легче пройти, от Глостера им полагались не больше трёх суток пути. И опытных воинов колонна прошла осторожно и скоро, минуя засады и ковы, они бы прошли все тихо дозоры, но надо отряду пройти непременно мост Святой Мадалены, поскольку движенье в обход два дня может быть займет. Сейвик без долгих дум, вздохнув сказал капитану - "Карл, я сам пойду, вы ждите , я вам через мост пропуск точно достану." Надел он простецкую куртку, на плечи взвалил бочонок, и двинулся с песней к мосту, лишь голос его раздавался весел, заливист и звонок.
   XL. На удивление столь важный мост лишь трое солдат охраняли, и Сейвик был изумлен подойдя, подумал, - "смысла, конечно, нет отступать , возможно совсем я прост, но может минут этак в пять ,взяли бы мы силой этот злосчастный мост". "Стой" ,- Сейвику крикнул один из дозорных солдат грозно махнув рукой, "Куда ты тащишь этот бочонок, и кто ты вообще такой?" Окрик солдата был строг и отрывист. По старой куртке и башмакам обившим немало сельских дорог, Сейвик казался крестьянином местным, который поклажу свою на ближний рынок волок. "Я местный крестьянин соседнего тэна" - Сейвик ответил, прикидываясь простаком ,- "в бочонке моем двадцать пинт эля, хорошего эля при том". - "А ну ка, бездельник, давай ка бочонок", - хором воскликнул дозор. И не прошло тридцати минут - сосуд был опорожнен. Ну а еще через четверть часа трое стражей дружно храпели, спали, обняв свои скрамасаксы , как малыши в колыбели. Ясно конечно - чтоб трое дозорных во мху придорожном нашли на полсуток постель, сонного зелья немножко добавил Сейвик в разымчивый эль.
   XLI. Конный отряд и обе повозки спокойно прошли через мост, оставив живыми весь примостовый крепко уснувший пост. Дальше пошли по лесному тракту, потом мимо мирных полей, мимо церквей , ферм и селений земли саксонской своей. Слава Христу, больше не встретив врагов на своем пути, отряду без потерь и без побед кровавых к реке удалось дойти. Река протекала почти у дороги, тучи нависли над морем хмуро, было то устье Стура, здесь укрывшись от северной бури, стояли у берега когги. Два крепких саксонских когга, что возят по морю товар, тропинка спускалась к воде полого, на плёсе стоял снеккар. "Шкипер, эй слышишь" ,- Сейвик воскликнул ,и замахал рукой. С ближнего судна бежали к отряду, видно, что ждали, двое матросов спешили навстречу и улыбались с радостно и простотой. Эдит была молчаливой и строгой в дороге, весь путь о детях пеклась, но лишь увидела Гарольда когги, слезами тут залилась.
   XLII. Прошел может быть час , или больше немного, к отплытию были готовы два когга. Снеккар острогрудый команда толкнула от плёса, и вышли из устья налёгши на весла. Суда неспешный свершив разворот, вышли из устья как из ворот. Лишь ветер, и волны, и сила гребцов спасали на море теперь беглецов. По счастью случился им ветер попутный. Все латники сняли доспехи и мирно дремали на палубе судна. Эдит с малышами в трюме спала, а Сейвик свой меч точил спрохвала. Лишь шкипер фламандец, покинув причал, смотрел в горизонт и грозно ворчал, что вот мол полсуток почти потеряли, что вот мол вчера всех к отплытию ждали, и на море тот мол бывает счастлив, кто гавань покинул в высокий прилив.
   XLIII. Утром в Британии взойдешь на утёс и посмотришь на ранний восход, если нет ни дождя, ни тумана, ты увидишь как море и небо со-шлись полосой, ветер волны вздымает упрямо и рьяно. Где-то там паруса - корабельная стать, вдалеке от твоих берегов. Так хотел корабли ты рукою достать, но они от тебя далеко. Только в сердце твоём вдруг взъярится кураж, возомнишь, в даль морскую взглянув, что скрипит на ветру корабля такелаж, и форштевень взрезает волну. Корабли, ветер крепкий поймав в паруса, уплывают в чужую страну. Что же там чужбине? И долго ль бросать им бушприт на крутую волну? Коль волнам и ветрам кто-то вверил судьбу, знать на то пришёл его час, и пускай впереди, там вдали что ни будь, корабли с ветром вынесут вас.
   XLIV. На море спустилась лунная ночь, пришла с безмятежными снами, небо открылось звёздам, флотилия шла и шла на запад гонимая вольным норд-остом прочь от родной Британии. С палуб виднелись где-то в дали береговые огни, снеккар подальше шел от земли и караулил флотилию с юга. Ветер , крепчая, потряхивал ванты то резковато, то туго. Море качало, волной убаюкав тех, кто свободен от вахты. Спали наемники в быстром снеккаре, от ветра укрывшись рогожей, все пассажиры в обоих коггах в сон погрузились тоже. Но рулевые крепко держали вверенные рули, и на мачтах в масляных лампах сигнальный огонь развели. Хоть опасались все нападенья с моря иль с берегов, но без огней нельзя на воде, морской закон был таков. Трое дозорных тоже не спали - они напрягали взор, быть может мелькнет огонь сигнальный там где морской простор.
   XLV. Лишь угасать стали звезды, пробились лучи рассвета; стали видны с шедшего первым когга вдали какие-то силуэты. Дозорный не медля единой минуты шкиперу цель указал, опытный мореход фламандец вскочил, как будто совсем и не спал. Мигом подняли сигнал на мачту - 'тревога, враг впереди'. Как видно два больших вражеских судна с ночи здесь стерегли. В снеккаре атаку в горн протрубили, на весла гребцы налегли. Сейвик сказал - "вот будет потеха!" Эдит же хоть было совсем не до смеха, детей обняла она, так рассудив, - пусть будет что будет там впереди, и Гарольда четки прижала к груди. Рассвет разгорался, был ясен и розов. "Я вижу",- вдруг крикнул один матросов, - "такой же как наш на мачте штандарт..." Да, вовсе то был не каверзный враг, а Годвина был небольшой авангард, то Гарольд отца попросил на подмогу послать беглецам навстречу два когга.
   XLVI. Угроза сражения миновала, лишь кто-то в снеккаре подумал с досадой, - "обидно немало, ведь мой скрамасакс в бою абордажном промашки не даст." Сейвик спустился по трапу к Эдит, набрал ковш воды, напился, и так говорит - "ну как там принцы, наверное спят?" Эдит улыбнулась, она поняла, что принцами Сейвик назвал малых ее ребят, взглянула на маленьких нежно и с лаской, и сердце её отпустила опасность. Суда, опустив свои паруса, в дрейфе лежали уже полчаса, шкипер фламандец издалека увидав, узнал земляка, он с мостика что-то хрипло кричал и от возбужденья рукою махал. На веслах суда потихоньку сближались, все путники утром морским наслаждались. И скоро два судна бортами сошлись, и шкиперы их разговор завели. "Мы ждали вчера вас,"- сказал шкипер Ян, он Годвина когг большой возглавлял,-" стояли мы тут дрейфовали, вдалеке от земли, за сутки тут восемь конвоев прошли..." И шкиперы, кратко дела обсудив, направили строй в Ирландский пролив. Все когги как раньше линией шли, снеккар острогрудый дозорил вдали.
   XLVII. Пять кораблей плывут туда, где волн бирюза плещет об остров Эйре, любовь и надежда полнят паруса, а путь пролагается верой. И шторм, и буря прошли стороной, а то не спастись бы им. Попутным ветром корабль гоним, тот на котором Эдит, его омывает соленой волной, и такелаж скрипит. Весь путь беглецов почти до конца пройден издалека,слева по борту в лёгкой дымке открылись вдруг берега - то Эйре как чудом явлен. Скоро, скоро конец пути, корабли не попали в плен, а в гавани Дублина сам Гарольд ждет их.Одно волновало юную мать, что Эдмунд-малыш заболел, второй , что в честь деда был Годвином наречён, вполне по рыцарски путь перенес, держа по ветру свой маленький нос, как будто ему нипочём. Суда повернули за мыс и вот, в солнечную годину, в тихую гавань вошел маленький флот. И якоря улеглись в тину.
   ХLVIII. Конечно, рада была Эдит, что путь завершился успешно, увидела Гарольда и обнялись любовники страстно и очень нежно. Кажется вот он - счастливый исход, но это лишь время для новых забот. Для матери нет ничего важней ее ненаглядных чад, ведь для нее болезни детей любой момент омрачат. Эдит так пеклась о малышах, с отцом их знатным знакомя, что не заметила, как оказалась в новом месте - в большом деревянном доме, в холлах здесь было три разных камина, один был побольше других, вот у него и расположил Гарольд троих любимых своих всех вместе. Вкруг деревянной усадьбы раскинулись земли поместья , немного - может быть югеров сто или чуть рудов за двести. Дом оградой был обнесен, надежно сработан - ладен и крепок на вид, слуги Эдит и детей окружили заботой. К вечеру прибыл друид. Языческий знахарь суров был и мрачен, Эдмунда он осмотрел, чтобы исход был болезни удачен, чтобы не мучил жар, он приготовил больному ребенку древний валлийский отвар. Так что наутро когда, наконец нашелся саксонский лекарь, было уже гораздо лучше маленькому человеку.
   XLIX. Местный плотник сделал из дуба для малышей колыбели. Эдит чуть-чуть горевала по дому: по старику своему, по доброй веселой вдове Этели, взгрустнется бывало в ночь, накатит на сердце истома , но гонит Эдит свои печали нелепые от колыбелек прочь - нормально должно быть там дома. Она жила с любым мужчиной пускай и в далекой стране , у ней родились два прекраснейших сына, судьба их надежна вполне. Не стать им наверное королями, но в бедности им не жить, и нечего ей горевать ночами, незачем же глупо тужить. Эдит и забот то было - только о детях её, слуги Гарольда помогали во всем ей хоть и темною ночью и белым днём. Гарольд делами был занят, время часами в гавани он проводил. Бывало в их двор окруженный оградой, зачем то народ приходил - саксы, ирландцы, а то и норвеги о чем-то вели разговор, Эдит не видала таких вовеки, у каждого был скрамаскс немалый а то и абордажный топор.
   L. Дни холодней становлюсь меж тем, и ветер на море крепчал, все меньше судов приходили в Дублин, на старый кельтский причал. Все ждали старую Гиту - почтенную Гарольда мать, её корабль , как полагал Гарольд, должен был вскоре в заливе на якорь к причалу крепкому встать. Зима подступила, и горы Мхатейн накрыла ковром снеговым. Эдит привыкала к супружеской жизни к новым знакомым своим. Дом деревянный, почти был как замок, стоял вдалеке от воды, просторный и теплый и мрачноват внутри, в маленьких окнах стояли пластины из полупрозрачной слюды. А рядом был дом большой и длинный для чужестранцев и слуг. Двор окружен был оградой осиновой - забор возвышался вокруг. Вечерами и дождь, и снег ветер бросает прохожему в спину, а в теплом доме Эдит и Гарольд и два подрастающих сына сидят себе у камина. И как всегда Сейвик рядом, верный Гарольда шут, сидит у камина тут.
   LI. Так бывало Эдит хорошо, что кажется и не надо, чтоб этот миг счастливый прошел , он для нее как награда. И вот, сказала Эдит эрлу, набравшись смелости вдруг , - "Мне кажется ,мой ненаглядный лорд, поверь мне, я не совру, хотелось чтобы прибежищем стал нам на всю далекую жизнь этот ирландский порт, давай же отпустим слуг. Мы будем жить в этом славном доме, торговлей и честным трудом, и будем смотреть, как вырастут дети, состаримся тут и умрем." Смех мужчин был наградой для искренних слов Эдит. - "Вы только послушайте ,славный милорд, что женушка вам говорит",- Сейвик промолвил сквозь слезы и смех,- "Слава ,конечно, Богу, это слышим только мы, и сказано не при всех". От смеха , шут держась за бока свалился прямо под лавку. "Боюсь , милорд, что мне придется у вас попросится в отставку, и поклянусь вам подагрой обеих верных вам ног , смешнее шутки я не слыхал, и даже придумать не мог." . Эдит не понятно было совсем , над чем так мужчины смеялись, она и представить себе не могла какие дела в Англии затевались.
   LII. На море настала крутая пора, за штормом являлся шторм - порывы ветра гнали волну ночью и днём с дождём и снегом притом. Бывало, поднимется рьяный вихрь, и пену рвет на волне, но вот однажды ветер утих, и море стихло вполне. Два или три погожих дня не было в море бури, погода стояла - чудо. И вот в гавань вошли два корабля, и паруса свернули. Бухта была в тот день тиха, вода гладка будто блюдо. Одним из судов был крепкий когг, покрытый слоем блейвейса. На нем лорда Гарольда мать - Гита ,а по норвежски - Гюда, прибыла к нему из Уэльса. В Валлийских горах укрывалась она со свитой почти полгода, и вот дождавшись уже, наконец когда установится в Ирландском море тихая погода, отправилась к сыну в Дублин. Для этой цели побеленный когг был Гюдой Торкельдоттир и куплен. Кто знал о богатствах Уэссексов клана, тот понимал - недолго топтать им чужбину, вернуться они поздно иль рано, в изгнанье им быть не по чину.
   LIII. Два дня из когга старой Гиты несли и несли поклажу, что было в ящиках и сундуках известно хозяйке самой, наверно и Гарольду ,а может и экипажу. Но, кажется, бравые моряки только предполагали, что скрывают дубовые сундуки, а точно навряд ли знали. Эдит с Гитой едва перекинулась парой неважных слов, а только два дня смотрела за суетой. Как вдруг один моряк показался, будто бы был ей знаком, и сразу вспомнила она далёкий вулфтрэппов крытый соломой дом. Конечно! Да это же брат ее, уже повзрослевший Том, такой же веселый как раньше был, и белобрысый при том. "Том, смотри это я - сестра", - провозгласила Эдит, а Том чуть не выронил из рук малый походный сундук, опешил и так говорит,-" а я тебя не узнал Эдит, сестрёнка да ты ли это, по виду принцесса как будто совсем, как хлэфдиге ты одета!"
  LIV. Брат с сестрой не чаяли счастья, обнялись от радости тут.При этой встрече, конечно, был хитрый Гарольда шут. Сейвик мигом метнулся в Лорду, и речь ему говорит, - "милорд ,к вам еще прибыла родня, хотя неказиста на вид". В двух кратких словах описал шут встречу сестры и брата. "Ну что же,"- Гарольду он сказал ,- "у Эдит есть брат, разве она виновата?" Гарольд задумался на пару минут, о том что поведал верный шут. "Ну хорошо",- сказал он , - "Сейвик, ступай, да и о том что узнал не болтай". Меж тем Том покинул сестренку Эдит, хоть было ему неохота, но в гавани судно его стоит, там ждет и его работа. Том клятвенно дал обещанье сестре, что лишь покончит с делами, вернется, и посидят они тут во дворе за буковыми столами. Вспомнят отца, помянут мать, о старшем брате Ричарде - их брате втором он обещал, что знал рассказать. Эдит воротилась в дом.
   LV. Вечером Эдит вышла во двор из дома, села на лавку за буковый стол, задумалась в ожидании Тома. Вскоре явился Том, дозорным в воротах он хорошо был знаком. Только увидела вдруг Эдит, что к Тому шут подошел, что-то тому тихо сказал, брат Том сестре махнул лишь рукой, мол подожди ка тут , и поспешил за Сейвиком в дом, будто там его ждут. Не на шутку смутилась Эдит, она была в удивлении, встала с лавки и стала ходить по двору в некотором волнении. Вскоре Том вышел из двери и подошел к сестре, и завели они разговор о пролетевших годах, в радость свою поверив. Время шло к вечерней заре. С каких же Том не видал её пор, не чаял увидеть в мечтах! - "Ну, расскажи ка сестренка, как десять лет провела? Как там старик наш? Жив? Хорошо! Значит, такие дела".
   LVI. Эдит показалось, смущен чем то Том. Что-то волнует его. Набравшись смелости, решилась она прямо спросить о том. - "Скажи мне брат не таи ничего, что говорил тебе шут назад тому двадцать минут всего, ответь, не скрывай твой секрет, я приготовила уши." - "Да никакого секрета тут нет, Эдит, хотел рассказать я потом, да ладно, тогда уж слушай. Сегодня в гавань пришел человек из свиты Гарольда-лорда ,он хотел со мной говорить, а мне что, я ведь не гордый. Короче он предложил такое мне - что если пойду я в поход , помощником шкипера буду на судне, а после, как выгорит дело , весной, ну крайнее время в июле, когг наверняка уже будет мой," - и Тома глаза блеснули. "Ну вот,"- говорит,- "подумал я этак все пяток минут, и согласился, а в доме меня представил тут лорду Гарольду шут, сказал - я твоя родня."
   LVII. Брат рассказал наивной сестре, какие ждут всех напасти, что Годвинсоны решили в Англию плыть и скоро вернутся к власти. Когда у Глостера Годвин собрал свои вассальные рати, к войскам Эдуарда на помощь пришли отряды тэнов и знати. Два эрла из разных концов английской земли под Глостер силы свои привели. Один Леофрик Мерсийский был, второй из Нортумбрии - Сивард. И вот, созвал Эдуард Витенагемот, чтоб Годвин не дал войсками своими у Глостера сраженья, а сам бы пришел к королю на суд и тем признал пораженье. Но Годвин опасности все учёл, он сам был с детства коварству учён, лишенный поддержки своих вассалов, свои сыновьям сказал он ,-" сейчас оказалась мала наша рать, не будем себя под топор подставлять", тогда Уэссексы вместе с ним покинули Англию всем семейством большим, суда их ушли из английских вод, а земли забрал у них Витенагемот.
   LVIII.О многом узнала в тот вечер Эдит, но точно уверилась - её лорд победит. Владения отобрав, был король несправедлив, но права восстановят в бою корабли, их Гарольд по всем морям соберёт, и двинет весь флот на Лондон вперёд. Еще говорили с Томом они, о чем никак ни сказать не могли, они вспоминали умершую мать, потом начинали отца вспоминать, потом о брате едином , о Ричарде вспомнил вдруг Том, - "...мы вместе ушли покинув наш дом..., отправились к Ап Ливеллину. И вместе в Кембрийские горы пришли, поверь не найдешь ты красивей земли, женился я там и обжился, жена у меня и два сына, а Ричард у Ап Ливеллина в Уэльсе служил солдатом, в плен Рик наш попал к норвежским пиратам. Потом , будто, слухи о том говорят, с драккаром ушел он в далёкий Винланд - сказочный край за морскими простором, куда не летал ни орёл и ни ворон, а только привычные к морю норманны ходили туда сквозь шторма и туманы." Тут Том замолчал, он окончил рассказ, и слёзы у юной Эдит покатились из глаз.
   LIX. Годвин был отпрыском старого клана, женою своею датчанкой Годвин гордился, знал окружающий мир - она была королевской крови Гита Торкельдоттир. Прадед её - Синезубый Харальд, был королём норвегов - храбрых бойцов, мореходов, безбожных воров - виновников дерзких набегов, и будто этот король даже старый сам в море водил драккары в те давние времена. Все знали - из именитого рода у Годвина была жена. Детей у благородной четы было девять всего, Гарольд ребенком был вторым, и возлагалось много надежд на него, когда был ещё молодым. Все говорили - с именем 'Гарольд' он стал как прапрадед - король, будто бы силу, ум, благородство дал им обоим какой-то волшебный тролль. На голову сына Годвин корону примерил уже давно, сам Годвин имел во владенье Уэссекс - богатый западный край, здесь вел от валийцев он оборону, в Уэльсе соседнем был вечный раздрай. Уэссексы снова между тем готовились к бою в тот достопамятный год. Людей собирали к себе они, в надежде на лучший исход. Сэр Годвин скрылся во Фландрии с Тостигом, - средним сыном своим. Невестой Тостига для сына там стала сама принцесса Юдит - дочь герцога Болдуина, и герцог этот Фламандский был весьма родовит. Годвин с Тостигом во Фландрии в новую рать стали крепких бойцов набирать. 
   LX. Вот так в это время готовился выйти в на бой славных Уэссексов флот. А горы Мхатейн снегом укрылись, уже завершался год. В канун Рождества как-то Гита спросила Эдит ,- "давно ли ты причащалась?" Ответом был Эдит взволнованный вздох, вопрос застал юную мать как-то совсем врасплох, она, покраснев, засмущалась. - "Матушка,"- отвечала Эдит,- "в церкви я не была наверно уж много дней, но я молюсь Мадонне Святой, и говорю с ней.", - "Завтра пойдем мы с тобою в наш женский поход," - сказала старая Гита, - "будем молиться в монастыре от глаз высоко укрытом. В горах Уиклоу четыреста лет стоит монастырь Глендалох , чтобы нашим мужчинам Господь дал много побед, чтоб враг не застал врасплох, мы поклянемся клятвой святой - дадим мы священный обет."
   LXI. Зимним утром по раннему снегу санки отправились в путь, везли они Гиту , Эдит и малую свиту, Благословенье Господне, Страх Господень вовеки со страждущими пребудь. Они оправлялись в горы - в монастырь Глендалох, в святое ирландское место, где ждал их молитвы Бог. Дорога взбиралась в гору, средь сосен больших и дубов, Эдит что-то тихо шептала - не разобрать слов, перебирала четки, что Гарольд ей даровал - юной наивной девчонке красный заморский коралл. Солнце всходило все выше, санки взобрались на склон, путникам уже слышен, вдали в монастыре колокольный звон. Воздух был густ и влажен, Солнце сияло ярко в куполе голубом, монастыря башни открылись вдруг за холмом. Повозки, в ворота въехав, стали в большом дворе. " Ну, вот,"- сказала Гита -, "здесь мы и поклянемся, коль нашим мужчинам судьба в жестоком бою умереть, мы свои дни должны окончить в женском монастыре." Гита подумала, взглянув на Эдит - "сыну неплохо с нею, она красива ,мила, добра ,набожна, добросердечна ,и точно как лебедь клонит слегка красивую длинную шею, и неглупа конечно."
   LXII. Монастырская братия стояла у врат , а вскоре к путникам вышел и сам аббат. Видно уже здесь знали - кто прибыл молиться к ним. Сам монастырь был четыреста лет свят и богохраним. Он расстроился и вырос с незапамятных пор.Эдит и старую Гиту проводили в монастырский собор. Долго они молились, глядя на лики икон, обет священный обещанный дали, обряд ими был завершён. Потом , помолясь о победе , вышли в церковный притвор, потом началась обедня, и долго священными гимнами Господа славил монахов ирландских хор, принесли на дорогу выпить теплый медовый отвар, Гита немного поговорила с аббатом, он седовлас был и стар, недолго они постояли в монастырском дворе, Гита сняла с шеи кошель наполненный серебром висевший у ней на шнуре и отдала его в дар. И вот пустились обратно, вокруг были лес и поля, все это были владенья и земли этого монастыря. Сосны стояли прямо, дубы как колоны в храме, поляны укрылись снежным ковром , и слышно было - крестьянин работает топором , рубит валежник и дром.
   LXIII. Зимой шторм и буря на море в гавань влекут корабли, морякам тяжело с волнами спорить, кому же охота на дне оказаться или на скалах, а в лучшем случае на мели. В бухту Дублина приходили драккары , когги, и даже галеры; здесь укрывались: ирландские рыбаки, саксы-торговцы, викинги-войны, а в старые времена, как говорили, и римские легионеры. Суда заходили не в поисках счастья или большой добычи, здесь отдыхали, чинили снасти , таков был морской обычай. Моряки тут искали отдых, покой и стол , всё то что людям могла дать земля под властью местного короля. Кто-то на судне обшивку крепил, а кто-то мачту менял, и не было , кажется, даже дня, чтоб в гавань новый корабль ни зашел, от волн суда защищал здесь большой насыпной мол. Сам Дублин-город богатый предметом вечных был споров, кельты и викинги борьбу вели за ценный кусок ирландской земли. За этот удобный город портовый, сражаться многие были готовы.
   LXIV. Гарольд, Эдит и старая Гита как прежде от Годвина получали вести , и дом берегла верная свита в этом ирландском месте. Однажды во двор их дома , когда на закат солнышко собралось, пропущен был строгой стражей, груженый лесной поклажей большой монастырский воз, и так с того дня и повелось, стали монахи возить бревно, брус сосновый, доску и тёс. То договор был у Гиты с аббатом ирландского монастыря, что монастырь за хорошую плату Уэссексам лес поставлял. За этим товаром к ним в дом приходили разные моряки: то викингам надо подновить драккары , то когг подлатать кому-то старый, а лес был сосновый хороший, и судно чинить им стало быть очень с руки. Или надо тебе ,к примеру, новый бархоут на твою галеру, а может, прибыл ты в гавань сегодня только, долго был ты в пути, а лес корабельный хороший попробуй так сразу найти. Купишь тёсу там или бруса, бери в руки топор, чини себе, сколько хочешь судно своё: галеру, драккар или кнорр.
   LXV.И вот в Дублин пришло известие - Годвин вышел в поход, меж тем Гарольд для совместных действий готовил суда к отплытию из ирландских вод. Годвина корабли прошли три графства: Кент, Сассекс ,Сурей - везде их встречали с радостью и люди, и знать и говорили плохо о короле, что Эдуард наводнил мол Англию норманнами из-за Ла-Манша, они надменны, чванливы и важны, и по виду совсем не наши. Между тем Эдуард направил на Годвина весь королевский флот, и вытеснил его корабли из южных английских вод. Годвин увел свои корабли во Фландрию, где те на якорь и встали, но тут случилось дело такое - команды на королевских судах против властей восстали. Видимо всем надоели норманны - алчные чужаки, они в английских портах набивали карманы, то видели моряки. Хотя точно никто не знает, что стало поводом тут, но на королевском флоте вспыхнул повальный бунт.
   LXVI. Годвин вышел в море, чтоб попытаться опять у короля Эдурада земли свои отнять. Меж тем Гарольд готов был поднять свой дублинский флот, но вот еще что случилось в Ирландии в тот же памятный год. В Дублинском королевстве правил король из норвежцев - Эмарках мак Наргайл, был он из древней династии славной Уи Имар, он опирался на викингов, был он довольно стар. Ирландский народ города, а так же соседних земель не очень то и хотел дальше мириться с таким положением дел. И вот угрожая силой из соседней земли короля Лейнстера - Диармайта мак Маэлнам Бо военные силы пришли. Они захватили Дублин в тот приснопамятный год, когда корабли свои Гарольд собрал на Лондон в военный поход. И тут оказалось: норвежцы в Дублине не у дел, а каждый из них был викинг заправский, и сражаться хотел. Пришли их конунги к Гите, и долго ей говорили, что тянет их на войну их всех на море тянет, чтоб Гарольд взял их на битву, они же послужат ему, за ними дело не станет.
   LXVII.У Гарольда были свои корабли, но чтоб увеличить силы, Гарольд нанял еще суда, что в дублинской гавани были. Он привлек тех моряков, кто в битву идти готовы, тех ,что были у Гиты в долгах - тех что заняли лес монастырский для починки судов их. Нанял ирландских викингов Гарольд, норвежцев, саксов, ирландцев, с таким войском лорду можно было с самим Королем тягаться. В день отплытия к Эдит пришел её брат, Том был взволнован немного, но ,в общем, по виду был даже рад. Пришел он в плаще темно-сером , с мечем не малых размеров. - "Ну что же, сестренка , иду на войну, может быть ноги свои протяну, а может быть стану я сэром." Эдит старалась слёзы скрывать, с Гитой им оставалось лишь ждать известий и разрешения дел, а Гарольд и брат её шли воевать каждый за свой удел. Что же, не будешь мужчин у юбки своей держать. После полудня отправились все в гавань суда провожать.
   LXVIII.И вот на прощанье Гарольд обнял Эдит в гавани у причала, с тяжелым сердцем Эдит в путь Гарольда провожала, дети их улыбались отцу, где им малюткам знать, что значит, когда на одну другая поднимется рать, и что значит, когда быть тебе в кровавом бою убитым. Это все хорошо понимала бабка их, мать Гарольда - старая Гита, несколько слов сказала она Гарольду по норвежски , видимо были эти слова значимы очень и вески. Гарольд ответил чуть слышно едва, никто не расслышал лорда слова. Шут Сейвик казалось походу был рад, а может обманывал всех хитрый взгляд, он прищурясь хитро пропел ,- "ждет нас музыка славных дел", потом мечем о ножны звякнул, у всех вдруг это вызвало дружный смех... Прошло еще может быть полчаса, флот поднимал свои паруса, и вот уже, строясь друг другу в кильватер, суда покидали прибрежный фарватер.
   LXIX. Гарольд вел свои корабли на флот короля, побеждать, Эдит с детьми и бабкой Гитой остались в Дублине ждать. Однажды под вечер сидела одна Эдит, к ней старая Гита подсела и так ей говорит ,- "что ду-маешь ты, дитя мое , о Гарольде, отце твоих чад". Гита сама очень любила как видно своих внучат. - "Ах, матушка, что мне думать, вы знаете как я лорда сильно люблю",-Эдит отвечала,- "я только желаю огромной удачи ему и попутного ветра его кораблю".- "'Ты знаешь, Эдит,- ответила Гита,- одна из моих дочерей замужем за королём, как у тебя имя Эдит такое и у неё, я часто думаю о ней - как ей быть, какая судьба дочь мою в Лондоне ждёт, но я обещаю тебя любить, так же как и её. А Гарольд наш с детства силён был безрассуден и смел, он за себя и за друга и брата всегда постоять умел, за то и нарекли его Смелым, не может он быть другим, но это не важно ни волнам , ни стрелам , ведь страх не ведом и им." - "Молюсь я о Гарольде денно и нощно",-сказала старухе молодая Эдит,-"и верю и знаю, он выживет точно и в бою победит".
   LXX. Так часто вели они разные речи о Гарольде и о войне, порой говорили о радостной встрече, о лордах, об Англии , об английской короне и обо всей родне. Старуха Гита была очень строгой и объясняла Эдит, что каждый своей дорогой должен по миру идти. "Ты понимаешь дитя моё, не стать тебе лорда женой, но и не оказаться как тысячи женщин в этом мире одной. Что объяснять тебе Эдит, сама ты должна понимать, ты из деревни простолюдинка, а мы Уэссексы - знать. Когда угодно было бы Богу на Гарольдову главу корону Англии и даже Уэльса одеть может быть наяву, никто не должен его упрекнуть в незнатном безродном родстве, его утвердить на троне должен Витенагемот в полном своем большинстве. В Витенагемоте лорды сидят, сплошь старинная знать, чванливости и важности им , знаешь, не занимать. Но дети твои, уверься Эдит, не будут знать нужды, а может и сам получит кто-то из них лорда иль пэра бразды". Эдит принимала Гиты слова, и все сжималось в душе, но надо смириться ради любви и милых двоих малышей.
   LXXI. Зачем же славный король Эдуард к себе приближал норманнов, а дело простое - у Вильгельма Нормандского в замке вырос и возмужал он. Жили они с Вильгельмом в Байе вдвоем под одною крышей, и там онорманился Эдуард, вот так потому и вышло. Английский народ короля любил, ведь каждый король от Бога, но то что Вильгельму король другом был, народ осуждал немного. А вот когда по городам стали селиться норманны, народ это вовсе не одобрял, и с такими делами не соглашался упрямо. Вильгельм же - герцог Нормандский расширить мечтал свой удел, английский трон и корону он давно получить хотел. К тому же король был вовсе не прав, богатый Уэссекс норманнам отдав. Вот потому-то Годвин всеми и был и поддержан вполне во вдруг разразившейся этой антинорманской войне, народ давно уже был готов, гнать норманнов из тэнов и городов. Да и сама английская знать, хотела подальше норманнов погнать. Надменные хамы в шелках, торгаши и воры, были нормандские эти сеньоры.
   LXXII.И вот Годвина и Гарольда корабли и весь английский флот со-единились и в Темзу вошли в тот достопамятный год. - "Пришли мы с Годвином, умрем вместе с ним,- матросы с судов кричали", И запевали дружно фризский гимн, а там слова такие шли в начале: 'Убавьте паруса, когда штормит, И киньте на волну плавучий якорь, И рынду замотайте в этот миг, Чтоб попусту вам колокол не звякал - За бурей не слышны другие звуки. Укройтесь в трюме и задрайте люки. Пускай у новичков понурый вид , но шкипер вас как прежде подбодрит - Жить нам осталась мало или много, Надежда лишь на лоцию и Бога. Сраженья час, то час другой науки - Поставьте паруса, откройте люки , У новичков как прежде бледный вид ,Но наше братство точно победит, Пусть жить осталось мало или много. Кто будет там убит, кто невредим? Победа ждет нас ,братья, впереди - Надежда нам на скрамасакс и Бога.'
  И лондонцы слыша славный тот гимн ,его признавали гимном своим.
   LXXIII. Сам Лондон, наверное, никогда не видел столько военных су-дов: саксы, ирландцы и викинги в них, и каждый к бою готов. Сам Эдуард понял, что смысла сражаться нет, и на ультиматум Годвина - вновь созвать Витенагемот, дал положительный свой ответ, и дать другого не мог. И вот опять, как и в прошлый год, вновь созвали Витенагемот. Знати и духовенства совет с Годвина снял прежние все обвиненья, Уэссексам возвратил обширные их владенья. Низложен был архиепископ, к норманнам он был очень близок. Епископ Уинчестера Стинганд архиеписком стал, за то, что давнего друга - Годвина он в правах поддержал. А сам Эдуард ошибки признал , и вскоре из королевства норманнов прогнал. Тогда показалось - не будет норманнам поживы больше во всей английской земле, так полагали тогда все саксы, народ даже повеселел. Вот так суждено было сбыться Годвина планам! Уэссексы стали сильнейшим могучим кланом! Всем было ясно , в конце концов Гарольд будет с державным венцом.
   LXXIV.Вот уже осень пришла вслед за летом, раскрасив горы Мхатейн желтым цветом. В одно воскресенье, пораньше с утра, в Дублин прибыл новый корабль, и шкипер его в кожаном сюртуке, на берег сошел без меча налегке, но с парой своих моряков притом, и поспешил к Гите он в дом. То был братец Гиты, теперь уже шкипер - Том. Народ за оградой еще видно спал, рано в Дублине было, в ворота замка Том постучал, и стража узнав его сразу впустила. Тут Гита пришла, и сказала ему ,- 'хоть наши ворота и глухи, о том что Годвин выиграл войну , до нас донеслись уже слухи'. - 'Ах, матушка',- радостно Том заявил,- 'без крови окончилось дело. Решили Лорды вопросы все мирно, честно, разумно, умело. Плыл я ,матушка, к вам сюда это письмо храня, Лорд Гарольд прислал его для вас, вот оно у меня, я берег его несколько дней' ,- тут Том наконец из куртки своей вынул запечатанный свиток и с неуклюжим поклоном вассала протянул его Гите. -- 'А сын ваш, матушка, чтоб и дальше он здравствовал, ещё ,чтоб род мой и дальше креп, дал мне за верность мою дворянство, теперь я не просто какой-то Том, а сэр Томас Вулфтрэпп, и прибыл сюда за вами с Эдит. Кстати , где же она? Она наверно еще спит снами окружена?'
   LXXV.Гита ушла читать письмо, Том на лавку присел, день над Дублином поднимался, в доме поднялись все. Вот уже Эдит пришла с обоими сыновьями, к брату подсела его обняла, обрадована благими вестями. Потом по случаю важных известий, все за столы сели вместе, славили Годвина ,Гарольда с ним, славили так же Уэссексов всех. Рады все были дням таким, и что их лордам Господь даровал этот военный успех. К вечеру пир улегся сполна, Том в малой комнате спал у окна, снились ему семья и свой кров. Слуги убрали все со столов. Гита с Эдит у камина сидели, вдруг Гита сказала,- 'прошли уж месяцы и недели - под сердцем ребеночка ты понесла, и не говоришь мне про эти дела'. Эдит отвечала,- 'не стану я врать, лишь только отправилась Гарольда рать, на Лондон идти с королем воевать, я сразу в тот день дитя ощутила, ведь раньше я крошек под сердцем носила, но все это время, лишь мысли о Гарольде - вот мое бремя'. Тут Гита прервала , и так говорит - 'ну, слава отцу, и в победный наш час, пусть радость двойная будет у нас'.
  проверено
   LXXVII. Победа Уэссексов принесла сторонникам выгод немало. Том обрадовал сестру - , Том Лорду пришелся как раз ко двору, Гарольд за все заслуги лес и поля, в местах где проживала Вулфтрэппа семья им даровал. Тома судьба была еще лучше ,он должен был в Дублине жить, он поступал к лордам на службу, обязан был дублинский дом этот беречь тут и сторожить, ну и с домом конечно вместе все прилегающее поместье. Гарольд в письме просил свою мать корабль ее крепкий Тому отдать, надо сказать , что Гита ни мало этому делу не возражала. Так Том стал хранителем лордов двора. Но в путь собираться настала пора. До зимних бурь и снежных ненастий были еще недели, но с ними шторма седые придут - времени не было для канетели. Когда поднимется северный ветер, и волны скалы крушат, тут уж корабль не выйдет в море с чреватой хлэфдиге на борту и парой малых ребят.
   LXXVIII.И вновь как год тому назад, теперь на восток не на запад, Эдит и ее сыновья, вместе с бабушкой Гитой в море плывут на корабле , и ветер песню гудит им. Парус наполнен живительным духом, ванты как струны упруги, шкипер здесь Том, и корабль ведут его надежные руки. Спят малыши под присмотромтром няньки и Гиты, Эдит на палубе с Томом, смотрит и видит в дали берега, и кажется ей все знакомым: то этот мыс; то замок вот тот, что на утесе стоит; а может роща там на холме вон, где по преданью в могиле схоронен кельтский колдун друид. Вот уже Уэссекса берега - Саутгемтона старый порт ,где ожидает Эдит ее обожаемый лорд. Корабль легко в пролив входил, ветер дул им попутно, вся Уэссексов большая семья ждала в Саутгемтоне судно. Годвин конечно собирал Уэссексов всех, Свен лишь давно отправился в Рим и дальше из Рима в Иерусалим - замаливать старый грех. Даже тезка нашей Эдит жена короля Эдуарда с кортежем стояла всех впереди , и кажется была очень рада.
   LXXIX. Конечно, встречали не дочку Вулфтрэппа, а Гиту ждали они. Гита вышла на берег тепло одета , стояли прохладные дни, за ней шла Эдит с двумя сыновьями. Их встретили звоном щитов, в тот миг Эдит поняла ,она рядом с друзьями, здесь каждый помочь ей готов. Махнула она на прощание Тому ,мешкать ему нельзя, опять возвращаться ему, на Дублин - проложена уж стезя, но только сначала к валийскому дому, детей и жену своих взять. Обнял и Гарольд своих сыновей, с которыми был в разлуке, сразу двоих годовалых крошек подняли сильные руки. Он обнял Эдит, 'я на сносях' ,- сказала она чуть слышно, Гарольд шепнул ей,- 'да ты молодец, я это прекрасно вижу'. Уэссексы все погрузились в повозки ,Эдит и детей усадили, и двинулись все дорогой в Уинчестер, где в замке эрлов Годвин и Гита с большой семьей своей жили. Заздравные речи звучали в те дни на веселом пиру, казалось, что зло и печали навеки в том замке умрут, таким представлялся удачным тот славный и радостный год, но времени волны готовят извечно жизни крутой поворот.
   LXXX.На пике успеха и славы мы жаждем все новых побед, ты ищешь корону державы, но новое может бездолье судьба приготовить тебе. Прошли торжества, отшумели фанфары случившихся громких дел, и вот тебе новое бремя, и ждет уже новый удел.Утром в Уинчестере тихо, воздух прозрачен и свеж, из замка неспешным шагом выступил важный кортеж. Отправилась в путь королева, сама Эдуарда жена. И в Лондон с собою забрала Вулфнота - младшего брата она. Вулфнот пареньком был веселым, не ждал ни печалей, ни бед, в тот год ему только минуло всего лишь одиннадцать лет. Дано обещание было , в залог договоров и слов: что у самого Эдуарда, до века без всяких забот, покинув родительский кров Вулфнот при дворце королевском отныне спокойно живет. Вулфнот отправлялся с почетом, ему говорили, что он особою честью и славой конечно теперь обличён, что ждет его путь не далёкий, и будет он там не один, сестра о нём будет в заботе - сама королева Эдит. И лишь материнское сердце болело совсем не шутя, мать Гита наверное знала на что отправляла дитя.
   LXXXI.Уинчестер был городом славным, здесь был упокоен Альфред - почивший король саксонский был чести такой удостоен тому уж назад много лет. Сам замок из камня построен, пару веков назад, стены с оградой вровень - преклонных годов каземат. И денно и ношно на башнях стражники службу несут, но тесно в покоях из камня тому кто родился в лесу. Эдит с детьми поселили в дальнем замка крыле, всю зиму камин в их холле исправно и ярко горел. Годвин и Гарольд и братья были в вечных в делах ,часто бывали в Лондоне или других городах. Дочери эрла любили лесную простушку - Эдит, а может так ей казалось, иль те только делали вид. В замке не то что раньше в домике в диком лесу, было тут все иначе. Гита к Эдит приходила и Годвин сам внуков нянчил когда ему было досуг, у эрла и Гиты во Фландрии тоже родился внук - сын Тостига и Юдит, так это время быстро в этой жизни летит. Весна опять приближалась, снег растаял с полей, и даже уже в феврале хляби дороги размыли, было теплей и теплей, к утру горизонт закрывала туманная пелена, но днями с Солнцем вставала вёдренная весна.
   LXXXII.И вот, когда Солнце светило, в день святого тепла снова пре-красного сына Эдит на Свет родила. В честь старых традиций знати, что так в роду берегли дед Годвин и бабка Гита, ребёнка по их настоянию Магнусом нарекли. Но скоро печаль затмила, радость рождения мальца. В тот день Гирт и Тостиг прислали в Уинчестреский замок гонца. Братья с тем извещали ,о том что в дождливую ночь, Вулфнот увезен был тайно из королевства прочь, дальше они сообщали Годвину и семье - Вулфнот теперь пленник Вильгельма, и видимо он в Байе, поскольку корабль из гавани дней семь как тому уплыл. Вот так обычный ребенок мелкой разменной монетой в игре за корону был. Недавно в Уинчестер слухи пришли из далекой земли, что в Палестине скончался старший из братьев - Свен, и вот теперь самый младший попал в этот подлый плен. И Годвин не выдержал вести, хотя был не очень стар, вечером ближе к ночи с ним случился удар. А утром бедняга Богу душу свою отдал, бессилен бы был эскулап, но прежде , перед кончиной, эрл клятву с Гарольда взял, что вызволит тот Вулфнота из крепких нормандских лап.
   LXXXIII. Годвина хоронили рядом с могилой Альфреда , и двое внуков шагали за гробом почившего деда. Как только свершилась тризна, Гарольд собрал вассалов, которых он загодя вызвал ,и так им сказал он, что сын почившего сюзерена вывезен тайно в Байе, случилась эта измена при нынешнем короле. Чтоб погасить все сомнения, Гарольд напомнил собранию о том , что нынешний пленник самой королеве единый по крови брат! Собрание подтвердило, что сам монарх - Эдуард нарушил данное слово, и потому саксы к новому бою готовы, и точно не пожалеют ни крови своей, ни лат. Так заручившись поддержкой Гарольд и братья его, решили требовать права законного своего, чтобы вернул Вулфнота в Лондон назад Эдуард , или они готовят войну, и если король не согласен, то значит он ренегат. Вильгельму в Нормандию срочно был послан гонец с лаконичным письмом , но хитрый Нормандский герцог, был не обижен умом, он понял - какого ребенка в пленники заимел, и возвращать Вулфнота вовсе он не хотел, по крайней мере не думал возвращать его сразу, на просьбы и королевы, и самого Эдуарада Вильгельм отвечал отказом.
   LXXIV.Король Эдуард скоро понял , какой он обман совершил. В мо-литвах загладить ошибки, уйдя от дел он решил. А все управление в руки Гарольду - зятю отдать, король не хотел снова против подданных воевать. Монарх все взвесил и понял другого пути нет, он неприглядным поступком утратил авторитет. В Лондоне люди шептались, что брата супруги своей сам Эдуард нарочно отправил к Вильгельму в нормандский Байе.
   Вскоре Эльфгар Мерсийский в измене был обвинён, собрав в Ирландии войско, двинулся в Англию он, против Английской короны мятеж желая поднять, сам Гарольд Уэссекс возглавил тогда королевскую рать. Эльфгар со своими войсками на Англию шёл не один, с ним вместе пошли валлийцы, а вёл тех Ап Лливеллин. Но миром решилось дело, Эльфгар обиду унял, а Гриффида Ап Лливелиина Гарольд в Уэльс прогнал, и скоро владыка Уэльса вассалом английской короны публично себя признал. Во всех частях королевства Уэссекс бразды получил, и вскоре своих братьев Эрлами посадил. Тостиг в Нортумбрии эрлом, с согласия монарха стал, Гирту Восточную Англию сам Гарольд в руки отдал. А Леофвин был помладше, в канун двадцати трёх лет он получил в управление богатое графство Кент.
   LXXXV.Теперь Уэссексы были владыками лучших земель, и лишь один не из их рода, смирившись, Эльфгар Леофриксон Мерсией правил теперь. Гарольд дней меньше и меньше дома с Эдит проводил, он очень часто то в Йорке, то в Лондоне теперь по делам был, своим сыновьям несмышленым грамоты он подписал о том что они дворяне, дворянство мог дать он и сам. Но скоро Годвину снова Эдит родила дитя, дочку в честь бабки назвали - Гитой традиции свято блюдя. И Гарольд решил, что надо дочери титул высокий дать, просил Короля Эдуарда малютку принцессой признать. Король Эдуард упирался, он вдруг стал упрямым таким, но вскоре послать согласился грамоту прямо в Рим, мол если Папа подпишет составленный документ, то станет Принцессою Гита в тот самый счастливый момент. И сделали так, и послали в Рим королевский эскорт, и ждали оттуда ответа кажется третий год. Ответ долгожданный явился, он буллой был закреплен, Гита принцессой стала. Счастливый её отец был совершенно уверен - никто иной только он, наследует Эдуарду монарший Английский трон.
   LXXXVI.Теперь почти в королевских делах Гарольду помогал - был рядом с ним всегда Сейвик хитрый его шут и верный его слуга. Вместе с могуществом Эрла росло вассалов и слуг значение, а Сейвик был парень не промах, любое выполнит порученье, то он Уэссекса сопровождал в новый военный поход, а то по заданию куда-то скакал.И так все за годом год. Однажды в замок Сейвик привел какого-то паренька, доставил из Саутгемтона он юного моряка. В замка покои вдвоем пришли, слуги позвали Эдит, парень с известием от Тома явился, и такую речь говорит ,- 'Ваш братец велел вам передать, что все у него хорошо, двое детей прибавилось в доме, и труд его в Дублине не тяжёл. Он только просил вас разузнать ,как там отец ваш старый. А я с корабля его моряк, мы возим по морю товары'. - Извлёк тут моряк из куртки кошель, и поклонившись слегка, Эдит этот кошель протянул,- 'это сэр Томас велел передать для вашего старика'.-Эдит покраснела, об отце вовсе она забыла, и слабое оправдание тут, что недосуг мол было. Моряка накормили овсянкой, дали ему пару пенни, и с проезжавшим обозом, был он в Саутгемтон отправлен без лишнего промедленья. Эдит же решила ехать к отцу в один из ближайших дней. Уж он наверное дочь не забыл, помнит конечно о ней.
   LXXXVII.С тех пор как Эдит покинула дол свой лесной прошло одиннадцать лет, может её отца в живых давно уже нет, ему шестьдесят почти. А было до дома Вулфтрэппа всего несколько дней пути. Эдит решила ехать и взять с собой своих ненаглядных чад, чтобы старик взглянул на внучку свою и на своих внучат, детям хотела она показать мир, в котором росла не зная ни бед, ни сражений. Но неожиданно вдруг у старой Гиты нашлись к тому веские возражения. Она не хотела пускать ни за что внучку в далёкий путь. -- 'Принцесса' - ,сказала строго она, - 'конечно останется тут',- и делала резкий жест рукой, это был верный знак, что спорить было уже ни к чему, и даже Гарольду самому мать не переспорить никак. И лишь на третий день сборов Гиту уговорили, ехать вместе с внучкой своей к Вулфтрэппу ей предложили. Хитрость придумал, ни дать и ни взять, ловкий Гарольда шут опять. Гита поколебалась, сделав суровый вид, и отпустила в дорогу внуков своих с Эдит. Утром из замка вышел кортеж, путь его шел по дорогам по большей части пологим вдоль буераков и меж. Вышли в дорогу четыре тяжелых повозки, что годны к любой перевозке, и всадников кавалькада ехала с рядом с ними рядом.
   LXXXVIII.Старик Вулфтрэпп покинутый детьми, дни коротал как будто бы в недоброй сказке, хотя он был Этелью и обласкан, его налажен был и стол и быт, но видимо расстроен от обид бывало так, - 'Вот Черт меня возьми, как ветер раньше я свободен был ,забыв о горестях, в полях бродил, как вольно это сердце билось. Неужто нынче обо всем забылось? Пусть седина давно уж на челе. И мне, увы, давным-давно за сорок, Уйду от всех кто дорог и не дорог, Пойду бродить по матушке земле. Там среди шума ветра и листвы, найду покой на мирном берегу,и надышаться вволю я смогу, и отдохну там от пустой молвы. Чего ж сидеть мне в этих вот стенах и слушать речи глупые пустые. Как надоели разговоры злые, как мало правды слышу я в словах. Да правда ведь не в мрачных масках лиц, а правда в гомоне веселом птиц, в чарующем мерцании зарниц, а может в еле слышном плеске плиц, а может в блеске капелек живиц. Найду ль родник, где чистая вода? Услышу ль шепот волн? Пойду туда, где океан волною неизменной, на берег набегает белой пеной, там среди сосен, дюн, ручьев и скал, я обрету покой что так искал."
   LXXXIX.Дорога казалась совсем недалёкой, и ласковый ветер в пути подгонял, дом Вулфтрэппа лесной берлогой предстал к вечеру пятого дня. Эдит увидала родную лужайку, услышала песню пчёл, жужжанием они встречали хозяйку, вот её маленький дол. Слёзы глаза пеленою повили, здесь в этом мирке все так счастливы были! Какие прошли с тех пор перемены , но в сердце Эдит ее дол незабвенный. На сельском погосте ,вон там за рекой мать обрела её вечный покой. Отсюда ушли покинув дом старшие братья Ричард и Том. И вот привела ее к дому дорога, отец поседевший сидит у порога. Старик Вулфтрэпп оторопел, увидев вдали кавалькаду. Эдит махала платком из повозки еще издалека, она была несказанно рада увидеть вновь своего старика.
   XC.Какая услада для сердца любого вернуться в свой старенький дом, давно тут прошло беззаботное детство которое вспомнишь с трудом, и кто-то родной сидит у порога и ждет здесь любовь храня, но мимо уводит жизни дорога от дома день ото дня. Плененный обманом вечной дороги, казалось уйдешь от невзгод. Бродишь по миру забывая о Боге , кочуя за годом год. Назад воротится? Да вот только ноги не несут ни назад, ни вперед. Много проку ли в дальних дорогах, не услышишь там новых молитв, ни в морях и ни в горных отрогах не забыть ни тревог, ни обид. И уходишь ты снова и снова от цветущих медвяных полей, вдалеке от родимого крова обретаясь по воле своей. И зачем мы уходим из дома? И куда нас дороги ведут? Мы уходим туда, где сильней холода, все иное и все по другому, покидаем родимый приют, чтоб вернувшись к порогу родному, вновь обнять тех кто любят и ждут.
 XCI.Эдит разрыдавшись ,забыв все на Свете бросилась к старику, а из повозки глядели дети, не понимая чего это ради у матери их слёзы ручьем текут. Вулфтрэпп опешил и сам заплакал, он дочку свою узнал, не ждал он такого, какой бы оракул встречу ему нагадал. Дочка его знатная хлэфдиге будто , в повозке с конвоем при том, одета в сукно и в кожу обута явилась в родительский дом. Давно ли девчонкой с летней реки она прибегала босой, и ведь прошло всего немного, но нет уж девчонки той. Вулфтрэппу с Этель пригодились подарки и талеров два кошеля. Они удивились, узнав от Эдит, что от реки до белого камня, теперь Вулфтрэппа земля, и что Вулфтрэпп имеет право плату с общины брать, коль кто захочет в его лесу деревья рубить иль ягоды собирать. Охотник подумал, что жизнь к закату уже потихоньку идет и что ему ссориться с целой общиной, что он и так проживет. Ему -старику и так помогали люди : овсом, пшеницей, а то и маслом льняным, за то что лес был исправно и верно от чужаков храним.
   XCII. Вулфтрэпп конечно был рад несказанно что сын нашелся его, что Том теперь стал дворянином , и что вот такое на старости лет у него важное в жизни родство. Но больше всего был рад старик с дочуркой вести разговор, он часто мечтал об этих беседах еще с тех самых пор, когда Эдит совсем молодая покинула отчий кров, он верил - дождется дочери непременно, он встречи с надеждой ждал, ждал когда дождь стучит по стенам, ждал когда был здоров, или болезнью страдал. Вулфтрэпп расспрашивал дочку о жизни в хоромах дворца, потом о своем говорил много, Эдит с любовью в сердце слушала речи отца. Сам старик вековал с Этель в большом деревянном доме, а в маленьком старом обжился один из слуг, так сложился их маленький круг и коротали они свой век втроем в зеленеющем доле. Второй слуга, что когда- то с Сейвком был прислан Вулфтрэппу в подсобу, женившись в селении ближнем осел, Вулфтрэпп о нем и не распространялся особо, не ведал его дел.
   XCIII. Детей познакомить с дедом их рада была Эдит. Старый охотник всегда был с добр с ребетней и никогда сердит. Внуки его ближний лес облазили почти весь балуясь и шаля, то старший мальчишка на дуб залез, то убежали на реку купаться, то бабочку принесут в горсти, то убегут в поля. Летней порой открывались детям тайны зеленого леса, Вулфтрэпп же очень был удивлен , что внучка его теперь принцесса. Как-то раз охотник прервал неожиданно речи и вдруг спросил о другом, не знает Эдит ли где брат их Ричард, коль уж нашелся Том. Эдит лишь взглянула отцу в глаза, и покачав головой, сказала -"не знаю где братец наш, может его стезя еще приведет домой". Ах, как же был дорог всегда Эдит этот маленький мир, здесь она превратилась из девушки в женщину, как в муку превращается передир. Бывало, томленье здесь в сердце стучалось, но все же здесь счастье Эдит улыбалось, и радовал дол как блаженнейший сад. Но время пришло возвращаться назад.
   XCIV.С грустью Эдит отправлялась обратно, опять ей с отцом родным расставаться, а может статься прощаться пришлось навсегда безвозвратно. Но мысли дурные Эдит прогоняла, она уже взрослою женщиной стала, не мало и в жизни своей повидала, умела управить своим настроеньем, унять и печаль, и любое волненье. Бывало так раньше и ныне, что вдруг нападало унынье, и думалось - где-то вот там далеко, есть место где дивно и верно легко, средь ветра и шума зеленой листвы, царит там покой на лесном берегу, там вволю и я надышаться смогу , в тиши отдохну от пустой я молвы, и пусть та молва обо мне говорит. Но только теперь осознала Эдит - того дороже места нет, где выросла ты с детских лет. А впереди ее уже встречали иные радости и новые печали.
   XCV. Дорога теперь пролегала в Уинчестер мимо полей и церквей, ехали дружно, пели песни, вместе с охраной своей. В походе к попутчи-кам привыкаешь, простая жизнь такова, когда из котла одного хлебаешь, тут не нужны и слова. Путь обратно бывает короче, домой возвращаться приятно, пришпоривая коня, в дороге прошло лишь четыре погожих и теплых британских дня, вечером, когда тишина вокруг как в пустыне, лишь изредка нарушаемая лаем собак замок Уинчестера предстал пред ними. Пламенники на башнях горели, вечерний гоня полумрак. Свершилось паломничество к родным пенатам, но жизненный путь у Эдит один, в замок вернувшись , жить неосвященным конкубинатом, и Гарольд - её господин. Ночами грустила в спальне Эдит, думая часто о том, что не женой законной привел её лорд в этот богатый дом, картины прошлого сменяли думы о приходящих днях - ты по дворцу сегодня ходишь в золоте и перстнях, а только пойди, узнай наперед - в каких тебе ещё побывать западнях. Бывало, в церкви казалось Эдит, что смотрят ей вслед с укором, когда стоит она мессу, да пусть народ про неё говорит, привыкла она к разговорам, но дочь её ныне принцесса.
   XCVI. Меж тем как Эдит опять вспоминала с детства любимый дол, Гарольд по-прежнему метил на английский престол. Время шло. Уэссексы сплотившись у монаршего трона, взяли почти всю власть, и кто-то едва ли мог сомневаться, что Гарольда ждет корона. Но только была у лорда одна печальная в жизни забота, как из лап Вильгельма Нормандского вырвать брата Вулфнота. Кто знает сколько слез пролила мать их - старая Гита, хоть никогда не видел никто что горем она убита, но твердо просила сына о том, и не один раз , и просьбы ее звучали порой как королевский приказ, что надо Вулфнота вызволить непременно и как можно быстрей из ненавистного плена. Не раз говорила Гарольду Гита - его и Вулфнота мать, что надо ему отправляться к Вильгельму и выкуп тому отдать. И Гарольд, вняв материнской заботе, ведь метил он в короли, чтобы решить вопрос о Вулфноте велел снаряжать корабли.
   XCVII.И вот ,Саутгемптон покинув, два когга и быстрый снеккар по утру отправились к югу, на коггах был ценный товар. Уэссекс решил, что лишь злато не выкупит брата их плена, что надо подарки Вильгельму на борт загрузить непременно. На веслах покинули берег, и лишь удалился причал , как с запада ветер поднялся и с каждой минутой крепчал. Суда относило к востоку, и шкиперы, сняв паруса, гребцов посадили на весла и те уж гребли три часа. Как вдруг облака побежали по небу безликой толпой, и слились и стали огромной тучей на весь небосклон одной. А ветер, крутясь в такелаже, сменил направленье и вот, море флотилию нашу на берег нормандский несет. Вздымаются, пенятся волны , их истово гонит на юг, дождь , гром ,и так злобно скрежещет не смазанный жиром вертлюг. Нелегким и очень опасным Уэссексу выдался путь. Кораблик , на волны взбираясь, пытается не утонуть. Гребцы налегают на весла, их кормчий привязан к рулю. Но нет, их на берег выносит, и не спастись кораблю.
   XCVIII. Спасенье одно лишь в той буре - на берег направить свой когг, корабль моряки повернули, их силы совсем покидали, и кто-то грести уж не мог. А что им еще оставалось?! Кто злую волну усмирит? Теперь лишь надежда на парус. А парус срывается с мачты, и волны ломают бушприт. Вот берег все ближе и ближе, неужто пойти всем на дно!? Но когг покатился по пляжу с огромной зеленой волной... Спастись удалось мореходам, хоть дыры в обоих бортах, не видно второго им когга, снеккар потерялся в волнах... Пытаясь согреться, средь ночи костер моряки распалили, людей всех осталось двенадцать, и семеро ранены были. Из судна достали поклажу, и кое- какой инструмент, и от дождя смастерили из парусины тент. И так на пригорке над морем, у края нормандской земли все кто остался, в сборе бессонную ночь провели.
   XCIX.А утром, с рассветом туманным увидели путники вдруг, к ним едет огромная свита в сопровождении слуг, хотя это больше похоже на грозный военный отряд, там рота нормандской пехоты и рыцари конные в ряд , такую военную силу едва ли не примешь всерьез, в хвосте же военной колонны располагался обоз. За ночь, ухитрившись, похоже норманны успели собрать , такую, пусть малую все же, но боеспособную рать. От армии маленькой этой отъехали парламентеры и к потерпевшим крушенье подъехали для разговора. К ним Гарольд навстречу поднялся, но толк в пересудах ли был? Решительный ультиматум им граф Де Понтье предъявил, он был в графстве том господин. Поскольку в неравном сражении погибли бы все как один, Гарольд на плен согласился - а что там потом, поглядим.
   C. Норманны, привычным порядком, забрали мечи у пленных безмолвных теперь и смиренных, и ,не налагая оковы, взяли с них честное слово, что те бежать не желали или вредить украдкой, и в замок ехать готовы. Куда же бежать на чужбине, и где беглецу тут укрыться, пленные сели в повозки от ветра попрятали лица. У Лорда была лишь досада, когда он увидел вдруг - четыре нормандских солдата подарки Вильгельму и деньги тому в сундучке, отдельно на воз погрузили, отправили груз куда-то в сопровождении слуг. Корабль, обдуваемый ветром, остался лежать на песке. Так Гарольд, и шут его Сейвик, команда их корабля в тот день оказались в неволе - в коварном нормандском плену, но слава Святому Дунстану, они не пошли ко дну. Кто-то из рыцарей старших дал отмашку рукой, и двинулись колонной пленники и конвой. Вот так переменчиво счастье, ты Лорд и почти что Король, стать можешь пленником графа, такое бывает порой.
   CI. Меж тем сам Вильгельм Нормандский в своей столице - в Байе ждал Гарольда ,но не дождавшись, все разузнать повелел. И не прошло и суток, с тех пор как саксонский когг, был вынесен ветром на берег, Вильгельм все знать уже мог. Ему доложили слуги, что Гарольд с людьми в Понтье, что в плен их взять под охрану, сам Ги Де Понтье велел. Немедленно Герцог Нормандский отправил в Понтье гонцов, и приказал переправить в Байе Гарольда и всю его свиту, включая даже гребцов. Ги де Понтье не решился перечить тут сюзерену, ибо отказ мог быть сочтен за обман и дерзостную измену. Только у хитрого Графа Понтье был свой расчет на закон -, золото отдавать Вильгельму, как раз не обязан был он. И вскоре, покрыв три десятка долгих французских лье, конвой доставил пленённых в герцогский замок в Байе.
   CII. Бесспорно, кораблекрушенье влекло волну неудач , вот так порой проведенье нас осрамит хоть плач. Но и сдаваться Гарольд совсем не хотел, надо ему выбираться из плена Вильгельма в Байе. Вильгельм же решил, что фортуна к нему повернулась вдруг ликом, и быть ему больше чем ныне владетельным и великим, на престоле воссесть золотом. Он метил на Английский трон, и надо сказать на то имел он законное право. И силу имел он при том, чтоб стать владетелем герцогской и королевской корон. Норманнов прекрасное войско не раз доказало в бою и хитрость, и смелость, и стойкость, и мощь боевую свою. Но должен Вильгельм заручиться согласием того, кто сам на английский престол претендует, волю сломить его. А разве так просто сломаешь Уэссекса самого! Хоть по вине обстоятельств Гарольд попал впросак, но его не обманешь, не проведешь просто так. Хотя простоваты саксы - наивны, ни дать не взять, норманнам же хитрым коварства вовсе не занимать.
   CIII. Пленников в замке держали по ночам взаперти, днём же во двор пускали, хочешь - до самой ночи время там проводи. Гарольд и люди из свиты редко из замковых стен выходили, да и то сказать, ведь семеро ранены были. А Сейвик сидел под стеною весь почти светлый день, до той поры пока двор замка не покрывала тень. Сейвик был сиротою и вырос в монастыре, монахи его учили: грамоте, немного латыни, и на волынке игре. Каждый день спозаранку, шут завтрак свой съест и вот, сидит под стенами замка, и песню вдруг запоет. - "Вокруг наш замок окружен высокими стенами, А за воротами донжон - не проходим врагами. Но с неких пор, но с неких пор попал в ловушку наш сеньор ,- Упал его печальный взгляд по утру спозаранку на юную пейзанку. И взят наш замок без осад..." - Горланит что было мочи, а то и пустится в пляс, нормандская стража бывает и та захохочет, хотя у стражников -пленных стеречь - таков есть строгий приказ.
   CIV. Хитрый шут был наблюдатель и много жизни узнал, смотрел и старался понять он, что ждёт их морскую команду, смотрел он и слушал, что было вокруг, хотя язык норманнов плохо он понимал. Однажды, после обедни увидел шут Сейвик вдруг ,в сопровождении похоже даже аббата, четырех монастырских слуг, слуги то сами не очень себе, так - мужичье из народа, но вот большой приметный сундук внесли они сквозь ворота. Сейвик парень не промах, решил завязать разговор, что, мол, в сундуке немалом, уж не для казни ль топор? Ловко так потешался Сейвик над мужичьём, что один на шутки поддался ,- "мы Мощи Святые несем". Сейвик тут ,кажется, понял ловушку, монах же что шел впереди, прикрикнул строго на служку, и молча велел идти. А через четверть часа, ближе к вечерней поре, когда уже начинало смеркаться, и никого во дворе, из бокового хода, крашенного в голубой вышел рыцарь с конвоем, Сейвика взяли под руки двое, и потащили с собой.
   CV. Гарольд был удивлён изрядно, когда не нашёл шута, он привык что тот был рядом и все о чем то болтал. Стражу спросили - что там случилось, куда подевался шут, куда мог пропасть из замка Сейвик в каких-то пятнадцать минут? Стража молчала, а рыцари те лишь пожимали плечами, когда бы и знали что-то они , но все равно молчали, будто кто-то по этому делу им рот их нормандский зажал. Средь саксов вдруг закрутилась мысль , что Сейвик ,быть может, сбежал. Гарольд меж тем был в беспокойстве и точно он понимал - бессмысленно здесь любое геройство, что никуда далеко тут не удастся сбежать. Только при встрече просил Вильгельма о шуте разузнать. А сам решил, что надо унять волнение, набраться терпенья и сил. Меж тем Вильгельм, наконец, к переговорам Гарольда пригласил.
   CVI.И вот собрал в тронном зале Вильгельм братьев своих и вассалов, и Гарольду при своих приближенных твердо и важно так сказал он, - 'Гарольд Уэссекс, ты великий магнат, и воин конечно ты славный, об этом победы твои говорят, твой род - столп Английской державы. Когда то король ваш - сам Эдуард был тронут нормандским участьем в английских делах , корону свою в наследство мне передать он поклялся Святым Причастьем'. Тут Одо вступил, епископ Байе, и речь он такую сказал ,- 'Стинганд - архиепископ ваш, не был рукоположен, а без благословения Папы Церкви служить негоже'. Мартель и Варен, два вассала Вильгельма переглянулись тут, мол что такое творится в английских землях они совсем не поймут. Вильгельм продолжил, - 'Вот видишь Гарольд, какой у вас неустрой, а я наведу порядок своей умелой рукой. Ты должен поклясться, что род твой и ты примут меня Королём, ты будешь как брат мне, и Англией править мы будем с тобой вдвоем. Что скажешь эрл Гарольд?' - ' Мне надо подумать',- гнев удержав едва, ответил Вильгельму Гарольд, взвешивая слова,- 'Однако, прошу тебя герцог Вильгельм, есть у меня забота, не знаю где брат мой томится теперь, прошу предъяви Вулфнота.? И шут мой Сейвик пропал со двора, вели ка его найти ,ему к хозяину срочно пора.Теперь позволь мне уйти'.
   CVII.Гарольд спустился в замковый двор. Воздухом полнилась грудь. Вспомнил Уэссекс тот памятный год, теперь ничего не вернуть. Вспомнилось как поднимались в поход, им снаряженные корабли, как корабли в Темзу пришли, как собран был Витенагемот... Стинганд во многом помог тогда, чтоб все утряслось без сраженья, но кафедру принял Стинганд в тот год без рукоположения, а значит и был по церковным канонам архиепископом он незаконно. Гарольда мысли вернулись к семье, как там Эдит и дети, как там принцесса Гита , она ему дороже всего на свете. Гарольд и сам не знал, почему так полюбил он дочь, только она являлась во сне теперь ему каждую ночь. Надо скорей выбираться из плена, что толку тут рисковать головой , в Англии он все решит непременно , надо вернутся домой.
   CVIII.По прошествии нескольких дней , поддавшись на уверения, но все ж добровольно по воле своей Гарольд решил клятву верности дать, отбросив любые сомненья. Тут надо сказать, что не только сам Герцог, но и епископ Одо два раза на дню уговоры вели, а Гарольд в плену не хотел находится, он жаждал полной свободы, к тому ж сам епископ Байе брат Вильгельма - Одо клятвенно обещал, что сам привезет Гарольда брата Вулфнота. Беглого Сейвика хитрецы пообещали найти и вернуть, слегка наказав для примера. Клятву же дав, Гарольд со свитой может отправиться в путь, домой их доставит галера. Саксы пленные рады были таким поворотом дел, кто- то из раненых на ноги встал, кто то еще болел. Не знали ни Гарольд, ни люди его какой впереди ждет эрла подвох, о том догадался лишь Сейвик один, но сообщить не мог.
   CVIX.И вот, в назначенный день Гарольд был приглашен клятвенное дать слово, в тронном зале все было уже готово. Доставлен из дальнего монастыря был Гарольда брат - Вулфнот, Гарольд два слова успел с ним сказать, узнал как тот живет. Вулфнот из мальчика вырос уже в юного паренька. Братья пожали руки друг другу, как в прежнее время Гарольд младшего брата по вихрам потрепал слегка. Что же мог сказать брату Вулфноту Гарольд что ему обещать, когда он не знал как плена ему самому избежать... Здесь среди замковых стен собрались - конечно же герцог Нормандский Вильгельм ,а так же: епископ Одо, Граф де Варрен, Готье Жефарр,Тустен Фицроу ,Гарф де Мартен,и даже посланник Папы из Рима монсеньер де Обрино,и много другого народа, явились сюда и священство и знать, по зову Вильгельма - их господина, клятву у Гарольда принимать. В зале до пола укрыт покрывалом из балдахина стоял герцогский стол , на нем лежало Святое Писание, к столу столбовому епископ Одо с Гарольдом подошёл.
   CХ.'Прошу внимания, господа,'- епископ громко сказал ,- 'он на слова был горазд, 'вы все свидетели клятвы священной, что Лорд на Писании даст.' Гарольд казалось наполнен вниманием был , сосредоточен и твёрд. 'Прошу вас,'- сказал Епископ,- 'достопочтенный Лорд'. 'Руку свою положив на Писание , Гарольд сказал негромко, но гордо, 'я - Гарольд Уэссекс английский Эрл, клянусь что признаю законным Вильгельма Нормандского из Байе наследником Английской короны, в чем и даю слово Лорда.' 'Ну что же, Лорд Гарольд, мы соблюли закон, как вам обещали почет вас ждет и свобода, а так же ваш раб, шут вот он,- сказал тут Епископ Одо.'Тут двое гвардейцев в залу ввели шута, у Сейвика чуть заметна была левой ноги хромота.
   CХI.'Привет всей честной компании' ,- воскликнул вошедший шут ,- 'может меня тут не все хорошо поймут, прошу лишь минуту внимания. Лорд, вы с норманнами будьте настороже, вы что же дали им клятву свою уже?' Гарольд увидев шута слегка улыбнулся ему, - 'ты кажется, Сейвик, несколько хром ? Я тебя не пойму.' - ' Моя хромота теперь мне дорога,' - Сейвик ответил Лорду,- 'она от испанского сапога пытательного сорта. А вот и король', взглянув на Вильгельма, - по нормандски изрек весьма обнаглевший шут,' я думаю вы им стали , герцог , в каких то тут пять минут?' 'Гарольд, уймите ка вы раба,' - тихо сказал тут Одо, - 'если вам еще хоть чуть дорога, его шутовская порода. Смотри ка, а шут твой очень умен,'- негромко добавил он ,- 'не то что знатный его господин, даром что простолюдин'. И переглянувшись с Вильгельмом едва, епископ громко сказал такие слова, - 'прошу вас в свидетели всех господа, вы для того и явились сюда.' Гарольд почувствовал - что то не так, он сам попал как будто впросак, какие тут творятся дела? Епископ Писанье подняв стола, слугам своим подал вдруг знак, и те стащили толстое покрывало, что на столе дубовом лежало, а под дубовым крепким столом стояла старинная рака, и в ней возлежали мощи, тут только Гарольд сам осознал - Вильгельм то его однако, как простофилю совсем провел, так что нельзя даже проще.
   CXII.По прошествии нескольких дней Гарольд и все его люди уже отпущены были, и в маленькой тесной каюте ,они на галере плыли. Таких судов в северных водах в то время было немного, оно отличалось и от драккара, и от дромона , кнорра ,и даже когга. Сейвик вышел на палубу и взглянул на волну. Вышли наверх четверо саксов и подошли к нему. И по саксонски негромко спросили - 'мол расскажи,что с Гарольдом было,ждать ли теперь войну?' 'Видите ,братья, какое судно дал нам Герцог Вильгельм,а теперь покумекайте ,други, к чему это надо теперь. Герцог хочет всем показать, как на море он силен, к тому же теперь на его стороне право и хитрый закон. Вильгельм заручился всеми правами на наш, на Английский трон. Гарольд лишь на Писании дал слово отдельно, что наследником английской короны он признает Вильгельма, но хитрый план у герцога был и у Епископа Одо, чтобы с Гарольда клятву взять на глазах у народа, они под стол положили мощи, то Мощи Святого Обера, а это клятва уже на мощах, а не просто тебе химера.' - 'Страшнее клятвы для нас христиан и выдумать то нельзя' - промолвил один моряк, - 'теперь точно Вильгельм нам пожизненный страшный враг' - и в тихом смятении переглянулись несчастные друзья. Галера летела к Английской земле, слышался плеск волны о борт, и плыли домой на том корабле саксы и сними их обманутый Лорд.
   CХIII.Гарольд и вся команда его в Уинчестер прибыли вместе , с собой из Нормандии эрл привез одни лишь печальные вести. Больше других горевала Гита ,эрла старая мать,- неужто она дожила до седин, чтоб такое узнать - в плену у презренных норманнов остался её младший сын. Выкуп можно конечно опять какой угодно собрать, но все понимали - Вильгельм теперь за трон уже преподчтет воевать. Сейвик как мог рассказал Эдит о том что было в Байе. Замок Уинчестера погрузился в раздумье, и будто бы онемел. Бывало Гарольда за глаза здесь королем величали, а нынче в замке даже челядь в грусти была и печали. И на лужайках зеленых вокруг не слышен был детский гам, лишь в коридорах заметишь вдруг слуг шептавшихся по углам. Гарольд в раздумьях своих пребывал, часто дочку свою теперь - принцессу Гиту няньчил и на колени сажал. Может быть думал ,- что вот она - в жизни его отрада на трон королевский когда-то взойдет, как тетка - жена Эдуарда.
   CХIV. Со временем затушевалась совсем та неудача в Байе. Чаще чем прежде думал Гарольд о детях, и о семье. Король Эдуард с каждым годом старел, и не имея детей, по всей вероятности корону оставить был должен брату жены своей. Но вот неожиданно к Эдит пришли времена печали, Уэссексы знали о тайном сговоре, но перед ней все молчали. Гарольд решил, что положенье свое он укрепит браком, но не с Эдит пойти под венец Эрл замыслил однако. Как ни любила бедняжка Эдит своего господина, он решил взять в жены вдову Гриффида ап Лливеллина, влиятельны были братья вдовы - Эдвин и младший Моркар. Такой поворот и ворожея не предсказала б имея пророческий дар, и дочь Вулфтрэппанота - Лебежья Шея с трудом сдержала постигший ее удар. По странному стечению дел звали невесту Алдита,а по простому Эдит, но рода Мерсийкого была она, хроника так говорит. Гарольд бывало в Лондон ездил в месяц раз пять или семь, теперь же, с новой женой, как видно туда перебрался совсем. В сердце Эдит родилась униженная обида, ведь было от Гарольда у ней пятеро прекрасных детей: Годвин, Эдмунд, Магнус; дочери: Гита и маленькая Гунильда.
   CХV.Многие полагали тогда, что лорд поступил низко, бросив свою конкубину Эдит ради Эдит Мерсийской. Сама же Эдит Лебяжья Шея Гарольду не пожелала зла ,она по прежнему в Уинчестере в замке с бабкой Гитой и детьми своими там и жила. Но бывало, что Лебяжья Шея уходила теперь в поля, и смотрела, как у горизонта сочетается с небом земля, где то далеко висели тучи, в ожидании летнего тепла, дуб стоял у известковой кручи, и река под кручею текла. И казалось, окружают тучи Англию её со всех сторон, дуб стоял ветвистый и могучий заслоняя вересковый склон, он стоял торжественно и чинно, затеняя малые кусты. От реки тянулась вдаль лощина, там бежал ручей без суеты. И могло примниться, что под дубом можно обрести на век покой - здесь меж синим небом распростёртым ,тихою лощиной и рекой. Но Эдит ведет вперед дорога , ношу жизни надо дотянуть. Только б отдохнуть вот здесь немного, и потом опять продолжить путь.
   CХVI.Старая мать, да и не только она, не могла не заметить что Гарольд переменился , хотя и от дел королевства вовсе не устранился. Видели и понимали все, что клятвой которую Гарольд дал, Вильгельм Нормандский Уэссексу рук совсем не связал, хотя и не мог пропустить бесследно клятву такую он, но как и прежде нацелен был эрл Уэссекс на Английский трон. Король Эдуард удалился от дел, и Гарольд вел королевское дело и в всю политику королевства, и в том весьма преуспел. Время пришло , в чести святой, в молитвах и праведной жизни скончался смиренный король Эдуард, оплакан он был на тризне. Нельзя ни в каком государстве никак пустым быть монаршему трону, и самый достойный из саксов в те дни английскую принял корону. Собрался опять Витенагемот, или как называли еще - Витан , тогда же , той зимней ненастной порой, Витаном был Гарольду трон отдан, и наречен Уэссекс был Гарольд Английский Второй.
   CХVII.Так Гарольд воссел на Английский трон, о чем он давно мечтал, но не долго правил Англией он ,события года того как будто Господь сам сжал, как будто хотел показать нам, хотел убедить нас ,что Клятва Святая это не просто пара брошенных кем-то фраз. Надо сказать , что Нортумбрией правил Тостинг Гарольда младший брат, правил сурово он и жестоко, и это внесло разлад. Еще при короле Эдуарде восстал нортумбрийский люд, не выдержав жестоких законов и налоговых пут, восставшие тэны свершили над слугами Тостига кару, объявили его лишённым власти, а титул вручили Моркару, Моркар как известно был Эдвину - эрлу Мерсии брат, вот так все случилось, так хроники говорят. Никто в те дни не хотел войны ни Гарольд, и ни народ, не нужен стране был новый раскол, и собранный вскоре Витенагемот Моркару отдал нортумбрийский престол. Король Эдуард ещё за год до кончины такой вердикт утвердил, но Тостинг сдаваться не видел причины, и непокорен был. Во всеуслышание отрешение он отказался признать. Покинул он Англию оскорбленный решив за власть воевать.
   CХVIII.Вскоре когда брат его - Гарольд на трон Английский взошел, Тостиг пошел войной из-за моря за нортумбрийский престол. Измена народу, семье и трону решила судьбу страны, были в тот год на поражение саксы обречены. Тостиг союзником стал Вильгельму собрал во Фландрии флот в надежде принудить к другому решению Гарольда и Витенагемот. Тостиг не был большим стратегом ,но поход возглавил он сам, и всеми силами своими прошел набегом он по Суссекса берегам, когда корабли подошли к побережью, пройдя той весной сквозь туманы , по Англии слух пронесся, что это идут из-за моря не кто там, а норманны. Гарольд направил на Тостига весь королевский флот , и от южного побережья тогда в панике отступил тот, но вскоре силами своими восточный край разорил, от флота Тостига пострадали Норфолк и Линкольншир. Моркар же - Эрл Нортумбрийский в Мерсии попросил королевской защиты, и вскоре были отряды Тостига в Нортумбрии полностью биты.
   CХIX.Тостиг, получив отпор и чуть не лишившись флота, не мог уже сам собрать сил для нового похода, укрыл корабли он в шотландских бухтах и чтоб совершить набег новый, стал союзника искать, им стал Харальд Суровый - норвежский король и славный воин решил, что и он и английской короны достоин. Тостиг сумел убедить норвежского короля, что если немедля поднимет тот войско, то покорится ему английская земля без особого сопротивления и беспокойства, что в Англии ныне полный разлад, и весь народ тому будет рад, кто наведет порядок тут свой крепкой королевской рукой. Сборы закончены были вскоре и вот, идти норвежцы готовы в поход, все корабли в устрашающем виде стояли в готовности на речке Ниде. Норвежцы были лихие вояки , приучены с детства к мечу и копью , не знали в сражении ни страха, ни боли, ни устали в долгом бою,ну а по морю ходят норвежцы словно жнецы по жнивью. Норвежское войско ждало добычи богатой и драки , а Харальд-конунг перед походом явился в кирху к Священной раке ,чтоб Олав - почивший норвежский Святой благословил на грабеж и разбой, и на покорение английской державы уж кстати, - такие тогда царили нравы у христианской знати.
   CХX.Ясною теплою ночью король норвежцев глянул на небосвод, звезды викингам обещали удачный, казалось, и легкий как в прежние времена военный поход. Но долго не спал этой ночью Харальд - был сомнением томим, хоть гвардия и ополчение в походе все будут с ним. Все войско собралось у дикого острова Солунир, верили все - победа будет за ними , слава, добыча им будут наградой и королевский пир. Король задремал и увидел странный и вещий сон. Привиделась конунгу притча, что смотрит на остров он, а там великан огромный, меч у того и щит, и издали этот монстр что-то норвежцам кричит. Король прислушался будто, к тому что вопит истукан, и понял, что это женщина, женщина-великан. Слова же ее такие: 'Вон Харальд с огромным войском, он славен и знаменит, заманен будет на запад, на западе будет убит. Предчую страшную сечу, коршун над ратью кружит, знать в нашу землю придется лечь им, и каждый из викингов этих будет страшно убит'. И будто бы полчища саксов высыпали на берега готовые стрелами встретить приплывшего к ним врага. А к великанше огромной, огромный же волк подскочил, она ж на него воссела, народ того адского волка телами врагов кормил. И вот этот волк зловещий открыл свою страшную пасть, и из пасти зловонной людская кровь полилась.
   CХXI.Утром проснувшись рано на корабле у острова Солунир, вспомнил Харальд о Гите - Гюде Торкьельдоттир, это во снах не она ли к нему приходила в звёздную тихую ночь , та самая великанша - славного конунга Торкьеля голубоглазая дочь? 'Победа даруется сильным',- подумал норвежец тогда,-' а сны что сулят опасность наивны, глупы и неясны, как во фьордах вода'. И отдал команду конунг войску - идти в поход, и по его приказу пошёл на запад в Британию ратный норвежский флот. У Харальда были тысячи воинов и сотни три кораблей, такая армада была грозой на море любых эрлов и королей. Флот шёл к берегам Британии, где Тостиг ждал на реке Тайне. Хоть Тостиг и был в бегах и опале, но флот имел тоже немалый. Мощный союз, казалось, никто б никогда не расторг, соединенные силы направились на город Йорк.
   CХXII.Вдоль берегов Нортумбрийской земли Харальд и Тостиг на Хамбер прошли, они, и укрепив тут военный союз, погнали противника на реку Уз, и заперли в этой английской реке флот нортумбрийский как на замке. Оставив охрану для своих кораблей, викинги к Йорку* двинулись как можно скорей. Силы Эдвина и Моркара ждали норвежцев у Йорка, они растянулись на пару миль вдоль небольшого пригорка. Моркар вперед отряды повёл, и ударив с наскока в лоб чуть не скинул норвежский фланг в трясинную топь. Саксы теснили норвежцев вдоль полноводной канавы, что шла у зыбких болот, саксам сражение вышло бы славным, но ловким маневров норвежцы переломили для них неудачный ход. Норвежцев осилить непросто, норвежцы дети войны, поднял Харальд Суровый знамя - 'Опустошитель страны'*. Нет, не таков был Харальд, чтобы склонить главу, он ни в одной своей битве ни разу не отступил, ударил конунг во фланг Моркару, прижал к водному рву англичан и многих там утопил. Не выдержав флангового удара, погибло почти все войско Моркара,а эрла Мерси - Эдвина рать принуждена была отступать. Скальды* , деяния Харальда славя, слагали песенный слог, о том что норвежцы прошли по полной безжизненных тел канаве не замочив даже ног.
   CХXIII. Вот так англичан постигло жестокое поражение, сам Эрл Нортумбрии Моркар пал в этом сражении. Брат погибшего Эдвин - эрл Мерсийский остатки войска отвел в Йорк, который в тылу был близко и заперся там ожидая осады, а Харольд Суровый возжаждал себе и войску победной награды! Конунг не сомневался, что скоро он будет в Йорке, а войны его от сражения были все в полном восторге. Норвежцы не знали пощады в сражении на земле ,но лагерем становились всегда возле своих кораблей. После победной сечи не ведая беспокойства, король к кораблям отдыхать отправил свое уставшее войско, а лагерем недалеко от фулфордовских врат расположил небольшой лишь отряд. Харальд остался с лучшим отрядом, желая своей награды - от города Йорка ключи норвежец хотел получить. Харальд Суровый решил, что тут он ,его лучшие войны и Тостиг от Йорка ключи подождут.
   CХXIV.Лишь только утихла кровавая сеча, очистили браное поле от тел, норвежский весь лагерь приободрился и духом повеселел, в тихий сентябрьский вечер потянулись сюда торговцы что вещи меняли, фокусники ,певцы-музыканты, жонглеры-канатоходцы и прочий бродячий народ в надежде ловкостью, хитростью и терпеньем себе заработать хотя бы пени от норвежских щедрот. Особенно всех веселил в смешном колпаке дурак: жонглировал, кувыркался и песни пел у костра. Весельие и торговля длились до темноты, сами норвежцы горланили любимые из своих драп*, но всех усталость сморила, не спали только посты, а погодя, из под растянутых тентов был слышен всеобщий храп. Во мраке пройдя дозоры, один лишь дурак в колпаке спешил незаметно но скоро куда-то пешком налегке, знал этот парень наверно свой в темноте маршрут, это был славный Сейвик - верный Гарольда шут. Он торопился в лагерь разбитый в Тадкастере за холмом, там было войско саксов собравшихся биться с врагом.
   CХXV.Сейвик принес Гарольду весьма славную весть, о том что врага разгромить конечно возможность есть. 'Там за рекой норвежцев так мало', - Гарольду Годвинсону сказал он, а тот знал и так что все говорят - норвежцев под Йорком лишь малый отряд. Гарольд Второй с юга привел лучших саксонских бойцов. В то утро ,чуть лучик ударил в лицо, и небо раскрасилось голубизной саксы поднялись в походный строй. Харальд узнав о саксонской рати рядом явившейся так некстати, взвесил все и чтоб не попасть в плен там, приказал отойти к реке Деруэнту, а так же гонцов скорее направить в дорогу, чтоб войско свое позвать на подмогу. Станфордский мост же велел охранять, и саксов до времени не пропускать, чтобы норвежцы на новой позиции на Деруэнте смогли укрепиться. Но викинголв ждало поражение и горе, поход обернулся для Харальда злом, об этом драпы пел Сурлуссон Снорри в Эддах своих потом.
   CХXVI.Станфордский мост защищали всего двадцать два бойца, но вскоре конунг Харальд прислал им с приказом гонца, что могут они отойти за реку Деруэнт, где конунг с отрядом ждал в этот момент. Один лишь огромный и страшный берсерк* ,самый старший и сильный из всех сказал - 'В последний раз видно я вышел поход , уже пятьдесят было б мне на тот год, и слишком я стар убегать от врагов, предстать перед Богом давно я готов, зачем свою старость я буду беречь и сколько той старости тут мне осталось, прошу я у Одина самую малость - пускай мне послужит двуручный мой меч. Прощайте, но я не уйду от моста' . Хоть конунги верили в Бога-Христа, простые норвежцы хранили заветы, и было в почете как прежде и ныне, их древнего Одина* громкое имя ,и верили многие в это, многих норвежцев еще увлекала та легендарная их Валгалла*, и каждый тут понял берсерка глагол, хоть и показалось что тот был жесток, подумав - чтоб он бы в Асгарде* нашел, последний свой вечный и славный чертог.
   CХXVII.Гарольд с войсками к мосту подойдя, несколько был удивлен, коварной засады здесь не зря опасался он. Но Гарольд увидел , что на мосту торчит одинокий берсерк, который попытки переговоров всяческие пресек. Вышла заминка саксам у моста, казалось, пройти его было бы просто, но может быть там вон, в ближних кустах норвежские лучники ярдах в двухстах. Норвежцы лихой и хитрый народ. Но вскоре разведка пройдя через брод, вернулась с вестями - дорога пуста, и страшный берсерк один у моста. Мрачный норвежец не отдавал занятой им позиции, сдаваться или куда то там отступать не очень в норвежской традиции, но вряд ли мог бы одинокий берсерк с целою армией биться, был поражен викинг копьем ,и кровь его запеклась на кольчуге как на коре живица.
   CХXVIII.К конунгу Харальду к середине дня еще не пришла подмога, и он решил, что нужно времени выиграть немного. Меж тем как саксонское войско готовило строй свой к бою, выслав вперед дозоры, к Гарольду младший брат его Тостиг прибыл на переговоры норвежцев троих взяв с собою. Гарольд увидел родного брата в детстве с которым играл он когда-то, и хоть к глазам подкатила слеза, волнения Гарольд не показал. После приветствий же Тостиг сказал, - 'Может быть слово мое неуместно, брат, вы со мной потупили бесчестно, титулов, власти меня вы лишили, несправедливо вы это решили.' Гарольд подумал : 'Что за охота идти одному против Витенагемота?' После негромко ,но твердо сказал : 'Тостиг , народом ты правил сурово. Вот что хотел бы сказать я ещё, если мы распри былые забудем , будешь ты мной и витаном прощен. В том я даю королевское слово. Больше тебя ни за что не осудим. '
   CХXIX.Трое норвежцев что с Тостигом были, тут по норвежски заговорили. Тостиг и Гарольд норвежский могли понимать, норвежкой была ведь Гита - их мать. 'Ты обещаешь брату прощенье, что же нам конунгу передать, хочешь ли с ним ты воевать?' - старший норвежец спросил короля. Гарольд ответил: ' Щедра и богата вся Нотумбрийская эта земля, датчане владели ею когда-то, ныне вы вот норвежцы пришли и очень хотите нашей земли, а потому , что мне сказать Харальду конунгу или кому-то, всех обещаю я здесь закопать и дам вам земли по семь футов, знаю ваш конунг велик в своем росте, пару футов добавим ему на нортумбрийском погосте.' Норвежцы тут ничего не сказали, блеснули лишь взгляды как будто из стали, за слово такое любому быть битым, но с Гарольдом рядом верная свита сжимает свои скрамасаксы: недвижный хускерл глядит из под шлема суровым и грозным сычом, а дальше ряд лучников стал на колено, и стрелы на тетиве... ты тут и мечем не успеешь взмахнуть, как мигом окончишь свой жизненный путь в этой осенней траве.
   CХXX. Норвежцы и Тостиг обратной дорогой сурово и мрачно молчали, все знали до боя осталось немного, и Гарольд Второй развернув войска на кураже вперед пойдет непременно ,и это поле и эта река уже сегодняшней битвы арена. Кому в этот день пасть, а кому устоять судьба слепая решит, возможно всем им придется погибнуть в этой болотной и серой, осенней английской глуши. Вернулись они все вчетвером в лагерь на Деруэнте, и Харальду рассказали все о встрече и инциденте. Меж тем обсуждать Гарольда речи было всем недосуг, сражение было в самом начале, и четко над полем команды звучали, саксы пошли вперед рядами, сразу и как-то вдруг, будто со всех сторон их лат и щитов раздавался только зловещий звон. Спешит ли к норвежцам подмога от берегов, где их кораблей был причал? Она не пришла однако, и Харальд Суровый? досаду скрывая? следил за атакой сурово и грозно молчал. Как бы ни были норвежцы горды, видя что силы врага их превосходят втрое , викинги стали кольцом сомкнув ряды в надежде, что помощь близко - там за невысокой горою. Как Снорри*, этот певец норвежских побед, скальд - которому равных уж нет, через много лет поведал нам в своей саге, воины с копьями наперевес, ждали саксонской атаки, не веря что будут разбиты ,а в центре под верной защитой их был конунг с лучниками и свитой.
   CХXXI.Хускерлы прорвали норвежский строй и завязалась тут сеча ,и был сражен в горло стрелой конунг широкоплечий, так Харальд Суровый - норвежский король нашел последнюю в жизни юдоль, в английской земле его кости, но бой продолжался ведь жив еще был соратник конунга Тостиг. Викинги лишь плотнее сомкнули ряд не глядя на то что случилось. Английской король, как говорят, им предложил милость - жизнь на свободу взамен, но норвежцы отвергли позорную сдачу, они не надеялись уже на удачу, но и не сдавались в плен. Гарольд Второй сказал тогда, подняв свой кованый щит, что никого из норвежцев кара земная сегодня не пощадит , пали все викинги в этом бою и Тостиг был там убит. Поздно добралось норвежское подкрепление от своих кораблей, и воинов конунгу шедших на помощь Гарольд не пожалел. Викинги не успев развернуться в шеренг правильный строй, пошли в атаку на хускерлов просто мужицкой гурьбой , с марша, доспехи надеть не успев, измотаны долгой ходьбой , были викинги сразу разбиты, лишь только бросились в бой.
    CХXXII.Так Гарольд Второй викингов разгромил, как сам король Альфред датнчан когда-то, не известно хватило ли Гарольду сил душевных оплакать Тостига - своего родного брата. Армия устала от ярой схватки, и вроде бы новый набег Англии не угрожал, король решил, что все в порядке и распустил ополчение осенний жать урожай. Казалось Гарольд Второй все рассудил верно, при короле оставалось лишь войско его хускерлов. Но Гарольд тревогу чувствовал смутно, главного помнил врага, который только и жаждет с ветром попутным напасть на южные Британские берега. Дня через три, ранней порою, едва успев отдохнуть, хускерлы двинулись строем на Лондон в далёкий путь. От Йорка до Лондона походным строем больше недели идти, новость тревожная пришла к королю в первый же день пути...
   CХXXIII.В Уинчестере ждали известий, в тревогах дни проводя, и вот, загнав своего коня, явился в замок Сейвик к концу осеннего дня. Шут поведал, что в день победный, Гарольд сразу сказал, чтоб он с известием о сражении в Уинчестер скорей скакал. Сейвик летел сквозь Англию всю чуть не быстрее стрелы. Старая Гита узнав о победе, велела накрыть столы и угощать всех - праздновать славную эту победу этот военный успех. Сейвик привез для Эдит вести и новый дар от Гарольда, который и передал. Как удивилась тогда Эдит подарок тот увидав, она достала из льняной кисы семь коралловых бусин, такой подарок, казалось, был наивен и безыскусен ,но тронул подарок этот Эдит до радостных слез, как будто Сейвик ей снова весть о любви принес. Вспомнились ей красные четки, которые так берегла, и часто с тех пор как оказалась покинутой в руки свои брала. Красные четки - дар незабвенный влюбленного эрла ей, и с этими четками воспоминания делались ярче, а чувства ещё сильней... Меж тем в Уинчестер проникли вести, что к западу на побережье норманны высадились где-то в заболоченном месте. Ни кто иной как Вильгельм войсками своими стальными Англии угрожал. Тут Сейвик ,собрав десятка два горожан, отправился с ними на запад по утру рано. Старая Гита, Эдит и дети остались в замке с охраной.
   CХXXIV.Принцесса Гита - дочка Эдит меж тем в Уинчестере подраостала, бабка её старая Гита на шаг и не отпускала. Шутка сказать, принцессой ребенка признали монархи все, и это огромный для старой Гиты в жизни её был успех. Это она Эдуарда молила, ведь был Эдуард её зять, за внучку, и это недавно было, всего лишь тому лет пять. Хоть от законной жены Алдиты у Гарольда были дети, но Гиту-принцессу бабка любила больше всего на свете. Меж тем Уинчестерский замок полон был слухов о войске огромном Вильгельма, а Гита хотя и была старуха, никак не могла сидеть причитать бездельно, как только узнала она о вражеском войске, практически в то же день сразу, она приказала послать в Саутгемтон гонца со своим приказом - готовить суда к отплытию в море, поскольку на берег, не званы высадились несметным числом враги короля - норманны...
   CХXXV.Сейвик к востоку повел свой отряд, шут и воином был уме-лым, в отряд он набрал молодых ребят, не очень знавших военное дело. Из них мало кто владел скрамасаксом или другим мечем, но молодость раздает авансы и кажется все нипочем. Двигаясь бодрым маршем, они совершили свой рейд, и к вечеру второго дня вышли на Полегейт. Сейвик чутьём почувствовал, что близок конец пути, что там впереди норманны ,и надо скрытно пройти. Отряд свой в лощинке оставив, выставил часовых, Сейвик отправился к морю, взяв самых шустрых двоих. Скрытно и в полумраке крались они неразлучно, их дело сейчас не в драке, разведать бы благополучно. И вот лазутчики видят где-то костер горит впереди, а тишина такая , что кажется слышно будто дыхание у них клокочет груди, и подползая ближе смотрятвидят - горит на поляне костер, рядом пять латников , это был вероятно дальний нормандский дозор. Сумрак сильнее сгущался, уже приближалась ночь, Сейвик и два ополченца назад поползли прочь.
   CХXXVI.Вот та лощина ,где Сейвик оставил отряд, вон вязы вдоль склона возвысились в ряд. Но та ли лощина, и место ли то, лазутчиков тут не встречает никто. И что-то не видно дозорных постов. В мгновение ока из редких кустов какие-то тени метнулись неслышно, как ласка стрелой нападет на мышь, но Сейвик успел отскочить от удара, шут ловок, хотя уже старый. И он отскочил к дубовому пню, мелькнуло -- 'неужто попали мы здесь в западню'. 'Огня' - по саксонски скомандовал кто-то - 'иначе норманн убежит на болото.' 'А кто тут норманн из нас еще двух?' - Сейвик изрек, переведши свой дух.- 'Я сакс, не норман и не гальский петух',- Сейвик добавил уняв свой испуг. 'Ты сакс что ли?' - громкий раздался вопрос. Тут кто-то вдруг факел горящий принес. И Сейвик увидел ,что он окружен, и глупо бы было переть на рожон, а воины крепко и жестко скрутили двоих тех что вместе в разведку ходили. 'Меч брось ка' - старший ему приказал, но Сейвик хускерла тотчас же узнал, 'Ну что ж', - отвечал заносчиво он , поняв вдруг что саксами был окружен , - 'Меч брошу, но вы не сочтите за труд, коль Гарольд вас спросит про верного пса, ответьте ему и не прячьте глаза'... Вдруг старший хускерл вымолвил тут, - 'я знают тебя , ты Гарольда шут!'. А Сейвик ответил,- 'Тебя я узнал, ведь ты капитан Эдмундсон Карл, и я позабуду едва ли, как хлэфдиге мы спасали'. Карл понял, что шут ему говорит, о том как вместе спасали детей и Эдит...
CХXXVII.Рано утром в палатке Сейвика разбудил сам капитан Карл, и сразу без предисловий, так ему он сказал - 'Надо гонца мне отправить в Лондон вот сей же час, утром среди тумана , легче пройти дозоры нор-маннов, и ты давай умывайся ,и вместе с ним отправляйся, хускерлы проводят вас. Да наряжайся полегче, ты идешь не на бой, гонец так вообще без кольчуги ,тот что едет с тобой, если дозор нормандский встретите на пути, то верхом вам без лат легче будет уйти. Так что поменьше железа вам надо с собою брать. И вот что скажу тебе я еще,-я у тебя забираю твою мужицкую рать, я научу этих смердов владеть саксонским мечом, в сражениьи они узнают как кровь людская течёт и воину как достается хлеб его и почёт.' После такой тирады Сейвик лишь лоб почесал, и получил как награду на сборы всего полчаса. А что шуту собираться: меч, кольчуга да шлем, а кованых лат не бывало у Сейвика сроду совсем...
   CХXXVIII.Туман приполз откуда то с моря и землю укрыл ещё с ночи, пятеро были на месте и в сборе. Двинулись тихо и медленным шагом. Хускерлы двоих проводили оврагом, так путь казался короче, Сейвик и Робин - так звали гонца, расстались с ними у леса. В утренней роще стояла мутная пелена - тумана сырого завеса. Робин вез важный пакет королю, и Сейвика Карл провожая сказал при этом, - 'Коль вы попадетесь норманнскому патрулю, Робину Бог дай и ты помоги ускакать с этим важным пакетом!'. Ехали молча, нельзя шуметь, кругом патрули врага, вмиг попадешь к ним в сеть, а кому же охота на ветке висеть, жизнь - она каждому дорога. Туман под ветром пришедшим с юга стал разрываться клочками, и серая мглистость сменяться стала в утреннем солнце космато-седыми клубами. И тут... Выехав вдруг из леса в поле, Робин и Сейвик в норманским дозором чуть не столкнулись лбами. В поле туман начал сходить, и видно было ярдов за двести. Ну , теперь от норманнов вдвоем бы уйти, коней повернули вдоль леса и поскакали вместе. Но наобум один из норманнов пустил в беглецов стрелу, и слышно было как звон тетивы прошил туманную мглу. Трем латникам конным двоих легких конных в тумане пойди догоняй, но вот стрела уже на излете попала в ногу коня, тот захрапел в испуге и боли, рванулся куда в сторону в поле, начал падать сбрасывая седока, и Сейвик выпрыгнул из седла поневоле, коленом ударившись не больно слегка...
   CXXIX.Хромая от всадников не убежать, догонят они хоть поздно , хоть рано, и Сейвик остался на месте ждать, рысью к нему подскочили норманны,и разговор стали вести ,- 'Что нам хромого в лагерь нести? Вздернем на ветку сакса хромого , и может поймаем сакса другого. Сей-вик немного знал по нормандски, в детстве в Нормандии жил целый год, и так спокойно сказал даже с лаской, мессиры, на ветке поверьте ,моя хромота не пройдет'. Смехом тут разразились норманны. - 'Ладно, потащим его как барана. Может он Герцога повеселит, имеет болтун забавный вид, хоть и не спляшет саксонский нам танец'. Сейвик был связан как жертвенный агнец,и перекинут на луку седла, 'да ,- он подумал ,- плохие дела'. Было еще сравнительно рано, Солнце взошло над клубами тумана, день прояснялся, болело колено, шут не ушел от нормандского плена.
   CXL.Сейвик утратил времени счёт. Какие напасти грозили ещё? Как же жесток бывает к нам рок! И вот... Сейвика привезли куда-то и сбросили как мешок. Связанный шут придя в себя, чуть огляделся - во-круг были норманнские воины. Сейвик подумал, ' Господи-боже, без всяких зарук , дай помереть достойно'. Тут подошли к нему двое: рыцарь и вроде монах. Властность была у 'монаха' во взоре, и как оказалось в словах. Увидев что Сейвик связанный молча лежит , 'монах' сказал , 'Что это такое? Какой-то вонючий мужик? Роберт, вели развязать саксонское быдло, допросим быстро его ,он не убежит. Да думаю я, что он не знает наверное ничего.' Сейвик с трудом припомнил -- где- то он видел этих надменных двоих, ба, да это же братья Вильгельма, да он узнал их. В одежде священника был сам Одо, герцога единоутробный брат, этому брату шут ,понятно, был совершенно не рад. Тут Одо воскликнул - 'Вот прибавленье в свинячей саксонской семье,ты шут,я тебя знаю, ты с Гарольдом был в Байе, ты эрла Уэссекса раб. Славный карась попалась нам в сети, срази меня Бог коль не прав!'. Сейвик в ответ ничего не сказал, лишь отвернулся и спрятал глаза.
   CXLI.Робин опрометью скакал среди клочков тумана, к вечеру он королю доставил письмо своего капитана. Меж тем Гарольд в Лондоне средь замковых мрачных залов, ждал и ждал подкреплений от верных вассалов. Но не идут подкрепления. Неужто это измена? И не дождавшись подмоги от тэнов, король собрал свое войско и воинам так сказал он ,- нам в Лондоне не отсидеться коль враг на нашей земле, не будем ждать ополченцев , у Гастингса ждут нас норманны в превосходящем числе. Пусть этой порой осенней крестьяне дома остались взращенный жать урожай, чего нам тут сидеть беспечно врага к себе дожидаясь что Англии угрожает? У нас своя есть забота - сразиться с коварным врагом ,и выгнать того супостата с нашего острова вон. Осенним днем, когда солнце пряталось в облака, Гарольд из Лондона вывел собранные войска. Спокойно, походным маршем войны вперед пошли, и скоро столица скрылась в дымке где-то в осенней дали. Готовы мечи и кольчуга, и цель похода близка. Колонны стремились к югу, что ждет там их там - смерть или слава не знали наверняка. Под Гастингсом окопались захватнические войска.
 CXLII.Шута доставили в герцогский стан, и герцог его узнал. Надо сакса в железо сковать, - Вильгельм своим приказал.' Возьмите длинную цепь и приторочте его вон к тому валуну. Пусть смотрит сакс как я завоюю его девственную страну. Завтра ,быть может я разгромлю всю саксонскую рать, говорят саксы уже на подходе, идут сюда умирать. Да дайте шуту укрыться чем-то, ночью замерзнет наверно, а я хочу чтоб завтра он видел, как я разобью его короля и перебью хускерлов'. Сейвика приковали к большому куску гранита, на землю он лег укрывшись старой рогожей, он был раздавлен, разбит, унижен, голоден и ничтожен, и вскоре уснул на земле он, забывшись от всех обид. И снилось шуту английское поле между дубовых лесов, а он будто мальчик, доволен и сыт, и солнце светит и ласково греет руки его и лицо...
   CXLIII.Сейвик проснулся еще до рассвета, вслушался в тишину, он приподнялся слегка размял свои затекшие ноги, сел прислонившись спиной ку валуну, воздух был полон тревоги в эти осенние дни. За сонной лощиной вдали на холме Сейвик заметил огни. Солнце вставало, и шут увидел то, что не было видно во тьме, саксонское войско поставило лагерь там на дальнем холме. А напротив норманны, бретонцы, фламандцы, французы примкнувшие к ним , выстраивались для атаки , и утро наполнилось звуками труб, ржаньем коней и гомоном людским. Какой-то норманн подойдя к шуту, дал ему чашку с водой и хлеба большой ломоть. 'Ну что же, шутливо подумал Сейвик - мне кажется утро совсем не грозит бедой, помилуй меня Господь.' Вильгельм понял - еще в ночи саксы готовились биться, вдали позвякивали мечи и лишь пробились Солнца лучи , Герцог решил не дать врагу там на холме закрепиться. Сейвик смотрел как норманны пошли на саксов стальными рядами , и ничего поделать не мог , скованный кандалами...
   CXLIV.Солнце уже вошло в зенит, бой шел шестой час. Слышно было как сталь звенит, казалось противник саксов теснит, а то вдруг грезилось что у Вильгельма какой-то из флангов увяз. На левом крыле потрепали бретонцев, едва не разбив их всех, но не смогли саксы развить на фланге этот, казалось. успех. Бились все утро и полдень прошел, у лучников кончились стрелы. Казалось, что Герцог Вильгельм уже назад отступал, но трубы норманнов вдруг заиграли его боевой сигнал. Надо сказать что Герцог воином был умелым, он приказал отступить мнимо от склонов крутого холма, тут саксы уверились,мол вот победное дело, и бросились на врага, они решили явить геройство, противника в море гнать, в атаке ряды хускерлов пришли в расстройство , и в этот момент Вильгельм на них развернул свою бывалую рать. Сейвик все видел и в первый момент , лишь саксы пошли вперед, ему показалось - Вильгельму быть битым настал наконец черёд. Но окруженные группы хускерлов разбиты одна за другой, и страшным разгромом для Гарольда Второго стал этот последний бой.
   CXLV.Сейвик закрыв глаза рукой безвольно сидел на траве, мысли как будто завязли в его шутовской голове. Ночь на поля опустилась , скрыв трупы саксонских бойцов, Сейвик сидел все молча, закрыв руками лицо. Норманны бродили с огнями - искали поживы средь тел, а Сейвик все в той же позе прикованный к камню сидел. Почти до утра над полем стоял шум мародерства , пьяный гвалт и славы победные крики. К Сейвику латники подошли , в крови их длинные пики. Факелом осветили шута, кузнец расковал его. Сейвик не с силах был что то сказать, не в силах сказать ничего, его повели куда то опять, куда то в ночную тьму. 'Наверно повесят меня на суку!' - подумал спокойно шут. 'Хотя зачем, я не пойму куда-то меня ведут? Проткнули бы окровавленной пикой прямо у той скалы, а то зачем то меня расковали и сняли с меня кандалы?'
   CХLVI.Шута привели к богатой палатке, вон рыцари у костра. 'Неужто убьют, могли бы дождаться по крайне мере утра?'. К нему подошел ста-рый знакомый Одо - нормандского герцога брат. 'Ну что же' - спросил он - 'похоже нашей победе ты кажется и не рад?'. 'Да что там, победы у всех бывают, такие что только держись ,но может прийти к тебе пораженье , если прожить всю жизнь, такое часто довольно бывает и даже очень легко.' - Сейвик ответил слова разминая высохшим языком. Епископ устало лишь усмехнулся,- 'Ну что же саксонский шут, похоже к Гарольду твоему победы уже не придут'. Рядом с палаткой стояла повозка с парой фламандских коней, Одо мрачно взглянул на повозку , взяв лампу направился к ней,- 'Иди как сюда, бедный мой Сейвик. Ты лучше всех знаешь один - не это ли Гарольд, бывший король и бывший твой господин?' Тут Одо отдернул с повозки холстину и в отблесках фитиля, Сейвик узнал по лицу и одежде мертвого короля.
   СXLVII. К утру немного разъяснилось небо, на востоке забрезжила солнечная полоса. Сейвику дали пять фунтов хлеба, и для лошадей двенадцать фунтов овса. Ему на помин короля поднесли чарку хмельного вина. Дорога идущая на запад была хорошо видна. Норманны шуту приказали строго в Уинчестер везти тело его короля, где Уэссекс должен быть навсегда упокоем - пухом ему земля. Сейвик помыслить мог бы едва ли, что дело закончится так, тело Гарольда в полотно замотали, сказали - 'вези, дурак'. Сейвик сначала шел за повозкой, возживожжи в руках держал, ноги не слушались было скользко, справа чернела межа. Не без труда на большую повозку Сейвик забрался сам, и наконец то от пережитого дал волю мужским слезам. Думал об Англии он и о Боге - 'как же он саксов не спас, а ведь казалось что Бог нам поможет как раньше и в этот последний раз' ,плакал он о старухе Гите и о своем господине, вон он - сын Гиты лежит убитый, смерти предан отныне. Скоро Сейвик прилег в повозке, и так свой продолжил путь, Солнце пригрело и винный хмель позволил шуту уснуть.
   СXLVIII.Снилось шуту , что звуки лютня будто слышны наяву. Путник проснулся после полудня, был он в какой-то неясной тревоге. Повозка его стояла у края дороги, кони щипали траву. Стало как будто зябко немного, в рогожу укутался шут, и вот впереди опять путь-дорога с грузом который не ждут. В пути провел уж Сейвик немало. "Надо найти бы жилье, как то уже похолодало, а то не то что королевское тело не довезу и своё." - так только подумал бедный и жалкий шут, да тут вдруг увидел, что впереди вроде костер жгут. Сейвик подъехал немного поближе. "Ба,2- прошептал он - "да что же я вижу? Кто у костра восседает однако, кажется это сидят два монаха". Рядом двуколка для разной поклажи и лошаденка стреножена даже. Сейвик подъехал ближе к костру, мысль промелькнула - "так я не помру, здесь у огня да с благими отцами, лучше чем за крепостными зубцами, видно Святые меня берегут". "Здравствуйте!" - громко воскликнул шут.
   СXLVIX.Монахи готовили ужин себе, и Сейвик их встретил кстати, монахи всегда помогут в беде тебе, простолюдин ты или знатен. За разговором шут узнал что из дальнего Гластонберри по монастырским делам в Дувр едут монахи дня три уж по крайней мере. Святой Августин их покровитель им помогает в пути, так что им до Дувра немного уже им осталось пройти. Сейвик подумал, и так сказал,- 'Дорога на Дувр далека, от Гастингса и до Лондона самого вам не пройти пока. Ждет вас там, монахи, только одно беспокойство , людей там много убито, нормандский Герцог разбил наше войско, дорога на Дувр перекрыта. Так что зачем же ехать туда, не надо лезть на рожон. Вчера в сражении страшном этом Английский король сражен. Да, сам Гарольд Уэссекс был в сражении этом жестоко и подло убит, и вот он в повозке этой самой в Бозе почивший спит. Я вас в Уинчестер со мной поехать смиренно и кротко молю, так вы поможете последний долг отдать нашему королю.' Монахи от речи такой поразились делам безобразным мирским, но убедившись в словах шута решили поехать с ним.
   СL.Оба монаха твердо решили, что надо бедняге шуту помочь. Ехали долго - день весь светлый и даже темную ночь. И вот среди ночи Уинчестерский замок возник, издали видно - на башнях его тьму разгоняют огни. Быть может уже донеслись вести о поражении сюда? Но верно не знают еще в замке какая стряслась беда. Сейвик который почти весь день в повозке сидел и молчал, спустился на землю, и в ворота замковые постучал. Предстать перед Гитою и Эдит шут был совсем не готов, гвардейцы Гиты его не узнали, спросили - кто он таков, он рассказал им в чем было дело, губами едва шевеля, тогда то те в замковый двор пустили повозку с телом погибшего короля. Вскоре спустилась во двор Гита за ней спустилась Эдит , и тут узнали женщины обе, что Гарольд в сражении убит. Увы все смертны на этом Свете - воины, шуты ,вожди. Надежды рухнули, и страшно подумать, что Англию и семью короля ждет теперь впереди.
  СLI.Гарольда трупп отнесли в часовню под слезы семьи и слуг, его положили и долго прощались все, сомкнув возле тела круг. Потом разошлись, слезами покойного ведь к жизни увы не вернуть, но надо готовить все для него - отправить в последний путь. Утром монахи омыли тело погибшего короля, Эдит вошла в часовню несмело, она любимого увидеть хотела с которым жизнь прожила счастье и горе деля, она в руках принесла: для тела во гробе покров - ткань его так чиста и бела, еще принесла из осенних цветов венок сама который плела. Невольно по мертвому телу скользнул ее кроткий взгляд, ища смертельную рану, в Гарольде ей было все знакомо от головы и до пят, как вдруг ее взор упал на плечё , где было два маленьких старых шрама. То были следы ее зубов - зубов девчонки Эдит, а если б девчонка та знала как жизнь свою ей прожить предстоит. И вспомнились ей красные четки - эрла Гарольда дар, и в памяти встало все так четко, и знатный эрл и эта девчонка... она пошатнулась, закрыла глаза и с ней случился удар...
   СLII.Гарольда схоронили там, где могилу отца печально ветвями накрыла плачущая ветла, а братьев его погибших и не нашли тела. Гита просила монахов найти её сыновей, ведь в Англии оставаться нельзя было внукам , Эдит и ей. И вот, лишь справили тризну, вышел из замка обоз, он и Эдит, и Гиту, и внуков на море в порт Саутгемтона вёз. Обоз направлялся к порту, где ждали их корабли, что беглецов от норманнов подальше бы увезли. Эдит всю дорогу молчала, была она тяжко больна, печали она глотнула чашей большой сполна, старуха Гита держалась, все сборы были на ней, хоть горе она ощущала быть может даже сильней. В пути немало было пролито горьких слёз, под вечер ,скрипя осями , пришел в Саутгемтон обоз. В порту суда ожидали, чтоб беглецов унести от Англии в дальние дали и от бесчестья спасти.
   СLIII.Эдит с детьми погрузили на крепкий саксонский когг,и Гита ей так сказала,- 'Плывите, поможет вам Бог! Но только принцессу Гиту я забираю с собой, нам с ней предстоит отправиться дорогой совсем другой. Мы поплывем через море в Данию , где нас ждут. Эдит, попрощайся с принцессой. Надо поторопиться, никто не останется тут. С тобой отправится Сейвик, до Дублина будет ваш путь, ты там должна непременно выздороветь и отдохнуть. Ты помнишь конечно тот крепкий из дерева срубленный дом , где давно поселился с семьей братец родной твой Том, там тебя ожидает теплый надёжный приём.' Эдит возразить бы хотела, но поняла что ни к чему, куда заведут нас дороги известно Создателю лишь одному.
   СLIV.Ветер крепчал, и вскоре суда устремились в море. Эдит отплывала на запад, где в Дублине ждал её брат, с ней были младшая дочка и четверо старших ребят. А старую Гиту с принцессой корабль уносил на восход. Семья отправлялась в изгнание, теперь их разлука ждет. Матросы ставили парус ,вот выдвинули бушприт ,вдали по всему побережью ещё зеленели холмы. Эдит и дочка смотрели друг на друга с кормы. Юная Гита не знала, что в жизни ей предстоит, да что и могла девчушка наивная понимать, больше она не увидит братьев, сестру и мать. Даже к принцессам юным рок бывает жесток! В будущем ей предстояло: отправится восток; замужем быть за князем; а позже, расставшись с ним, в преклонных годах увидеть великий Константинополь и даже Иерусалим, будет в жизни и счастье, и ни одна беда, но в Англию ей вернутся не суждено никогда...
 
