Я алгеброй гармонию поверил

У Окуджавы есть такие строки: "Все наши глупости и мелкие злодейства - на фоне Пушкина...и птичка вылетает".

Стих элегический, мудрый, грустный и вместе с тем - некий робкий замах, осторожное желание "очистить себя под Пушкиным, чтобы плыть в поэзию дальше"*, на фоне незатейливой пасторальной картинки - беззаботно вылетающей "птички", олицетворяющей сиюминутность бытия.
Здесь Пушкин выступает в качестве грандиозного этического эталона, в сравнении с которым меркнут наши людские, мелкие житейские бытовизмы, безответственные поступки, но... так ли уж мелки эти злодейства, если соотнести их с пушкинской сентенцией о том, что "гений и злодейство - есть вещи несовместные?!"

Мне пришла в голову мысль о том, что пушкинский Сальери являл собой, по замыслу Пушкина, зеркальный антипод САМОГО СЕБЯ и этот "человек в чёрном, заказавший Моцарту-Пушкину реквием", был именно той пушкинской ипостасью, средоточием совокупности "мелких злодейств", которых в жизни Пушкина накопилось вдосталь: безответственные шараханья, любовная горячка, зачастую замешанная на скоротечной неразборчивости, холерическая вспыльчивость, безумная ревность.
И вот Пушкин , в образе Сальери, среди прочего, дерзнул предложить формулу-оксюморон**,  должную уравновесить, нейтрализовать сумму всех своих прошедших, настоящих и будущих мелких человеческих грешков - творческой гениальностью?!

Едва ли гениальность может быть необходимым и достаточным условием для оправдвния человеческой греховности, пусть даже мелкой и совершённой по глупости?!

И наши глупости и злодейства, и наши праведные дела - есть отдельные "гирьки" , являющиеся исключительно прерогативой Создателя, на его божьих "весах" и только ему дано судить и миловать человека.

* Нарочито изменённые строки Маяковского
** Гений и злодейство - две вещи несовместные