   Эпилог
   Кроны деревьев ветер полощет. Среди непогожего дня путник бредет по тропе заросшей, и за собой ведет в поводу подбористого коня, немолод тот странник и полон каких-то безмолвно нахлынувших дум. Была тут когда-то лесная дорога, но прежде, а ныне она лопухом заросла и стала почти непроезжей. Там на поляне когда-то стоял маленький крепкий дом, что Вулфтрэппу, жене и детям его был семейным гнездом. Странник кажется не бывал тут уже много лет, места вокруг узнает он с трудом, домика старого нет. Вон руины какого-то дома, вот и остатки старого очага, и у развалин совсем незнакомых старая бродит карга. Её и спросил перехожий калика:
   - Скажи ка старуха ,не в этом ли месте охотник в домишке жил? Старуха вздохнула и молвила тихо:
   -Да кто его знает,что и сказать, был тут один старожил,но видишь ты сам,человек незнакомый, никто не живет на этой поляне теперь, лишь только ночами бродит окрест лесной одичавший зверь. Когда-то на этом месте стоял большой деревянный дом, в развалинах этих узнаешь его наверное ты с трудом. Мужчина достал из кошелки монету и бросил к старухи ногам.
   - Поведай ,коль знаешь, что стало с Вулфтрэппом, я денег тебе ещё дам.
   - А кто ты такой,седой незнакомец? Вулфтрэппа в живых уже нет,а прожила я с охотником старым почти восемнадцать лет.Теперь он в могиле, вон там на погосте,она махнула рукой,рядом с женой его старые кости уже обрели покой.
   - А дети их где же, дочка Эдит и сын его старший - Том, и не узнать в развалинах этих наш маленький дом?
   - Боже,воскликнула громко старуха да видно ты сын его Рик! Ты Ричард, сын старика Вулфтрэппа ,все о том говорит. Где же провел ты все эти годы ,ты ведь немолод уже?
   - В далёкие я уходил походы ,на дальнем я жил рубеже.В жизни своей я видел и рай на земле, и на земле же ад, и с викингами средь волн в драккаре ходил в далекий Винланд. А что же скажи мне стало с сестрою и с братом ,где родичи все мои?
   - Ричард, я от тебя ничего не скрою.
   - Не знаю я кто ты такая, старуха, но ничего не таи.
   - Я долго жила с отцом твоим ,делила и хлеб и постель, а ныне жизнь доживаю в тэне соседнем, зовут же меня Этель. Сестра твоя важною хлэфдиге стала, детей шестерых родила, отцом их был сам Гарольд Второй... Такие бывают дела. Брат твой как в Дублине осел, так может и ныне живёт. А Гарольд погиб в том страшном сражении... Прошёл не один уже год. Эдит же покинула нашу страну вместе со всеми детьми. Теперь у нас в Англии правят норманны , дьявол совсем их возьми. При Гастингсе, среди искалеченных тел король наш снискал свой последний удел. Гарольд погиб, все рыдали о нём. Вильгельм же в Британии стал королём. В тот год о том, что пришла к нам беда, сказала упавшая с неба звезда. После победы в жестокой войне нормандская шваль расползлась по стране, надев золоченые платья , стала английской стала знатью.
 

КОНЕЦ.

ПЬЕСЫ

Историческая драма
"Княгиня Ольга"
   
 
   Действующие лица
 
  Князь Игорь - Великий Князь киевский
  Княгиня Ольга - жена князя Игоря
  Борятко - приближенный князя Игоря
  Богдан - подросток, слуга
  Боромир - киевский воевода
  Свенельд - воевода варяжской дружины
  Олек - варяжский дружинник
  Вагайло - знатный древлянин
  Курята - знатный древлянин
  Мал Нискиня - князь древлян
  Синевир - волхв Перуна
  Елисей - Византийский посланник, епископ
  Князь Святослав - малолетний ребенок ,княжич, сын княгини Ольги и князя Игоря
  Древляне , варяжские дружинники , киевский ратник
   
 
   Действие 1
   КАРТИНА 1
   Занавес открывается.
  Княжеские покои.
  На сцене: князь Игорь, княгиня Ольга.
  Княгиня Ольга. Любезный князь мой, муж мой - Игорь, сегодня день на удивленье светел.
  Князь Игорь. Да, день хорош, побольше б дней таких. Но нынешний я должен провести в покоях княжеских.
  Княгиня Ольга. Не ждешь ли ты древлян?
  Князь Игорь. Да, жду сегодня. Гонцов к ним посылал, да знаешь, Ольга, вернулись те ни с чем.
  Княгиня Ольга. Древлянский люд хитер, и князь их Мал Нискиня ловок на слова, ведь могут заплатить нам дань они поболе.
  Князь Игорь. Не в том печаль, что так хитры древляне. Богатство их покоя не дает моей дружине, и киевской старшине. Печали нет древлянам - спрячутся в лесах от печенегов, коль те придут опять в набег на Киев. А Киев защитить немало стоит. Дружина денег просит, оружье дорого, а если горожане приходят строить укрепленья, так требуют, чтоб князь кормил и чарку подал им...
  А те попы из Византии - им, тоже вон, подарки подавай - хоть златом, хоть мехами.
  Княгиня Ольга. Да что ты Игорь, ты Бога греков не гневи.
  Князь Игорь. Зря ты, Ольга, греков привечаешь.
  Княгиня Ольга. Игорь, ты же знаешь, что приняв греческую веру, обретешь ты признанную власть., когда на княжий стол тебя помажет Византийский патриарх, ты будешь признан всеми: и царем болгарским, и моравским князем и императором самим ромейским и прочими, как христианский князь. И сын наш - Святослав ,потомок Рюрика, наследником твоим взойдет на княжий стол.
  Князь Игорь. Дружинники мои на греков косо смотрят. Вся рать моя варяжская привержена Перуну громовержцу. Ему и деды наши поклонялись, он нас привел на берега Днепра.
  Входит Борятко .
  Борятко. Великий князь, из Искоростеня послы пришли, от князя Мала . В куницу да бобёр одеты, псы!
  Князь Игорь. Не злись , Борятко. Послов не обижать, смотри! Зови их.
  Князь Игорь. (Ольге). (с иронией) По Византийскому обычаю - жене нужды нет в мужниных делах. Но хочешь, оставайся, послушаешь послов древлянских.
  Княгиня Ольга. Я лучше в горнице укроюсь, послушаю оттуда разговор.
  Княгиня Ольга уходит.
  Князь Игорь. Умная жена - вот лучшая опора для мужчины.
  Картина 2.
  То же место действия.
  На сцене князь Игорь.
  Входят послы древлян: Вагайло и Курята,с ними Борятко.
  Курята. Князь, ты прислал гонцов...
  Князь Игорь. Постой, постой! Ты кажется - Курята,а ты Вагайло? Я помню вас обоих. Садитесь тут. Борятко, вели принесть вина - того, что привезли из Византии мне ромейские послы!
  Борятко. Но князь...!?
  Князь Игорь. Вели,вели.
  Борятко. (за сцену) Эй ,кто там! Вина в покои княжьи!(Уходит).
  Курята. Здоров ли Киевский великий князь? К нам прибыли твои гонцы. Велел, ты Игорь, ждать тебя за данью новой.
  Князь Игорь. Да, я слал гонцов, и к вам - древлянам, и к полянам,и волынянам, и к уличам и тиверцам, ко всем народам киевского князя.
  Вагайло. Но ты же дань уже собрал зимой, Великий Князь! Тебе отдали мы сколь должно: и куниц, боровых шкур и лисьих, и мед и хлеб, и всякую лесную снедь.
  Князь Игорь. Уйми ка друга своего, Курята. Берем мы дань на благо государства, на благо Киева и всех его земель. Кто защищает вас от печенегов, от угров, от ляхов , от хазар!?
  Вагайло. Что нам Киев!
  Князь Игорь. Куда везете вы свои товары на продажу? В Киев! Где сами купите вы красного товару? Где купите мечи, ножи, где византийский шёлк для ваших дев и жен берете? А Киевская рать с дружиною варяжской, так первой против печенегов поднимают свои мечи и копья, когда те из степи придут на Русь.
  Входит Богдан, за ним Борятко. Богдан несет кувшин и кубки.
  Князь Игорь. Вот нам вино...
  Курята. Прости нас князь. Но мы должны спешить, а путь в Искоростень неблизкий. Наш князь Нискиня Мал и все древляне ждут известий.
  Князь Игорь. Ну что ж ступайте. Вели, Борятко, кувшин с вином к седлу Вагайло приторочь. И передайте Малу - пусть древляне ждут меня за данью.
  Вагайло и Курята уходят.
  Борятко.(Богдану). Слышал княжеское слово? Снеси кувшин вина, пусть там древлянам приторочат к седлу его.
  Богдан уходит.
  Борятко. Уж больно щедр ты князь! Поить древлян вином ромейским! Хотя,чего там в жти вина не подмешают греки.
  Князь Игорь. Борятко, отправляйся к дружинникам, вели там собираться в путь. За данью мы идем к древлянам, и далее по всем землям подвластным нам.
  Борятко. А сколько брать людей, Великий князь?
  Князь Игорь. Много не бери, нельзя нам без охраны Киев-град оставить. Подвод возьми поболе, лошадей... Ну знаешь сам. Да вот еще, вели послать кого там к Боромиру. Он воевода славный и ратью киевской командовал, бывало ,лихо. Нам нужно в планы наши посвятить его.
  Борятко. Слушаю, Великий князь. Да! Встретил в Киеве вчера волхва я Синевира - волхв Перуна, и многие в дружине нашей знают его. Просился он прийти к тебе. Так верно ждет уж у ворот он.
  Князь Игорь. Да хорошо. Иди, Борятко.
  Борятко. уходит.
  Картина 3.
  То же место.
  На сцене князь Игорь.
  Князь Игорь. Зачем Перун мне шлет волхва?
  Княгиня Ольга входит.
  Княгиня Ольга. Я слышала все речи, что здесь были слышны из горницы.
  Князь Игорь. Ты слышала последнее известье. Перун мне шлет волхва. Что скажет он?
  Княгиня Ольга. Игорь, в опасный путь собрался ты с дружиной. Хитры древляне, злобны и коварны.
  Князь Игорь. Так что ж? Бояться моего меча они должны. Со мной варяги-русичи, со мною киевская рать, а это сила. Когда древляне возражать посмеют против новой дани, я приведу в Искоростень - их город, копий больше чем деревец в лесу вкруг стен его.
  Входит Богдан.
  Богдан. Великий Князь Олег, не ждешь ли ты волхва? Там Синевир пришел - перунов волхв, у терема внизу , вкруг ратоборцы собрались и слушают его слова и предсказанья, и им он обереги раздает перуновы. Велишь ли мне позвать его?
  Князь Игорь. Да, зови его Богдан, послушаем с княгиней, что он скажет. И вот ещё, скажи ка там - седлать коня, поеду - посмотрю я, дам сам распоряжения к походу.
  Богдан . Да,слушаю, Великий Князь.(уходит.)
  Князь Игорь (Ольге). Вот волхв пришел - слуга Перуна. Послушаем его. А греческий епископ, который прибыл в Киев, так недоволен нашими волхвами. Я слышал, будто даже сжечь грозился он Перуна изваянья, и волхвов посечь, а христиан ведь в Киеве немало.
  Входит Синевир.
  Синевир. Привет тебе Великий Князь! Привет тебе великая княгиня Ольга!
  Князь Игорь. Привет тебе волхв Синевир?
  Ольга. Привет,мой старый Синевир! Здоров ли ты? Какие песни нам принес ты ныне?
  Синевир. Волхвы всегда во здравии, княгиня. Чего и вам желают!
  А ты княгиня! Играешь ли на гуслях как и прежде? А помнишь, как бывало в детстве ты пела, и я учил тебя играть на гуслях.
  Княгиня Ольга. Да недосуг мне ныне песни петь. С чем пришел к нам? Не хочешь ли поесть, вина испить.
  Волхв Синевир. Волхвы вина не пьют, Великий князь великая княгиня, вы знаете. И сыт я. А слово есть заветное. Сначала это оберег возьмите для князька - для Святослава.(подает оберег, Ольга берет его).Продлятся дни и Игоря и Ольги, и сына Святослава их!
  Князь Игорь. Благодарю! Но слышу я в словах твоих как будто бы тревогу, не зря пришел ты в терем к нам, я чувствую, предупредить о чем то ты пришел.
  Синевир. Да, так скажу тебе , Великий Князь, без промедлений. Вчера воздали мы с волхвами хвалу Перуну, и кости кинув, спросили мы его - не ждут ли Киев наш события худые... Не ходи к древлянам, князь.
  Князь Игорь. Откуда знаешь о моем походе, Синевир?
  Синевир. Последняя собака в Киеве о намереньях князя догадалась.
  Князь Игорь. И что же мне грозит от князя Мала?
  Синевир.Смерть! (Ольге) Прости княгиня, я испугал тебя!
  Князь Игорь.. Спокоен будь, княгиню просто так не испугаешь.
  Входит Богдан.
  Богдан. Великий Князь, гнедой оседлан конь.
  Князь Игорь. Оставлю вас с княгиней, поведай ей что знаешь ты еще ,волхв Синевир. А мне необходимо проверить, как готовится к походу мой отряд.(Ольге)Возьму я сына -Святослава, и посажу его с собой в седло, со мною он проедет. Пусть он постигает, как князь распоряженья отдает.
  Княгиня Ольга. Да, Святослав наш любит с отцом дружину объезжать по делу. Отдай ему вот этот оберег (протягивает оберег Игорю, Игорь берет оберег) А я немного с Синевиром еще поговорю. Ты к ужину не опоздай.
  Князь Игорь и Богдан уходят.
  Княгиня Ольга.(Синевиру) Быть может ты останешься на ужин?
  Синевир. Спасибо, добрая княгиня. Но есть и для тебя мой оберег - кусочек трута, а на нем лицо Перуна-громовержца.(Подходит к Ольге вешает ей на шею кусок трута на шнуре).Запомни Ольга, коль мужа твоего не защитит тот оберег, но отомстить поможет за него.
  Ольга.Спасибо, Синевир!
  Синевир.И вот что я еще тебе скажу. Узнал, что будто бы к древлянам, к князю Малу, приехали два чернеца из Кракова - волхвы Христа, и будто бы ему сказали, что Мешко ,польский князь, из Рима обещанье получил, что коль отдаст под власть он Рима свой народ, то будет королем объявлен. А Малу обещали Киев-град, и сделают его великим князем.
  Ольга. И что же Мал?
  Синевир. Не так он прост, чтоб слушать речи лживых чернецов. Ну что ж, пожалуй пора мне уходить, сдается мне запахло ладаном и миррой, да елеем, и греческим вином. Прощай княгиня, пускай тебя и князя и род ваш весь хранит Перун.
  Ольга. Постой! Куда же ты теперь?
  Синевир.Пойду в Карпаты. Там в юности бывал не раз. Есть озеро одно среди лесов, как глаз Перуна голубое, смотрит из долины в небеса. Там бук с сосной как будто бы ресницы, вкруг озера, и ивы косами склоняются к воде. Там колдуны карпатские - мольфары мне заклинанья прочитают, и дух лесной вернет мне силы. Там девы - дочери мольфаров, как русалки из озера выходят по утрам, и смехом пробуждают тишину.
  Как ветер помню в юности свободен был,
  Забыв о горестях, в лесах бродил,
  В такой свободе счастье находил.
  Неужто нынче обо всем забыл?
 
  Пусть седина давно уж на челе.
  И мне, увы, давным-давно за сорок,
  Уйду от всех кто дорог и не дорог,
  Брожу себе по матушке земле.
 
  В лесах средь шума ветра и листвы,
  Найду покой на мирном берегу.
  И надышаться вволю я смогу,
  И отдохну там от пустой молвы.
 
  Чего ж сидеть мне в четырех стенах
  И слушать речи глупые пустые.
  Как надоели разговоры злые,
  Как мало правды слышу я в словах.
 
  А правда в гомоне веселом птиц,
  В чарующем мерцании зарниц,
  А может в дальнем пении цевниц,
  А может в блеске капелек живиц.
 
  Пойду туда, где радостью богаты,
  Живут мои друзья - пойду в Карпаты.
  Среди лесов, долин, ручьев, и скал,
  Я обрету, что долго так искал.
 
  Ольга. Как много ты хорошего сказал. Счастливый путь, наш мудрый Синевир !
  Богдан входит.
  Богдан. Великая княгиня. Пришел к тебе Епископ Елисей с вестями из Царьграда, с ним два чернеца-монаха.
  Синевир. Ох не люблю я греков-чернецов, встречаться сними нет совсем охоты.
  Ольга .Точно ты сказал - как будто бы запахло ладаном и миррой, да елеем, и греческим вином. Пройди через крыльцо. Туда. Богдан покажет.
  Синевир. Княгиня, знаешь, как в народе говорят про греков - Они велят покаяться, а нам уже икается. Прощай ,княгиня!
  Княгиня Ольга. Прощай.
  Княгиня Ольга. (Богдану)Богдан скажи, чтобы епископ зашел один, мне надо с ним одним поговорить, а монахов пусть ключница накормит.
  (Синевир и Богдан уходят).
  Картина 4.
  То же место действия.
  На сцене княгиня Ольга.
  Княгиня Ольга. Вот ловки на язык волхвы Перуна. Сейчас мне надлежит принять других волхвов.
  Заходит Елисей.
  Елисей. Приветствую тебя, Великая Княгиня! На днях я прибыл из Царьграда в Киев. Привез подарки князю и тебе. И вот тебе письмо от патриарха с приглашенье прибыть в царьград (протягивает Ольге свиток, Ольга забирает свиток, затыкает за пояс).И вот еще вот образок, по вашему он оберег зовется .Позволь тебе надену я его (подходит к Ольге),но что я вижу ,как будто бы на тебе языческий я вижу талисман языческий.
  Ольга. Об этом говоришь ты? Да, это вырезан из трута лик Перуна. Трут, это гриб древесный, и наши предки хранили с ним огонь. Сухой он долго тлеет. Коль он тебя пугает, я его сниму.
  (Ольга снимает оберег - подарок Синевира).
  Елисей.(вешает крестик ей на шею).Вот это образ сохранит тебя от всяких бед. Великий Цареградский патриарх и Кесарь высоко ценят твое заступничество христианам в Киеве. Ведь здесь их так немного, и трудно им в языческой округе. Благодарю тебя от всех Царьградских иерархов!
  Ольга. Мы подданных своих не делим по обрядам. И ущемлять их в вере не дадим. Ты знаешь, христиане даже есть среди варягов, а в Киеве живут все в мире.
  Елисей. Да,да...Я видел, собирается в дорогу князь с дружиной?
  Ольга. Идёт он дань собрать с подвластных нам племен. Сначала, по обычаю, к древлянам в Искоростень.
  Елисей. Как мудр Великий Князь! И правильное дело он затеял. Со мной пришли купцы из Византии. До льда ладьи еще прибудут. Мы привезли товары на обмен. Нужна пушнина нам, и мед, и деготь.
  Ольга. Великий Князь присматривает сам за сборами, но скоро к ужину вернется. Быть может, ты останешься на ужин, расскажешь, что творится в Византии, и в других краях.
  Елисей. Благодарю, Великая Княгиня! Останусь, повидаюсь я с Великим Князем. Там во дворе монахи привезли дары вам из-за моря - вино, оливковое масло, шелк.
  Ольга. Да, ключнице велю распорядиться. Пойдем Епископ Елисей, там в трапезной накрыт уж стол для нас.
  (Ольга и Елисей уходят.)
  Занавес.
  Картина 5.
   Занавес открывается.
  Княжеские покои.
  На сцене Князь Игорь.
  Входит Борятко.
  Князь Игорь. Ну вот пора и в путь. Пойди, отдай приказ, Борятко, вели дозорам выступать.
  Борятко. Слушаю, князь. Там воевода киевский, рубака Боромир к тебе пришел. Велишь позвать?
  Князь Игорь. Хоть время дорого, но все ж зови его.
  Борятко уходит.
  Входит Боромир.
  Боромир.Великий князь, ты город покидаешь? В волненьи я. Сам знаешь, множество товаров скопилось в Киеве. Что если печенеги или хазары, на Киев нападут? Не справиться тут рати городской. Нужна подмога княжеской дружины. На то и нужен в Киеве нам князь.
  Князь Игорь. Не в первый раз, мой славный Боромир, я ухожу к подвластным племенам за данью. Сам знаешь , каковы сейчас расходы, на укрепленья на дозоры и засеки. К тому ж, не всю дружину я собой беру. Большая часть останется на стенах Киева и будет ваш покой стеречь. Во всех делах вы Ольге подчиняйтесь, она умна, и мудрое решенья поможет вам принять в простом и в ратном деле. Ну, Боромир, прощай.
  Боромир. Прощай, Великий Князь! Когда же ждать тебя обратно?
  Князь Игорь. Сам знаешь, путь не близкий у меня, пойду я вкруг по всей земле моей. Когда вернусь, по совести сказать, не ведаю. Известий ждите, голубиной почтой, иль гонца пришлю. Прощай!
  Боромир. Прощай, счастливый путь тебе, Великий Князь.(Уходит).
  Входит Ольга.
  Княгиня Ольга. Ну что дозоры,кажется,уходят? Простимся милый муж!
  Ольга и Игорь обнимают друг друга.
  Князь Игорь. А где же сын мой - Святослав?
  Княгиня Ольга. Я с нянькою его к дружине отпустила, в строю проститься, как дружинник хочет он, рука слаба его, еще и меч не держит, но ратникам во всем он подражать стремится как варяг, хоть маленький, а видно сразу - воин.
  Князь Игорь.То хорошо, надежда и опора будет нам на старость лет и Киеву защита когда взойдет на стол он княжий. Ну что ж, прощай жена! Да жди меня с дарами!
  Княгиня Ольга. Прощай ,мой Игорь! Да помни, что тебе я рассказала. Про предсказанье Синевира, помни,про то что Мал, древлянский князь, якшался с ляшским князем - Мешко через посланников из Рима. Тревожно на душе мне.
  Князь Игорь. Да не кручинься Олюшка моя. Сама ты знаешь, что поход не зря затеян, дань нужна нам. Епископ из Царьграда поход одобрил наш.
  Княгиня Ольга. Не верю грекам я, они тебя боятся за твои победы, хитры они и могут чужими руками мстить.
  Князь Игорь. Да полно! Сама же греков ты ведь привечала!
  Ну все,прощай. На Свенельда варяжскую дружину я оставил, и Боромир со всею ратью киевский здесь остается. Все знают, какая в Киеве большая сила!
  Княгиня Ольга. Постой, вот синевиров оберег, возьми его. Он защитит тебя. Приснилось мне ,как будто голубка его несла на шее. Ступай ,Великий Князь!
  Князь Игорь уходит.
  Занавес.
  Картина 6.
  Занавес открывается.
  Лес,поляна, вдали бревенчатая стена Искоростеня.
  На сцене :Вагайло,Курята, с ним ратники древлян в глубине сцены. В отличие от тяжелого вооружения варягов, их вооружение легкое.
  Вагайло. Ну что, Курята, когда ждать Игоря из Киева с дружиной. Лазутчиков послал Нискиня Мал наш князь, чтобы разведали. А вот и сам он, легок на помине.
  Входит Мал, с ним два ратника.
  Мал.Ну что Вагайло, что Курята, други - дадим ка Игорю отпор мы как решили всей громадой, лазутчики мне сообщили, он табором стоит в лесу неподалеку., и скоро будет здесь.
  Курята. Народ решил варягам не сдаваться. Но очень уж сильны варяги-псы. Мечи, кольчуги их, щиты и латы - доспехи хороши, из Византии. А мы? Не каждый и кольчугу носит. Быть может нам отдать им часть товара?
  Вагайло. Нет, не отдадим. Я сам отправлюсь с товарами хоть к печенегам в Доростол, и там продам , на красные товары из Византии все сменяю.
  Мал. Варягу часть предложишь, так останешься ни с чем, и правду говорят - коль волк повадился в овчарню, так будет резать в ней овец без меры.
  Вагайло. Чего нам все бояться и ждать когда последнее варяги отберут? Навалимся народом на варягов, убьем их всех, и князя их убьем. Пойдем на Киев, захватим Ольгу, а сына Игоря - князька их Святослава, убьем.
  Курята. Схитрить нам надо. А князя надо взять в полон, в заложники.
  Мал. Как будет, так и будет. Вон, кажется, идут они.
  Входят Князь Игорь, Борятко, несколько дружинников.
  Князь Игорь. Здоровы ли древляне! Здравствуй князь древлянский - Мал!
  Мал. Здоров ли ты Великий Князь! Привет тебе! Что привело тебя под стены наши?
  Князь Игорь. Да знаешь, Мал, ты сам. За данью мой обоз к тебе пришел. Послов я присылал. Давай ,не медли, вели нести в подводы все что положено - меха, воск, деготь...
  Мал. Князь, да ты зимой уж был у нас за данью , все что положено отдали мы с лихвой...
  Князь Игорь. Мал, я не торг пришел с тобой вести. Ты знаешь - велики у нас расходы. Дружина денег требует, и укрепеленье Киева. Давай, Мал, не перечь. Вели древлянам дань грузить в подводы.
  Вогайло. А коли не велит! Уж больно вы ,варяги, жадны до добра чужого.
  Князь Игорь. А ну, уймись, Вагайло. Коль не велит он, так я сам велю. И силой все припасы отниму!
  Курята. Не гоже князю, людей подвластных оставить без всего. У нас ведь тоже жены, дети, старики, нам надобно о них заботиться, кормить их.
  Князь Игорь. Вот ты то, не учи меня, Курята.
  Мал. Нам нечего отдать.
  Вагайло.А было б что, так то же не отдали!
  Борятко.(Вагайло)Ах вшивый вор! Древлянская собака, пень лесной с глазами, потомок смерда, пёсий сын лесной! Так князю ты перечишь. Молчи!
  Вагайло. Не замолчу!
  Борятко. Так меч тебя молчать заставит!(хватается за меч).
  Мал. Бей варягов! Бейте Игоря! До смерти бейте их!
  Древлянские войны бросаются на варягов.
  Борятко.В круг варяги!(Трубит в рог.)
  Игорь,Борятко,и варяжские дружинники образуют круг.
  Древляне окружают их.
  Борятко.К обозу отходить нам надо, Игорь.
  Князь Игорь.(командует)К обозу!
  Варяги начинают, не размыкая круг, двигаться за сцену.
  Древлянские войны пытаются наносить удары копьями.
  Мал. Варяги отступают. Бейте их древляне!
  Выскакивают древляне с кольями , древляне теснят Игоря и варягов.
  Занавес.
  Конец первого действия.
 
  Антракт.
 
  Действие второе.
  Картина 7.
  Занавес открывается.
  Княжеские покои.
  На сцене княгиня Ольга (в руках гусли).
   Княгиня Ольга. (играет на гуслях,поет).
  Что же сердечко по утрам болишь,
  По ночам о милом ты мне говоришь,
  Он уплыл с товаром в мае по Днепру,
  Если не вернется , я одна умру;
  Может быть стрелою он сражен в пути,
  По могильным камнем, мёртвым сном он спит.
  Может быть захвачен ворогом в полон
  Я молю и плачу, чтоб вернулся он
  Меч и щит булатный , милого спаси.
  Голубь сизокрылый, весть мне принеси.
  Милый мой отправился в мае по Днепру,
  Если не вернется , я одна умру.
  (говорит).Который день вестей от князя нет.
  Ни голубя нет , ни гонца с известьем.
  И я одна сижу на стольном месте.
  И по ночам одна я жду рассвет.
  Приснилось мне - поймала я голубку.
  На шее у голубки на тесьме
  Привязан образок и трута.
  А может это не приснилось мне.
  Так сплю ,как будто бы в тревоге.
  Вчера приснилось будто наяву.
  Что на днепровском я пороге
  В Царьград с варягами плыву.
 
  Все нет и нет вестей от мужа моего!
  (Вбегает Богдан)
  Богдан. Там гонец от князя!
  Ольга. Скорей, ко мне!
  Богдан выходит, возвращается с Олеком.
  Ольга.(Олеку).Кто ты?
  Олек. Я Олек, из варяжского отряда, что шел с данью с князем Игорем. Меня прислал Борятко. Древляне вероломно на князя совершили покушенье.
  Ольга. Что с Князем? Он убит?
  Олек. То не ведомо. Мне велено сказать, что сеча была с древлянами, и князь захвачен ими, мы обыскали лес окрест и князя не нашли.
  Ольга. Постой! (Богдану).Богдан, велю немедля я звать Свенельда и Боромира ко мне, пойди скажи там.
  Богдан. Слушаю, Княгиня(уходит).
  Княгиня. (вдогонку Богдану).Немедля!(Олеку).А ты.Ты расскажи все толком, по порядку.
  Олек. Когда мы близко подошли к Искоростеню, и начал наш обоз переправляться через реку Уж, лазутчики разведали , что Мал Нискиня ждет у города. Князь Олег, взяв с собой Борятко и несколько дружинников-варягов, отправились на встречу Малу, не ведая о подлых намерениях того. Мы переправились и в боевом порядке ждали. Как вдруг...
  Княгиня Ольга. Что?!
  Олек. Услышали мы будто крики, рога звук призывный , и сечу. Сотник нам скомандовал идти на выручки, мы двинулись, да тут древляне посыпались на нас как блохи. Мы бились, сам я уложил их полдесятка, но на подмогу к князю мы не успели. Древляне отступили в город, мы цепью шли окрест два раза , но князя не сыскали, думаю, его древляне в город утащили. Нашли Борятко в волчьей яме мы, ловушки нам поставили древляне. От пленных мы узнали, что будто князь наш тоже угодил в ловушку - петлю под деревом, что древляне ставят на зверя дикого. И будто он повис вниз головой, и раненый попал к древлянам. Мы отошли за реку Уж. А утром, пришел Борятко из беспамятства в себя и к речке Ирше велел всем отойти, меня послали в Киев, с вестями. А раненых всех на подводы погрузили, и в Киев отправили.
  Княгиня Ольга. Ты все сказал?
  Олек. Борятко, рассказал о встрече с Малом, чтоб я тебе, княгиня , передал. Князь Игорь Малу повелел дань заплатить, вот тут древляне набросились на них. Князь Игорь и варяги отходить к обозу стали, но их ждала засада и ловушка, упал Борятко в волчью яму , отрытую древлянами нарочно, едва на колья он не угодил, и так до ночи пролежал. Когда его нашли мы, он был в беспамятстве. Тебя просил простить его, что князя он не уберег! Остался он с отрядом.
  Теперь сказал я все , княгиня.
  Княгиня Ольга. Много ли варягов убито?
  Олек. Наших полегло не меньше двух десятков, да раненых с полсотни.
  Княгиня Ольга. Да сеча сильная была. Что с пленным древлянами вы сделали?
  Олек. Убили всех.
  Княгиня Ольга. Хорошо. Иди, варяг. Скажи там, чтоб Свенельда быстрей ко мне прислали.
  Свенельд (входит). Княгиня, я пришел.
  Олек уходит.
  Княгиня Ольга. (в сторону)Ну что ж древляне, вы сами судьбу свою назначили себе!
  Свеневельд. Явился я по зову твоему, княгиня.
  Княгиня Ольга.Да, Свенельд,я тебя звала. Нам необходимо идти войною на древлян. Их князь бесчестье совершил, напав коварно на князя Игоря. Древлян должны мы наказать, их город - Искоростень сжечь.
  Свенельд. Да, слышал я уже об этом деле, Киев весь гудит.
  Картина 8
  Место действия то же.
  На сцене Княгиня Ольга и Свенельд.
  Входит Боромир.
  Боромир. Княгиня,здравия тебе!
  Княгиня Ольга. А, Бороимир! Мы на древлян идем войною. Ты , с Киевской ратью, Боромир, тоже выступишь со мной. Оставьте малое число людей для обороны Киева. Пусть князь древляский устрашится при виде нашей силы, что придет в град их - в Искоростень.
  Свенельд. Что ж с Князем Игорем, неужто он убит?
  Княгиня Ольга. Не ведомо.Наверно взят в плен древлянами.
  Свенельд. Так мы за князя весь род древлянский уничтожим!
  Богдан входит.
  Богдан. Княгиня там древляне!
  Ольга.Кто! ? Давайте их сюда!
  Двое дружинников вводят Вагайло и Куряту,оба связаны.
  Дружинник. Их у заставы нашей задержали.
  Княгиня Ольга.Ага, Вагайло и Курята. Ну что за весть теперь вы принесли. Где князь Игорь?
  Курята. С печальной вестью мы к тебе явились! Убит князь Игорь!
  Княгиня Ольга.Убит!
  Курята. С мечем в руках в бою он пал, княгиня.
  Сенельд. А тело где его?
  Курята. Мы тело князя в погреб-ледник схоронили, чтоб ты сама пришла и убедилась, что ты теперь вдова.
  Княгиня Ольга. Зачем же это вам?
  Вагайло. Князь наш - Мал желает, чтоб стала ты его женой.
  Княгиня Ольга. Ах, вот как! Такой вот у древлян обычай злой,- убивши мужа, в плен берут жену!
  Курята. Не гневайся, княгиня.
  Княгиня Ольга. Ну что ж, я вас, пожалуй, пощажу пока что. Один из вас останется в заложниках при мне, другой поскачет к Малу, и сообщит, чтоб ждал меня он скоро.
  Курята. Я останусь.
  Княгиня Ольга. Быть так. А ты иди, Вагайло, ты свободен.(делает знак дружиннику).
  Дружинник снимает веревки с Вагайло.
  Вагайло. Прощай Великая Княгиня!
  Ольга. Иди.(Богдану)Скажи дозору, пусть выведут его за город.
  Вагайло и Богдан уходят.
  Княгиня Ольга. Счастлив ты Курята, ты в пленниках останешься моих навеки, и участи той избежишь, что ждет древлян и город ваш - Искоростень.
  Курята. Княгиня, пощади невинных.
  Княгиня Ольга.(Дружинникам).Его в темницу. Пытать. Узнать ,что там замыслили древляне, и мне сказать.
  Дружинники уводят Куряту.
  Княгиня Ольга. Два дня даю вам, Боромир и Свенельд, на сборы.Через два дня, по утру выступаем. Дозоры и лазутчиков вперед отправьте уже сегодня ночью.К Борятко отправите гонца. Нет. Отправить к его отряду полсотни конных на подмогу, сегодня же.
  Боромир. Два дня на сборы это мало, но как прикажешь, Великая Княгиня.
  Свенельд.А Святослава в Киеве оставишь?
  Княгиня Ольга. Сын Игоря отправится на выручку отца. В обозе он со мной поедет.
  Идите. Пусть поможет нам Перун.
  Свенельд и Боромир уходят.
  Княгиня Ольга. Убит Князь Игорь, и я единственной опорой сыну нашему осталась Святославу. Как здесь болит, где было сердце! Теперь здесь пустота, есть только злость и жажда мшенья.
  А может, князь мой не убит? Солгали, может быть , послы древлянские? Быть может раненого Игоря пленили и в лесах сокрыли, что б обмануть меня ,и выдать замуж за князя Мала. А как же тело Игоря?! Грозились показать его, чтобы узнала мужа моего? А может быть, они в доспехи княжеские труп чужой одели, в надежде, что дух мой ослабел и глаз поднять я не смогу на тело Игоря! Да неужели мужа не узнаю! Ах, если б был он жив! Спаси его Перун!
  Занавес.
  Картина 9.
  Занавес открывается.
  Лес.Поляна.Вдали стена Искоростеня.
  На сцене : Мал ,Вагайло.
  Мал. Как будто горн я слышу боевой?
  Вагайло. Лазутчики доносят - что киевское войско близко, и много их - несметное число.
  Мал. Да. Одно спасенье нам, закрыться в городе и переждать осаду. И торговаться нечем - вчера князь Игорь умер от ран у нас в темнице! Не ты ль Вагайло, к смерти князя руки приложил?
  Вагайло. Да что нам проку в Игоре, варяги нас и так и сяк не пощадили б.
  Мал. А тело киевского князя, как договорились, нам надобно отдать его вдове. Быть может, сердце женщины размякнет, и в Киев свой воротится она, поплакаться над мужем. А тут со Свенельдом, варяжским воеводой, и Боромиром - воеводой киевским договоримся мы.
  Вагайло. Как скажешь,Мал. Я даже сам пойду, да сразу и снесу им тело, хоть и не вижу смысла в том большого. Пора укрыться за стенами Искоростеня, а то варяжские дозоры тут рыщут наверное.
  (слышен отдаленный звук горна)
  Мал. Варяжский горн! Спускаемся к реке быстрей и в город скачем, укроемся за стенами.
  Вагайло и Мал торопливо уходят.
  Пауза.
  Горн слышен, его звуки приближаются.
  Картина 10.
  То же место действия.
  Выходят Свенельд и Боромир в сопровождении нескольких воинов.
  Свенельд. Вот здесь наш лагерь главный расположим. (дружинникам) Там (показывает за сцену) ставьте походную палатку для княгини.(Боромиру).Ты, Боромир, пройди вдоль южных стен, и обойдя Искоростень, стань киевскою ратью с запада, чтобы из западных ворот и голубь не вылетел.
  Боромир.А твои варяги?
  Свенельд .Варяжскую дружину я разделяю на четыре части. Одна пойдет стеречь ворота с юга, одна с востока, у северной стены мы часть поставим, и часть останется в засаде за рекой.
  Боромир. Добро. Согласен.
  Входят Княгиня Ольга и Борятко.
  Свенельд. Мы здесь наш главный лагерь расположим ,Ольга.
  Княгиня Ольга. Хорошо.
  Боромир. Там ,кажется, от города несут древляне какую то поклажу.
  Свенельд. Да вижу. Варяги, к бою.
  (дружинники вынимают мечи наизготовку).
  Появляется Вагайло. За его спиной древляне несут на носилках тело Игоря.
  Вагайло. Княгиня, и вы варяги. Вот вам тело Игоря принес я. Смотрите.
  Борятко и Княгиня Ольга подходят к телу Игоря.
  Княгиня Ольга.Это муж мой!
  Борятко. Бывал во многих сечах я, и много видел мертвых, и точно я могу сказать на тело князя Игоря взглянув, что умер он недоле как вчера, и не от ран он умер, он удушен.
  Княгиня Ольга. (Вагайло)Ах, ты лживый пес, Вагайло. (дружинникам)Схватить их!
  Древляне, пришедшие с Вагайло, убегают, Вагайло выхватывает меч.
  Вагайло.(размахивая мечем).А ну, схвати меня, попробуй.
  Варяжский воин одним ударом выбивает меч у Вагайло, сбивает его с ног. Дружинники хватают Вагайло.
  Ольга. Лжеца повесить на осине. Да так чтоб видели его в петле висящий труп из Искоростеня.
  Дружинники уводят Вагайло.
  Ольга . (склоняется над телом Игоря) Сюда пришли мы отомстить за князя. Но прежде тело Игоря мы похороним. (снимает с тела Игоря оберег). Ах,синевиров оберег из трута, ты князю не помог спастись.
  Появляется Олек.
  Свенельд.(Олеку)Что там?
  Олек.Как ты велел, мы стены объезжали Искоростеня. Спрятались древляне. Да только...
  Свенельд.Что?
  Олек. Блохоловы эти смеются. В нас кошку кинули со стен, кричали, вот вам меха - возьмите дань, варяги.
  Свенельд.И что же?
  Олек.Кошка убежала, и по стене вскарабкалась наверх. Не стали мы напрасно стрелы тратить.
  Ольга. Постой, ты говоришь, что кошка убежала в город?
  Олек. Да, княгиня.
  Княгиня Ольге (Борятко).А помнишь - как сорванцами в детстве вы чуть весь город не спалили, кусочек трута кошке привязали и подожгли?
   Я знаю, как мы отомстим древлянам за Игоря. А пока, дружинники - несите тело князя туда на холм и ройте там могилу. Перед решающим сраженьем мы отдадим последний долг вождю варягов. В жизни он долгий путь прошел, мы похороним здесь его, у места его последней сечи, чтоб все об этом страшном деле знали и помнили.
  Занавес.
  Картина. 11.
  Перед занавесом на авансцене появляются Олек и киевский ратник.
  Ратник. Здоров, варяжский латник!
  Олек. Здорово, киевский кольчужник!
  Ратник. Древляне все со стен смеются. Я слышал, будто княгиня приказала древлянам отдать все то, что есть у них , и голубей почтовых взять велела, чтоб Малу посылать из Киева посланья.
  А те несут в корзинах кошек, и голубей и даже ворбьишек в клетях из лозы.
  Олек. Пускай себе смеются. Уже им будет не до смеха скоро. Княгиня приказала каждой твари: к кошке, и голубю, и воробью кусочек трута привязать.
  Ратник. Зачем же?
  Олек. Э,глуп ты киевлянин.
  Ратник. Да ладно лаяться, ты толком расскажи!
  Олек. Трут подожгли, он тлеет, и всех тварей отпустили с этим трутом. Зверь побежал к себе, и птица полетела к себе домой в амбары да лабазы. Вот то-то жди пожара! Зерно и шкуры весело горят! Уж занялось наверно.
  (слышен горн).
  Горн слышу. Варяжский горн ко сбору. Ну ,бежим.
  Ратник и Олек уходят.
  Картина 12.
  Занавес открывается.
  Лес .Поляна.Вдали стена Искоростеня, над Искоростенем всполохи. На сцене варяжские войны. Один из них держит штандарт с изображением герба Рюриковичей - падающего желтого сокола на синем фоне.
  Входят Борятко и Княгиня Ольга.
   Борятко. Горит Искоростень. Древляне бросаются со стен. По древнему варяжскому поверью, за убийство князя, всех перебить их надо до маленьких детей.
  Княгиня Ольга. Я приказала тех убивать, кто оружие не бросит, прочих хватать в полон. Их византийцам в рабство продадим.
  Борятко. Добра княгиня ты. Эх, будет жаркий бой. Мой меч за князя должен отомстить.
  Княгиня Ольга. Ослаб ты после ран, Борятко, не стоит в сечу лезть.
  Борятко. Вели, княгиня, мне пойти к дружине.
  Княгиня Ольга. Иди, да передай еще раз - Мала чтоб не упустили. Постой, вон,кажется, ведут кого-то.
  Входят Олек и дружинник, они ведут Мала, Мал хромает, его подводят к Княгине Ольге и ставят перед ней на колени.
  Олек.Как только пламя заниматься стало, он вырвался из города, пытался через цепь прорваться нашу. Но сбит с коня был, и ранен в ногу. Его велел нам Свенельд к тебе доставить, Великая Княгиня.
  Борятко. Да это Мал! Древлянский князь!
  Ольга.А ,Мал Нискиня! (со злобой и иронией) Великий князь древлянских блохоловов! Что Мал, узнали подлые древляне, что ждет того кто не уплатит дани!?(бьет Мала рукавицей).
  Борятко. Смерть ему!
  Мал. Пощады не прошу у вас варяги для себя. Детей моих лишь только пощадите.
  Княгиня Ольга. Мне ведомо доподлинно, что сына моего и Игоря - малютку Святослава убить хотел ты. Так что ж и я велю твоих детей убить.
  Мал. Прости княгиня!
  Княгиня Ольга. Твоих детей я пощажу, и воспитаю их возле себя.
  Тебе же смерть!
  Борятко. Древлянскую собаку на кол!
  Княгиня Ольга.Убит мой муж! Лежит в могиле, и по варяжскому закону меч его в могиле вместе с ним. А знаешь, Мал (достает меч из ножен), чей это меч? Подарен этот меч отцом был Святославу, и он тебя пронзит.(пронзает Мала в грудь, вынимает клинок,
  Мал падает).
  Княгиня Ольга. Свершилась месть древлянам. Горит их град, и князь их умерщвлен моей рукой. Пусть знают все, что на коварство, тройным коварством я отвечу. Что мести не миновать моей. Над Киевом теперь я буду княжить,(дружинник выводит на сцену мальчика Святослава,поднимает его на руки)
  И Святослав - сын мой, на княжий стол взойдет. Великим князем будет, Русь прославит и многие народы покорит. И будут править Русью потомки Рюрика вовеки. Варяжскому мечу и князю слава!
  Воины.(хором) Слава,слава,слава!
  Занавес.

  Конец.
 
 
 Историческая драма
 
"В ЛЕТО   6603"

   Действующие лица

Князь Владимир (Мономах) - Князь Переяславльский
Святослав –   сын князя Владимира
Гита – мать Святослава   (носит монашескую одежду)
Отец Никола- иеромонах (ведет дела у князя Владимира)
Стефан– молодой инок, помощник Отца Николы
Ратибор -   переяславский воевода
Рагнеда   - жена Ратибора
Ольбер   - сын Ратибора и Рагнеды (юноша)
Герчек   -   знатный торк
Славята   – киевский боярин
Итларь – знатный половец
Ладуша   - ключница Ратибора
Святополк - Великий Князь Киевский

   дружинники , половцы.


     Действие 1
        КАРТИНА   1
  Занавес открывается.
Княжеские покои   князя Владимира в Переяславле.
На сцене Стефан.
Стефан. (дописывает текст в свиток). Ну вот, закончил я работу, что отче давеча мне приказал исполнить. Прочту,(читает) – В год шесть тысяч шестисот второй мир с половцами, которые подвергли разоренью нашу землю, творил Великий князь наш – Святополк, и в жены взял себе он дочерь Тутрокана   - князя половцев. В тот год еще пришел Олег из дальних мест, из Тмуторакани, и захотел быть князем на Руси. Привел Олег в Чернигов половцев. В Чернигове в то время княжил сам Владимир Мономах, которого прозвали Мономахом в честь деда Мономаха Византийского. А половцы, те что пришли с Олегом, пожгли предместье все Чернигова, и так решил Владимир - оставлю стол черниговский Олегу, а сам пойду я княжить в Переяславль, где после смерти брата Ростислава не стало князя. И перешел Владимир в Переяславль. Но половцы, лукавые потомки Измаила, продолжили Черниговскую землю грабить, а новый князь – Олег им в том не помешал.
Входит Отец   Никола.
Стефан. Отец Никола, работу я закончил, что ты велел исполнить.
Отец Никола. Ну славно , Стефан. Подай мне свиток, я после посмотрю, да все проверю. Сейчас же приготовься,- придет сюда наш   князь Владимир, письмо готовить будет в Киев, Святополку, чтоб нам прислал подмогу, как как Торчежск сдался на милость половецким ханам, то двинулись их кони к Переяславлю.
Входят: князь Владимир,Ратибор
Князь Владимир. Приветствую тебя, Отец Никола.
Отец Никола. Здравствуй Князь Владимир! Здравствуй Ратибор.
Ратибор. Здравствуй, Отче!
Князь Владимир. Я вижу, у тебя подмога   появилась?
Отец Никола. Да. Прислали мне из Лавры, инока (указывает на Стефана). Звать – брат Стефан.
Князь Владимир. А грамоте   учен   помощник твой?
Стефан. А как   же! Грамоту я знаю.
Отец Никола. И даже греческий дался ему.
Ратибор. Так молод, а уже учен.
Входят Святослав и Ольбер.
Святослав. Здравствуйте!(Князю Владимиру)Вот (указывает на Ольбера), отец, пришел сегодня Ольбер…
Ольбер. Здравствуй, князь! Здравствуйте,   монахи.
Святослав. Ольбер искусен в лучном бое, он показать пришел свое искусство.
Ратибор. Да, сына с малых лет учил я этому. Ну,Ольбер, покажи нам с князем что ты умеешь. Знаешь князь , до трех не сосчитаешь ты, как выпустит полдюжины он стрел, и лук то смастерил себе такой мудреный.
Князь Владимир. То хорошо, что сын твой, Ратибор, растет бойцом. Но, нам не досуг сейчас, мы дело неотложное обсудим. А молодежь пускай пойдет, из лука постреляет. Ступайте, Святослав и Ольбер за ограду.
Святослав. Ольбер, идем.
Святослав и Ольбер уходят.
Князь Владимир. Нам надо к   князю Святополку отправить гонца с письмом. Нужна подмога нам, к нам половцы идут на Переяславль. Письмо вчера я написал, да сделал две помарки, негоже в Киев так посылать. Отец Никола, пусть твой помощник Стефан, все чисто да красиво перепишет.
(Стефану).Вот что, Стефан, возьми как ты чернильницу, да перья, пойди наверх в светелку, там все перепиши, там сподручней, нико тебе мешать не будет.
Стефан. (Князю Владимиру) Слушаю.
Князь Владимир.(подает Стефану свиток)Вот возьми, а коли непонятно что, придешь сюда и спросишь.
Стефан   берет свиток у Князя Владимира и уходит.
Князь Владимир.(Отцу Николе)Отец Никола ,каких вестей из Киева тебе привез сей инок Стефан?
Отец Никола. Вести тяжки. По южным рубежам и на Черниговщине бесчинства половцы творят.
Ратибор. Откуда сила в них не иссякает?!
Отец Никола. Ходили половцы за море, на Царьград. водил туда их будто сам Лев сын Диогена, твой, Владимир, зять.
Ратибор.Лев Девгеневич будто бы убит давно был в Антиохии?
Князь Владимир. Убит, да не убит. Какой-то самозванец, писал мне, просил войска, чтоб сесть на царский трон. Но Анна Комнина его письмо предупредила,писала нам из Византии, сейчас я вспомню ,–     «Явился он с Востока в овчине, нищий, подлый и изворотливый; и тако ж   обходил он дом за домом,и улицу за лицей, рассказывая небылицы о себе: он сын де Диогена прежнего императора. Он будто бы тот самый Лев, который, как было сказано, убит стрелой под Антиохией.   И вот, «воскресив мертвого», тот наглец присвоил себе имя и стал открыто домогаться имперской власти, всех легковерных вовлекая в свой обман.»Был он взят под стражу в Константинополе, бежал с куманскими купцами, так отказался в стане половецком.
Отец Никола. Так вот и говорят, что он не самозванец, а Лев, как есть, твой зять. Что половцы его предали в руки византийцев, а те за это много денег дали. Возможно, он и самозванец. Но дело было так, явился этот Девгеневич к Тутрокану - хану половцев, и предложил им взять Константинополь, и посадить его на Византийский трон, как сына Диогена, за то он хану много обещал. Так половцы на этот год пошли к Царьграду, и Льва того ромеям и продали, а те его безбожно ослепили.
Князь Владимир. Ослепили? Так был тот Девгеневич самозванцем?
Отец Никола. Неведомо то мне. Но ныне… У половцев теперь припасов мало, пока ходили на Царьград, стада   их разбрелись, улусы запустели. Но деньги водятся у них в кошелках, цехинами им   император заплатил за сына Диогена.
Входит Святослав.
Святослав. Отец, там - на валу дружинники схватили человека, по виду он не русич, но и не половец. Просится к тебе он.
Князь Владимир. Пусть ведут сюда быстрей.
Святослав уходит.
Князь Владимир. Коль то   лазутчик половецкий, то испытаем мы его…
Отец Никола. Князь Владимир, да ты ведь сам потомок Мономаха и мог   бы притязать на царский трон в Константинополе.
Ратибор. Эх ,отче, нам надобно сейчас о Переяславле думать…
КАРТИНА   2
На сцене те же.
Входит Святослав, у него в руках меч в ножнах, за ним два стражника ведут Герчека.
Князь Владимир. Кто ты? Коль ты лазутчик половецкий, признайся сразу…
Ратибор. Да это же Герчек, он   знатный торкский воин! Его здесь в Переяславле многие узнают.
Отец Никола.(Герчеку) Я вижу у тебя на шее крест?
Герчек. Да православный крест.(крестится)
Отец Никола. Князь, он православный.
Князь Владимир. Ну что ж,   Герчек, я про тебя наслышан, и коли Ратибор тебя признал, так извиним дружинников ошибку. А где же меч твой?
Святослав. Вот меч его (показывает меч).
Князь Владимир. Верни.
Святослав. Возьми ,Герчек (протягивает меч), прости что обознались.
Герчек берет   меч в ножнах, вешает на себя
Князь Владимир. Дружинники, ступайте. Да скажите там , чтоб приготовили умыться и поесть Герчеку.
Дружинники уходят.
Князь Владимир. Садись Герчек, и толком расскажи, как Торчежск пал, и войны где твои?
Герчек. Спасибо, Князь Владимир (садится). Как знаете вы - Торчежск сдался. Просили мы подмоги у тебя, и в Киеве, но помощь не пришла.
Князь Владимир. Герчек, ты знаешь – пробиться мы пытались к Торчежску со Сятополком и Ростиславом. На речке Стугне поганые разбили наше войско, а Ростислав погиб.
Герчек. Скорблю о князе Ростиславе. Но знал бы ты Владимир, какие испытания   от половцев пришли на торков: Торчежск был сожжен, тех кто не смог сопротивляться и убежать, схватили половцы, и увели в полон, за ними шел я со своим отрядом, спасти пытался женщин   и детей, часть удалось отбить. И вот, уж сколько дней минуло, бродили по лесам как звери, по степи и ждали только часа мщенья мы.
Святослав. Мы отмстим, Герчек, и торков примем под свое крыло.
Князь Владимир.Послушай   ка, Герчек, как много воинов имеешь ныне ты?
Ратибор.И где вы прячетесь?
Герчек. Не очень много воинов у меня, стоим мы в устье Трубежа. Все Устье   тоже сожжено…
Ратибор.То   половцы сожгли.
Князь Владимир. А можешь ли собрать своих побольше?
Герчек. Могу собрать я воинов ,и быстро, знаю способ.
Князь Владимир. Вот что, Герчек, так сделаем,- вы тайно собирайтесь в Устье. Как соберетесь, дай мне знать, подумаем - что можно предпринять. Возьми припасов в княжеских лабазах, я распоряжусь. Ну а пока пойдем на ужин, да и с Богом.
Занавес.
КАРТИНА   3
  Занавес открывается.
Княжеские покои Князя Святополка в Киеве.
На сцене Святополк.
Входит Гита.
Гита. Здравствуй,Святополк.
Святополк. Здравствуй, принцесса Гита, сестра честная.
Что привело тебя ко мне?
Гита. Не буду отвлекать тебя от дел я долго. Пришла к тебе как к князю. Мне нужно в Переяславль добраться, к Владимиру, прошу тебя дать провожатых мне.
Святополк. Ты знаешь ,Гита, ныне каждый воин на счету, повсюду половецкие разъезды рыщут, не ровен час - подступит под стены Киева князь половецкий - Тутрокан.
Гита. Я потому прошу дать мне людей, что ныне неспокойно. Дай сколько можешь.
Князь Святополк. Зачем тебе Владимир нужен срочно, быть может в Киеве его могла бы подождать?
Гита. Мне говорить с ним надо.
Святополк. О чем же?
Гита. Да дело то мое. Но если хочешь, тебе откроюсь одному, да только ты не выдавай мои слова. Пришли сюда из Византии купцы, монахи с ними…
Святополк. Я это знаю.
Гита. А с ними прибыли два сакса, что служили при императорском дворце.
Святополк. То родичи твои?
Гита. Они мне не родня, но роду-племени, как знаешь, моего. Родной язык забыла я почти, но родины своей не забывала. Так вот, зовут те саксы меня в Константинополь и далее в Иерусалим к Святым Местам. И надо мне об этом деле Владимиру сказать.
Святополк. Ну что же, Гита, подумаю я как тебе помочь, сейчас ступай же с Богом, или быть может в чем еще имеешь ты нужду?
Гита. Нужд больше не имею, прошу тебя помочь лишь в этом деле.
Святополк. Где тебя искать?
Гита. В Лавре. Прощай.
Святополк. Прощай,сестра.
Гита уходит.
Святополк. Дела прискорбны в Киеве теперь. Казна пуста, кругом разъезды рыщут разбойничьи… Окрест все неспокойно. Люд ропщет Киевский…
Входит Славята.
Славята. Ты звал меня, Великий Князь?
Святополк. Звал ,Славята, есть дело.
Славята. Я видел принцесса Гита, вышла от тебя? Она была
то? Мать Мстислава, Изяслава и Святослава, трех сыновей Владимира?
Святополк. Да Гита. Просится она проехать в Переяславль.
Славята. Да невозможно!
Святополк. Вот что Славята, дела у нас худы, от половцев и нечем нам отбиться. Владимир грамоту прислал из Переяславля, к ней руку приложил и Ратибор, что воеводой там. Подмоги просят, и защиты от половцев.
Славята. Да нам самим бы Киев удержать.
Святополк. Помощь надо дать. Ты знаешь, как поступил Олег в Чернигове? Он половцам стал лучший закадычный друг.
Славята. Но мы ведь с половцами тоже мир имеем, на дочке Тутрокана ты уж год женат.
Святополк. Да не войной пойдем на Тутрокана. Отправим небольшой отряд на помощь Переяславлю, вот тут и Гита кстати, как будто бы отряд дан ей в сопровожденье. Поступим так - я знаю, имеешь на Днепре ты корабли. Погрузим часть дружины мы в ладьи, а часть пойдет по берегу. Когда придешь ты в Устье на ладьях, там и схоронитесь. Дружина будет там, ты проберешься в Переяславль к Владимиру. Не дай им с половцами там договориться.
Славята. Ну что ж, все понял я, Великий Князь.
Занавес.
КАРТИНА   4
  Занавес открывается.
Княжеские покои князя Владимира в Переяславле.
На сцене инок Стефан   (сидит за столом и пишет),Отец Никола.
Отец Никола. Ну что, брат Стефан, все написал ли ты, что князь велел сегодня?
Стефан.   Все сделано, Святой Отец.
Отец Никола. Нам надобно бы сегодня или завтра записать - откуда половцы пошли есть.
Стефан.   Откуда же?
Отец Никола. А вот послушай: есть половцы от роду сарацины, все сарацины есть потомки Измаила, пришли они из пустыни Етривской, четыре же колена вышло их –торкмены,так же   торки,и печенеги,и половцы. Мефодий же свидетельствует, что восемь было разных там колен, когда река их -Гедеон иссякла. Другие бают про сарацин, что те сыны Амона. Сыны Амоновы - болгары, а сарцины все от Исмаила и половцы все то ж.
Входит Князь Владимир.
Князь Владимир. Ну что, готова грамота?
Отец Никола. Готова, князь.
Князь Владимир. А не было из Киева ответа на письмо?
Отец Никола. Нет, не было, никто не приносил.
Князь Владимир. Ах, Святополк, ах половецкий зять! Так ждать ли от него подмоги!? Вкруг Переяславля рыщут половецкие разъезды, а нам и защититься нечем.
Ратибор (за сценой).Князь,князь!(вбегает).Князь, половцы у города стоят, их привели Итларь с Кытаном   два самых беспощадных ирода.
Отец Никола.(крестится) Свят,свят….
Князь Владимир. И что они хотят?
Ратибор. Велели передать тебе, что сам Итларь поговорить с тобою хочет, что с миром он пришел, а не войной, и ищет мира.
Князь Владимир. Пускай приходит. Веди его. Да и скажи там Святославу, чтоб пришел.
Ратибор уходит.
Князь Владимир. А вы монахи, ступайте   ка пока.
Стефан   встает из за стола.
Князь Владимир. Нет, пожалуй ты Отец Никола оставайся. Быть может чем поможешь, быть может что заметишь.
Отец Никола. Добро. А ты иди ,брат Стефан.
Стефан. Пойду (уходит).
Отец Никола. Ах, за грехи карает нас Господь!
Князь Владимир. Не время причитать, Святой Отец. нам разговор тяжелый предстоит с безбожником, посланцем сатаны, который никого не пожалеет.
Отец Никола. Помнишь, что говорил тебе я   князь Владимир, - у половцев теперь припасов мало, и что пока ходили на Царьград они, стада их разбрелись. Но водятся цехины у них в кошелках, цехинами им   император заплатил за сына Диогена, быть может зятя твоего…
Князь Владимир. То в руку нам, что есть у них цехины, а припасов мало.
Входит Святослав.
Святослав. Там Ратибор ведет каких-то степняков.
Князь Владимир. То половецкий князь идет сюда. Сядь тут и слушай, нас трудный разговор сегодня ждет.
Входят Итларь и Ратибор.
Итларь.(радостно) Здравствуй ,князь Владимир! Рад видеть в здравии тебя!
Князь Владимир. Здоров ли ты, Итларь!
Итларь. Не так чтоб хвор, но я порядком утомился, как и мои аскеры. Уж сколько верст мы по степи скакали…
Князь Владимир. Я слышал, были вы за морем с Девгеневичем?
Итларь. С Львом Диогеном? Да были, но был пленен там Лев Диоген и ослеплен. Такие нравы у ромеев молящихся Христу.
Отец Никола. Спасителя не поминай.
Князь Владимир. Вы что же, самозванца хотели посадить на византийский трон?
Итларь. Да почему же самозванца. Как осадили мы Адреанополь, к нам приходили разные вельможи ромейские, Лев Диоген так всех их узнавал в лицо, и говорил им,- помните меня? За то и ослепили, чтобы не смог узнать он никого, и доказать тем, что сын он Диогена, и на престол имеет он права. А был бы самозванец, так убили.
Князь Владимир. И что ж, назад вы в степь пришли с добычей?
Итларь. Помилуй, князь. Какая там добыча?
Князь Владимир.. Ну в золотых цехинах, а может в серебре…(Ратибору), что Ратибор, не помешало б нам цехинов византийских золотых?
Ратибор. Да, князь, не помешало. Казна совсем пуста на этот год. Не то что в Киеве.
Итларь. Да золото не ищем, князь, и   мы.
Князь Владимир. А что же ищите?
Итларь. Покой и мир мы ищем, место, где можно отдохнуть, и не бояться нападения врагов.
Святослав. Ты половец , наверно, хочешь в рай?
Итларь.Ах, князь Владимир, шутник твой сын. Но к делу. Пришли мы князь к тебе мириться.
Князь Владимир. То хорошо.
Итларь. Хотели бы до будущей весны мы в Переяславле время провести.
Князь Владимир. Ты хочешь чтоб сдали   Переяславль без боя тебе на милость?
Итларь. Зачем же сдали, князь? Сказал же я, что мы с Кытаном, пришли к тебе мириться. Пусти нас перезимовать в твой город - Переяславль.
Ратибор. А вы его сожжете как Торчежск.
Итларь. Ну что ты , Ратибор! Да ты ведь кажется мой родственник, твоя жена ведь половчанка из рода моего.
Ратибор. Да толку что, вы торков всех пожгли, хоть говорите   языком похожим.
Итларь. Ну торки люди Киевского князя…
Князь Владимир. Мы тоже подчиняемся ему, ведь в Киеве Великий стол.
Итларь. Да полно, князь Владимир, ты прав имеешь больше на Киевский великий стол, чем Святополк. И уж в решениях своих ты волен.(пауза) Пойди на стену, глянь на степь, и ты увидишь, что лучше нам с тобой дружить, чем воевать. К тому же не с пустым кошелем мы пришли.
Ратибор. И что же, вы всею половецкою дружиной войдете в Переяславль?
Итларь. Зачем же всею, то не безопасно и вам и нам. Мы сделаем вот как: я со своими воинами войду и размещусь в дворах где скажете, а мой кунак-Кытан и воины его, покуда подождут в кибитках там за валом. Потом мы сменимся.
Князь Владимир. Ну что же, план понятен   ваш.
Итларь. Я знал, ты согласишься. А чтобы не было разладу между нами, пусть сын твой Святослав в гостях побудет у Кытана.
Князь Владимир. В заложники   вы княжича хотите?!
Итларь. Помилуй, князь Владимир! Сказал же я - в гостях твой княжич будет. Ну, если вы боитесь…
Святослав. Отец, я не боюсь!
Итларь. Великий воин будет! Ну что же, князь Владимир – ударим по рукам?
Князь Владимир. Твоя взяла, Итларь. Пусть будет все покуда, как ты хочешь. Пусть Ратибор укажет, где разместиться половцам. Ты же сам и сотники твои могли бы жить у Ратибора на подворье, коль сродственики вы с его женой.
Ратибор.(мрачно) Добро пожаловать.
Итларь.Ах, юзбаши мои все будут благодарны дому Ратибора!
Князь Владимир. Пусть так. Ну, идите все, а Святославу слово я скажу.
Ратибор. (Итларю) Пойдем   со мною, хан.
Итларь. Немало благодарен я твоей заботе , князь Владимир!
Итларь и Ратибор уходят.
Князь Владимир. Тяжелый крест ты выбрал, Святослав.
Святослав. Я смерти не боюсь, отец!
Князь Владимир. Ты, молод, Святослав, негоже смерти тебе искать. В заложники идешь, там доблесть не нужна, нужна тебе там хитрость.
Святослав. Отец не беспокойся, я…
Князь Владимир. Ты главное спокоен, будь, не делай необдуманных шагов. Ведь в безрассудстве мало толку. Послушай ка меня: мой дед, твой прадед был Ярослав благословенный , я ж крестным именем был наречен Василием отцом моим возлюбленным и матерью из рода Мономахов…, а русское мне имя есть Владимир, О чем то я…?
Был молодым я, и любил охоту, кататься на санях любил. И вот однажды поехал с моим холопом Звериславом мы силки проверить. Добычи много нам досталось, мы сани полные добычей нагрузили, и возвращались к дому. Легла дорога через холм, да круто вниз спускалась. И тут мне бес какой-то мысль в голову вложил. Сказал я Звериславу – мол, распрягай ка сани. Тот   убоялся ослушанья и выпряг лошадей. А я ему,- толкни теперь ка сани вниз, я так спущусь с холма. А Зверислав постарше был меня, он молвил,-   что ты княжич, коль шею ты себе решил свернуть , то в том тебе я не помощник. Ну мы поприпирались с ним, потом хлестнул его в сердцах я. Сам сани подтолкнул, они пошли как будто бы тихонько, вскочил я в сани, а те быстрей, быстрей под горку мчат…Вот-вот перевернутся сани…И ветер засвистел в моих ушах… Тогда закрыл глаза я и подумал ,- не уж то для того рожден я ,чтоб так погибнуть по дурости своей?
Святослав.И что же было?
Князь Владимир. Да все, как видишь, обошлось по воле Божьей, спустились сами сани, устояли. Я, сидя же в санях, помыслил о душе своей, и Господу я слово обратил смиренное, и Бог до этих дней хранит меня.
Запомни, дело княжье наше, Святослав, идти на жертвы и в полон коль нужно, но ради христианского народа, и в милости своей людей блюсти от бед.
Занавес.

КАРТИНА   5
  Занавес открывается.
Княжеские покои князя Владимира в Переяславле.
На сцене князь Владимир.
Входят: Ратибор,Славята, Гита.
Ратибор.Князь Владимир, вот гости прибыли из Киева к тебе.
Князь Владимир.Ждал вас, гости.
Славята. Я Славята,боярин киевский, не помнишь ли меня ты, князь?
Князь Владимир.(Гите). А это кто же? Гита, ты?
Гита. Я,князь. Узнал меня?
Князь Владимир. Да как же мать своих детей я не узнаю,хотя не виделись с тобою столько лет! Как добрались из Киева?
Славята. Водой мы шли. Пришли мы Устье ,и там на торков наскочили, подумали на них что половцы, да Бог открыл глаза нам вовремя, не дал свершиться сече братской.
Гита. А   где     же Святослав – мой сын, почто не вижу рядом с князем я его.
Князь Владимир. Присядь, княгиня, вот сюда на лавку.(Ратибору) Ты, Ратибор, ей помоги.
Ратибор помогает Гите сесть. Гита садится.
Князь Владимир. Княжичь Святослав находится у половцев…
Славята.В плену?
Гита.(вскакивает). Как у половцев!?
Князь Владимир. Он не плену. Он здесь у города в кибитке у Кытана, как гость.
Гита. В заложниках. О, сердце чуяло неладное. Как ты мог ,Владимир, отдать им княжича?
Князь Владимир. Не время слезы лить. Я слово дал Итларю и Кытану, что будет между нами мир, и те мне слово дали.
Славята. Да много ли их слово стоит, поганых этих?
Князь Владимир. А что нам делать было. Спалили б Переяславль, и всех бы перебили или в полон угнали.
Ратибор. Но кажется сейчас дела у нас похуже. Ты знаешь, князь, моя жена ведь полочанка, и половцы то знали, и при ней такие речи подлые они вели. Да ждет она тут, вели и приглашу.
Князь Владимир. Пускай идет сюда.
Ратибор.Там и Герчек. Его позвать?
Князь Владимир.Зови его, держать совет нам надо.
Ратибор выходит.
Князь Владимир (Гите).Гита, оставь кручину, твой Святослав не ранен, не убит, он смелый воин…
Входят : Ратибор,Рагнеда,Герчек.
Князь Владимир. Все заходите   и сюда садитесь. Нам надобно держать сейчас совет. Герчек, собрал ты много торкских воинов?
Герчек. Быть может сотни полторы. Но вечером еще прибудут.
Ратибор. Князь,всех я сосчитал, и наших в Переяславле, и торков, и тех что со Славятою пришли из Киева, и все равно выходит что половцев побольше.
Князь Владимир (Рагнеде).Рагнеда,а ты что скажешь? Как половцы ведут себя в твоем дому?
Рагнеда. Князь, я пришла тебе сказать, что половецкий сотник один в подпитии грозился сжечь наш город, и половцы речь нехорошую ведут, что мол пограбить надо. И еще, я поняла из их же слов, что есть у них цехины.
Ратибор. А их аскеры ведут себя так, будто взяли город, а не в гостях.
Славята.Так что нам делать, коли сил так мало?
Князь Владимир. Придется дать нам бой!
Гита. А как же Святослав? Коль бой начнется, заложник будет сразу умерщвлен.
Герчек. Дозволь мне князь Владимир слово молвить.
Князь Владимир. Скажи, Герчек.
Герчек. Нам действовать смекалкой, а не силой надо.(Ратибору) Скажи мне, Ратибор, где половцы сокрыли княжича?
Ратибор. Они укрыли Святослава за городом. Там табором Кытан стоит. Со стен увидеть можно его кибитки. Там княжич наш.
Герчек. Вот что, нам Святослава нужно выкрасть. Одену торков я своих как половцев, язык мы половецкий знаем, и без труда дозоры их пройдем. Освободим мы княжича, а там , быть может резню устроим в отряде у Кытана, коль нам помогут киевляне.
Князь Владимир. Дело! Но все то тихо надо сделать ночью, чтоб половцы, ну те что в городе , не знали о судьбе кытанова отряда.
Ну что Славята,что Ратибор, одобрите слова Герчека?
Ратибор. А что потом, коль перебьем тех половцев, что на валу стоят?
Князь Владимир. Сразу возьмемся за тех что в городе. С тобой обсудим, как тут лучше быть.
Славята. Я согласен. Со мной пришел Малюта, дружиной воеводит, пусть с ним Герчек и Ратибор обсудят дело.
Герчек. Добро!
Ратибор. Коль все согласны, то и я согласен.

Гита.Спасите Святослава моего. Герчек, на торков я надежду возлагаю, известна ловкость ваша, лазутчики вы лучшие.
Князь Владимир. Ну что ж, совет считаю я , закончен. Как только будет все готово и приступим к плану.
Герчек. Я думаю, что завтра в ночь начнем.
Князь Владимир. Добро. Ну, все свободны ныне. Гита там для тебя покои приготовят наверху, ты отдохни, пойди.
Рагнеда. Князь Владимир, дозволь остаться в тереме твоем, мне боязно в своем дому, где половцев десяток на подворье.
Гита. Пойдем Рагнеда в покои ,что тут мне приготовили.
Рагнеда. Благодарю тебя, княгиня.
Гита   и Рагнеда уходят.
Все расходятся.
Занавес.
     Действие 2
        КАРТИНА   6
Авансцена слабо освещена. На занавесе подрагивают пятна света, имитируя лунный свет в роще. Слышен   шум листвы на ветру.
С разных сторон на авансцену осторожно выходят Герчек и Славята.
Славята. Ну что, твои готовы лазутчики, Герчек? Моя дружина уж на изготовке в кустарнике.
Герчек. Они уже пошли.
Славята. Ну дай им Бог удачи, чтоб княжича спасли от смерти лютой.
Герчек. Угомонись, боярин, а то испортишь дело.(пауза).Малюта твой не подведет и киевляне?
Славята. Сказал же,- уж они готовы, ждут условный знак.
Герчек.Тише…
(слышен отдаленный свист)
Герчек. Свистят.(свистит громко).
(слышен отдаленный свист).
Герчек. Ну все , теперь вперед Славята! На половцев! Кытана главное не упустить.
Славята. Да никого нам упустить нельзя, чтобы заранее Итларя не спугнуть.
Слышны отдаленные сдавленные крики, звуки ударов.
Герчек.Я слышу сечу. Пойдем.
Славята и Герчек уходят.
КАРТИНА   7
Занавес открывается.
Подворье   Ратибора. На заднем плане фасад с дверью и передняя часть избы с двускатной крышей крытой камышом в связках.
На сцене Ратибор и Ладуша.
Ратибор.Вот что, Ладуша, нам надо   половцам избу бы истопить,   и приготовь им там вина и браги.
Ладуша. Да, господин, совсем готово все. Уж дров мы натаскали и воды, и печь зажгли.
Ратибор. Ну   ты ступай пока. Я половцев один покараулю. Да, Ольберу ты передай, чтоб лук держал он наготове ныне…
Ладуша.Слушаю (уходит0.
Ратибор.Охота нам сегодня предстоит.
Герчек и Славята острожно входят.
Славята. Эй,Ратибор, где половцы?
Ратибор.Ушли, по городу блукают, подвыпили с утра, пошли своих проверить по дворам. Здесь у меня живут все сотники и сам Итларь.А ваше дело как прошло?
Герчек. Все чисто. Никто из половцев от мести не ушел.
Ратибор. А княжич что?
Герчек. Спасли мы Святослава.
Славята. Он ранен в ногу ,да слава Богу не глубоко, и в голову ему удар лихой достался, но без крови.
Ратибор.Я думаю,- а ну Итларь решит проверить в субботний день Кытана, а тот уже в сырой земле лежит?
Герчек. Не беспокойся, мы там за валом оставили дозоры, нам знать дадут.
Ратибор. Что там за шум ,там половцы идут? Славята и Герчек, вы схоронитесь, чтоб вас не видели до сроку.
Слышен шум за сценой.
Славята и Герчек уходят. С противоположной стороны появляются Итларь и группа полоцев.
Итларь.А Ратибор! Сегодня день субботний, и мы который день живем тут на подворье у тебя как псы какие…
Ратибор. Не ждешь вестей ты ныне от Кытана?
Итларь. Не заговаривай мне зубы, Ратибор. Ты хоть бы стол накрыл, подали   б браги…
Ратибор. Сегодня к вечеру зовет   тебя и сотников твоих к себе Владимир в гости. Избу велел вам протопить я, погрейтесь да помойтесь, там чистое белье и в кадках теплая вода.
Итларь. И браги принести вели.
Ратибор. Велю,(подходит к фасаду избы открывает дверь) а вы пока что в избу проходите. Сейчас я ключницу вам кликну с брагой.(кричит за сцену)Ладуша, браги принеси.
Половцы по одному входят в дверь избы,
слышны возгласы. Хорошо!Якши!
Появляется Ладуш , несет большой кувшин, подносит Итларю.
Ладуша.(Итларю).Вот вам кувшин.
Итларь. Хорош кувшин! И девка хороша!(Итларь тянет Ладушу в избу).Ах, девка хороша. Пойдем погреешь нас.(Ладуша отбивается,Итларь смеётся,не выпускает ее).
Ладуша. Пусти,поганый черт!
Ратибор. (Подбегает,хватает Ладушу,оттаскивает).Ну ты ,Итларь, в дому моем меня бесчестишь!
Итларь.(Смеясь) Да ладно горячиться, Ратибор! Жену свою куда то ты отравил вот и злишься, да с ключницей своей побаловаться не велишь нам!(уходит в дверь избы, закрывает дверь).
Занавес.

        КАРТИНА   8
Занавес открывается.
Подворье   Ратибора. На заднем плане фасад с дверью и передняя часть избы с двускатной крышей крытой камышом в связках, к скату крыши приставлена лестница.
На сцене Ратибор и Ольбер, у Ольбера лук   и колчан со стрелами.
В избе ,за закрытой дверью ,слышен шум пирушки.
Ольбер. Отец, и долго ждать мы будем? С обеда половцы сидят в избе.
Ратибор. Сейчас поднимется угар от печки, мы голыми руками их возьмем. Дверь надо подпереть.
Ратибор и Ольбер попирают дверь избы оглоблей.
Входит Славята.
Славята. Дружинники готовы, начинать бы надо, Ратибор?
Ратибор. Не время…
Раздается стук в дверь.
Голос Итларя из-за двери. Эй, кто нас запер!? Эй,Ратибор! Мы выйдем и башку снесем тебе!
Удары в дверь. Крики за дверью. Откройте дверь, не то ее сломаем !Хуже будет!
Славята.Что делать?
Ратибор. Ольбер, на крышу! (за сцену)Эй, кто там, ко мне, держите лестницу.
Появляются два ратника, они держат лестницу, Ольбер вскарабкивается по лестнице.
Ратибор. (Ольберу)Сбрось камыш, и между досок стрелами стреляй в них.
Ольбер сбрасывает две связки камыша с крыши, и начинает между досок стрелять из лука по находящимся в избе половцам.
Ратибор. Ко мне дружина!
На сцене появляются несколько ратников.
Ратибор. Ну что там, Ольбер? В просвет что видно?
Ольбер. Они от браги и угара с виду как чумные. Я в каждого хоть   раз стрелой попал.(спускается по лестнице)
Ратибор. Вперед, за мной дружина. (Отбрасывает оглоблю подпиравшую дверь, открывает дверь,   бросается в избу, за ним входят в избу ратники.   В избе слышны удары и слабые крики.)
Славята. Ну, кажется, он сделал дело!
Ратибор.(выходит из избы). Готово!(Ольберу) Ты Итларю прямо в шею вонзил стрелу. Теперь на улицу беги, и три стрелы, как сговорились, с белой лентой вверх пусти, то знак, чтоб били половцев по городу.
(Ольбер убегает за сцену)
Ратибор.(Славяте) Славята, свистни, мне что-то дух перехватило.
Славята. Добро(свистит громко).
(Из избы выходят ратники, мечи и одежда измазаны кровью).(Слышен ответный отдаленный свист.)
Ратибор. Ну вот и все! Еще и солнце не зайдет, а город мы очистим от поганых.
Занавес.
КАРТИНА   9
  Занавес открывается.
Княжеские покои князя Владимира в Переяславле.
На сцене брат Стефан и Отец Никола.
Отец Никола.Ну что брат, Стефан, подсохли там чернила на письме, что князь велел составить.
Стефан. Подсохли, отче. Пожалуй можно в Киев в отправлять.
Отец Никола. Князь сейчас придет, приложит руку и отправим. Дай-ка я прочту еще разок. А лучше сам прочти, брат Стефан.
Стефан.(берет письмо, читает ).Здоровья…
Отец Никола. Да это пропусти, читай что важно.
Стефан. Тебе я сообщаю, наш друг и брат, любезный Святополк, что половцы засевшие во граде нашем - Переяславле и вкруг него, побиты с Божьей помощью. В том помогла дружина ,что со Славятой ты прислал и торки под водительством Герчека. В той сече сильно отличился сын воеводы Ратиборы - Ольбер. Зову тебя к союзу против половцев, а так же мыслю, что и Олег   Черниговский помочь в войне нам против супостата должен…
Отец Никола. Ну дальше ясно.
Стефан. И как то получилось?
Отец Никола.Что?
Стефан. Ведь Русь всегда была крепка, и половцев мы били…
Отец Никола. Да били, коли верой крепки были. Но Господа прогневали деяниями злыми.
Стефан. Да. Олег привел из Тьмутаракни половцев…
Отец Никола. Еще и до Олега…Ты, брат Стефан, молод, о временах когда сидел на киевском престоле Князь Всеволод, ты мало знаешь.
Стефан. Все говорят, князь Всеволод Ярославич был добр.
Отец Никола. Да добр к своей семье, и добр к боярам, а те добры к нему, да только не добры к народу. При нем пришли на Русь уж больно много греков. У наших же бояр завелся вдруг обычай - холопов византийцам продавать, потом и смерды в торг пошли. Да так расторговались, что вскорости селенья опустели, да некому пахать ведь даже стало и в ополчение некого набрать. Да что и говорить…
Стефан. А что же ныне?
Отец Никола. А ныне хитростью бесчестья   избежали, в залоги, видишь, княжичей даем! Когда народ бояре продают, князья в залоги княжичей дают.
Входит князь Владимир.
Князь Владимир. Готово ли письмо, Святой   Отец?
Отец Никола. Готово, князь Владимир. Я говорил сейчас, как хорошо, что княжич Святослав счастливо так избег из плена. Здоров ли он? Я за него молюсь.
Князь Владимир. Под утро полегчало Святославу, наш знахарь травы заварил ,примочку сделал. К утру и жар прошел.
Отец Никола. Дай Бог ему здоровья!
Князь Владимир. Давай письмо мне Стефан, сейчас прочту и руку приложу. (Стефан подает письмо князю Владимиру.)
Владимир.( просматривает письмо) Ну что ж, все ладно написали.
  (берет перо ,ставит подпись, и   перстнем   ставит печать.)
Князь Владимир. Тут скоро соберутся все, я всех поздравлю с ратным делом.Так ты,отец Никола, тоже слово   молви.И вот еще. Есть у меня дары для Лавры ,для митрополита. Так надобно свезти их в Киев. Славята отправляется туда с отрядом, и вы со Стефаном оправьтесь вместе с ним. Митрополиту мой поклон нижайший передайте, дары возьмете для него.
Отец Никола. Спасибо ,князь Владимир. Уж год как не был я в Киеве. Молитву вознесу там за тебя, за Святослава, за здравие и за чудесное спасенье.
Князь Владимир. Возьми вот это (подает Отцу Николе кошель),здесь вам награда с братом Стефаном за службу.
Входит Святослав.
Отец Никола. Добро, спасибо за награду князь Владимир, что ты велел исполним.
Владимир.(Святославу)А ,сын!
Отец Никола. Вот и княжич, уж на ногах!
Святослав.(Отцу Николе и Стефану)Утро ,доброе, монахи.
Князь Владимир. Ты, княжич на ногах? Что рана?
Святослав. Повязку знахарь наложил.
Стефан. Княжич, садись сюда(показывает на скамью).
Князь Владимир. Да, да присядь.
Святослав. Пожалуй сяду(садится.).
Входят: Славята,Герчек,Ратибор,Гита,Ольбер.
Гита бросается к Святославу, садится рядом.
Гита. Ах, сын мой Святослав,да ты герой. За люд свой подвергался ты угрозе, не убоялся злобного врага.
Славята. Все ждем выздоровленья Святослава.
Князь Владимир. Да, наши юноши себя бесстрашно проявили. Герой и Ольбер - Ратибора сын, он в половцев десяток стрел вогнал. Тебе, Герчек , особое спасибо, за княжича спасенье. Други, мы отстояли город Переяславль. И к Киеву врагов не допустили. За Переяславлем русская земля, коль город наш падет, откроется дорога степнякам во все уделы. Теперь письмо с тобой, Славята, я отправлю в Киев Святополку, чтоб вел всех нас на половцев. Святой Отец, теперь и ты скажи.
Отец Никола. Господь нас уберег от пораженья, по милости своей простил он прегрешенья наши. Спасли мы княжича, и сами все в сей раз спаслись. Обрушилась десница Божья на поганых, и покарала их за злодеянья. Спаси нас Боже.
Гита. Святой Отец, и ты Владимир, и все, послушайте меня.
Князь Владимир. Скажи нам ,Гита.
Гита. Я Господа   благодарю за то что спас он сына моего. Обет святой дала я,- коль будет Святослав спасен, и будет нам победа, отправлюсь я в Святую Землю, где Гроб Господень. Отец Святой, благослови мой путь.(подходит к Св.отцу Николе под благословение, становится на колени перед ним, целует его руку).
Отец Никола.(растеряно) Благословляю, (благословляет, крестит Гиту)тебя сестра. Пускай Господь тебя ведет в Святую Землю.
Занавес.
КАРТИНА   10
  Занавес   открывается.
Княжеские покои князя Владимира в Переяславле.
На сцене князь Владимир.
Входит Гита.
Гита.Ну, князь Владимир, давай прощаться. В   Устье все готово к отплытию. А где же Святослав?
Князь Владимир.Уже уходишь. А хватит, Гита, ли тебе, двух   кораблей, что у Славяты я купил?
  Гита. Еще один корабль мне дали греки.
Князь Владимир. Греки? Те просто так   и шишку не дадут. Как видно, что-то будут у тебя просить. А кто же будет охранять тебя в походе, те два сакса, что с греками пришли из Цареграда?
Гита. Да греки с нами то идут, на кораблях своих, у них есть войны. И вот еще, сказать тебе должна.
Князь Владимир. Да слушаю.
Гита. Со мной идет Герчек с ним двадцать торков.
Князь Владимир. Герчек? Ему зачем в Константинополь?
Гита. Скажу тебе. Меня молили торки, чтоб Комнина я упросила - дать торкам разрешенье, на поселенье в Византии.
Князь Владимир. Ого! Ну и дела! А чем им на Днепре тут не живется? А впрочем, все понятно. Они на южных вежах и дня спокойно в мире не живут, тревожат половцы их из степи, и Торчежск их пожгли… Ну что ж, препятствовать Герчеку я не буду, коль торки так хотят ,то   дело их.
Гита. Наверное мы не увидимся с тобою больше, князь. Мне весть из Англии пришла,- мне разрешили посетить могилу моего отца и мамы.
Князь Владимир. Ты в Англию, к могиле короля отправишься?!
Гита.В   Константинополь, в Святую землю ,и в Англию затем. Мне слишком часто снятся: отец мой – Гарольд и мать - Элдгита. Как будто в Гринфильде мы в хижине живем…
Князь Владимир. Да,в долгий путь ты собралась. Ты только Святославу не говори, что точно не вернешься, он в надежде, что из Иерусалима ты придешь назад. Потом я сам ему скажу.
Гита.А где он?
Князь Владимир.Сейчас придет. Вот что,Гита. Для императора возьми письмо, в нем я пишу, чтоб оказал тебе он помощь, и о других делах еще. И вот, возьми кошель, в дороге деньги пригодятся.(подает Гите свиток   и кошель.)
Гита. Спасибо,князь Владимир!
Входит Святослав ,опирается на палку.
Гита. Святослав мой, здравствуй.
Святослав. Здравствуй мама.
Гита. Пришла проститься я.
Князь Владимир. Я вас оставлю. Мне надо дать распоряженья кой-какие.
Князь Владимир уходит.
Гита. Ты кажется еще немного нездоров. Быть может сядешь?.
Святослав. Да сяду тут пожалуй (садится на лавку).
Гита.Сейчас отправлюсь в Устье я, там сяду на корабль и поплыву в Константинополь.
Святослав. Так я тебя до Устья провожу.
Гита. Нет в том нужды, да ты и нездоров еще. На корабли погружены   все вещи, мне только сесть, и к морю мы пойдем.
Святослав. Я буду ждать тебя обратно, из Святой Земли.
Гита.Хотела я сказать тебе…
Святослав.А что же?
Гита. Да нет так, ничего, отец твой, князь Владимир, мне денег на дорогу дал.
Святослав. Путь твой не опасен? Там половцы в степи по берегам Днепра.
Гита. На греков половцы не нападут, я с греками иду. Со мной идет Герчек и торки.
Святослав. Тогда спокойным можно быть. Я торкам жизнию своей обязан, и знаю,- не подведут они в бою, Герчек их мудрый воевода.
Гита. Да, что то не идет Герчек , позвать меня, еще немного времени у нас тобой осталось ,чтоб проститься, сын.
Святослав. Знаешь, мама, ты спой мне песню, ту что пела в детстве.
Гита. Родной язык, совсем я позабыла, но песню эту помню.
(Гита садится рядом со Святославом, он   кладет ей голову на колени)
Гита.(Поет)
Those who get up early
Can hear a rustle of sunrise
It's not a poetic symbol
See you? If you are wise!

The sun sends us bright light rays
Through dark space,
                which has the huge size,
And earth can perceive the sounds
      In terrestrial air.
                Sleep and close your eyes!

Гита.Ну ,кажется пора мне, Святослав. Опорой будь тут своему отцу, народ тебя полюбит, ведь для простых людей собой ты рисковал. Он , кажется , уснул как в детстве на моих коленях.(Аккуратно встает чтобы не разбудить Святослава).Прощай мой сын, и помни обо мне (уходит).
Занавес.


Конец.

 
 
  Историческая драма "Завоевание Англии"
 
 
 
  Действующие лица
 
  Гарольд - Английский эрл
  Вильгельм - Нормандский Герцог
  Сейвик - Шут Гарольда
  Жером Де Перве - приближенный Вильгельма
  Аделаида - сестра Вильгельма
  Вулфнот - брат Гарольда
  Гита (Гюда Торкельдотир) - мать Гарольда и Вулфнота
  Элдгита (Эдит Лебяжья Шея) - конкубина Гарольда, мать его старших детей
  Обэн - Патер ,епископ Байе
  Обри - Монсеньер, посланник Рима
  Гонец
  Первый слуга
  Второй слуга
  Нормандский воин
  Нормандские дворяне и духовенство
  Английские дворяне
  Нормандские войны
  Слуги
 
 
 
   Действие 1
 
   Пролог
 
   Авансцена
 
  (Слышен шум ветра и волн)
 
  (Сейвик выходит на авансцену).
 
  Сейвик. Свинцовые тучи над морем, злой ветер их гонит на юг.
  Огромные волны на море почти достигают до туч. Кораблик ,на волны взбираясь, пытается не утонуть. Гребцы налегают на весла, их кормчий привязан к рулю. Кто в бурное море пустился, в опасный отправился путь? Саксонские войны на море. Но что это! Что это! Горе! Несет их на берег нормандский, и не спастись кораблю.
 
  (Сейвик уходит)
 
   КАРТИНА 1
   Занавес открывается.
  Тронный зал в замке Вильгельма в Байе .На дальнем плане трон Герцога.
 
  Вильгельм.
 
  (Входит Аделаида)
 
  Аделаида. Приветствую тебя Вильгельм!
 
  Вильгельм. Аделаида ,здравствуй!
 
  Аделаида. Я новость слышала, иль это только домыслы досужие - корабль английский на наших берегах разбит был волнами и ветром?
 
  Вильгельм. Не слухи это. Команда корабля спаслась и будто бы находится в Понтье - на побережье. Жерому де Перве велел отправить я гонца в Понтье. Мы ждем гонца назад вот-вот. Жером на башне караулит. Быть может, Гарольд Уэссекс сам попал в капкан!
 
  Аделаида. Зачем же плыть ему сюда?
 
  Вильгельм. Да нас дошло известье, что собирался он в Нормандию. Возможно, чтобы выкупить Вулфнота.
 
  Аделаида. Брата своего?
 
  Вильгельм. А быть может, то плыл корабль купцов во Фландрию, и шторм отнес их... Но слух дошел к нам, что не простые рыбаки захвачены людьми Ги де Понтье на побережье. И главное сейчас, узнать нам точно,- что если правда, сам Гарольд в руки к нам попал. Воспользоваться мы должны тем положеньем, в которое сам эрл Уэссекс себя поставил. Граф де Понтье отдать нам должен пленников по праву.
 
  (входит де Перве)
 
  Де Перве.(Аделаиде)Мое почтение принцесса! Мой герцог, гонец вернулся из Понтье. Я стражникам велел пустить его сюда немедля!
 
  Аделаида. Мне кажется, что слухи станут явью.
 
  (Входит гонец)
 
  Гонец.(Приветствует) Великий герцог, Принцесса , Ваша Светлость, принес известье я - вассалом вашим, Герцог, - графом Ги де Понтье, захвачен в плен сам Гарольд Уэссекс!
 
  Вильгельм. Граф Уэссекс в плен попал? Вот это дело! Рассказывай гонец, что там произошло.
 
  Гонец. Сам Гарольд плыл в Нормандию, как будто выкупить из плена Вулфнота.
 
  Аделаида. Да, это брат его.
 
  Вильгельм. И что же!?
 
  Гонец. Корабль его разбился у наших берегов, и был захвачен он со всею свитой людьми Ги Первого.
 
  Вильгельм. Гонец ,ты будешь награжден , за эти вести с берега Ла-Манша.
 
  Гонец. Благодарю, великий герцог!
 
  Аделаида. Что ж Гарольд Уэссекс, он без войска?
 
  Гонец. При нем лишь свита небольшая и те утомлены, а кое-кто и ранен.
 
  Вильгельм. И где же он?
 
  Гонец. Он в замке графа, там, в Понтье, со всею свитой
 
  Де Перве. Мой герцог, вот удача, известье верное, сам Гарольд разбил корабль , и выброшен на берег беззащитным у наших берегов.
 
  Вильгельм. Ступай, гонец!
 
  (Гонец уходит).
 
  Вильгельм. К нам кажется, фортуна ликом повернулась, сам Гарольд, магнат британский, в руки к нам попал! Ему принадлежит пол острова, он первый претендент на трон английский после смерти Эдуарда. Да, что там, он и так уже всем заправляет в Англии.
 
  Аделаида. Но с Эдуардом Исповедником - английским королем он не в ладах, и знают все, что трон Англии обещан Эдуардом вам, Вильгельм.
 
  Вильгельм. Не будем торопиться. (Де Перве) Де Перве, вели послать в Понтье людей. Граф де Понтье отдать мне Гарольда обязан, как сюзерену. Да только там не очень торопись. Пускай в плену созреет Гарольд Уэссекс, как яблоневый плод нальется соком, а после упадет к моим ногам. Хоть он богаче всех в Британии, но Англией по праву должен править я! Ступайте, де Перве, и сделайте все так, как я сказал, пусть Гарольда доставят к нам сюда.
 
  Де Перве. Все сделаю по вашему приказу, герцог.
 
  (Де Перве ,уходит)
 
  Картина 2
 
  Вильгельм, Аделаида.
 
  Аделаида. Я думала, все это только слухи! А это истинная правда? Ну что же, он красив, и мужественен с виду этот сакс - Гарольд.
 
  Вильгельм. Ах, женщины, все не о том! Да хоть уродом будь он прокаженным, я говорю - нам надо Англию заполучить.
 
  Аделаида. Тебе в награду Англия, а мне?
 
  Вильгельм. Сестра моя, и ты в накладе не останешься, когда твой брат взойдет на королевский трон. Взгляни ты только за Ла-Манш! Поля и нивы там, угодья для охоты, леса полны там дичи, а реки рыбы. На пастбищах английских тучные стада. Народ там крепок, работящ, покорен. А эти саксы-свинопасы - английские дворяне и знать не могут, как тем добром распорядиться. Коль Англию не приберем к рукам мы, то их норвежцы или датчане завоют.
 
  Аделаида. Но саксы , кажется , сильны, их гвардия - хускерлы, я слышала один из них так стоит пятерых.
 
  Вильгельм. Мы хитростью должны прибрать к рукам всю Англию. На то Господь дает счастливый случай. Обетом Гарольда должны связать мы.
   Ты знаешь ведь, Аделаида,- для всех я был бастард, рожденный незаконно - внебрачный сын. Отец мой - Роберт Дьявол, Нормандский герцог, а мать Арлетта - простолюдина дочь, мой дед кожевник из Фалейса.
 
  Аделаида. Я знаю, брат мой.
 
  Вильгельм. Нужды не знал я в детстве, как многие в простонародье. Дед мой кожевник был хороший, и герцог - мой отец меня и мать не забывал, одаривал он щедро нас. Никто в лицо не говорил мне - эй ты, бастард. Но чувствовал я за спиной косые и завистливые взгляды. О, как мечтал я быть законным сыном моего отца. Хотя б не герцога, ну а хотя бы отпрыском быть графским, чтоб чернь взглянуть не смела на меня. И вот, когда сынов законных не имея, Роберт Дьявол - мой и твой отец с нормандской знати клятву взял - признать меня наследником законным, был я мал тогда, но так надеждой загорелся. Узнав о смерти Роберта в далекой Палестине, мир душе его, бароны и графы выполнили клятву, хотя я был еще ребенком, они меня признали сюзереном. Потом двенадцать лет покоя не было в Нормандии, разгул и своеволье знати до истощенья край наш довели. Троих опекунов моих убили, и долго родственники опасались за жизнь мою.
 
  Аделаида. Я знаю, брат.
 
  Вильгельм. Отроком, пройдя все испытанья, я начал править. Мне было двадцать лет, когда я, с помощью Французского монарха Генриха, расправился с восставшими в Бессин и Котангени. Восставшие хотели меня прогнать, а герцогом в Нормандии поставить Гая Брионского. Разбил я заговорщиков тогда. То первая была моя победа, сколько было их еще потом!
 
  Аделаида. Да ведь и сюзерен твой Генрих Первый был бит тобой!
 
  Вильгельм. Да это так! Когда король английский Эдуард, наш родственник мне обещал английский трон, когда женившись на Матильде Фландрской, пращуром которой был сам король Альфред Великий, я право на английскую корону укрепил, тогда король Французский - Генрих всполошился, он, не желая, чтоб вассал его ему стал равен, послал войска в Нормандию, но были биты наголову наши все враги вот этой вот рукой!
   И вот теперь, имею право я на трон в Британии, пусть право призрачно, но счастье все в моих руках.
 
  Аделаида. Но Гарольд Уэссекс , да и Генрих Фрнцузский, все против тебя.
 
  Вильгельм. Ну что ж, сразимся с ними. Уэссексов не очень любят в Англии, вели не раз они войну с самим их сюзереном Эдуардом , который Исповедником прозвался за набожность. И кажется теперь, еще до смерти Эдуарда, Годвинсоны уж правят Англией. Нам надо сделать так, чтоб Гарольд нам поклялся, что признает мои права на трон он. Что королем Английским должен я быть, а не он, когда умрет почтенный Эдуард.
 
  (Входит де Перве).
 
  Де Перве. Мой герцог, прошу простить, но срочное известье!
 
  Вильгельм. Какое?
 
  Де Перве. Прибыл посланник из Рима, сейчас он принят у Епископа Байе. По слухам едет в Англию. И наш Епископ Обэн шлёт просьбу, он хочет с послом из Рима аудиенции у вас.
 
  Вильгельм. То нам на руку! Послушай ,де Перве, людей в Понтье послали за Гарольдом?
 
  Де Перве. Отправили письмо, чтоб граф Понтье нас ждал. За Гарольдом, быть может, я сам отправлюсь?
 
  Вильгельм. Отправишься, но не сегодня. Сейчас нам надо организовать аудиенцию римского посла у нас. Займись ка этим делом, да поезжай к епископу ты сам сегодня. Пусть патер Обэн с послаником из Рима будет добрым, на ласки не скупится. Нужна нам эта встреча!
 
  Занавес.
 
  КАРТИНА 3
   Занавес открывается.
  В замке Вильгельма в Байе.
 
  Вильгельм.
 
  Входят патер Обэн и монсеньер Обри.
 
 
  Патер Обэн. Приветствую тебя я досточтимый герцог! Из Рима прибыл к нам посланник Папы (указывает на Обри), монсеньер Обри, и лично видеть герцога он изъявил желанье.
 
  Вильгельм. Мое почтение патер Обэн, мое почтение монсеньер Обри!
 
  Обри. Здоровья и долгих лет герцогу и всей его семье,Храни вас Бог! Свидетельствую я почтение свое!
 
  Вильгельм. Когда вы прибыли, из Рима, монсеньер? Не стал ли утомительным ваш путь?
 
  Обри. Благодарю вас ,герцог , путь мой был мирным, за то благодарю Христа. Знатные сеньоры, по всей дороге давали мне конвой вооруженный, и не решились воры и бродяги напасть на римского посла.
 
  Вильгельм. Что в Риме?
 
  Обри. Папа и клир весь римский проводят дни и ночи в заботах о христианском люде и молят Господа за мир и процветанье.
 
  Вильгельм. Вы где остановились, монсеньер.
 
  Обри. В аббатстве.
 
  Обэн. Монсеньер Обри расположился в аббатстве, там покойно и удобно, но скоро собирается он нас покинуть, и в Англию направиться.
 
  Обри. В Британию я еду, Король Английский - Эдуард, которого народ за святость Исповедником нарек, ждет меня.
 
  Вильгельм. Но вы у нас ведь погостите в Нормандии, мы после провожатых вам дадим, на корабле через Ла-Манш отправим. И раз уж путь свой к Эдуарду вы держите, то просьбу выполнить мою прошу Вас , монсеньер.
 
  Обри. Все что в силах.
 
  Вильгельм. Я попрошу Вас передать благие пожеланья Эдуарду, подарок для него, и напоминанье, что мне корону он в наследство обещал английскую. О том известно в Риме?
 
  Обри. В Риме знают, о ваших притязаниях на престол английский, и признают их правомерность.
 
  Вильгельм. В Рим воротитесь вы не скоро, монсеньер?
 
  Обри. Пожалуй что не скоро.
 
  Вильгельм. Хотел бы я, чтоб в Риме вы рассказали, что Англия несчастная нуждается в порядке, что саксы все устали от набегов и усобиц, и что епископ Обэн, возглавив церковь в Англии повел бы к процветанию ее, и окормляя паству как Архиепископ Англии, мог бы, продолжая дело Эдуарда, способствовать нимало делу укрепленья веры.
 
  Обри. Я думаю, что это все смогу я передать и Папе и прелатам римским.
 
  Вильгельм. Как только соберетесь в путь вы, монсеньер, нам дайте знать, для вас мы приготовим все, что нужно в дорогу, и подарки.
 
  Обэн. Да непременно и от клира, и от паствы Нормандии, дражайший монсеньер Обри, надеюсь не сочтете вы за дерзость принять подарки, для Рима и для вас.
 
  Обри. Я все приму, что вы сочтете презентовать. И можете в сомненьях не терзаться, я ,все что нужно, Папе передам, и Эдуарду я напомню о наследстве. Но в Божьих все руках, и нет гарантий никаких для нас. Кто Англию возглавит после Эдуарда, один Господь лишь знает.
 
  Вильгельм. Святой Престол огромное влиянье имеет в христианском мире, и слово веское его для христиан! К тому же, сам Гарольд Годвинсон гостит у нас неподалеку, и скоро будет в замке нашем.
 
  Обри. Как, Гарольд? Эрл Уэссекса.
 
  Обэн. Наследный эрл Уэссекса и эрл еще полудесятка графств.
 
  Обри. Я понял. Пути Господни неисповедимы! И что же?
 
  Вильгельм. Уверен я, сам Гарольд не откажет мне в признании моих наследных прав на трон.
 
  Занавес.
 
  КАРТИНА 4
   Занавес открывается.
  В замке Вильгельма в Байе.
 
  Входят: Гарольд,Сейвик,слуга.
 
  Слуга. Ваше Высочество, сейчас наш славный Герцог Вильгельм придет сюда, просил он обождать вас, эрл Уэссекс.
 
  (Слуга уходит).
 
  Сейвик.(Раскланиваясь перед пустым троном Вильгельма).Ах, Ваше Высочество, Герцог Нормандский, не хотите взять к себе в вассалы, Гарольда - короля английского.
 
  Гарольд. Сейвик, не болтай. Твои здесь шутки неуместны. Мы в положении таком, что если не по нраву кой-кому твои слова придутся, то защитить твою башку я не смогу.
 
  Сейвик. А шкуру, мой король?
 
  Гарольд. И королем меня не называй! Про шкуру и не упоминай!
 
  Сейвик. Кого же называть мне королем здесь?( Подходит к трону герцога)Да этот трон, мне кажется, попахивает кожей!
 
  Гарольд. Молчи, болван! Прочь с глаз моих, чего за мной ты увязался.
 
  Сейвик. Я уйду, но только одним глазком позвольте мне взглянуть, на внука кожевника, что метит в короли, и сам бы я хотел, быть может, выйти в короли, моя мамаша тоже давала знатным особам...
 
  Гарольд. Пшёл вон! Бастард! Простолюдин!
 
  Сейвик. Ой, Ваше Высочество, кого это вы так назвали? Кое-кто может обидеться, услышав такое, только не я.
 
  Гарольд. Поколочу тебя!
 
  Сейвик. Все, убегаю, на такие аргументы у меня ответов нет!(Убегает).
 
  (Входят Вильгельм,Аделаида, патер Обэн.)
 
  Обэн. Кто это выбежал из зала?
 
  Гарольд. То шут мой - Сейвик. Просился он со мной, да что-то расчудился. Его прогнал.
 
  Вильгельм. Приветствую тебя, английский брат мой, Гарольд! Здесь все мы рады, что море не поглотило славнейшего из саксов!
 
  Гарольд. Приветствую тебя, Вильгельм Нормандский!
 
  Вильгельм. Позволь представить тебе мою сестру - Аделаиду!
 
  Гарольд. Приветствую тебя принцесса!
 
  Вильгельм. С епископом знакомы вы уже.
 
  Аделаида. Ах, Гарольд, мы рады видеть вас живым и невредимым в нашем замке. Какие испытания на вашу долю выпали, мы знаем. Поведаете нам о плавании вашем через Ла-Манш.
 
  Вильгельм. Мне кажется, его высочеству не до того сейчас. Тем более -опасность миновала. Гарольд, коль прибыли вы из Понтье к нам, располагайтесь здесь в Байе.
 
  Аделаида. Вы в замке герцога Нормандии найдете и убежище, и дружескую помощь.
 
  Вильгельм. (Аделаиде)Сестра поторопи там мажордома, чтоб нам обед накрыли в трапезной. Нам надо обсудить дела, не худо это сделать за столом.
 
  Аделаида.Я думаю, что все уже готово. Пойду, распоряжусь.
  (Аделаида уходит).
 
  Вильгельм. Принц Гарольд, всегда я уважал ваш род. Отец ваш - Годвин был знаменитый воин, влиянье ваше в Англии безмерно, и говорить хочу об Англии я с вами. Британия богата, да только войны и раздоры спокойной жизни не дают. Монарх ваш Эдуард бесспорно набожен и благороден. Увы, наследников короны не имея, состарился преславный Эдуард, и скоро, возможно перед Господом предстанет, народ оставив сиротой, без короля. Вас, Гарольд, я пригласил, чтобы в присутствии Отца Святого, вы сказали - готовы ли признать меня наследником Английского престола, после Эдуарда?
 
  Гарольд. Вопрос Ваш, герцог, застаёт меня врасплох, ведь вы вассал французского монарха Генриха. Что ж, если станете Английским королем, то будет Англия провинцией французской? И кроме прочего, по праву есть наследники у Эдуарда.
 
  Вильгельм. Кто же например?
 
  Гарольд. Хотя бы... Эдгар Этерлинг.
 
  Вильгельм. Да он еще ребенок! А что до Генриха Французского, я бил французские войска при Мортемере, при Варавилле. Майен я у анжуйцев отнял. И если хочешь, Гарольд, мы наши силы объединим и новые владенья заполучим.
 
  Гарольд. Благодарю тебя я, герцог, но у меня и в Англии достаточно забот.
 
  Вильгельм. Когда-то с королём Английским Эдуардом ютились под одной кровлей мы, тогда он обещал, что сделает преемником меня, Послушай, Гарольд, хочу, чтоб ты помог мне получить английскую корону, и я тогда все сделаю, что ты попросишь.
 
  Обэн. Ваше Высочество, принц Гарольд, по праву ведь Нормандский Герцог претендует на королевский трон, и вы как христианин должны помочь. Тогда и вам тогда Господь поможет, Святой Престол вас не оставит.
 
  Гарольд. Я не могу вот так решить судьбу страны, у Эдуарда есть совет мудрейших, преемника совет тот вправе выбрать.
 
  Вильгельм. Эрл Гарольд, ты ,кажется , приплыл сюда освободить Вулфнота из заложников, а сам попался в плен вассалу моему. Быть может , ты уступишь хоть в чем-то гостеприимному хозяину. Ну, за обедом все осудим мы. И вот еще - как нравится тебе моя сестра Аделаида.
 
  Гарольд. Прекраснейшая женщина.
 
  Вильгельм. Как ты отнесешься к такому предложенью - породниться? Объединившись, мы многого смогли б добиться.
 
  (Входит Аделаида)
 
  Вильгельм. Вот и сестра.
 
  Аделаида. Все готово, столы накрыты. Пожалуйте принц Гарольд, пожалуйте Святой Отец.
 
  Вильгельм. Мы разговор продолжим, Гарольд.
 
  (Гарольд и Обэн уходят).
 
  Вильгельм. Упорствует наш Гарольд. Ну погоди, во власти ты моей. Твою я руку ему пообещать уже собрался, как ты вошла, Аделаида.
 
  Аделаида. Не хочет Гарольд признать тебя наследником английского престола?
 
  Вильгельм. Признает, хоть и спесив.
 
  Аделаида. А как принудить его признать твои права. Я вот подумала...
 
  Вильгельм. О чем?
 
  Аделаида. Надо нам заставить его поклясться на Святом Писании. Чтоб присягнул тебе он.
 
  Вильгельм. Я сам об этом думал, но заставить трудно будет нам его.
 
  Аделаида. Ты сам ведь говорил, что нужно воспользоваться тем положением беспомощным, в котором он сейчас.
 
  Вильгельм. Пожалуй. Но кто в таких делах бывает клятвам верен? Особенно эрл Гарольд. Не зря, Аделаида, подслушал я из тайной комнаты, о чем с шутом беседовал он в тронном зале. Шут этот премерзкий вел злые речи обо мне, а что на языке шута, то у его хозяина в уме. Надо де Перве сюда. Иди, Аделаида, к гостям, скажи там, пусть де Перве ко мне пришлют.
 
  Аделаида. А что гостям сказать?
 
  Вильгельм. Вы начинайте без меня обед, я скоро сам спущусь, вот только отдам я приказанье кой-какое.
 
  (Аделаида уходит)
 
  Вильгельм. Упрямец Гарольд Годвинсон! Он метит сам на трон английский. Да и то сказать, их род уже почти всей Англией владеет. Где хитростью, где силой прибрали власть. Отец ему оставил лишь Уэссекс, а ныне он и его родня правят почти всем в Англии. Ну что же, Гарольд - сын Годвина, посмотришь, как справиться с тобой простой бастард, внук кожемяки.
 
  (Входит де Перве).
 
  Де Перве. Герцог, меня вы звали?
 
  Вильгельм. А, де Перве! Вот что. Ты знаешь в свите у Гарольда такой премерзкий челочек - шут. С ним , Гарольд, прибыл в наш замок.
 
  Де Перве.Я понял, герцог, о котором человечке речь.
 
  Вильгельм. Вот что. Он где-то крутится у замка, должно быть. Схватить его тихонько, и в подвал, да вытрясти что знает, но только не калечить, мне с Гарольдом совсем не надо ссоры пока.
 
  Де Перве. Я понял.
 
  Вильгельм. Если шут этот начнет упираться, скажи ему, что знаешь, какие речи он вел про герцога, то есть про меня, и припугни его. Ну, так ступай.
 
  Де Перве. Все сделаю (уходит).
 
  Вильгельм. Ну что ж, а я пойду и буду Гарольда увещевать поклясться мне в верности.
 
  Занавес
 
  КАРТИНА 5
   Занавес открывается.
  У стены герцогского замка в Байе.
 
  Сейвик.
 
  Сейвик.
  (Поёт)
  Вокруг наш замок окружен
  Высокими стенами,
  А за воротами донжон -
  Не проходим врагами.
  Но с неких пор, но с неких пор
  Попал в ловушку наш сеньор ,-
  Упал его печальный взгляд
  По утру спозаранку
  На юную пейзанку.
  И взят наш замок без осад.
 
  (Говорит)
  Да! Как эти норманнам удается строить такие огромные стены из камня, и те не валятся! Пожалуй, нашим деревянным замкам трудно устоять против осады. А эти...
 
  (Появляются первый слуга, второй слуга, они несут сундук).
 
  Сейвик. Ей, куда добро несете ,молодцы? И ваше ли добро это? Сейчас как кликну слуг герцога.
 
  (Первый слуга и второй слуга ставят сундук на землю)
 
  Первый слуга. Мы сами слуги герцога, а это добро герцога.
 
  Сейвик. Ого, а не врете? Что же там, может его корона?
 
  Первый слуга. А с какой стати мы тебе должны отвечать?
 
  Второй слуга. Там Святые Мощи.
 
  Сейвик. Ого, Святые Мощи герцога! А я и не знал, что герцог преставился. Упокой Господи его душу! Только когда же мощи Вильгельма успели освятиться?
 
  Первый слуга. Чтоб тебе пропасть! Герцог жив, здоров. А это мы несем Святые Мощи из аббатства, по приказу Его Высочества Герцога Вильгельма в замок.
 
  Сейвик. Так это не герцога мощи!? Соврали!
 
  Первый слуга. А тебе что за дело?
 
  Сейвик. Да мне никакого дела, только чем больше вы мне отвечаете, тем больше тумана. Почему вас не сопровождает никакое духовное лицо? Как известно, мощи без духовного лица сами не путешествуют.
 
  Второй слуга. А с нами был монах, да задержался в трактире, уж мы его пытались растолкать. Ему что, ему ничего, а мы если не доставим этот сундук с ракой вовремя, то нам влетит.
 
  Сейвик. Вам и так, и этак влетит.
 
  Второй слуга. А кто ты такой, ты вроде нездешний?
 
  Сейвик. Я прибыл к вам издалека с будущим королем Англии.
 
  Первый слуга. Будущий король Англии - наш герцог!
 
  Второй слуга. А, да ты из свиты Гарольда.
 
  Сейвик. Вы удивительно догадливы! Видно, что герцог даже сундуки носить подбирает редких умников.
 
  Первый слуга. А ты-то кто? Что, может правая рука у эрла Уэссекса?
 
  Сейвик. Ну, мой патрон не только эрл Уэссекса. А я, я не рука. Скорее я уши, нос и язык Гарольда. Я должен вынюхать, подслушать, сообщить, а потом доложить принцу, что он сам обо всем этом думает.
 
  Первый слуга. Мудреный балабол ты.
 
  Сейвик. Название длинно, но в точку. Куда же вы несете эти мощи? Ваш замок вроде не в осаде, и еще не настала пора варить похлебку из костей.
 
  Первый слуга. Тьфу на тебя, проклятый чужестранец. Вот скажем про тебя епископу, и он предаст тебя церковному суду за такие речи.
 
  Второй слуга. Герцог отдал приказ, все мощи, что есть в Нормандии доставить в замок.
 
  Сейвик. Ого! Святое Причастие! Уж не хочет ли Вильгельм со всеми мощами телесно вознестись в небеса! А, кажется, я понял, он хочет с помощью мощей вознестись не на Небо, а чуть ближе. Скорее к Гарольду мне нужно.
 
  Входит Де Перве в ним два нормандских воина.
 
  Де Перве. А, Вот он!(Сейвику)Ты кто?
 
  Сейвик. Ваше Сиятельство задает слишком сложные вопросы, чтобы мой скудный ум так легко на них ответил. Могу сказать, я простолюдин, и шел тут мимо...
 
  Первый слуга. Это человек из свиты Гарольда из Англии, Ваша Светлость.
 
  Де Перве. Вот ты то мне и нужен!(нормандским воинам)Схватить его!
  (Нормандские воины хватают Сейвика).
 
  Сейвик. Я, право не достоин такой чести, прибыть в замок герцога Нормандского с конвоем.
 
  Де Перве. Не с конвоем, а под конвоем, болван.(первому и второму слугам)А вы что тут с сундуком?
 
  Первый слуга. Мы выполняем приказ герцога, несем мощи из аббатства.
 
  Де Перве. И первому встречному все разбалтываете? Почему нет никакого монаха с вами? Идите, пока вам не досталось.
 
  (первый и второй слуги поднимают сундук и уходят).
 
  Де Перве.(Сейвику)А ты голубчик, следуй ка за мной, у нас с тобою будет разговор.
 
  Сейвик. Конечно , я всегда рад побеседовать с благородным господином, только известите моего хозяина - Принца Гарольда , что я немного задерживаюсь, он привык ко мне, как к хорошей собаке. Я, конечно, не могу делать стойку и гоняться за цыганами, но зато меня можно приласкать, когда есть на то охота и пнуть, когда настроение плохое.
 
  Де Перве. Помолчи ка. Побереги язык, он тебе еще понадобится.
 
  (Нормандские воины и де Перве уводят Сейвика.)
 
 
  Занавес
 
  КАРТИНА 6
   Занавес открывается.
  Замок в Байе. Тронный Зал.Посредине зала стол накрытый балдахином.
 
  Де Перве.
 
  Де Перве. Ну, к действу кажется готово все! Ах, если б только герцог наш стал королем английским, тогда бы я мог быть графом. А сколько рыцарей есть благородных , в Байе, и по всей Нормандии? Один так даже будто вынужден держать цирюльню здесь неподалеку! А кто такие эти саксы - сволочь и свинопасы, язык их груб, и сами все они профаны. Ни капли благородной крови в них. Ну, то-то зададим им!
 
  Входит Вильгельм.
 
  Вильгельм. Ну что же, все готово, де Перве?
 
  Де Перве. Да стол накрыт, мой герцог. И слуги уже готовят...
 
  Вильгельм. Ни слова больше, помни, что должно быть под столом, один неверный возглас...
 
  Де Перве. Герцог, все будет сделано, как ты велел!
 
  Вильгельм. Что этот негодяй - шут, Сейвик кажется? Молчит?
 
  Де Перве. Нет, не молчит, напротив, болтает всякий вздор. Да он не знает ничего , я полагаю.
 
  Вильгельм. Не думаю, что ни в какие тайны дома Годвинсонов он не посвящен. Да бог с ним. Шута держите наготове, де Перве. Гарольд уж очень волнуется о нем, печется как родном. Шут в целости надеюсь?
 
  Де Перве. Да в целости, чуть ногу он повредил.
 
  Вильгельм.А! Де Перве, ведь было сказано - шута не бить. Ладно. Вот что, все сделать надо, как оговорено. Собрать сюда должны мы нашу знать, дворян из свиты Гарольда, Святых Отцов, чтоб клятвы Гарольда свидетельствовать могли они. Уж очень кстати прибыл монсеньер Обри из Рима, грех этим не воспользоваться. Кто там из моих вассалов прибыл?
 
  Де Перве.И Графы, и бароны...
 
  Вильгельм. Хорошо! А главное посланник Рима здесь!
 
  Занавес.
 
  КАРТИНА 7
   Занавес открывается.
  Замок в Байе. Тронный Зал.посредине стол накрытый баодахином.
 
  Нормандская знать и духовенство , английские дворяне из свиты Гарольда, монсеньер Обри и патер Обэн.
 
  Обри. (Обэну)Мой дорогой Обэн, ума не приложу, как это вышло так что герцогу Вильгельму удалось так урезонить эрла Гарольда, что тот готов поклясться , в присутствии нас всех, и на Святом Писании, что признает Вильгельма наследником английского престола?
 
  Обэн. Но ведь Вильгельм по праву наследник Эдуарада.
 
  Обри. По праву то по праву, но сдается мне, что положение, в которое попал эрл Гарольд незавидно. Он пленник здесь,не так ли?
 
  Обэн. Ну что вы, монсеньер Обри. Он гость и только гость.
 
  (Оживление.Входят де Перве,Вильгельм,Аделаида, Гарольд,Вулфнот)
 
  Вильгельм. Святые отцы, благородные господа, сегодня вы собрались, чтобы свидетельствовать о важном деле. Как вы все знаете, добрейший Эдуард Исповедник - король английский изволил мне корону в наследство обещать, и посему, любой, кто усомниться в воле Эдуарда, смутьян и бунтовщик. Кто на сеньора право посягает, тот недостоин сам сеньором быть (Гарольду) Свое держу я слово, Гарольд, брат твой - Вулфнот свободен(указывает на Вулфнота), и вас, со всею свитой отправим мы в Англию, дадим корабль, и слово - коль хочешь, породнимся. Ну а теперь, эрл Гарольд, твой черед.
 
  Гарольд. Я готов.
 
  Вильгельм. (Обэну)Патер Обэн.
 
  Обэн. Вот Святое Писание! (поднимает показывает всем Евангелие) я положу его сюда на стол для клятвы(кладет книгу посредине накрытого балдахином стола).
 
  Вильгельм. Ну а сейчас, английский эрл Гарольд поклянется, что верен он и Эдуарду и мне его наследнику, и воле короля английского он не перечит, мои права на трон он признает.
 
  Гарольд. Раз мы договорились, готов поклясться я на Святом Писании, коль все свои исполнит обещанья герцог.
 
  Вильгельм. Конечно, я слово исполняю.(де Перве).Эй,Де Перве, где эрла Гарольда слуга. Сюда его.
 
  (де Перве выходит)
 
  Вильгельм. Все что обещал я, исполню, клянусь на этом вот писании. Ну а теперь, Эрл Уэссекс, твой черед.
 
  Гарольд. (подходит к столу кладет руку на Евангелие. )Клянусь Святым Причастьем, что я английский эрл Гарольд, сын Годвина эрла Уэссекса, признаю Вильгельма, герцога Нормандского, сына Роберта наследником английской короны. Тому свидетель Бог и все присутствующие.
 
  (де Перве вводит Сейвика, Сейвик прихрамывает).
 
  Сейвик. Принц Гарольд, вы поклялись уже?
 
  Гарольд.(он в некоторой прострации)А это ты друг Сейвик. Где ты был?
  Да ты хромаешь?
 
  Сейвик. Сдаётся мне, что вы то тоже хромы теперь, Ваше Высочество?
 
  Гарольд. Что у тебя с ногой?
 
  Сейвик. Особо ничего, так примерял сапог испанский, а он вдруг оказался мне не впору.
 
  Гарольд. Мой лекарь вылечит твою ногу.
 
  Сейвик. Это хорошо, я люблю лечиться, принц, правда болеть ненавижу. А кто вас теперь вылечит? Королю не к лицу хромать, не то что шуту - шут если хромает то тем лишь веселит почтеннейшую знать. Кроме того ,я рад что моя шкура на мне, а не в Фалейсе.
 
  Обэн. Что этот шут болтает?
 
  Вильгельм. Довольно!
 
  Сейвик. Что может болтать хромой шут. (Вильгельму) Простите, Ваше Королевское Величество! Я думаю можно вас теперь так называть - Ваше Величество! Ведь то, что под этим балдахином Вас таковым делает!
 
  Гарольд. Что там?!
 
  Вильгельм. Умен ты чрезмерно для шута! А ну как помогите, господа. Эй, де Перве! Эй, слуги!
 
  (Вбегают слуги ,все начинают стаскивать балдахин ,под столом стоят раки со святыми мощами).
 
  Гарольд.О,Боже!
 
  (Оживление)
 
  Обри. Святые Мощи! Он клялся на Святых Мощах!
 
  Вильгельм.(Гарольду)Что с вами ,Гарольд, вы бледны.
 
  Гарольд. Вот это так коварство!
 
  Вильгельм. Какое же коварство, и в чем? Чтоб вашу клятву укрепить, святых почивших мы в свидетели призвали. Ведь не хотели ж вы нарушить клятву?
 
  Гарольд. Сейвик, ты где? Что скажешь? Что, потерял дар речи?
 
  Сейвик. Когда рыцарю не до смеха, шуту не до шуток, Ваша Милость. Но может быть не все потеряно еще. Наш жив король преславный Эдуард, и милостью своей нас не оставит. Пойдемте принц, нам в Англию пора, у нас дела там.
 
  Занавес.
 
  Конец первого действия.
 
 
  Действие второе.
 
  Пролог второго действия.
 
  Авансцена.
 
  Сейвик. По божьему промыслу в чести святой, в молитвах и праведной жизни скончался смиренный король Эдуард, оплакан он нами на тризне. Нельзя ни в каком государстве никак пустым быть монаршему трону, и самый достойный из саксов в те дни английскую принял корону. Но вот из туманов норвежской земли, в Британию войско везут корабли. И с юга, где воды Ла-Манша текут, на Англию рыцари в латах плывут.
 
  (Сейвик уходит)
 
  Картина 8
 
  Занавес открывается
 
  Лондон. Королевские покои в замке.
 
  Гита. Сейвик.
 
  Сейвик. Не стоит волноваться, Ваше Королевское величество, королева Гита! Как мне приятно вас называть королевой!
 
  Гита. Да, на склоне дней, благодарю я Бога, что даровал корону сыну моему!
 
  Сейвик. И сколько было же интриг вокруг короны этой.
 
  Гита. Бояться надо не интриг, а крови. Ведь герцог жив Нормандский. Ты был тогда в Байе, когда поклялся Гарольд...
 
  Сейвик. Тому уж года два минуло. Но, слава Богу, что никакие клятвы не помешали Гарольду занять английский трон, у нашей знати ума хватило, понять, что коль придёт Вильгельм, не усидеть им всем в своих поместьях. К югу от Ла-Манша собралась много всякой швали, что метит в пэры!
 
  Гита. Да ты и сам ведь дворянин теперь.
 
  Сейвик. Да, Гарольд, мой король, мне, как и многим, даровал дворянство в ознаменование вступления на трон. Я слышал, будто древний император, где-то в Риме, знатным сделал своего коня. Так тут такой же случай. Сам не знаю, что мне более к лицу: дурацкий колпак или рыцарские доспехи.
 
  Гита. Тебя никогда не покидает весёлость, Сейвик. А что при герцогском дворе в Байе, не видел ли ты шута ты?
 
  Сейвик. Да там их много, матушка-королева!
 
  Гита. И все же.
 
  Сейвик. Настоящего шута у Вильгельма нет.
 
  Гита. Отчего же?
 
  Сейвик. Быть может герцогу Вильгельму не до шуток, может он сам шутить горазд, а может после того случая.
 
  Гита. Какого случая?
 
  Сейвик. Сейчас расскажу вам, матушка-королева. Объявил, будто бы герцог, что хочет иметь при дворе шута. Ну, приводят, стало быть, к нему молодца. Герцог спрашивает, - что ты братец шут ли? Тот говорит ,- да , Ваша Милость, я шут что ни наесть. Герцог ему - спой что-нибудь, ну тот и пропел. Тогда Вильгельм говорит ,- мой шут должен быть с дурацкой рожей и красивым зычным голосом, а этот молодец внешностью подходит, а голосом не вышел. Ну и прогнали молодца.
 
  Гита. Смешная история. Горазд ты, Сейвик, байки сочинять.
 
  Сейвик. Такой уж у меня нрав, Ваше Величество, я сделался дворянином, но не перестал быть шутом. Однако, кажется , совет военный затянулся. А что же, королева, на совет вы не пошли.
 
  Гита. Стара я , Сейвик, лезть в военные дела. И кто меня старуху станет слушать.
 
   Сейвик. Ну, матушка, да вы не так стары. Боюсь, без вас они не то решат. В таких решениях отвагу мало иметь. Расчет тут нужен, опыт долгих лет.
  Пойду ка я послушаю, там кажется какой то шум. Закончился совет, быть может?
 
  Гита. Иди.
 
  (Сейвик уходит).
 
  Гита. Два года прошло, как Гарольд на престол вступил, а сколько же напастей на страну свалилось. Сын мой , Тостинг, предал короля и брата своего, и предал весь наш род - с норвежским королем ведет норвежцев с севера на Англию.
 
  Входит Вулфнот.
 
  Гита.А, сын? Ну что, Вулфнот, закончился совет?
 
  Вулфнот. Закончился.
 
  Гита. И что решили?
 
  Вулфнот. Решенье принято, идём на север к Йорку.
 
  Гита. Дай сил Господь английскому оружью!
 
  Вулфнот. Всегдашние упреки к нам с севера неслись. Изгнали англы Тостинга из Нортумбрии,где он правил, для них он сакс - чужак. Теперь же упрекают, что Тостинг сам с норвежским королём ведет на них войска. О том несчастье упоминали, когда разбил корабль свой Гарольд у нормандских берегов.
 
  Гита. Да время ли сейчас былое вспоминать!?
 
  Вулфнот. Ах, матушка! Я чувствую свою вину, что Гарольд попал тогда к проклятому Вильгельму, и вынужден был клятву дать.
 
  Гита. Твоей вины в том нет, ведь был заложником в Нормандии не по своей ты воле.
 
  Вулфнот. Надеюсь, что Господь поможет нам, и через все преграды, род Годвина здесь воцарится в Англии.
 
  Входят Гарольд и Сейвик.
 
  Гита.(Гарольду) Ну что же сын, на север вы идёте все же?
 
  Гарольд. Да, все готово к походу. Отряды наших эрлов Эдвина и Моркара разбиты у Йорка Харольдом Суровым - норвежским королем. Боюсь, что Йорк не выдержит, падет.
 
  Сейвик. Ну что ж, в поход. (Гите) Вы ,королева , не тревожьтесь. За Гарольдом я присмотрю.
 
  Гита. Какие же напасти на Англию сошли. Все с оружьем лезут к нам на остров!
 
  Гарольд. Ну что, коль враг наш беспощаден, нам остается только бить его.(Гите).Вы ,матушка, о внуках позаботьтесь ,о сыновьях и дочерях
  Элдгиты. Наш брак с ней церковью не признан, но в детях кровь моя течет. Пошлите в Гринфилд вы кого-нибудь, хотя б монаха из аббатства. Что до сынов моей жены Алдиты, которая укрылась в Мерсии у своего отца... Надеюсь о них заботу есть проявить кому, но не забудьте и о них.
 
  Гита. Все сделаю, король, как ты сказал! Ступай и не тревожься. Ждем тебя с победой.
 
  (Гарольд,Вулфнот и Сейвик уходят)
 
  Занавес.
 
 
  Картина 9
 
  Занавес открывается
 
  Лондон. Королевские покои в замке.
 
  Гита.
 
  Входит Элдгита.
 
  Гита.Элдгита, здравствуй! Я ждала тебя.
 
  Элдгита. Приветствую вас , матушка, монах к нам прибыл в Гринфилд, и говорил, что вы волнуетесь за нас! Я решила приехать к вам в замок, проведать вас, да и узнать самой, чего нам ныне ждать.
 
  Гита. Чего нам ждать, то ведает лишь Бог. Из Йорка ждем вестей. Я слугам приказала, коль явиться гонец, сюда ко мне его немедля звать. Давно ли ты из Гринфилда, Элдгита? Как внуки там мои живут, как их здоровье?
 
  Элдгита. Внуки подаркам вашим рады, королева, и только разговоров, что про отца их Гарольда, что он побьет норвежцев и Вильгельма. И бабушке большой привет они прислали, и тоже шлют подарки. Вот этот вот кошель связала Гита младшая для бабушки (Элдгита передает кошель Гите).
 
  Гита. Рада слышать. Благодарю тебя. Хоть так невесткой ты мне и не стала, но знаешь, я тебя люблю и внуков. Хоть брак ваш церковью и не был освящен, но дети королевской крови простолюдинами не будут никогда.
 
  Элдгита. К вам матушка я не надолго прибыла. Немножко погощу у вас я, и поеду. Мне не хотелось б чтоб к Гарольда слухи дошли к Алдите - Гарольда жене законной...
 
  Гита. Алдита в Мерсии. Но ты права. Я дам тебе подарков. И только лишь война уймется, приеду к вам я в Гринфилд. Сам Гарольд меня просил, чтоб проявила я о вас заботу. И вас я не оставлю, чтобы не случилось.
 
  Элдгита. Я дни и ночи молюсь, чтоб Гарольд победил своих врагов!
 
  Гита. Враги сильны, но наше войско...Скажу тебе Элдгита, ночами сплю я плохо, виденья разные как будто наяву я видеть стала. Как будто две вороны сидели на дубу и говорили, что мол летим на юг, под Йорком крови мы уже напились, теперь под Гастингсом нас пища ждет.
 
  Элдгита. Ну что же, то виденье говорит, что Гарольд ,наш король, даст еще сраженье на юге, и воронов нормандской кровью напоит!
 
  (Входит слуга)
 
  Слуга. Там из аббатства прибыл посланник Рима, Ваше Величество.
 
  Гита. Посланник Рима? Его ждала я, пусть войдет.(Слуга выходит) (Элдгите) Элдгита , а ты пройди вот в эту дверь. Я не хочу, чтобы святоша видел тебя здесь в королевском замке. И непременно ждите в Гринфилде меня.
 
  Элдгита. Прощайте ,матушка (выходит) .
 
  Входит Монсеньер Обри.
 
  Обри. Свидетельствую вам мое почтенье, Ваше Величество!
 
  Гита. Приветствую вас, монсеньер Обри!
 
  Обри. Вам лучших пожеланий из Рима шлет Папа.
 
  Гита. Как у Его Святейшества здоровье?
 
  Обри. Давно из Рима отбыл я, был Папа в добром здравии. Сейчас я к вам из Фландрии.
 
  Гита. Давно ли были вы в Нормандии?
 
  Обри. Давно. Уж более двух лет. Тогда, когда приплыл сюда я к Эдуарду, в Лондон.
 
  Гита. Да, я помню ваше посещенье. Ах, наш преславный Эдуард скончался, увы, и вот теперь мой сын престол английский занял. Я пригласила вас сюда сеньор Обри, чтобы узнать, что в Риме думают о той истории в Байе, когда как будто Гарольд клялся, что Вильгельм права имеет на английскую корону?
 
  Обри. Я сам там был, и знают в Риме о той истории, со слов моих.
 
  Гита. История ведь может продолжение иметь. Лорды и народ решили Гарольда поставить королем. Но ходят слухи, что будто бы Нормандский Герцог войско собирает, чтобы завоевать трон Англии, и даже у Святого Престола благословение просил на это дело?
 
  Обри. Святому Престолу не престало разбирать дела мирские, Ваше Величество.
 
  Гита. Но клятвы на Святых Мощах...
 
  Обри. Святой Престол не может клятвы снять такие, когда они даны по доброй воле.
 
  Гита. Вот то-то и оно - по доброй воле. Я слышала еще, как будто по острову монахи ходят бродячие, и речами народ смущают, говоря, что мол коль Гарольд клялся Вильгельму, то дело их двоих - сражаться за клятвы эти.
 
  Обри. Чего в народе не болтают!
 
  Гита. Да, верно. Имею просьбу к вам я , монсеньер Обри.
 
  Обри. Внимаю Вашей просьбе, Ваше Величество.
 
  Гита. Могли бы послужить вы делу мира, и ходатайствовать перед Святым Престолом, чтоб клятвы снял он с Гарольда, и помирил его с Нормандским Герцогом. Тем бы укрепилась вера в англичанах, и доброе влиянье церкви возросло.
 
  Обри. Готов я вашу просьбу Риму передать. Я завтра отправляюсь на Ла-Манш и дале.
 
  Гита. Коль будете в Нормандии, то вы могли и с Герцогом Нормандским говорить о деле этом. Мы в Англии бы рассмотреть могли его условия.
 
  Обри. Какие же условия?
 
  Гита. Ну, на каких условиях готов забыть он клятву Гарольда.
 
  Обри. Боюсь, условия такие будут тяжелы.
 
  Гита. И все же, пусть предъявит их. И вот что, не нужно вам в дорогу провожатых, и нет ли в чем нужды?
 
  Обри. Благодарю вас, Ваше Величество, нужды ни в чем я не имею. Позвольте мне сейчас идти, чтоб сборы закончить и завтра с вашим порученьем отправиться на юг.
 
  Гита. Прощайте ,монсеньер Обри.
 
  Обри. Прощайте, Ваше Королевское Величество.
 
  (Обри уходит)
 
  Гита. Ах, если б церковь разрешила миром этот спор. Сейчас они на стороне норманнов. Клятва на Святых Мощах не шутки Сейвик.
 
  Занавес
 
  Картина 10
 
  Занавес открывается
 
  Лондон. Королевские покои в замке.
 
  Гита,Гарольд,Вулфнот,Сейвик, английские дворяне.
 
  Гарольд. Мы победили, благодарю вас воины мои! И Харольда Сурового сразили на поле брани под Йорком. Тостинг, предавший нас , пал там же. Победа полная. Вы славно потрудились, и королевский пир вас ждет сегодня. Но с берегов Ла-Манша мне весть пришла, что из Нормандии приплыл на нас Вильгельм.
 
  (оживление)
 
  Вулфнот. Но, мой король, ведь ополчение устало. И сколько раненых у нас!
 
  Гита. Да надо собирать всем урожай, сентябрь кончается, и коль зерно осыплется, страну зимой мы не прокормим.
 
  Гарольд. Решенье принял я - я распускаю ополченье до Рождества Христова. А норманны...на них есть у меня хукскарлы - мои войска, где каждый стоит пятерых! Сегодня ж пир для подданных моих! Эй Сейвик, ты кажется там что то сочинил по случаю победы. А ну ка, спой!
 
  Сейвик. По случаю победы Вашего Величества, я как бы оду сочинил на манер латинских
 
  Гарольд. Ого! Я и забыл, что воспитали тебя монахи, и ты учен латыни.
 
  Сейвик. Нет, я не по латыни написал, поэтому и написал скорее сагу, мой король.
 
  Гарольд. Так оду или сагу?
 
  Сейвик. Ну , не важно, скоре и то и другое. Я спою.
  (поёт)
  Жил в Англии Гарольд, он славный был Лорд
  Его любил весь английский народ,
  И сам Господь так пёкся о нём,
  Что Гарольд Английским стал королём,
  Сменив короля Эдуарда,
  И Англия этому рада.
  Под Йорком разбита норвежская рать
  Не будем же мы друзья унывать.
  Мы саксы, и поздно иль рано.
  Мы разобьём и норманнов.
 
  (Оживление)
 
  Занавес.
 
 
  Картина 11.
 
  Берег Ла-Манша у Гастингса.
  На заднем плане нормандские воины достраивают деревянную крепость.
 
  Обри, Обэн.
 
  Обри. Задумано неплохо. В молодости я был воином, и толк в военном деле знаю. Эта крепость из дерева, которую норманны доставили сюда на кораблях, вполне способна послужить защитою хорошей.
 
  Обэн. Да, монсеньер Обри, Вильгельм не хочет лишней крови, он хочет лишь, чтоб право восторжествовало. Его права на трон английский попраны английской знатью и Гарольдом Уэссексом.
 
  Обри. Мой дорогой Обэн, один Господь лишь знает ,- кто в праве , а кто а не в праве быть монархом, и судьбы все в его руках. Хотел бы попытаться я остановить кровопролитье, но миссия моя, похоже, неудачной будет, коль рыцари в седле, то их остановить мне будет мудрено. А что в том толку , дорогой Обэн , коль знать начнет друг друга колотить на радость простолюдинам?
 
  Обэн. Прошу прощенья, монсеньер, но герцогу упоминание простолюдинов, может показаться двусмысленным.
 
  Обри. Я понимаю... Ведь мать его дочь кожемяки и Фалейса. Я все хотел спросить вас, патер Обэн.А где это - Фалейс?
 
  Обэн. Фалейс то деревушка под Руаном, и герцог наш оттуда родом. И что же? Да в войске герцога довольно молодцов, чья знатность подтверждается лишь их мечем, да и умением в седле держаться. Но наш Вильгельм не хочет лишней крови. Да вот и сам он, кажется, идет.
 
  Входят Вильгельм и де Перве.
 
  Вильгельм. А монсеньер Обри.
 
  Обри. Мое почтение, вам герцог!
 
  Вильгельм. Приветствую вас, монсеньер! Мне патер Обэн сообщил сегодня, что прибыли вы в лагерь наш ,и что хотели говорить со мной.
 
  Обри. Весь Свет дивится смелости нормандских воинов, готовых переплыть Ла-Манш, чтобы за честь и право монарха своего сразиться! Я видел - войско вы переправили большое, и кони там и даже эта крепость из дерева на берегу.
  Но прибыл я сюда, чтоб попытаться примирить вас с Годвинсонами.
 
  Вильгельм. Боюсь, что поздно примиряться. Кто порученье дал такое о примирении?
 
  Обри. Из Рима получил я указанье, чтоб, если есть возможность, вас помирить с Уэссексом.
 
  Вильгельм. А сам Уэссекс мира не просил?
 
  Обри. Он не просил. Но Гита - мать его...
 
  Вильгельм. Мать Гарольда? И что ж она сказала?
 
  Обри. Мы говорили с ней о том, что право Ваше есть на трон английский, но если лорды Англии избрали Гарольда на трон, то надо вам, каким-то образом, договориться. Быть может попросить уступок у Гарольда, земель и денег.
 
  Вильгельм. И как же я могу договориться с Гарольдом, когда он трон украл, обещанный мне Эдуардом? Да и к тому, сам Гарольд никаких шагов не сделал к примиренью. А посему не избежать нам битвы, монсеньер. То дело чести. И можете не сомневаться, в том, что саксы, будут биты, коль стали на защиту клятвопреступника. Господь моей рукою их покарает. Бесчестье не искупить частичными уступками. Трон мой и Англия моя, Римом мои права подтверждены уже, и обсуждать тут нечего.
 
  Обри. Да, клятвы на Святых Мощах, которые вам Гарольд дал, Святой Престол не может снять, Гарольд должен был трон вам отдать. Но все же, есть опасность разоренья в пылу войны земель английских , церквей, монастырей.
 
  Вильгельм. О, не тревожьтесь, монсеньер Обри, мне Англия нужна цветущей и богатой. А что касается Английской церкви, то напишите в Рим - Вильгельм, как только станет королем Английским, тот час же церкви новые наделы даст, что ж до английской паствы, то патер Обэн лучший, думаю я, будет пастырь ей.
 
  Обри. Благодарю вас ,герцог, я так и напишу. И все же, коль будет хоть какая - то возможность примиренья... Святой Престол в Рим готов были бы укрыть монарха у себя, коль он низвергнут и покаянья ищет.
 
  Вильгельм. Какие ваши планы , монсеньер? Вы в нашем лагере останетесь.
 
  Обри. Мой путь лежит на юг в Нормандию, и дале.
 
  Вильгельм. Ну что ж ,дадим вам провожатых, и корабль. (Де Перве)Де Перве.
 
  Де Перве. Я слушаю, мой герцог.
 
  Вильгельм. Сопроводите монсеньера, и всех кто с ним вы на корабль, и проследите, нет ли в чем нужды им в путешествии.
 
  Де Перве. Все сделаю, как вы сказали ,герцог. (Обри) Пойдемте ,монсеньер Обри.
 
  Обэн. Я, с позволенья герцога, хотел бы путников в дорогу проводить.
 
  Вильгельм. Конечно , патер Обэн, и вы ступайте. (де Перве) И ,де Перве, поторопите там внизу, пусть корабли быстрее разгружают. Нам крепости закончить сборку надо, а балок не хватает.
 
  Де Перве. Слушаю, мой герцог.
 
  (Де Перве, Обри, Обэн уходят.)
 
  Вильгельм. Ну что же ,Гарольд Годвинсон , увидим мы теперь - чья сила крепче! Пускай мечи решат то, у кого из нас права на трон Английский истинны.
 
  Занавес.
 
 
  Картина 12.
 
  Занавес открывается
 
  Лондон. Королевские покои в замке.
 
  Гарольд.
 
  Входит Вулфнот.
 
  Вулфнот. Гарольд, там наша мать тебя искала, она немного не в себе , больше нас с тобой волнуется о новой предстоящей битве. И сам в раздумье я,- как перед нормандским войском мы выстоим без ополченцев?
 
  Гарольд. Ты что , Вулфнот , боишься поражения? У герцога в плену не так ли страшно было?
 
  Вулфнот. Я не боялся ни тогда, и ни сейчас. Но знать хочу, каков твой план, на что надеяться нам надо. Так глупо было бы нам проиграть, когда мы только что норвежцев разгромили.
 
  Гарольд. Да, саксонские дворяне и ополчение службу мне сослужили, век не забуду. Такого сильного врага разбили под Йорком. Но расскажу я , что не ведомо тебе.
 
  Вулфнот.Что же?
 
  Гарольд. Ты знаешь, в северных краях английских - особо в Нортумбрии и Мерсии нас - Годвинсонов не очень жаловали.
 
  Вулфнот. Да, это так.
 
  Гарольд. Так вот, оттуда ,думаю я, речи поползли - что мол Гарольд клятву дал Вильгельму, так и дело все его, что грудь мол под нормандские клинки и стрелы нет смысла подставлять, и что Господь не пощадит того , кто помогает клятвопреступленью.
 
  Вулфнот. Вот так речи?! Почем же знаешь, что это с севера идет такая клевета? Быть может, это норманны распускают слухи?
 
  Гарольд. Мне не известно , Вулфнот, откуда эти речи, но точные имею сведения, что их ведут и лорды, и попы.
 
  Вулфнот. Откуда знаешь, брат?
 
  Гарольд. А думаешь, я Сейвика зря при себе держу, ты полагал, он шут и балагур и только?
 
  Вулфнот. Так что же, Гарольд? Быть может, мы сможем с герцогом договориться?
 
  Гарольд. О чем же договариваться нам? Ведь для него, как и для многих я лишь клятвопреступник, и клятвопреступником останусь , сколько б договоров мы не заключили. Пойми, Вулфнот, лишь смерть Вильгельма... или моя, меня от клятв освободит! Проститься надо с матерью, завтра будет недосуг. Быть может, видит она меня в последний раз.
 
  Вулфнот. Всегда тебе был верен я. Ты меня не бросил в Нормандии, и этого вовек я не забуду. И если нам неравное сраженье предстоит, то буду я плечом к плечу с тобой. И если у тебя есть враг - Вильгельм, то враг он Годвинсонов всех, и мой.
 
  (входит Гита).
 
  Гита. Гарольд и Вулфнот, вы здесь. Я вас искала.
 
  Гарольд. Что с вами, матушка, вы будто бы в волнении?
 
  Гита. Как мне не волноваться, когда своих детей на бой я отправляю! Ты думаешь, в военном деле я не смыслю? Я знаю, бой неравный вам предстоит. Под знаменем твоим одни хукскерлы, а у Вильгельма и лучники и рыцари.
  Ведь головорезов герцога боится сам король французский - Генрих Первый.
 
  Гарольд. Да, Вильгельм бивал его.
 
  Гита. Я думала, быть может нам мир с Вильгельмом заключить?
 
  Гарольд. Это невозможно!
 
  Гита. Или ,быть может, до зимы не надо вам идти на Гастингс? Что толку для Вильгельма сидеть на берегу Ла-Манша, там он себя не коронует. Припасы кончатся, и корабли его обратно уплывут в Нормандию
 
  Вулфнот. Да, брат, ведь матушка права. Уверенности нет в том ,что норманны пойдут на Лондон. А если и пойдут, то бой мы здесь дадим. К зиме подтянуться к нам графы с ополчением.
 
  Гарольд. А ты уверен , Вулфнот, в том что графы с ополчением подтянуться ко мне, а не к Вильгельму?
 
  Гита. Боже Правый!
 
  Вулфнот. Я не уверен.
 
  Гарольд. У нас другого нет пути сейчас. На Гастингс я веду хукскерлов, бить врага. Пускай Господь решит, действительна ли клятва под угрозой данная. И если ждет меня победа, буду я свободен от всяких клятв, а ели суждено мне умереть, то клятвы все умрут со мною.
 
  Занавес
 
  Картина 13.
 
  Берег Ла-Манша у Гастингса.Стена деревянной крепости.
 
  Вильгельм, за его спиной нормандские воины,
  Де Перве и два нормандских воина вводят Сейвика.
 
  Де Перве.Великий Герцог, смотрите, вот ваш знакомец старый, шут - Сейвик.
 
  Вильгельм. Скорее это ваш знакомец, де Перве.
 
  Де Перве.(Сейвику).Ну, шут, хозяин где твой!
 
  Сейвик. Не знаю, Ваша Милость. Когда хукскерлы погнали воинов нормандских с холма, бежали все так быстро, что я отстал от короля и свиты. По вашей милости я быстро бегать не могу, за убегающим мне воином нормандским не угнаться.
 
  Де Перве. Язвишь!? А где твой меч?
 
  Сейвик. Подвёл меня валийский старый меч, сломался. Вот так и вещи предают своих хозяев. Я потому-то к вам попал сюда, что оказался без меча, и взят был в плен.
 
  Вильгельм. Ему бедняге не понять, что отступали мы, чтоб выманить хукскерлов.(Сейвику) И Гарольд твой поддался на наш маневр.
 
  Сейвик. Маневр был знатный. Я думал, вы так Ла-Манш перебежите и добежите до Байе!
 
  Вильгельм. Что сделать с этим злым шутом мне?
 
  Де Перве. Повесить подлеца!
 
  Сейвик. Повесить можно, но тогда со мной повиснет и один вопрос.
 
  Вильгельм. Какой вопрос?
 
  Сейвик. Как Ваша Милость собирается быть королем Англии?
 
  Вильгельм. А что? Не вижу я препятствий, армия Гарольда разбита.
 
  Сейвик. Да, но Ваша Милость совсем не говорит на нашем грубом саксонском языке, а язык норманнов никогда не усвоит наша чернь. Язык ваш, похожий на латынь, так изыскан, и свинья даже у вас не свинья, а pork. Вы к примеру говорите слуге - подай ка pork, а он несет свинью.
 
  Вильгельм. Ответьте, де Перве, ему.
 
  Де Перве. А саксонской черни и не надо знать язык хозяев, скотина ведь не знает человеческого языка, а подчиняется приказам.
 
  Вильгельм. Ха, браво де Перве!(Сейвику), Что скажешь шут?
 
  Сейвик. Скажу, что мессир де Перве прав. Но, хоть мамаше моей и оказывали милость графы, я не хотел бы быть королем. Не стоит становиться королем, чтобы управлять скотиной бессловесной.
 
  Вильгельм. Э, шут, тебя и правду надо вздернуть!
 
  Сейвик. Дворянина нельзя вздернуть за сказанное слово, даже если он и пленник.
 
  Вильгельм. Ты дворянин что ли?
 
  Сейвик. Мой король Гарольд год назад мне даровал дворянство.
 
  Вильгельм. Твой Гарольд самозванец и клятвопреступник. Но учтем твое дворянство.(де Перве.)Что скажете, Жером?
 
  Де Перве. Позвольте, Герцог, я этого зазнайку за речи дерзкие проткну на поединке?
 
  Сейвик. А меч, как без меча я буду драться?
 
  Вильгельм. Эй, дайте меч ему.
 
  (Воин подходит к Сейвику, кладет меч к его ногам и отходит .Сейвик берет меч наизготовку.)
 
  Сейвик. Готов я, Ваша Милость!
 
  Вильгельм. (Сейвику)Ну что же ,шут, коль де Перве тебя проткнет, то можешь быть свободен.
 
  (Все смеются)
 
  Де Перве. (Сейвику)Ну так умри!
 
  (Де Перве бросается на Сейвика и теснит его. Сейвик отступает, потом делает резкий выпад, бьет де Перве по руке, и по ноге ,и отскакивает. Де Прерве падает).
 
   Де Перве.(не может подняться)Он руку ранил мне, и ногу.
 
  Сейвик. Я только то вернул с лихвой, что получил от Вашей Светлости в Байе!
 
  Вильгельм. Довольно!
 
  Сейвик. Я не собираюсь убивать господина де Перве. Пусть живет. Любопытно поглядеть на знатного господина, который будет управлять скотиной безъязыкой, я всегда думал, что это удел свинопасов.
 
  Вильгельм.(Сейвику) Ни слова больше. Меч брось и можешь убираться.
 
  (Сейвик бросает меч)
 
  (Вбегает нормандский воин.)
 
  Нормандский воин. Великий Герцог, мы тело Гарольда нашли средь тел хукскерлов.
 
  Вильгельм. И как узнали вы, что это Гарольд Уэссекс.
 
  Нормандский воин. По одеянью, и по описанью.
 
  Вильгельм. Эй ,Сейвик, службу сослужи последнюю ты Гарольду.(нормандскому воину)Возьмите сакса этого, пусть опознает тело. Да лекаря пришлите к де Перве. (Де Перве) Эх ,Жером, рожденный простолюдином вам кровь пустил! Я полагал, его проткнете как козявку вы.
 
  Сейвик. Не может быть что мой король убит.(нормандскому воину)Пойдем норманн!
 
  (Сейвик и нормандский воин уходят).
 
  Вильгельм. Ну что же, Гарольд Годвинсон убит? Тем лучше! Господь клятвопреступников карает!
 
  Занавес.
 
  Картина 14.
 
  Занавес открывается.
 
  Зал в королевском замке в Лондоне
 
  Гита.Элдгита.
  Входит Сейвик.
 
  Гита. Сейвик! Да нас дошли уж злые вести о поражении при Гастингсе. Что с Гарольдом?
 
  Сейвик. Мужайтесь королева! Он убит, я видел сам.
 
  Гита. Мой сын убит! Какой удар , О Боже!
 
  Сейвик. Все поле брани устлано саксонскими телами!
 
  Гита. О Боже, как жестоко ты караешь! За что же сына ты лишаешь мать! Я клятв не нарушала! Мой Гарольд, мой ребенок. Я помню первые шаги его, как будто бы вчера все было. Как нянчила его я , как на руках носил его отец. О,Годвин, как ты счастлив, что не дожил до страшной вести! Наш Гарольд, гордость рода, умер во цвете сил и лет!
 
  Элдгита. А может то ошибка?
 
  Сейвик. Я тело видел сам. Мне не отдали короля, сказал Вильгельм - пусть тело забирает мать или жена.
 
  Гита. Алдита в Мерсии с детьми укрылась, у своего отца. Да, я поеду... Но нет сил! Быть может ты Элдгита, во имя прежних дней любви? Ведь матери его шести детей норманны не откажут.
 
  Элгита. Да матушка, вам надо тут остаться, а я поеду.
 
  Гита. А что с Вулфнотом?
 
  Сейвик. Его не видел. Возможно ранен и в плен попал. Норманны жадны ведь до выкупов.
 
  Гита. Ступайте на Гастингс за Гарольдом, и о Вулфноте разузнайте.
 
  Сейвик (Гите) Прощайте, королева. Пусть вас Господь хранит для нас.
 
  Элдгита. Пойдем в аббатство, Сейвик, попросим мы монахов нам помочь.(Гите) Прощайте, матушка.
 
  Элдгита и Сейвик уходят.
 
  Гита. Мой сын убит. Лишь только он на трон взошел и вот в могильный хлад теперь ему сойти. Что ждет его детей - изгнанье? А Англию что ждет - бесчестье и позор? Тяжелые приходят времена, я вижу впереди и мор, и голод, войну, чуму и всякие напасти на страну. Свет Солнца и Луны затмится, и звезды с неба упадут за то, что трон не уберег народ!
 
  Занавес.
 
  Авансцена.
 
  Эпилог.
 
  Сейвик выходит на авансцену.
 
  Сейвик. (поет)
 
  На поле, среди искалеченных тел,
  Гарольд нашел свой последний удел.
  Король погиб, все рыдали о нём.
  Вильгельм же в Британии стал королём.
  В тот год о том, что пришла к нам беда
  Сказала упавшая с неба звезда.
  После победы в жестокой войне,
  Нормандская шваль расползлась по стране,
  Надев золоченые платья,
  Стала английской стала знатью.
 
  Занавес открывается.
 
  На сцене герои пьесы в застывших позах.
 
  Сейвик. (в зал) Мы все благодарны вам, господа, за то, что вы к нам явились сюда. Надеюсь, что наш печальный рассказ не очень расстроил вас.
 
  Занавес.
 
  Конец.
 

СТИХИ

СТИХИ РАЗНЫХ ЛЕТ


 Старенький поэт


Жил-был старенький поэт,
И заглядывая в дали
Он за много-много лет
Мудрость приобрел едва ли,
Но в тиши уединения:
В келье или на дороге,
В благостном благоговенье
Так он размышлял о Боге:

-Время сквозь вселенную течет,
Высекая ускорением огонь из праха.
Время, это старый звездочет
Бесконечно - вечного размаха.
Трансцендентно крутятся миры
Увлекая звезды в бесконечность.
Вечность ли беспечно до поры
Временем укрыла человечность?
Создал кто непостижимый мир,
Поселив на отдаленном камешке народы?
И какой неведомый факир
Преподнес им всем дары природы?
Ну пускай, все шло само собой.
"Бога нет", и спорить ни к чему.
Мир создался собственной борьбой.
Только вот чего я не пойму:
Если "Бога нет" - как говорится,
То кого благодарить за звёздный Свет.
И за то, что в этом мире довелось родиться,
Разглядеть в балдеях человечьи лица,
И прожить под небом ярко
                столько неизбывных лет?-

Да ,таких вот мыслей рой
Старика смущал порой.
Ну а милосердный Бог
Старого терпеть не мог.


ЛИРИКА ГРАЖДАНСКАЯ



 Ранним утром там у переправы,
 Под обрывом, где бьют ключи,
 Отдает швартовы шкипер бравый,
 Катер дизелем старым стучит.
 Дождь прошел ,и дорога в месиво,
 Но народу все нипочём:
 Подъезжают, подходят весело,
 Воду весело пьют над ключом.
 Все на катер заходят с шутками,
 И спокойна речная гладь.
 Я бы , кажется, целыми сутками
 Мог за счастьем таким наблюдать.
 Вон две девушки едут из города,
 Улыбаются искренее мне;
 Вон старик ухмыляется в бороду,
 Выпивал как-то с ним по весне.
 Парень рыжий гармонь наладил,
 Эх, сейчас запоет про любовь,
 Про красивые девичьи пряди,
 О судьбе, о нежданной награде...
 Эту песню здесь знает любой.
 Чей-то голос подхватит радостно.
 Кто-то будет под нос напевать,
 Дед , с утра подогретый  градусом,
 Зафальшивит ,да наплевать.
 А когда ,переплывши реку,
 Все пойдут по своим делам,
 Песня ,петая людом от веку,
 Разнесется по многим домам.

 По дороге раскисшей в хляби
 Я пойду напевая куплеты
           песни той, что не канула в лету:
 Про красивые девичьи пряди,
          про любовь к ненаглядной отраде,
 Про гадальный ромашковый цвет,
           про судьбу , про закат, про рассвет.

*********************************



 Дороги

Те дороги, что в юности хожены
Не пройти, не проехать опять.
Уж пожил-побродил я, и ,может быть,
Надо вольную жизнь поунять.

Только где там, такой же как прежде я -
Неуемный, мятежный , шальной;
И манит меня в даль ширь безбрежная,
Синь небес разлилась надо мной.

Средь заморских дорог что не пройдены,
Может, ждет где-то счастье мое.
Только сердце не бьется без Родины,
Никогда не покинуть ее.

Здесь в России просторы бескрайние.
Где пределы? Не видно границ!
Припаду я душою израненой
К чиcтоте придорожных криниц,

И пойду потаенными тропами,
Где не встретишь ворья и жлобья,
Где людей не считают холопами -
Там воскреснет Россия моя!

         

**************************
По просторам любимой России
Вдалеке от проезжих  дорог
Вы когда-нибудь колесили?
Ну а я бы поведать вам мог -
Как под ветром волнуется нива,
И как пахнут росою стога,
Как речушка бежит торопливо -
Размывает поток берега.
Рассказать вам -  как встав спозаранку
Выйду в поле, иду по стерне,
Я встречаю соседку сельчанку,
И она улыбается мне.

Ах Россия - просторы и дали,
В целом мире таких не найдешь!
Вы когда-нибудь замечали
В этих далях фальшь или ложь?

И пускай не искусный вития,
Но скажу о тебе я Россия -
Ты проста как улыбка сельчанки,
Горожанки , волжанки, южанки,
Ты проста как улыбка землячки -
Северянки и сибирячки.
Сколько враг не искал бы изъяна,
Ты Россия проста без обмана,
Незлоблива и доброму рада.
Сила в правде! А ты и есть - правда!

****************************

Я привык по России мотаться.
Щас с поездкой проблемы нет,
Достаешь штук пять ассигнаций,
И бери, куда хочешь билет.

Сядешь в поезд и смотришь в окошко.
Летом зелень, зимой бело,
И стучится чайная ложка
О стакана пустое стекло.

Будто выехал с домом вместе.
За вагоном дымок словно шарф,
А в купе хоть топор повесьте,-
Воздух спертый и потный жар.

Едешь, чувствуешь,- будто болен
Ты от тряски и от тоски.
Мне бы чистым  промчаться полем,
Чтобы сердцем совсем не скис.

Не в прокуренном тряском вагоне
По России бы мне колесить,
А несли, чтобы рысью кони,
Изо всех лошадиных сил,
По Руси моей,
              по Руси!
****************************************


Ветер носит над домами
  Пыль кульки и всякий хлам,
  То затихнет временами,
  То завоет по углам.
  И укутавшись прохожий
  Ощущает даже кожей,
  Ощущает всей спиной,
  Что все связано, похоже,
  С приходящею весной.
  И, конечно же, народу
  Есть для радости резон,-
  Может и отключат воду
 (Что все чаще год от году),
  Но вот-вот придёт к исходу
  Отопительный сезон.
  Люди зиму пережили,-
  Рады, что растает лёд,
  Кто-то едет на машине,
  Кто-то просто так идет.
  Ветер носит над домами
  Пыль кульки и всякий хлам,
  То пройдет над головами
  То затихнет временами,
  То завоет по углам.


********************************


                В диком краю и убогом
                Много таких мужиков. 
                Слышен но    вашим дорогам 
                Радостный гул их шагов.
                Николай Гумилев


   Утро,солнце,ветерок,
   Пыльно и полого
   Убежала от дорог
   Сельская дорога.
   Вдоль обочин тополя
   Пух пораскидали,
   Перелески по полям
   Растянулись в дали.
   По лугам вдали от сёл,
   По местам забытым
   Не от праздности я брёл
   Здесь с теодолитом.
   Догоняю мужика.
   Мирно поздоровались.
   Я спросил его : "Ну как?
   В мире что за новости?"
   Он прищурился слегка,
   Помолчал немного
   -"Вы видать издалека?
   Новостей не много."
   Мы прошли еще чуть-чуть.
   Вроде бы с укором
   Он сказал, продолжив путь
   С  тихим  разговором:
   "Ни живой души окрест
   Несмотря на лето.
   Здесь в России много мест
   Вот таких как это.
   Раньше тут бы скот растили;
   Урожай убрали ли.
   Нынче... не собрать усилий
   Все пролибералили.
   Нынче лишь пожар с потопом
   Оживляют нам пейзаж.
   Ну ,прощайте, я потопал,
   Там совхозец бывший наш."
   И махнув рукой в лощину
   Срезал он свой путь быльём.
   Я смотрел мужчине в спину,
   Молча думал о своем.

   Сколько в мире деревенек,
   Где простой народ
   Не за-ради крупных денег,
   Просто так живет.
   Не понять им нас ,убогих,
   Ведь и я и ты
   Протянуть готовы ноги
   Ради суеты.
*****************************************

Весной 11 сентября

               Я разрываю цепи нейронов,
               Бремя минувшего временем меря.
               Среди лиц поэтов, певцов, палачей,неронов
               ищу - где главная человечества потеря.

Когда вглядываюсь во времени даль,
(Что было? Чему учили?)
Передо мной семьдесят третий, "Насьональ",
Сентябрь, одиннадцатое, Сантьяго - Чили.

Над Ла Монедой ревущий  фaнтом,
Время спрессовано как от удара.
Как много смертей во времени том -
Альенде, Неруда, Виктор Хара.....

В эфир одиннадцатого сентября
"Над Чили дождь идет" прозвучало,
На плацах и палубах мятежники в ряд -
Это и было путча начало.

Мир вслушивался в эфирную даль,
И миру в эфир сообщили:
Концлагерем стал Насьональ,
Мятеж расползается в Чили.

Насьоналем командует фашистский чин,
На трибунах железноголовые солдаты,
На траве тысячи женщин и мужчин,
В сердца их направлены автоматы. 
            
Но озадачены солдафонские морды:
Над полем песня взлетела,
Ей вторят гитары аккорды,
И кажется, страна вся песню свободы запела.

Так надо: не на жизнь, а на смерть.
Не в ожидании гонорара.
А ради свободы народной петь
Поэту Виктору Хара

Песню запел узников хор,
В их голосах нет дрожи.
"Молчать"  - гаркнул фашистский майор,
И злоба коробит фашистские рожи.

"Молчать"  - гаркнул фашистский майор,
Коротка фашистов расправа.
Отечество здесь выбирает: слава - позор,
Право оно или не право.

Так время  распорядилось - никого не щадя:
Поэтами не рождаются, поэтами умирают,
Того, кто пел людям на площадях,
Палачи на стадионной траве убивают.

Гитара разбита, в кровь
изломаны кисти рук,
Но песня вернется вновь!
Дождись свою песню, друг...

Песня взовьется над Чили,
                Сантьяго и Ла Монедой,
        В песню свою поверьте!
Она вернется с победой.
        Песня не знает смерти.

Разматывая прошлое как киноленту,
Вглядываясь в будущее нашего шара,
Спрашиваю о том, что, кажется, кануло в лету: 
Где тайна свободолюбия дара?
Грядущее призываю к ответу!
Альенде, Неруда, Виктор Хара...

******************************************
На Руси перемены не лучшие,
Ветры веют к зиме колючие.
Как укрыться от зимнего холода,
В городах, где мы прожили  смолоду?
Право слово, тому подивиться бы -
Не везет, хоть разбейся, в провинции!
Вот и едем, и едем рискнув -
Направляем  свой путь в Москву,
Чтоб в толкучем московском метро
Укрываться от зимних ветров.
Рельсы, шпалы, дороги с откосами...
Поездной перестук под колесами...
Неприкаянны и непрошены
Едем мы в город злом завороженный.
В этом городе забатраченом,
Заишаченом, молью траченном,
Где улыбки выглядят мрачными,
Мы гоняемся  за удачами.
Выдыхаемся, дохлыми клячами
Расползаемся по домам,
Лишь усталость в награду нам.
Счастье ищем мы опрометчиво
В этом городе болью леченом.
Здесь совсем поживиться нечем нам
В этом городе обеспеченном,
Не удача, а тяжесть на плечи нам,
В этом городе кровью меченом.
Так почем теперь человечина
В этом городе искалеченном?
 
 

*********************
Раскрасим мир

    Серое небо над серой рекой,
    В небо уперлись серые ветки,
    Серый асфальт на мостовой,
    Серые в городе бродят кокетки.
    Серые чувства, серая жизнь,
    Серые дни в бледно-серых неделях
    Да и любовь посерела кажись;
    Ласки так серы в холодных постелях.
    Серую серость эфир выдает,
    Серые головы давят на плечи,-
    Серо плетут дни напролет
    Серо-убогие вялые речи.
    Серое все и диагноз простой,-
    Серая гниль грозит слепотой.
    Чем мы раскрасим мир наш с тобой?
    Есть розовый , красный и голубой.
**************************************


Под куполом

 Озябшие нищие хаты,
 Поземка метет по полям,
 Дым трубный гонимый куда-то -
 Подвластный холодным ветрам.

 Российские люди в тех хатах;
 Вдали от дворцов и дорог,
 Их счастье в слезах и в заплатах
 Не всходит на ветхий порог.
 
 В лихую и злую годину
 Настала минута сказать:
 "Расправьте согбенную спину,
 Поднимем вселенскую рать"!

 Я видел дворцы властьимущих -
 Стоят среди улиц Москвы
 Высокие райские кущи;
 В них бедных не встретите вы.

 В дворцах из стекла и бетона,
 Под куполом, в стенах немых
 Не слышно ни вздоха, ни стона
 О русских деревнях глухих;

 Забыв об убогих и сирых,
 Бездомных, несчастных, больных,
 На старых российских могилах
 Настроили башен чудных,-

 В них мир от людей огорожен -
 Под куполом ласковый рай,
 Но бедные в кущи не вхожи,
 Их доля - бедуй-помирай.

 Но годы приходят иные;
 Небесная кара грядет,-
 Разверзнуться недра земные,
 И купол на рай упадет.
****************************************

 Вечер 

  Вечер коротаю на крылечке.
  Розовеет  небо в облаках.
  Утки плещутся на тихой речке.
  Рыбачек в фуражке на мостках.

  Вниз с плотины падает водица,
  И бежит неведомо куда.
  Было счастье на Руси  родится!
  Здесь живу ,текут мои года.

  А как выйду на простор из хаты -
  Радуюсь что среди русских рос,
  Пусть  и неуспешный , небогатый,
  Я взрослел , мужал и к Солнцу рос.

  Ивы опустились над водою,
  Камыши о чем-то шепчут тихо;
  Русскому привольному покою
  Пусть никто не пожелает лиха.
******************************************

   Зеленый Дол

Здесь роща чудная была,
Сирень цвела,
Трава зеленая росла,
Пел соловей.
Но новая пора  пришла
Беда  прошла
Прошла по деревам пила,
Уж слез теперь не лей.

Здесь помню счастье я нашел
Прошли года
Но как всегда
На это место я пришел.
Увидел, да!
Пришла беда!
Топор по деревам прошел.
И оскудел зеленый дол
И лишь чертополох расцвел,
Лишь в лужах мутная вода
Осталась грязной навсегда.

Куда не бросишь ты свой взгляд,
Беда вокруг,
Деревья жалобно глядят
На нас с тобой мой друг.
Они ведь отдавали все ж,
Что нам отдать могли
А губим их мы-ни за грош
Лишив родной земли.

Как жалок, жадный человек!
Свой жлобский прожигая век,
Он погубил Зеленый Дол,
И прибыль в том свою нашел.

Лихие люди взяли власть,
Им ,знаешь, красть уж очень всласть,
У поля красть, у леса красть
                у моря, у  реки.
Так что ж, земле родной пропасть?!
                Так как же !?Мужики!?

***********************************************


Будет жатва
 
Скошена тучная   нива,
Колос уложен в валки.
Ветви косматая  ива
Клонит к воде у реки.

Речка бежит. Красиво!
Зори ясны и легки.
Вечером  летним пиво
Пьют у реки мужики,

И говорят о работе,
О раздолбаях в Москве,
Что, мол, мужик в заботе
Сам предоставлен себе,

И что, мол, важные баре
Наших губернских столиц,
Будто на птичьем базаре
Стаи чванливых птиц,

Ну а селянин, как прежде,
На урожай в надежде,
Да на крестьянскую  долю,
На честный свой труд и  волю.



***********************
Мои дороги

Зачарован обманом дороги,
Укатил от домашних невзгод,
Бросил дом я, да только вот ноги
Не несут меня больше вперед.
Много проку ли в дальних дорогах?
Мало ль был я простужен и бит?
Ни в степях и ни в горных отрогах
Не забыть ни тревог, ни обид.

Только еду я снова и снова
От цветущих медвяных полей.
Вдалеке от родимого крова
Обретаюсь по воле своей.

Не сказать что тоскую я очень?
Только сердце мириться не хочет,
Рвется к дому опять и опять,
Мне порою его не унять.

И зачем мы уходим из дома?
И куда нас дороги ведут?
Мы уходим туда,
                где нам все незнакомо,
Где сильней холода,
                все чужое, и все по-другому
Покидаем родимый приют,-
Чтоб вернувшись к порогу родному
Вновь обнять тех, кто любят и ждут.
***************************************
Свобода слова

Что такое Cвобода Слова?
Что в ней такого?
Свобода слова - свобода пустого звука,
Cвобода лжи, клеветы и стука.
Лгать клеветать и "стучать"
Доходней ,чем просто молчать.
Вот мастер свободы слова,
Взгляни на него
В нем честного, умного,
Доброго нет ничего
А что в нем есть?
Самодовольство и спесь.
Прислушайся и поймешь
Свобода слова есть ложь.

Свобода бухать и жрать,
За счет простого народа,
Свобода свободно врать-
Это ли есть свобода?

Свобода твоя не в словах,
Свобода в делах и мыслях
Свобода - она в головах,
В которых мозги не прокисли!


*******************************

 Природа мой алтарь


 Вот дождь опять стучит в мое окно.
 Смотрю как капля по стеклу слезой стекает.
 Пусть плачет дождь, но все равно
 Дождусь минут, когда природа оживает.

 О чудо! Солнца теплый луч
 Могучих туч завесу разрывает,
 И свежий ветер с дальних горных круч
 Дыхание свежее в долину направляет.

 Услышу я -  ручей бежит журча,
 Увижу - в нем вода блестит живая.
 И я лицо подставлю солнечный лучам,
 И солнце будет греть не обжигая.

 Свою любовь к Земле , Воде и Солнцу
 Я на алтарь природы принесу,
 И в сердце радость отзовется,
 Когда слова любви произнесу.

 Я воспою простым и чистым словом
 Величие гор, долин красу,
 Песок пустынь и льдов оковы.
 Любовь к природе на алтарь я принесу.

 А те кто ложными богами околдован,
 Пусть в тщетных старятся мольбах,-
 Для тех , кто в суеверия закован,
 Весь этот мир всего лишь тлен и прах.

 Но я лучами солнца очарован,
 Я очарован запахом лесов, цветов и рос.
 Природа мой алтарь, и снова
 Свою любовь я на алтарь принес.


***********************************
Где пшеница и рожь колосились
Сорняком зарастают поля.
Ах, скажите, скажите на милость,
- От чего же глаза так болят?
Пусто поле и муторно взгляду,
Больно в серую пустошь смотреть.
Здесь ни ниве, ни лугу , ни саду
Не зацвесть по теплыни впредь.


***********************
 Когда я мысленным окину взором
 России необъятные просторы,
 Необозримым поражусь просторам,
 Не веря в слухи о ее кончине скорой.
 
 Когда хулит завзятый либерал
 Мою страну с телеэкрана,
 В эфир выплескивая яд
 Неверья , профанации, обмана,

 Тогда слова те вспомню о Руси,
 Что всем нам завещал поэт,
 И осознаю - Родина прости!
 Другой Отчизны не было и нет.


*************************************
Просторы, просторы, просторы...
Когда колесишь по Руси,
Услышишь десятки историй
(Лишь только людей расспроси).-
Рассказы о призрачном счастье
Вдали от российских берёз
Я слышал и слышу так часто
Под стук и под шорох колёс.
В России плохие дороги
Проложены тяжким трудом,
В России в хандре и тревоге
Дороги ведут за кордон.
Знобящая мглистая морось
Накрыла убогую Русь.
Мы едем: кто вместе, кто порознь.         
(Уеду и вряд ли вернусь).
Оставив погосты и хаты
Хмельной и унылой Руси
Всё едем и едем куда-то,
А дождь за окном моросит.
..................................
Так в поисках лучшего рая,               
Забыв и родных, и друзей,
Бежим, второпях удирая
От родины грешной своей.
И манит не звон нас церковный,
Не благовест в даль нас влечет,
Не лик чудотворной иконы,
А грёзы про банковский счёт.            
Мы едем: сквозь грязь, бездорожье,
Бежим из недужной страны;
Ругая былое безбожье,-
Мы златом чужим пленены.               
Российский простор обезлюдел:
Где пашня была, там пустырь;
И дан во владенье Иуде
За верность властям, монастырь.               
Мы в благостность Бога  не верим,-
Увязли  в греховном пути,
И знаем,- нам в райские двери
С грехами, увы, не войти.          
Поэтому в дьявольской скачке,
Бежим, от российских могил.
Но нет тому в жизни удачи,
Кто землю свою не любил. 

***********************************
               
Степной закат

  Донская нива скошена уже,
  Осталось жатвы дней совсем немного.
  Дорога убегает по меже.
  Пойду туда ,куда ведет дорога.

  Степной простор,покоем напоен,
  Под вечер дышит пряным ароматом.
  Закат в полнеба полыхнул огнем,
  Не налюбуюсь розовым закатом.

  Вдыхаю аромат родной степи,
  Вдыхаю запах скошенных колосьев.
  Дождь каплями дорогу окропил,
  Казачью песню ветерок доносит.

  Дон под обрывом катится волной
  Туда, где море правит кораблями,
  Там парус покидает дом родной,
  Далекими прельстившись берегами.

  Земля моя! Роднее нет земли!
  Здесь я рожден, здесь вырос , здесь умру я.
  Уносят в даль кого то корабли,
  Но я отчизну не ищу иную.

  Смотрю вокруг, скрывает темный вечер.
  Все чем на свете этом дорожу.
  Закат в степи сегодня провожу,-
  А завтра Cолнце выйдет мне навстречу.


 *****************************
 
  Бои прошли кровавые
  над Сунжею-рекой;
  Неправые и правые
  здесь обрели покой,
  А те, кто сгинул без вести
  в ночи на нас глядят,
  И матери все ищут их
  и по ночам не спят.
  Над Сунжею в кустарнике
  зальется соловей
  Но матерям пожизненно
  своих ждать сыновей.


  На стенке фотография,
  на ней лихой боец.
  Ему и двадцать не было,
  красавец-молодец.
  Цветная фотография ,
  невеста, мать , отец...
  Пойди узнай, что ждет бойца
  безрадостный венец.

  Не спится в ночь родителям.
  Как служит там их сын?
  Когда вернется в дом родной?
  Ведь он у них один.
  Под вечер как-то осенью
  повестку принесли,
  Что военком ,мол, просит их,
  мол чтоб они пришли.
  Отец и мать взволнованы,
  идут в военкомат,
  Не спали ночь, проплакали,
  а там им говорят -
  Что сын пропал их без вести,
  и не вернется в дом,
  О том бумагу выдал им
  районный военком.

  И поседела мать с тех пор ,
  ей утешения нет,
  А матери пропавшего
  неполных сорок лет.

  Склонился куст ракитовый
  над Сунжею-рекой
  Бойцы лежат убитые -
  здесь обрели покой.
  Над Сунжею в кустарнике
  зальется соловей,
  Но не дождутся матери
  любимых сыновей.


***********************************
Напоенный прохладой ночи,
Просыпается летний день.
Солнце всходит - жару пророчит,
Укорачивая тень.

Пахнет кремовым цветом акации.
Переполненная людьми
Электричка отходит от станции,
Увозя пассажиров в мир.

Рюкзаки, сумки, сетки со снедями,
Незатейливый дачный скарб,
У окна, притесненный соседями,
Я зажат будто в панцире краб.

Что поделаешь ,это в традиции -
Не в обиде, так  тесноте.
А за окнами! Что за кондиции!
Воздух, травы и чистая степь.

Вот такая у нас географика
Кинешь взглядом по кругу - простор,
Если ж дело касается трафика -
Теснота, вот и весь разговор.

И ругаемся мы, и бормочем мы,
Что весьма недовольны мы тем,
Что мол, вот - человеку рабочему
Ехать надо в такой тесноте.

И скажи, и пойми, что едва ли мы
Променяем свой тесный вагон,
Этот поезд, и степи с их далями
На комфорт до скончанья времен.

Эх, лихие мои мерседесники -
Пробкой крепкою голова,
Было б здорово, сдали вы если бы
На проезд в электричке права.


*********************************
 Вам, накопившие богатство новое
 Обращаю мое слово я,
 Мошну набившие так, что ах ты!
 Холящие свои кадилаки и яхты,
 Знающие точно получше как,
 У нищего выудить последний пятак.
 Вам , для кого народ немое быдло,
 В джакузи лелеющим хилое либидо:
 Желаниями больными переполнили мир вы,
 Молясь золоту без елея и мирры.
 Что вы знаете о пролетариате,
 Думаете -"Пролетарии это те
 Кто вам не пара, те кто
 Не люди , а так некто"?
 Не  излечит вас от жадности
 Конечно и стих.
 Даже  ваши психоаналитики
 Не помогут от "финансовой политики".
 Вы богатеи , помыкающие миллионами,
 Такие же как изгнанные во время оно нами.
 Вам одно исцеление ,- говорю я ,-
 Свалку для вас готовит история.

*************************
 Цыганский романс

 Помнишь милая  (были мы молоды),
 Средь холодных, средь жарких ночей
 Наши встречи и страстные проводы,
 Наши бурные ссоры без повода.
 Смех и слезы на милом плече.
...................................................
 Белым саваном степь укрывается;
 В поле снег по колено уже;
 Холодает, мороз надвигается,
 Но звезда в небесах - раскрасавица,
 Пробуждает желанья в душе.

 Станет муторно, холодно ль, тяжко ли,-
 Я  взгляну на небесный простор,
 И печали покажутся зряшными,
 Темно карими яркими яшмами
 Засияете от радости взор.

 Ты звезда моя!- В поле заснеженном
 Светишь ярко в небесной красе.
 И люблю тебя так же как прежде я;
 Лишь к тебе обращаю с надеждами
 Все мечты и желания все.

 
*********************************

ЛЮБОВНАЯ  ЛИРИКА

Старинный романс

Осенний лист кружится над травою,
Деревья засыпают до весны,
Зима вот-вот снегами все укроет.
Дни пасмурны, но мысли так ясны.

Я вспоминаю той весны раскаты,
Когда мы рядом мокли под дождем.
Куда ушли, умчались безвозвратно
Те дни, когда бродили мы вдвоем.

Я вспоминаю радостные трели
В весенней роще соловей нам пел,
Как будто звуки ангельской свирели.
Я на тебя молился, как умел.

Весна прошла, и нет к весне возврата.
Мои мольбы не признает господь,
Но ты ни в чем, ни в чем не виновата -
Коль нет любви, себя не побороть.

Нам не вернуть любви былой мечтанья,
Те радости,   увы, нам не вернуть -
Исчезло все, прошло очарованье,
И разный нам указан в жизни путь.

Так годы шли... Я жизнь свою итожу.
Ты далеко? А может рядом ты?
Но твой покой я никогда не потревожу,
Не возвратить ушедшие мечты.

И мне в удел одни воспоминанья
О днях, которыми, глупец, не дорожил -
Как больно сделать мне теперь признанье,
Что лишь тогда мечтал, любил и жил.

Осенний лист ложиться на аллею.
Мне холодно и некому согреть.
Каков итог? Что в жизни я имею?
Мой путь забвение, печаль и смерть.

Но я молю, молю изнемогая,
Пусть осень, все равно молю -
О Господи , я не желаю рая
Земную женщину любил, желал , люблю.

Верни Господь одно из тех мгновений
Когда сплетались пальцы в темноте,
И страстный стон, как отзвук наслаждений,
Мне душу рвал и к небесам летел.

Простите мне - скажу я умирая.
Прости Господь, хоть многих я грешней.
Прости меня, прости, прости родная,
Но был я счастлив - ты была моей.

Опять весна сойдет на те же рощи,
И что - то вдруг привидится тебе.
И ты услышишь, будто ветер ропщет,
И дождь льет слезы о моей судьбе.

Но мы не встретимся, не встретимся вовеки,
Ведь мне в геенне огненной гореть,
Умершего не разомкнуться веки,
И ада пламя будет душу греть.


*******************************

 Летний закат


День навечно ушел и оставил усталость.
Вечер  летний - заката горячего алость.

Ты лицо подставляешь вечерним лучам,
Вот прелюдия к жадным до ласки ночам.

И любовный в крови бродит приторный яд -
Яд тот неутоленный. Ночь сменяет закат.   

Эта ночь разольется как донское вино -
Горько, терпко и сладко, ароматно, хмельно.

Этой сладостной ночью пригублю я тебя.
Яд хмельной утоли, терпкость в неге губя.

**********************************
Твое имя чудесное, нежное,
Как молитву, тайком  повторял.
Я хранил свое счастье безбрежное,
Только все же его потерял.

Мы расстались , но встречи нечастые
Вспоминаю, хоть слезы не лью.
Не молю, не прошу об участии,
И тебя без надежды люблю.

Да, люблю я мечту свою дивную
Что, казалось, в тебе я нашел.
Только с этой любовью наивною
И тебе, и себе был смешон.

Как развею печаль я безбрежную?
Мы расстались - печальный итог!
И теперь над мечтой моей прежнею
Не смеется , не плачет никто.

**********************************
Алёнушка

Рощу заморозило,
Снегом замело,
За деревней озеро
Всё белым-бело.

Над домишкой маленьким
К звёздам вьется дым,
Там в опочиваленке
Поджидаешь ты.

По тропе заснеженной
Я к тебе приду,
Зацелую нежную,
Душу отведу.

Робко скинешь платье
В отблесках огня.
В жаркие обьятья
К печке на полати
Увлечешь меня.

Утром глянет Солнышко
Сквозь стекло окна:
На полатях скомкана простыня из льна,
А моя Алёнушка
                спит утомлена.


***********************

Ветреная осень

Мы все любви у бога просим,
Просил и я.
И вот нашел я ветреную осень,
Она моя.
Смотрю, не насмотрюсь в глаза  зеленые,
Мечты тая.
Ее желания не утоленные
Смысл бытия.
Но налетел вдруг ветер северный,
И вместе с ним
Она ушла походкою уверенной
В осенний дым.
Я вызвал в ней лишь раздражение,
Моля-"постой".
Цвет глаз ее-то отражение
Души пустой.
Я примирился с неизбежным,
По существу.
Зима, накрыла ветром снежным.
Переживу.


*****************************
Люблю весну

Люблю весну! В безбрежном половодье
Апрель шагает по донской земле.
Лихой станичник отпустил поводья
И скачет, от весны повеселев.

Умчусь и я безбрежными мечтами
К той, чьей любовью был я опьянен.
Увы, все умерло, погребено годами,
И я один, как у дороги клен.

И нет в душе ни радости, ни боли,
В ней нет любви, ни счастья, ни мечты.
Покоем, кажется, я должен быть доволен,
Но вот стремлюсь туда , где, друг мой, ты.

Так пусть весна дарит любовью снова!
Не покоряюсь злой судьбе,
Я сброшу тела слабые оковы.
Мой друг, встречай ,- душа летит к тебе!


****************************
 Облака

Расплескался свет зари по полю,
Ветер правит облаками в синем небе.
Надышаться б этим ветром вволю
И не думать о насущном хлебе.

Может быть я  вместе с быстрым ветром
Унесусь в безбрежные те сини.
Стану в небе облачком приметным.
Ты совсем мое забудешь имя.

Позабудешь, знаю, позабудешь,
И меня и радостные песни.
Ты другого милая полюбишь,
Только я останусь в поднебесье.

Но однажды ты посмотришь утром,
Облака сияют перламутром,
И забыв сердечные болезни,
Вспомнишь мои ласковые песни.

Мое имя вспомниться случайно,
И обронишь ты слезу нечаянно.
Капли упадут из поднебесья
И покажется что где-то рядом , здесь я.


*************************
Гудок как будто тревожный сигнал
 В трубке, но голос твой
 Сказал "Ало" и тревогу прогнал,
 В сердце вселил покой.

 Почудилось мне - через тысячу верст
 Слова твои утром рано
 Ветер таежный свежий принес
 (А не телефона мембрана).

 Шум помех телефонных утих
 И я огорчился поняв:
 Слова касались губ твоих;
 Они счастливей меня.


**************************************
Любовь и свобода


Не видно звезд за тучами ночными,
И ветер оборвал последний лист,
А мы стремимся мыслями больными
В весенний день, где воздух пьян и чист,

Но осень далеко не отпускает,
Еще и плачет проливным дождем.
С тобой нам в эту осень не хватает
Того, что и весной напрасно ждем.

Мы ждем любви , но мы хотим свободы ,-
Мы ждем весны, но осень в гости к нам.
Нет, я любви лелеяные всходы
За одиночество свободы не отдам!

Пусть ветер , дождь и серое ненастье
Гнездятся не в моей душе;
Не принимаю я участия
В любви "свободном" дележе.

Я принимаю в дар твою свободу,
Тебе свою свободу отдаю,-
Твоей любви лелеяные всходы
Меняю на любовь и жизнь мою!


*********************************
Любовь не умирает

 Я все помню- была эта встреча
 Возле храма ,в вечерний закат.
 -Милый, знаешь, печалится нечем,
 -Излучал ее ласковый взгляд.

 Мне глаза ее с искренней нежностью
 О любви пели песен верней.
 И казалось , что нам c неизбежностью
 Вместе быть до скончания дней.

 Ночь прошла, рассвело до заутрени.
 Горизонт озарился огнем.
 Мы гуляли , и голос мой внутренний
 Все шептал - вы навеки вдвоем.

 Миловидная, нежная, нервная.
 Мысли все были только о ней.
 Говорил ей - поверь так, как верю я,
 Что ты будешь навеки моей.

 Знаем - жизни пределы измерены.
 Жизнь земная ,увы , коротка.
 Но любовь..... Нет! Не будет потеряна,
 А с душой воспарит в облака!


*********************************
 Тебя, я помню , повстречал
 В компании подруг;
 Твой образ нежность излучал,
 Стан тонок и упруг.
 Ведь нам увы не быть вдвоем -
 Я стар , ты молода,
 Но взгляд твой опалил огнем
 Мне сердце навсегда.

 
*************************************
 Имя твое

       
В окнах старого замка вижу призрачный свет,
И услышал я слово, прекрасней  которого нет.
Будто замка таинственный дух
Произнес твое имя волшебное вслух.
Там в открытом старинном окне
Вдруг чудесный цветок привиделся мне.

В этом замковом парке один я брожу,
Подступает отчаянье.
Я обет дал молчания.
Твое тайное имя никому не скажу.



*************************



   Сказка о неувядающих Пурпурах

К красавице деве, друг милый пришел,
В руках нес охапку цветочков лесных -
"Смотри, моя крошка, в лесу я нашел
Поляну чудесных  ромашек живых.
Пойдем же со мною в чудесный тот лес,
Там воздух пьянящий, дубы до небес!"
"Меня, друг сердечный, сейчас ты послушай" -
Сказала красавица строго -
                "Такие цветочки не радуют душу.
Их любят одни только дуры.
Милей мне Пурпуры
              с гор дальних отрогов -
                нетленное чудо заморских чертогов.
Бесценны, нетленны Пурпуры,
За ними за море отправься быстрей.
Вернешься с цветами, я буду твоей".
..........................................
По бурному морю парусник мчится,
На палубе юноша смотрит вперед,
И юноше в дымке любимая мнится,
Но надо стремиться
                туда где восход.
Вперед! Хоть не ясно, что там за волнами,
Горами, лесами, песком, городами ...
...............................................
Так  странствуя долго,
                не год и не два,
                а годы, и годы, и годы, 
Всю чашу разлуки испил он до дна,
Испил он и чашу свободы.
О, где же красотка?!  О, ждет ли она?!
Былое оставило след на челе.....
Нашел он Пурпуры, в далекой земле.
Таинственной силой цветы обладали,
Прекрасны, нетленны - Пурпуры не вяли.
...............................................
О, сколько прошел он дорог чужедальних!
Теперь уж  к любимой скорее домой,
С подарком спешит очарованный странник       
С бесценным подарком туда, где  покой.
Вот он у порога. О, где же она!?
О, сжалься, зачем не выходишь ко мне!?
Ты, верно, грустишь и страдаешь одна?
Он видит... Старушка в знакомом окне...
И взглядом, в котором могильный покой
На странника смотрит она.
И молвит старуха -"Да кто ж ты такой...?
Старик? В броде седина?"
А голос так слаб, и дрожащей рукой
Открыла две створки окна.
Свет яркий упал на седое чело,
Вдруг тень красоты перед ним пронесло...
И странник.... в той дряхлой старухе седой,
Узнал  нежный образ - красотки младой.....

На грязные камни Пурпуры упали,
Сияя красой, как и прежде,               
А двое молчали, в глубокой печали -
Не сбыться счастливой надежде.


****************************
В тенистой беседке у старого клена,
 На склоне весеннего дня
 Я говорил о любви , удивленно
 Слушала ты меня.

 Солнце зашло; спутались речи,
 Немного хотелось спать.
 Что же сказать тебе в этот вечер?
 Что о любви сказать?

 Знаешь, любимая, наши души
 Не разделимы уже.
 Жизнь помчит, подхватит, закружит 
 В дьявольском вираже,

 И понесет нас в даль как пылинки,-
 Не возвратиться назад;
 Но лишь твои в толпе многоликой
 Буду искать глаза.

 Знаю, любимая, в целом свете
 Мне не найти такой.
 Ветер умчал тебя , южный ветер -
 Ветер унес покой.

 Ты, только ты так меня понимала,
 Что и не нужно слов!
 Может поэтому было так мало
 Сказано про любовь!?


****************************

     Неправильный сонет
 
И мутный дождевой поток,
             и талая вода,
               ручей прозрачный, реки
Все подчиняется природной силе,
           и в океан устремлено вовеки.
Вот так и мысль моя,
            и речи,и желанья,
              потоками устремлены к тебе.
  За наши встречи и прощанья
            хвалу я воздаю судьбе.

Быть может, я люблю тебя одну,
А может просто я в глазах твоих тону.


*****************************
 Ты и весна
Ты грустишь у окна.
Город спит замерзая.
За окном тишина.
Нет причины для грусти, родная,
Ведь скоро весна!

Ты посмотришь в окно,
           и под взглядом твоим
                снег растает,
И, пробив толщу туч,
Солнца радостный луч,
Как улыбка твоя заиграет.
И весенний, увидишь,
              опять расцветает пейзаж.
Снова ласковым солнцем согретый,
Оживет, забурлит  город наш,
Гимном птичьего гомона дружно воспетый.
.....................................................
Как каждый год приходит за зимой весна?!
Над  чудом этим властна только ты одна!

********************************
То лето

 Мне  то лето припомнится часто.
 Как бы ни были мы далеки,
 Не забыть, как в предчувствии счастья,
 Целовались с тобой у реки.

 Было в августе душно жарко.
 Через рощицу стройных берез
 Мы с тобой убегали на плёс,
 Ветер с речки прохладу нам нёс,
 Ты красива была как русалка.

 Пахло в рощице прелой листвой,
 И , как будто , осенним дымом.
 Как я счастлив был рядом с тобой!
 Что за счастье - тобой быть любимым!

 От жары в потаенной тени
 Укрывала нас гибкая ива,
 В целом мире мы были одни,
 Ты была как русалка красива.


*****************************
    Бывает нахлынут ко мне в одночасье
   Картины минувших лет....
   Как жили надеждой , как верили в счастье,
   Как ждали... Но счастья нет.
   Мы жили мечтами, любить забывая,
   Мы ждали безмерной свободы,
   И вот, в ожидании грядущего рая,
   Как миг пролетели годы.

   Не буду строителем замков воздушных,
   И, вдруг оглянувшись вспять,
   Я вижу так ясно, что нужно, да, нужно
   Счастье в любви искать.
   Я прожил полжизни, прошел сквозь невзгоды,
   И стал понимать понемногу,-
   Стремление к любви выше всякой свободы
   Так к счастью нашел я дорогу.


   
 *********************************** 
Почему ты боишься встречи?
Без тебя одиноко мой друг.
В этот тихий, холодный вечер
Я один и печаль вокруг.

Милый друг, приходи без опаски,
Будь любимой, желанной, простой.
Мне так хочется ласки и сказки.
Про весну и про сон золотой.


*************************


К ОКЕАНУ

Паруса

Я стою над обрывом, у края скалы
И смотрю на бушующий злой океан.
Набегают и бьются о камни валы,
Крепнет ветер, порывист и рьян.

Далеко, далеко где муссонов приют
Где с волнами сошлись небеса,
Корабли  с ветром свежим попутным плывут,
Унося вдаль свои паруса.

Паруса, паруса - корабельная стать,
Паруса, всех минувших веков,-
Мне до них не доплыть, не дойти, не достать -
Как они от меня далеко.

Но уходит покой, и приходит кураж
В океанскую даль лишь взгляну,-
И почудится мне, что скрипит такелаж,
И форштевень врезает в волну.



***************************************
У ночного моря

Отгорел уж вечерний закат,
Легкий бриз нагоняет прибой,
Слышу южную песню цикад,
Помню, здесь целовались с тобой.

В сумрак скрылся приморский пейзаж,
Звезды на небе чистом зажглись.
Дремлет в неге полуночный пляж.
Море с небом в объятии слились.

Серебром молодая Луна
Отражается в черной волне.
Море темное , будто без дна ,
Все былое напомнило мне...

Помню, в море упала звезда,
Я ладони твои целовал.
Легкий бриз лунный свет развевал.
И казалось, что все навсегда.

Погружались в негу волны
Обнаженные наши тела,
И пытаясь доплыть до Луны,
Ты по лунной дорожке плыла.

Бриз, пришедший со звезд, понемногу крепчал.
Волны лунные бились о старый причал,
Может море и звезды начало начал?   
Ты спросила с надеждой, но я промолчал...


*******************************
У лазурного моря

Ты помнишь лазурные дали?
Мы шли по пустынному пляжу
Обнявшись, как будто узнали
Судьбу несчастливую нашу.

Гудки пароходов нам пели,
А чайки лениво кричали
И вдаль с парусами летели.
Притихшие волны молчали.

Мы знали, молчанье не вечно -
Покой лишь преддверие бури,
А море искрилось беспечно,
В цветных переливах лазури.

Лазурное море сияло,
И воздух был чист и прозрачен,
Я помню, ты  тихо сказала -
"Мой друг, ты ведь мне предназначен".

И галька плескалась о кромку
прибоя у теплого моря,
Волна лишь шептала вдогонку,
Желаньям  волнующим вторя.

И в синь твоих глаз проникая,
Не в силах был вымолвить слова,
К соленым губам приникая,
Я знал - мы не встретимся снова.

А сердце сжималось от горя,
И ныло в предчувствии бури,
И капали слезы моря
Из глаз твоих цвета лазури.


*****************************
В море пора

Черт! В кармане опять дыра.
Дети съели последний кусок.
Видно в море опять пора,
Заработать деньжат чуток.

Там в порту  набирает команду
Бриг, который идет на восток.
На борту год хлебать мне баланду,
Что состряпает толстый кок.

Ветер дует с прибрежных болот.
Бриг по утру поднимет кливер,
И пойдет до южных широт.
Avast heaving and keep the lever!

Только парус в соленой росе,
Утром радовать будет отныне.
Да, домой вернемся  не все,
Кто-то сгинет в морской пучине.

Бриг на рейде. Шкипер угрюмый
Свой рундук поднимает на борт.
Все что нужно загружено в трюмы,
И вот-вот отчалит швертбот.

Грот на рее, и ветер в корму!
Так не плачь моя рыжая Эни,
Больше денег чужих не займу,
А вернусь - рассчитаюсь до пенни.


***********************************
Приватирская

Мы выходим в море опять.
Набегает волна с океана,
Только кливер поднять,
И наполнит его ветер рьяный.
Разбивая волну бушпритом.
Накренившись на левый борт
В океане ветрам открытом,
Наш фрегат вновь в поход идет
За кормой океан забурлит
Эй, на марсах! Фордевинд  поворот.
Напрягаясь, такелаж заскрипит,
И на ветер фрегат вперед.
На Гавайи три румба влево.
В океане мы сами закон.
Так да здравствует Королева!
Мы манильский найдем галеон!
Друг не будь же таким сердитым.
Впереди нас удача ждет,
И не быть тебе в схватке убитым,
А тебе  поверь,  повезет.
Ты вернешься к своей подруге,
Может, золота не принесешь,
Только как-нибудь на досуге
Эту песню ты ей споешь.


**************************
 Есть в Атлантике остров Сан-Томе
 Там в забытом пиратском притоне
 Мысли гнал, погрузившись в истому
 Капитан перепившийся рому;
 Но никак позабыть он не может
 Черный бархат девичьей кожи
 Африканской девчонки дуала
 Что в рабыни карга продавала.
 Капитана видавшего виды
 Тронул взгляд ее полный обиды,
 И хоть был капитан небогатый,
 Обменял он ее на дукаты,
 Чтоб ночами девчонка дуала
 Нежно в губы его целовала.
 В ароматах тропической ночи
 Только мертвый любви не захочет.
 Как девчонку он нежно ласкал,
 В ней нашел он то  что искал,
 Как девчонку он страстно сжимал,-
 Ма фемине ее называл....
 Пролетело ночей ни мало
 С молодою девчонкой дуала.
 Но однажды в прийдя Порт-Роял,
 Бриг на рейде ближнем стоял....
 Ночью в грязной таверне Рояла,
 Где толпа приватиров гуляла,
 Сухопарый седой джентельмен
 Предложил капитану обмен -
 От свои джентельменских щедрот
 Обменять негритянку на бот.
 Но хоть был невменяем и пьян,
 На обмен не пошел капитан.
 А поддавшись дурному азарту,
 Он поставил девчонку на карту.
 Так , поставив любовь на кон,
 Проиграл свою женщину он.
 В душном злом кабаке Порт-Рояла
 Потерял он девчонку дуала.
 .............................
 Хоть прошло десять лет ,может быть,
 Капитану никак не забыть
 Молодую девчонку дуала,
 Что с любовью его обнимала.
 Капитану ночами не спится,
 Ведь в другую ему не влюбиться.
 На Сан-Томе в пиратском притоне,
 И в веселье в ночном  Лиссабоне,
 В припортовых фавелах Кадикса
 Хочет он в алкоголе забыться;
 Но никак позабыть он не может
 Черный бархат девичьей кожи
 Африканской девчонки дуала,
 Что так нежно его целовала.


******************************
К родным пенатам

Где вдоль берега русские ивы
Косы-ветви склонили к земле,
Я плыву по реке счастливой,
Но на утлом плыву корабле.

Мой корабль бороздил океаны,
Мой корабль потерял паруса,
А сегодня  глупый и пьяный
И гребу, и рулю я сам.

Мне не нужно заморских открытий,
Вот, вернулся к родным пенатам
Я на берег богом забытый
К русским зорям и русским закатам.


*****************************

 Уйду
 

Как выбраться из каменных мешков?
В них воздух затхл и атмосфера злая,
Уйти б на волю, что-то напевая
Из незатейливых своих стишков.

Как ветер раньше я  свободен был ,
Забыв о горестях, в полях бродил,
В такой свободе счастье находил.
Неужто нынче обо всем забыл?

Пусть седина давно уж на челе.
И мне, увы,  давным-давно за сорок,
Уйду от всех кто дорог и не дорог,
Пойду бродить по матушке земле.

Там среди шума ветра и листвы,
Найду покой на мирном берегу.
И  надышаться вволю я смогу,
И отдохну там от пустой молвы.

Чего ж сидеть мне в четырех стенах
И слушать речи глупые пустые.
Как надоели разговоры злые,
Как мало правды слышу я в словах.

Да правда ведь не в серых масках лиц,
А правда в гомоне  веселом птиц,
В чарующем мерцании зарниц,
А  может в дальнем пении цевниц,
А может в еле слышном плеске плиц,
А может в блеске капелек живиц.

Найду  ль родник, где чистая  вода?
Услышу ль шепот волн? Пойду туда,
Где  океан волною неизменной,
На берег набегает  белой пеной,
Там среди сосен,  дюн, ручьев и скал,
Я обрету  все то, что я искал.



****************************


    Не бывать четырем смертям

Дождь утих, только ветер неистовый
Бешено нагоняет бурлящую пеной волну.
Иол качает, бросает то вниз, а то ввысь его.
Нагадала гадалка не зря, что в зеленой волне утону.
Рынду в глотку мне, но сегодня я выстою,
Если только свой иол на крутую волну поверну!
И ни гавани тихой поблизости, и ни пристани.
Брошу в берег корабль этим жалкую смерть обману?

         Хоть не верю ни в бога, ни в Будду, ни в черта ,
         Только вместе уж точно их всех прокляну,
         Если я не увижу причала далекого порта,
         Если с иолом моим я сегодня пойду к океанскому дну.

Кливер тянет судно помалу,
Два узла слишком малый ход,
Ветер бьет в такелаж усталый,
Разворачиваюсь, ставлю грот.
Сомневаться теперь не пристало,
Прямо в берег иду вперед,
Не задеть бы мне чертовы скалы,
Не подставить крутой волне борт.

         Хоть не верю ни в бога, ни в Будду, ни в черта ,
         Только вместе уж точно их всех прокляну,
         Если я не увижу причала далекого порта,
         Если с иолом моим я сегодня пойду к океанскому дну.

Ну, о скалы бы не разбиться.
Берег ближе, вот так, хорошо,
За кормой только волн вереницы.
Киль о камни по дну пошел.
Иол взлетел над волной как птица,
Будто пущенный камень пращёй,
Он к спасенью как к цели стремиться.
Вот немного чуть-чуть бы еще.

         Хоть не верю ни в бога, ни в Будду, ни в черта,
         Только вместе уж точно их всех прокляну,
         Если я не увижу причала далекого порта,
         Если с йолом моим я сегодня пойду к океанскому дну.

Может было все безрассудно?
Было тошно наверно чертям -
Как волна опрокинула судно,
В бурунах протащила вертя!
Иол на берег вылетел чудом,
По песку след глубокий чертя.
Ну, так разве звучит абсурдно? -
"Не бывать четырем смертям".


**********************************

 Ночь.Над сушей и водою
 тишина. Звезда упала;
 Больше вмиг одной звездою
 На земле счастливой стало

 Порт молчит дремотой полный;
 Летней негой истомленный,
 Океан большой зеленый
 С молами играет в волны.

 И причудится, что хватит
 Счастья на земле вполне,
 Только глянешь на волне
 У причала дремлет катер...

 Утром солнышко лучами
 Чуть осветит переправу,
 На восток свой путь направив,
 Катерок лихой отчалит.

 Разогнав клочки тумана
 Бриз подует утром рано,
 И от бриза - словно спьяна
 Мысль прийдет - пустится в дали...
 Только катер мой едва ли
 Мощь осилит океана.


*****************************************
  Усталый катер

 Восточный ветер воду наверх гонит,
 Камыш речной по берегам шумит.
 Усталый катер на борту лежит в затоне,
 Дождями с  ржавой рубки номер смыт.

 Когда-то катер бороздил моря и реки,
 Бывало даже выходил он  в океан,
 Теперь в затоне ,на приколе здесь навеки,
 И умер спившийся сивухой капитан.

 Ржавеет на мели усталый катер;
 Набились в кубрик грязь, песок ,земля:
 Не выйти снова на большой фарватер,
 Не просигналить встречным кораблям.


********************************

 К южным морям

Посмотри же!  Восток вновь восходом украшен.
Так поднимем мы кливер на ялике нашем.
Ветром утренним свежим парус наполнится,
Что мечталось когда-то, сегодня исполнится.

Мы забудем на море хандру и усталость.
Если в парус да ветра соленого малость -
Парус белым крылом над волной понесется,
И о тиковый борт голубая волна разобьется.
 
Мы  оставим у мола друзей сухопутных.
Дай нам боже в корму крепких ветров попутных.
На волну! На крутую волну без опаски!
Повернем к знаменитому острову Пасхи?

Остров Пасхи пустынный парит над волнами,
Омываем теченьем, продуваем ветрами,
А на склонах стоят метров в пять истуканы,
Их, возможно, поставили злые  шаманы.

А за Фиджи и Тонга чудный остров Таити,
В Папеэте мы купим жемчужные  нити,
И быть может, Гогена картины найдем.
Ну, так хочешь, два румба на зюйд повернем?
 
Ял несется, норд-вестом попутным гоним,
И душа наполняется ветром морским.
Если ж солнце на запад уйдет отдохнуть,
Южный Крест пусть укажет счастливый наш путь.


*****************************

      Весенний ветер в грудь
      прохладой веет.
      Я вновь пускаюсь в дальний путь.
      Идем, мой друг, туда,
      где солнце нас согреет,
      Туда, где чистая вода
      ручьями льется к океану,
      Где воздух лечит без труда
      любую рану.
      Там сосен чудный аромат
      врачует душу,
      И в бухты облака глядят,
      покинув сушу;
      Рассвет там трепетным лучом
      ласкает кожу,
      И все нам будет нипочем,
      Где грусть не гложет.
      Нас встретит радостно заря.
      Сквозь шум сосновый
      Ветра нам вдруг заговорят
      О жизни новой,
      И с сердцем чистым, налегке,
      Вдоль волн прибоя,
      Пойдем к заре, рука в руке,
      Мой друг, с тобою.
 

 ************************************


Сюзон прошла не мало.
Я помню у кормы
Волна с волной играла,
Взбивая буруны.
Припомнится начало -
Мы покидали порт,
Аu revoir - с причала
Выкрикивал народ.

На рубке снежно-белой
Вечерний луч играл,
И лоцман, зная дело,
На рейд нас направлял.

Бывало как игрушку
Трепал нас ураган,
Теперь Сюзон-старушку
Не пустят в океан.

Сегодня на приколе
Стоит моя Сюзон
И ждет печальной доли-
Отправиться на слом

Пойду, понаблюдаю
Я ветерком бодрим,
Как на воду спускают
Красавицу Катрин.
 ************************************


К звездам

 Альфа Орла
      (Альтаир)

Он был юн, он был глуп, он был смел.
Перед  ним был открыт звездный мир,
Этот мир покорить он хотел,
И ушел за звездой Альтаир.

Устремившись от Солнца за парсеком парсек,
Он открыл мириады чудесных планет,
Но одна есть планета прекраснее всех.
Да! Земли прекраснее нет!

Он вернулся на Землю, под родительский кров,
Обогнав свет далеких миров,
Только в небо ночное манит яркий сапфир,
То сверкает в созвездии Орла Альтаир.

********************************
Бетельгейзе (Альфа Ориона)

Где плечо Ориона созвездья
В космос плазмы  огненной  гейзер
Посылает  звезда Бетельгейзе.

А, быть может, звезды уже нет?
Через космос холодный свет
Путь прошел в миллиарды лет.

Руки к темному небу воздев
Обращаешься к мертвой звезде.
Космос дальний твой вечный удел.

Улетишь к Ориона плечу
Не грустна и не плача ничуть,
Я тебя среди звезд разыщу


*************************************

В вышине бесконечной
Путь раскинулся Млечный
Звезды в небе сверкают,
Нас  с тобой призывают -
"Вам пора! Вам пора! Вам  пора
Отправляться к далеким мирам".
Разорвав притяженья земного оковы,
Мир людей мы навечно покинуть готовы.
Так оставим мир злобы и фальши,
Устремимся от Солнца все дальше,и дальше,
И космический вечный мороз
Нам подарит чудесные россыпи звезд.

*************************************
За  гранью света

Где-то там, на границе событий
Света алчущей черной дыры
Ждут тебя тайны новых открытий.
Там за гранью иные миры.

Где до боли сжато пространство,
Где ни мысли не времени нет,
Обретешь ты любви постоянство,
Там откуда не брезжит свет.

Но никто никогда не познает
Тайный мир что тебя обнял,
Там за гранью, где свет исчезает,
Свет - который лишь ты обгонял.


***********************

Солнечный ветер

Если проснешься рано,
Можешь услышать рассвет.
Это не символ, не образ
И не поэтический бред.

Это солнце нам посылает
Сквозь космос свой яркий свет.
И воздух с шелестом ловит фотоны
И так миллиарды лет.

Ростов-на-Дону 2002

**

Winds of solar beams
(Author's interpretation )

Those who get up early
Can hear a rustle of sunrise
It's not a poetic symbol
See you? If you are wise!

The sun sends us bright light rays
Through dark space, which has the huge size
And centuries hear photons
In terrestrial air. Open the eyes!


*********************
Звезды

 

     "Ты на звезды глядишь, о звезда моя! Быть бы мне небом,

      Чтоб мириадами глаз мог я глядеть на тебя."

                Платон


Мы с тобою одни
В целом мире большом.
Видишь звезд огни,
За нашим окном!

Мириадами звездных глаз
Небо темное смотрит на нас.

В эту темную бесконечность небес меня позови.
Там метеорами брызжут звезд гроздья,
Это звезды роняют слезы
                о вечной любви.
 

*****************************
Вечные звезды

Ночь, поздно -
            надо мной
Холодная вечность.
Вечный покой,
     небес бесконечность
               куполом звездным
                над головой.
По черному небу
             чертят кометы
                пути.
Уйти   мне бы
     когда-нибудь   в путь-
                в даль эту
                покой найти.

Звезды мерцая манят в космос далекий.
Расторгнуть узы земные дерзну!
Звезды , без вас одиноко.


**************************
    
Вокруг лишь холодные звезды
До боли сердечной понятно,
Что пройдена точка возврата;
Корабль поворачивать поздно.

Твой голос , Земля, не услышу,
Твой образ из памяти стерся.
За мной звездный путь распростерся
Плечо Ориона все ближе.

Лечу я на вспышку сверхновой,
И слушаю шелест эфира,-
Из дальнего , дальнего мира
Надеюсь услышать хоть слово.

Упрямо не веря науке,
Надеюсь на тюнер свой старый.
Я слышу пульсары, квазары.
Но это лишь звездные звуки.

**************************
Если звезды над степью -
Небом добрый дан знак.
К звездному благолепью
Не привыкну никак.
   
Степь дурманит полынью -
Звезды в небе горят.
Не боюсь твое имя
Этим звездам вверять.
 
Твое имя дурманит
И манит как звезда,
Может небо обманет,
Только ты никогда.

Утром солнце проснется,
Стихнут запахи трав,
Небо светом зальется,
Твое имя украв.

Но вовеки отныне
К звездам рвется душа,
Твое нежное имя
С лунным светом смешав.

Я люблю твое имя,
Пряный запах волос,
Привкус горькой полыни,
Степь в мерцании звезд.

Лишь глазами твоими
Звезды глянут во тьму,
Твое звездное имя
У небес отниму.
**************************
Ты и звезды    

Мне радостно и легко,
Ведь ты во вселенной есть,
Пусть где-то там далеко,
Где небес свод сверкает весь.

Среди созвездий вижу твой лик.
Его звездный ветер принес?
Мне в самое сердце проник
Твой лик, порожденье грез.

Ты оставила мне Млечный путь,
И ушла. Мне тебя не вернуть!


***************

ШУТОЧНЫЕ СТИХИ


Шенгенская рапсодия
(из цикла "Санкционный смотритель")

Не побывать мне в солнечной Ницце,
Где богатеи любят роиться;
Мне не увидеть подмостки  La Scala,
Там где Нетребко Эдгардо ласкала;
Не посетить стадион Уимблдон;
И не купить мне в Париже кондом;
Не переплыть обмелевший Дунай,
Венского пива хватив через край;
Не уроню в Ottakringer слезу
Я, вспоминая любимый Гурзуф.
Лучше глотну первача за победу!
К деду на дачу сегодня поеду.

****************************

Однажды,утомившись от любовных дел,
К навозной куче трутень прилетел,
И, разомлев в навозном духе,
Увидел,как над кучею летали мухи.
Нет чтобы глупому смолчать и уползти,
Стал вдруг такую речь вести
Жужжа наш трутень вслух,
Что много развелось на этом свете мух ,
Какой мол прок от мух для всякого народа,
Когда вы не даете грамма меда,
Ни проку в вас ни толку ни дохода!
А вас не убывает год от года.
И невдомек безмозглому бедняге,
Что мухи-работяги,
Трудясь на кучею,навоз,
В полезный превратят компост.
Когда б жужжать бедняге надоело,
Быть может взялся бы и он за дело.
Но трутень-глашатай, умишком слабый
Был съеден мимо проезжавшей жабой,
Которая в охотничьем пылу,
Не опознала в нем пчелу.
Иному трутню, чем жужжать,
Так лучше рот себе зажать.

Мораль:имея два хитиновых крыла
не думай, что и сам то ты пчела.

P.S.

А коли не имеешь крыл,
То может статься  ты  - дебил.
***************************************

        Холуй смеется, раб хохочет,
        Палач свою секиру точит,
        Тиран терзает каплуна,
        Сверкает зимняя луна.

              И. Бродский

Буржуй смеется, денег хочет.
А демократ тоску пророчит,
Мужик-простак получит в ухо,
У либералов гуповуха.
То вид отечества - экран,
Кто смотрится в него - баран.
Созрел закон ко сроку вызрев.
То наша жизнь  - то телевизор
Вот олигархи дружно в ряд
У телевизора сидят.
Народ который год поносит,
Наш президент гарантий просит.
Кружатся пары разных наций
На проведении презентаций.
Сияет солнце - жарко очень.
И каждый третий выпить хочет.
Пусть оператор-демократ
Иной найдет видеоряд.
******************************

       Семейное насилие в спортивной семье

      Спутав сеткой его волейбольной,
      Била по ребрам битой бейсбольной,
      И мячом баскетбольным кидала в лицо,
      И забросила друга прямо в кольцо.
      Городошною била битою
      Лицо нежное кровью умытое.
      Отхлестала жокейским хлыстом,
      Била длинным прыжковым шестом.
      А увидев скупую слезу
      В синюшном, заплывшем глазу,
      Опустила друга в бассейн
      Так минуток на пять на семь;
      Опускала до самого дна-
      Голова была не видна.
      И поднявшись по лестнице длинной
      Все толкала его с трамплина,
      Повторяя при этом безжалостно:
      "Улетаешь- лети пожалуйста..."
      И гася олимпийский огонь
      О большую мужскую ладонь
      Говорила ему :"Благоверный,
      Ты какой-то сегодня нервный?
      Это все характер твой скверный,
      Это все твой характер противный,
      Потому что ты неспортивный.
      Повстречала тебя на беду,
      К Майклу Тайсону завтра уйду".
      
********************************

Графомания величия

 Возвели графомана в поэты;
 Возгордился собой графоман:
 Выпекает стихи как котлеты
 С требухой и трухой пополам.

 В словаре соберет псевдорифмы,
 Графоманский отыщет сюжет;
 Потекут пустословные мифы,
 И конца словоблудию нет.

 Записных графоманов отряды
 Всё строчат за пакетом пакет.
 Дуракам и бездарность награда
 Им почет в шутовском колпаке.

 Берегитесь ,друзья ,графоманов,
 Опасаюсь таких я и сам ;
 В ваших строчках найдут сто изъянов,
 А своё вознесут к небесам.

********************************
   Все шли вперед из инобытия,
  За всеми , как баран. пошел и я,
  А Гегель озирал картину сю
  И рефлексировал вовсю.
********************************

      Кузнечик
            Зажав кузнечика в руке,
            Сидел ребенок на горшке.
            -Нельзя живое истязать! -
            Я пальцы стал его ломать.
            - Нельзя кузнечиков душить! -
            Я руки стал ему крутить.
            На волю выскочил кузнечик,
            Заплакал горько человечек.
                Олег Григорьев
      Пародия   
           Спасти рядового кузнечика
    
            Гулять я как то вышел
            С двухстволкой налегке,
            Гляжу сидит парнишка
            С кузнечиком в руке.
          
            Прицелился в макушку
            И тихо так сказал -
            "Кузнечик не игрушка",
            Потом курок нажал.
          
            Мозгов и крови месиво
            Летело далеко,
            Кузнечик скачет весело
            Он вырвался легко.
      
*************************************

 Евгению Полупанову

Я, Евгений, живу самиздатом,
Здесь, накапливая грехи,
Поэтессы ругаются матом,
Понося чужие стихи.

А одна из них - просто гений,
Пишет - кофе , мол, пью на софе.
И , заметьте себе Евгений,
По четыре рифмы в строфе.

Ну а мне не писать классикой -
Наполнять мир холодной схоластикой.
Я хочу быть просто поэтом -
Наполнять мир лирическим светом.

          PS.
           Я не гений , и вы не гений .
           Не ведите себя как apache,
           Но поменьше пустых сомнений.
           С уважением. Искренне Ваш.



*****************************
Егорыч


Егорыч писатель пародий,
Такой добродушный на вид,
Печется о русском народе ,-
По сайту машковскому бродит
И космополитов клеймит.

Егорыча стих односложный
Понятен простому уму.
И вот вдруг сумняшись ничтоже,
Один на другого похожий
Друзья потянулись к нему.

Их круг по знакомому тесен,
Посыл однозначен и прям,-
По всем самиздатовским весям
Им каждый поэт интересен,
Найдут у любого изъян.

Но есть в том кругу стихотворцы,
Которых касаться ни-ни!
Они суть взошедшее Солнце,
А мы отдыхаем в тени.

Егорыча круг недалёкий-
Писуче-бездарный народ.
А что же у них в подоплёке?
Да просто их зависть берёт.

Сажи ж нам , Егорыч, доколе
Писать не устанет рука?!
Кого ж ещё дерзко уколет
Твой опус - стишком на заборе?
С Приветом! Удачи! Пока!
***************************

РАЗНЫЕ СТИХИ



Город холодных камней

В час когда ночь спустилась печалью ко мне,
Я пришел в этот город
            холодных камней.
Я стремился на свет, я был молод
давно. Нынче холод
пробирает сияньем рекламных огней.
Ночь темна.
Лунный свет
       сквозь просвет
               облаков слабо светит.
Среди улиц глухих реклам мишура не видна.
Мне пройти надо темные улицы эти.
Жутко, страшно.
Подъездные пасти открыты.
Я один у камней городских будто страж, но
людьми навсегда позабытый.
Звезды тускло мерцают
в разрывах ночных облаков,
Облака убегают,
Я бежать вместе с ними от каменных склепов готов.
Не отпустит меня  камень стен,
грязь дворов, окон грусть;
Не подняться с колен,
Я попал в мрачный плен,
И туда где согреет нетленный огонь не вернусь.
Я бы пел про тепло,
Если б мне повезло,
Только нет теплых  слов.
Я хочу снежных дней,
Чтобы холод камней
Навсегда белизной снеговой занесло.


************************************



Пасхальный благовест


               Колокол дремавший
               Разбудил поля,
               Улыбнулась солнцу    
               Сонная земля...

                Сергей Есенин         

   Ранним пасхальным утром
   Слышен церковный звон.
   Звон этот дальний будто
   Медный протяжный стон.
   Звон через реку и поле
   Доносит живую весть:
   О благостной божьей воле;
   О том, что спасение есть;
   О том, что сбылось божье слово.
   Сегодня навечно воскрес
   Тот, кто, в венце терновом,
   Людьми был поднят на крест.               
    
********************************
 Приход весны в город

  Ветер носит над домами
  Пыль кульки и всякий хлам,
  То затихнет временами,
  То завоет по углам.
  И укутавшись прохожий
  Ощущает даже кожей,
  Ощущает всей спиной,
  Что все связано, похоже,
  С приходящею весной.
  И, конечно же, народу
  Есть для радости резон,-
  Может и отключат воду
 (Что все чаще год от году),
  Но вот-вот придёт к исходу
  Отопительный сезон.
  Люди зиму пережили,-
  Рады, что растает лёд,
  Кто-то едет на машине,
  Кто-то просто так идет.
  Ветер носит над домами
  Пыль кульки и всякий хлам,
  То пройдет над головами
  То затихнет временами,
  То завоет по углам.


********************************
 День клонился к закату,
 День прохладой дышал,
 Лист осенний невнятно
 Под ногами шуршал.

 По шуршащей аллее
 Я бродил не спеша
 Солнцем, радостно млея,
 Наслаждалась душа.

 Небеса голубые
 Излучали покой,
 Клены в парке рябые,
 В парке дуб золотой.
 
 Так я шел по аллее,
 А вокруг ни души,
 За пригорком левее
 Слышен  рокот машин. 

 А по правую руку
 За речушкой базар:
 Люди дурят друг друга,
 Баксы , лохи , товар...

 У людей все забота;
 Денег много, аж жуть,
 А я глупый чего то
 По аллеям брожу.

 И припомнилась как-то
 Лента прожитых лет...
 Вот дожил до заката,
 А ума вовсе нет:

 Не участвовал в краже,
 Не торгаш ,не банкир,
 Ни машины не нажил,
 Куртка стерлась до дыр.

 Ну и что тут такого?
 Да и пусть, наплевать!
 Я такой бестолковый,
 И таким помирать,

 А сегодня, пока что,
 Совершенно живой!
 Не живется нам дважды
 Да с одной головой.

**********************************
Осенний день

Тихо в степи, только ветер восточный
В рощице ближней листвою шуршит.
Желтый листок срываться не хочет,
Скоро сорвется, вот и дрожит.

Солнце не греет , лишь светит усталое,
Днем освещая печальный пейзаж.
Утки на юг летят запоздалые,
Ворон на ветке - полуденный страж.

Рощица скромно снежком припорошена,
Ветер поземкой метет по стерне.
Что же зимой ожидать мне хорошего?
Надо хорошего ждать по весне.

**************************************

 Осенний вечер лег росой на травы.
 У Дона у стожка  один стою,
 И слышу как вдали у переправы
 Казачки песню старую поют.

 В задонские озерца село Солнце.
 Печалью песня сердце  теребит,
 И ретивое птицей в клетке бьется,
 И рвется прочь на волю из груди.


*******************************
 Свежестью повеяло с небес.
 Прогуляюсь по опушке леса.
 Вымок от  дождя  осенний лес,
 По полям туманная завеса.

 Дождик целый день  на нивы шел,
 Лил , и лил - и никакой управы.
 На вечерних росах хорошо.
 Воздух чист, здесь у лесной дубравы.

 Осенью повеяло с небес.
 Присно, ныне, дале год от года;
 Засыпают поле , речка ,лес......
 Засыпает матушка  природа.

*********************************
 Осень - зима

  Дождь омывает шоссе , города и поселки,
  Рощи , деревни, леса и просторы полей.
  В небе осенне-печальном чуть слышен далекий
  Крик улетающих с русских болот журавлей.

  Небо закрыли тяжелые серые тучи,
  Солнце лишь изредка глянется в сером просвете.
  Резким порывом с небес вдруг подует колючий,
  Силу набравший холодный неласковый ветер.

  Осень как осень, и кажется, все это было.
  В кашу раскисла опять полевая дорога.
  Снова размокла земля под дождем и остыла,
  Осень как осень,лишь вот холоднее  немного.

  Белой зимой завершится промозглая осень.
  Вновь за дождями декабрьский придет снегопад.
  Холодно станет зимою морозной и вовсе.
  В осень захочешь, но не возвратится назад.


****************************************

Ветер.За околицей,
 за селом
 Тонкая берёзонька
             долу клонится,
 Будто молится,
 Будто плачется
            о былом.


**********************

   Черно-белые стихи
Ночь накрыла весь город,
Я смотрю на огни не моргну.
И куда не взгляну
Вижу темные улицы , чувствую холод.

Все вокруг не ухожено,
Город темный,холодный ,немой
Не подарит мне радости.
Возвращаюсь домой.

Вижу где-то за площадью,
Два зеленых огня.
Это город заброшенный
Поджидает как хищник меня.
Слышу звук нехороший я,
Будто камень скрипит,
Там за черными окнами город-чудовище
Ночью темной храпит и хрипит .

Вот я дома.Родное сокровище
Под домашней иконкою мирненько спит.

Может быть ночь закончится,
День разгонит всю темень
Чудовище скорчиться,
Заскрипит, завизжит, побежит.
 
И сказав в это утро печальное
Лишь одно только слово прощальное,
Вновь себе на беду ,
В этот город заброшенный,
Я ,как странник непрошенный,
По ступенькам сойду.
И пойду искать радости
В город странный, холодный, не мой.
Только засветло , до ночи
Возвратиться бы надо
       к горящей лампадке домой.



**************************
В кампусе.

В Дании в кампусе плачет мадам.
Что же ее притащило сюда?
Жажда наживы? Жажда свободы?
Как же бездарно потеряны годы.
Дом ее детства на Украине,
Что же осталось ей в жизни отныне:
В кампусе комната в двадцать три метра,
В комнате сырость от влажного ветра,
Злоба и зависть,да мудрость из книг,
Муж ее - ветхий упрямый старик.
Злобу сливает она в интернет.
Но утешенья от этого нет.
Скоро уж лечь ей на датском погосте,
Но все строчится за постингом постинг.
Будет она до последнего вздоха
Жаждать чтоб стало другим так же плохо;
Чтобы в стране, где она родилась,
Народ извела либеральная власть.
Вот бы была ей на сердце отрада!
Больше старухе желаний не надо.
Зря ее только жизнь протекла.
Да вот, такие бывают дела.
***********************************
             
 Лишь только спускается темная ночь,
 Никто из людей ей не в силах помочь.
 Весна на планете,
 Она все одна,
 Мечтая о лете,
 Стоит у окна.
 А в небе далеком
             недремлющим оком
 Сияет Луна.


********************************
 Глубокой осенью, лишь только первый лед
 в песчаных банках намерзает,
 Тогда последний теплоход
 отчалив, вниз по Дону уплывает.
 Когда вдруг прозвучит гудок его прощально,
 Я вспоминаю о далекой юности печально.
 Я был тогда свободный и счастливый.
 В задонских плавнях в дни весеннего разлива
 Бродил по островкам без мыслей , без печали,
 И птахи вешние взлетев меня встречали.
 Так , полный юношеских грез
 Я выходил на чистый плес....
 Манила степь в дорогу сказочным пространством,
 И не было предела жажде странствий.
 Я помню , как тогда был полон ожиданий
 Но все прошло и больше нет желаний
 Ни степь не манит больше ни река.
 О юность , как ты далека!
 В круговороте дел , людей, событий
 Все прожито, растрачено, забыто.
 И чувства прежние уже не могут
 Меня отправить в дальнюю дорогу.


***********************************

 Не жалей

Не жалей о том что не случилась встреча,
Не жалей что счастье не сбылось,
Не жалей о том что  этот вечер
Провели мы как чужие, врозь.

Знаешь, пролетят быть может годы,
Временем желанья хороня,
Но однажды в лучике восхода
Может быть узнаешь ты меня.

И тогда опять быть может вспыхнет
Нежное желание в груди,
Вспыхнет и... тихонечко затихнет,
Не волнуйся, не мечтай, не жди.

Если ничего не получилось,
Не горюй о том что не случилось.
Ты ни в чем, ни в чем не виновата,
Только к прошлому мы не найдем возврата.


************************************

              Когда шум веко похоронит время,
              На возрожденной к жизни земле,
              Новое, свободное человечье племя
              Распашет просторы целинных полей.



К маленькой печке
            под вечер зимой
Старик с дровами вернулся домой.
Огонь развели сели вокруг
Старик, старуха, внучка и внук.
Мальчик из палки выстругивал меч
Стружки бросая в открытую печь,
Кошка загнала клубок под кровать.
Старуха учила внучку вязать.
Мальчик отвлекся и деду сказал,
-Правда что годы и годы назад
Город наш был очень богат?
Дед потрепал паренька за вихор,
-Долгий про то может быть разговор,
Я расскажу тебе притчу сейчас,
Ты же дослушай деда рассказ.

Когда это было - нет ответа,
Временем следы затерты,
Но то что было, было это
Будь уверен, уверен твердо.

В городе без бремени войны ли голода,
С далеких пор
         не очень сытно, зато счастливо,
На берегу залива,
       у подножья дремучих гор
Жил люд веселый трудового племени
А в замке города жил сеньор.
Круг города жили лет эдак двести
Вассалы сеньора в ленных поместьях.
Богатых поместий ,без спора,
Хватало и у сеньора,
Но предки его, тому много лет,
Городу дали священный обет,
Что городом вроде сеньор и владел,
Но власти его был положен предел,
И правил народом лет сто подряд
Избираемый магистрат.

Воздух свободен был в городе том,
Если крестьянин к свободе готов,
Он год проживет за стеной городской
И вольным станет - закон такой.

В городе было не много места,
В общем, довольно грязно и тесно.
Народ говорил, от души веселясь,
Мол, там где грязь, там и карась.
Но выяснилось через года,
Не в грязи была беда.

Богатых в городе мало было,
А многие жили  совсем в нищете,
И бедных считали за грязное быдло,
Законно правившие городом тем.
Разлад копившийся среди горожан
Покою города угрожал.
Богатый и бедный вот враги,
Не было злее врагов других.
И в тот ли другой голодный год
На бунт поднимался бедный народ,
Тогда бывало ведут к палачу
Бунтарей из грязных лачуг.
Так магистрат расправлялся с народом,
Такая была свобода.

И стало казаться , с каких то пор,
Что люду защитником стал бы сеньор.

Время шло, и в некий год,
Сеньор вассалов собрал в поход
По Гроб Господня в Святой Палестине,
Чтоб всем им там грехи отпустили.
И вот погрузив мечи и доспехи,
Отправились рыцари в путь без помехи.
А в городе (в прежней традиции)
Править остались патриции.

Тянулись долго за годом годы,
Никто не вернулся домой из похода.
- Рыцари и не вернуться назад,-
Считали патриции и магистрат.
Жены и дети из ленных поместий
О близких своих не имели известий.
Те с боем где-то грехи свои искупали,
Патриции ж земли поместий скупали.
Влиянье росло городских богатеев,
Рос ропот крестьян, подмастерьев, плебеев.
И не было люду приятней услады,
О рыцарской чести послушать баллады.
Паломников ждали назад отважных,
И вот однажды...
        Услышали вроде бы
Под стенами трубы герольдовы.
Люд потянулся на площадь
К собору, где спрятаны мощи.
И тут увидал городской весь народ,
Что кавалькада идет от ворот.
Чинно и гордо, без спеха,
Рыцари едут в доспехах.
За многие годы грехи замолив,
Вернулись они в родимый залив.
С почтеньем их встретил (так говорят)
И люд, и патриции, и магистрат.
Не все вернулись из дальних стран,
Скончался сеньор в походе от ран.
Тело его и поныне
В могиле в далекой пустыне.
Обратный поход к родным полям
Сеньора старший сын возглавлял.
И сын этот, очень кстати,
Умен был, красив и статен.
Но главное, много злата,
На беду магистрата,
Из этой святой земли
Рыцари привезли.
Слава и деньги, опыт интриг,
Тайны древних, вновь найденных книг -
Вот тот намоленный капитал
Что наш Господь этим рыцарям дал.
На то им сила видно далась,
Чтоб их утвердилась в городе власть.
Борьба развернулась за город
                и скоро.
К новому власть перешла сеньору.
Долго потом вспоминали об этом.
Были забыты предков обеты.
Рыцарям был уж народ и не рад,
Время как будто вернулось назад.
В город пришли и войны и глад,
Осады болезни, пожары и мор
С тех пор как воссел в нем новый сеньор.

Старик замолчал, закончив рассказ.
У девочки слезы катились из глаз,
Старуху совсем утомили дела,
Прревшисьу печки та тихо спала.
Мальчик смотрел на огонь и молчал,
Крепко сжав рукоятку меча.


От вех и до края
Мир озирая
(Не стеклянным глазом,
а обоими полушариями мозгов)
Раз за разом
Всматриваясь в труху веков,
Видишь, хотя и едва различимо,
Если ты конечно не слеп,
Среди сословий и каст разночинных,
Братской коммуны начертанный след,
Услышишь, если конечно не слеп ты,
Как отдается в ушах
Сбросившего вековые путы
Свободного люда уверенный шаг.


************************


 Пасхальный благовест

               Колокол дремавший
               Разбудил поля,
               Улыбнулась солнцу
               Сонная земля...
                Сергей Есенин
    
    

   Ранним пасхальным утром
   Слышен церковный звон.
   Звон этот дальний будто
   Медный протяжный стон.
   Звон через реку и поле
   Доносит живую весть:
   О благостной божьей воле;
   О том, что спасение есть;
   О том, что сбылось божье слово.
   Сегодня навечно воскрес
   Тот, кто, в венце терновом,
   Людьми был поднят на крест.

 
**************************************
Друзья остаются в горах
   
  Горы дышат вечерней прозрачной прохладой,
  Белой шапкой далекий сияет Эльбрус
  Расстаемся мы, видно так надо,
  Не печальтесь друзья, я вернусь, я вернусь, непременно вернусь.
   
  Я вернусь, я вернусь в эти чистые гордые горы,
  Здесь цветы так неброски, а ущелья и чувства здесь так глубоки.
  Ледники здесь по склонам рисуют чудные узоры,
  И ручьи убегают, стремясь в русло быстрой реки.
   
  И снегами Кавказа, как солнцем и песней согретый,
  Увезу я с собой далеко слов людских теплоту,
  И вдогонку кавказские горные свежие ветры
  Мне о счастье и белом безмолвии навеют мечту,
   
  Я вернусь, я вернусь, я вернусь к вам друзья, обещаю.
  Мы помянем всех тех, кто остался навечно в горах,
  Мы помянем и тех ,кто душою и сердцем мельчая,
  Окопался зачем то в чумазых чумных городах.
   
  Очарован, Кавказа, плененный навечно, наперсник,
  Я вернусь, я вернусь, и останусь уже навсегда.
  Буду слушать в ветрах завывании горские песни,
  И дышать чистотой, что подарят Эльбруса снега.
   

   *************************************

Галлиполийцы

Есаул, твоя песенка спета,
Помираешь ты в Галлиполи,
Вспоминая над степью рассветы,
Запах трав, Дона, русской земли.

Там за морем, у Дона есть хутор,
У порога отец твой да мать
Ждут тебя каждый вечер и утром,
И до смерти тебя будут ждать.

Помнишь, братец, ты красные шашки,
Как в Донце чуть ты не утонул,
Возвратится? Не будет поблажки -
Много крови пролил , есаул.

Есаул, перелетная птица
Станет вновь по весне на крыло
И душа твоя с ней воротится,
Принесет в степь покой и тепло.

Там - в далеком калмыцком улусе,
И в казачьей станице лихой,
Знаю точно, Помилуй Исусе!
Помянут, помянут нас с тобой.


********************************
Зеленые глаза

Помню я глаза твои зеленые
Помню нежный томный голос твой
Как безумной жизнью утомленный я
Потерял на веки свой покой

Как ко мне ты крепко прижималась
Нежное дыханье затаив,
А теперь, ну что же мне осталось,
Этот незадачливый мотив.

Мы наверно больше не увидимся,
Разлетимся в разные края,
Утром вместе с солнцем не поднимемся,
Ты совсем оставила меня.

Помню я глаза твои зеленые,
Полные волшебного огня,
На меня смотрели - удивленные,
В час, когда бросала ты меня.

Ах глаза, глаза твои зеленые,
На кого сейчас они глядят,
И кому глаза твои влюбленные,
Нежным взглядом душу бередят.


********************
     Гитарист

Чуть склонясь, как к подруге юной,
Бронзовотелую обнял гитару.
Прикоснувшись, мелодию старую
Он извлек из груди ее струнной.

И ласкал он ей, и тревожил
Страстно, нежно  и так умело,
Что она в эротической дрожи
отзывалась: звенела и пела.



*******************************


Осенняя любовь

      "Дифференцированное чувство,
       это котенок, неторопливо
       крадущийся к цели."
        Джеймс    Хиллман
        "Чувствующая функция"

Неразделенное чувство,
(В свете последних идей)
Бывает наполнено грустью,
Печалью осенних дней.

Неразделенное чувство рождает
Осеннюю грусть и печаль,
Но если любовь беспечальна,
Такую любовь вряд ли жаль.

Неразделенное чувство тая
Как первый снег, слезами
        прольется.
             Сорвется,
                осенним листом опадая.
            Уносится злыми ветрами.


*************************************

Жарким летом
   
 Жарким летом принес суховей
 Запах трав - ароматы полей.
 Летом в городе душно ночами,
 Солнце днем обжигает лучами.

 Ветерок чуть подул и затих,-
 Заблудился в углах городских.
 Жаром дышит , как будто живой,
 Раскаленный асфальт мостовой.

 Выйду в полдень - вокруг ни души;
 Редко автомотор прошуршит.
 Жарко. Только зимы не хочу;
 Теплым летом ни грустно ничуть.

 Лишь в душе обнаружу хандру,
 Сразу твой телефон наберу,
 И мечтой о любви опьянен,
 Я услышу дыханье твое.


**************************

Путь в Иерушалаим

Когда ветрами времен гоним,
Пройдя сквозь печаль и невзгоды,
К тебе устремляюсь, Иерушалаим,
Покоя ища не свободы.

Я шел по пустыне голодный и злой,
По мертвым камням Синая,
Сквозь зимние бури, сквозь солнечный зной,
Я шел молясь и стеная.

И вот у ворот твоих древних стою,
Казалось - какая удача!
Но слышу, как женщины тихо поют,
Ропща у Стены Плача.



**************************


Городской поэт

Я певец городских окраин
И простых человеческих чувств.
Я не Авель я и не Каин,
И в пророки совсем не стремлюсь.

Только помню стихи одни смолоду,
И скажу, хоть спросонья спроси:
"Брошу все, отпущу себе бороду
И бродягой пойду по Руси".

Одарен я или бездарен
Это критик седой разберет.
Я певец городских окраин,
Я банален как Русский Народ.


****************************

Рассказ старой цыганки

Аи! Чявалэ! Аи! Чячё! Ромалы!
Как привидится мне во сне
Ночи темны , да зори алы.
Да припомнится все ясней
Табор наш у реки по весне...

Рипирава  - бескрайние дали...
Кочевали-
 В степи ночевали,
Засыпали под небом из звезд
Ветер запах приволья нес.
Кони в поле под утро ржали
И травинки чуть-чуть дрожали,
И роняли слезинки рос.

Рипирава - скрывалась в покосы
Вместе с гаджо - лихим молодцом!
Кони нас уносили рысцой.
Распустив свои черные косы
Я лицо
      умывала росой,
Говорил он, целуя меня-
- Тэрэ якха сыр чиргиня.
На траву опускались мы босы.....

Аи!Ромалы!
     пролетело немало,
Пронеслось, промелькнуло лет
      Я стара - кочевать устала.
Куражу
       и в помине нет.
Вспоминаю лишь постоянно,
Как в степи у цыганского стана
На заре алой кони ржут.
Дай, на картах поворожу.


*тэрэ якха сыр чиргинЯ - твои глаза как звёзды
************************************




 Критика_нам

 Грамоте обучившись так ,
 что распирает мозги,
 собрались поэтические критики,
 выискивают энклитики,
 и кричат поэту - "ты ,чудак,
 сгинь, сгинь!".
 А я
 всего и зная,
 что алфавит
 от "А" до "Я" ,
 критиками бываю бит
 -Где тире, где запятая?!.
 Соберутся толпой,
 только и могут изречь
                речь
 -Ты ,тупой,
         про Любовь не пой!
 Слух наш не калечь!
 Говорю - спрячьте жало.
 "Любовь" - ваше ли слово это?
 Вами ли приватизировано
 во времена Онo онО?
 Разве вам оно принадлежало?
 это у вас мания-
            бить поэта
 знаками препинания.
 Стоголосая ваша критика
 стиха крохотного не стоит:
 дело пустое -
      поэтическая аналитика.
 Глупо спорить с вами всеми
 кто поэт , а кто нет.
 Есть Маяковский , и есть Есенин
 у них ответ.

*************************************

Кроткая

 Ты росла мечтательной и тихой,
 Ты читала книжки о любви,
 И  пришла она,как пламя вспыхнув,
 Долгожданным счастьем удивив.

 Твой герой казался полубогом,
 Мир вокруг был сказкой золотой,
 Но любви не заданным итогом
 Стал разрыв с мольбами и тоской.

 Одурманенная злым гашишем,
 Все забыть пыталась как-нибудь.
 Ангелов небесных вдруг услышав,
 Ты хотела навсегда уснуть.

 Грезилось все необыкновенным;
 Только чтоб изгнать огонь любви,
 Ты себе вскрывала в ванне вены,
 Чистая пред Богом и людьми.

 Чувства в этом лживом мире тленны -
 Мир таков, не быть ему иным.
 Так зачем же резала ты вены,
 За собой не чувствуя вины?!

 
********************************


 Так будет


 Минует все, но бесследно.
 На умирающей Земле
 Землян иных потомок бледный
 В скафандре в безвоздушной мгле
 Отроет на экране монитора
 Стихи, как будто древние скрижали
 Стихи, нетленный слог которых
 В прошедшей жизни мы в сердцах держали.
 Как незнакомый шелест листопада
 Стихи придут, как странный аромат....
 Но нас уже не будет, так и надо
 Ведь время не вернешь назад.


************************************


Светает.
Надо уснуть.
День начинает
Долгий свой путь.

Ночь подарила тебя.
Ночь умирает.
Не уходи!!! Оделась ? Уходишь!!?
Сумрачный день тебя отнимает.


***********************

Облаками цвета вечера
Серо-синее небо расцвечено.
Солнце прячется в дальних холмах.
Ты бредешь, как усталый монах,
Вдоль пропавших полынью полей,
Воздух нежен и густ как елей.
Пролегает дорога домой
Под глазеющей сверху Луной.
И такая вокруг благодать,
Словно рад  бы всю душу отдать
За один этот сладостный миг,
Чтобы им поделиться с людьми!


****************************


Облаками цвета вечера
Серо-синее небо расцвечено.
Солнце прячется в дальних холмах.
Ты бредешь, как усталый монах,
Вдоль пропавших полынью полей,
Воздух нежен и густ как елей.
Пролегает дорога домой
Под глазеющей сверху Луной.
И такая вокруг благодать,
Словно рад  бы всю душу отдать
За один этот сладостный миг,
Чтобы им поделиться с людьми!


****************************



Зачарован обманом дороги,
Укатил от домашних невзгод,
Бросил дом я, да только вот ноги
Не несут меня больше вперед.

Много проку ли в дальних дорогах?
Мало ль был я простужен и бит?
Ни в степях и ни в горных отрогах
Не забыть ни тревог, ни обид.

Вдалеке от родимого дома,
От цветущих медвяных полей,
Где все близко, любимо знакомо,
Очутился по воле своей.

Не сказать, что тоскую я очень,
Только женщину помню одну,
Чьи задорно-счастливые очи
Глянут, в сердце поселят весну.

Мне б вернуться, сказать ей что рядом
С ней чужбина, и та не страшна,
Мне б согреться под любящим взглядом,
Помечтать, что наступит весна.

Мы увидимся , знаю я, снова,
Мы прижмемся щекою к щеке,
И весна так закружит нас, словно,
Не был я от любви вдалеке.

И зачем мы уходим из дома?
И куда нас дороги ведут?
Мы уходим туда,
                где нам все незнакомо,
Где сильней холода,
                все чужое, и все по-другому
Покидаем родимый приют,-
Чтоб вернувшись к порогу родному
Вновь обнять тех, кто любят и ждут.



***************************


 За окном спустился полог ночи.
 Помечтай о счастье, помолчи.
 Время дни тревоги нам пророчит,
 Слизывая огонек свечи.

 Догорает трепетное пламя,
 Тает воск, сгорает наша жизнь.
 В суете за мелкими делами,
 Годы незаметно пронеслись.

 От судьбы не ждем уже награды,
 Миновали радостные дни.
 А ведь помнишь, счастье было рядом,
 Мнилось - только руку протяни....


**************************************


    19 Октября

В сторону осеннюю хандру!
Я охапку листьев соберу,
Поброжу по роще вечерком,
Подышу осенним ветерком.

Солнышко пригреет еле - еле,
Но не все ведь листья облетели.
Остывает матушка земля,
Но еще зелены тополя.

Клены облетают и каштаны.
Пью осенний воздух будто пьяный,
Прогоняя прочь печаль-хандру,
Я охапку листьев соберу.


*******************************



          Дождик      

Дождь косой по вербе ударяет хлестко,
Клонится  под ветром тонкая березка.
Мокрые  осинки, вышли на опушку,
Дождик рощу моет, не слыхать кукушку.

Тучки разбегутся  в небе ярко синем.
Солнышко пригреет вербы и осины.
Тучки разбегутся, солнышко все пуще.
Ветерок осушит лужи в нашей пуще.

Русское раздолье! Я смотрю в окошко,
В дождь гулял по полю, приболел немножко.
Солнышко сквозь тучи глянет на полянку,
Вновь пойду на волю завтра  спозаранку.



****************************

   Дождь  степь охладил после летнего зноя.
   Вдоль мокрой стерни , где раскисла дорога
   Иду по полям ,чуть уставший немного
   Пусть хляби разверзлись, но радуюсь вновь я ,
   Что солнце не палит, беречься не надо
   от пыльного жара , и осень-отрада
   наполнила травы живительной влагой,
   Что утки на юг перелетной ватагой .......


**************************************
                "Тихая моя родина!
                Ивы, река, соловьи...
                Мать моя здесь похоронена
                В детские годы мои."

                Николай Рубцов


 Когда  зима была на вологодчине,
 И снега по колено во дворе,
 Поэт писал свои стихи об отчине
 И о кончине в лютом январе.

 И все, увы, пути поэтом пройдены,
 Словам его нам больше не внимать.
 В печали мы теперь - хороним Родину,
 Как хоронил поэт в далеком детстве мать.


**********************************
Подражание Сафо

Спит она на груди у подруги своей златокудрой.
Руки их в нежном объятья сплелись.
Только под утро уснули они,
Любовь утомила обеих.
Эрос бы сам утомился от страсти такой.

****************************
   Тень

В круговороте бесконечных дней,
Мрак поселился в голове моей,
Я с  собственными мыслями не дружен.
Мой мозг заполнен сонмами теней,
Они  безмолвно в танце  кружат
Я лишний ,в танце этом я не нужен.
А может я всего лишь тень теней?

Я тень? В бездонном мраке бытия
Сознанья моего я порожденье?
Не тень среди теней ли я?
Не собственное я ли наважденье?


*************************
В  сосны

Закатиться куда-нибудь в сосны,
В городок у прохладной реки!
Пароходы, паромы, матросы...
И под дождик удят рыбаки.

Слушать в легкой предутренней дымке
Звуков чуть приглушенный оркестр:
Комариные тонкие скрипки
И волны набегающей плеск,

Одинокий фагот парохода,
Убедительный боцманский мат,
Птичий хор к наступленью восхода
И шумящий вдали перекат.

И взглянуть (замерев в одуренье)
На таёжный готический лес.
Подивиться причудам творенья,
И простору далёких небес.


***************************
               Весна

      На вишнях весной бессовестно,
      Как грудки, почки набухли.
      Что так тревожит? Бессонница?
      Весенний пьянящий дух ли?
    
      Голова кружится,
      Как шарик воздушный.
      Дождик набрызгал лужицы.
      Вдохни. Весну послушай.
 
  ****************************************   


Пишу стихи

Не для гордости, не для славы
(Слава, гордость - все пустяки),
Не для хлеба, не для забавы
Я кропаю свои стихи.

Я пишу, над строфою плача,
Потому что день ото дня
Покидает меня удача,
А любовь не находит меня.


***************************

Танго Лунного Света

Помню, кончилось лето,
Танцевали с тобой
Танго Лунного Cвета
Мы под юной луной.

Ты принцессой одета,
Будто на карнавал,
В звуках Лунного Cвета
Я тебя целовал.

Как меня ты хотела,
Как тебя я хотел,
И господь твое тело
Дал мне в вечный удел.

Ах, как страстно и нежно
Мы любили друг друга,
Ту любовь тайной снежной
Скрыла зимняя вьюга.

Наша вечность продлилась
Чуть короче чем сон,-
То ли ты изменилась,
То ли я был не ОН.

Танго Лунного Cвета,
Мне аккорды слышны.
Дотянуть бы до лета,
Или хоть до весны.


****************************


Зима на лазурном берегу

Утро. Светает.
В сердце печаль.
Вновь подступает
С моря мистраль.
Воздух соленый.
Здесь ты один.
Ты утомленный,
Не греет камин.
Звезды пропали,
Солнца все нет.
Снова в печали
Встречаешь рассвет.
В сердце ненастье,
А там далеко,
Было же счастье,
Где сердцу легко.
Но ты не вернешься,
Здесь будешь один.
Утром проснешься,
Погашен камин.

***************************

Шнитке-вальс "Прощание"

День поиграл всеми красками осени ранней.
Листья кружат нам с тобой, нам с тобой на прощанье,
Может быть дождик промоет назавтра рассвет,
И облака чуть поплачут нам вслед,
И облака чуть поплачут нам в след.
Ты в туман улетаешь, в затертый пейзаж.
Может встреча была лишь минутная блажь?
Вальс закружился листвой над промокшей землею,
Но ведь не будет ,не будет покоя с тобою...

Ветер и дождик как прежде листву закружат,
Лишь только ты не вернешься  назад.
Лишь только ты не вернешься  назад.


Мы расстались с тобой,ты взмахнула рукой,
Ты сказала - прощай ,милый мой,милый мой.

*************************

Донбасс

Кровавые,  в эсэсовском мундире
Бандеровцы явились на Донбасс.
В людей стреляли как в мишени в тире;
Они как будто в сатанинском пире,
Беснуются в крови  уже не первый раз.
Явившись на Донбасс со злобой вора,
И детской кровью степи обагрив,
Они от крови опьянели до измора, 
Смерть сеяли средь сел и нив.
И снова танк с тевтонскими крестами
Смел хату у простой семьи
И снова, как в далеком сорок пятом  воины встали
За села обгоревшие свои.
О! Будь ты проклята, бессильная химера!
Ты вскормлена фашистским палачом,
Но близится и  счастья и свободы эра.
Донбасс Россия защитит своим плечом.
И будут жить и радоваться дети,
И хаймерса снаряд в наш дом не прилетит,
И мир наступит в целом Божьем  свете
Когда Россия победит.


****************

Военное затишье.

Дружище,будто бы вчера,
Я выносил тебя из боя -,
Стояла душная жара,
Манило небо голубое,
Строчил далекий пулемет.
Пехота смело шла вперед.
Таких и пуля не берёт...
В степи на ближнем полустанке
С платформы разъезжались танки.
.......................
Пришла осенняя пора,
Дождь льет на всех как из ведра,
И танки вязнут в черноземе;
Пехота не кричит - "Урааа",
А скрылась от дождя в соломе.
В скирде такая благодать,
Здесь пахнет хлебом и травою.
И мы не будем вспоминать
О завтрашнем тяжелом бое,
А вспомним мы жену и мать
И тихо посидим в покое
А завтра? Завтра воевать,
Своей страны защитник- воин.