Баллада о Пенелопе

Дом, в котором было столько прожито,
всё ещё стоит,
зимой снегом изрядно взъерошенный,
просто — гранит.

Хотя мы знаем свойства хорошего:
с виду — скромное, внутри — драйв.
Кто-то ловит мячик, в небо заброшенный,
кто-то от жизни кайф.

Одиссей, например, ловил попутные,
возвращаясь домой, ветра,
но пролистывались годы минутами,
«завтра» перетекало во «вчера».

Итака изрядно состарилась,
хотя Телемах расцвёл.
«Что ты в море уставилась:
одиннадцатый пошёл

год, а его не предвидится
возвращения. Так
ведь он и не птица, и
мало ли на пути Итак;

К тому же нимфы там, разные
русалочки, в общем — много всего.
Живём ведь от праздника к празднику,
а так — вроде всё ничего.

И жизнь твоя, Пенелопочка,
закатится солнцем за склон
горы, где глухая тропочка
короче, сплошной шаблон

предписывает действий развитие:
скука, одиночество, боль.
А ты за меня выйди-ка
замуж, попробуй, что ль.

Я ведь ещё тот купчинушка,
ещё те у меня закрома.
Что головой мотаешь, кручинушка
изведёт, на пороге зима.

Белым накроет всё фартуком.
Да и твой Одиссей,
следуя жизненным фабулам,
не вернётся совсем».

Пенелопа слегка нахмурилась
и сказала в ответ:
«Я ведь встретила много утренников
без него, а его всё нет.

Но что ты знаешь о верности,
разудалый купец,
о преданности, женской честности,
о сплетении сердец,

маршрутов, что были пройдены
не в одиночку — вдвоём —
на островах нашей Родины,
на которой умрём.

Ты же путник блуждающий,
оглядываешься, боясь.
Белым сахаром тающим
море тебя — хрясь!

Нет у тебя ни Отечества,
ни врагов, ни жены.
Только твоё купечество
все уважать должны».

Дом, где столько лет прожито,
крепкий ещё стоит.
Снегом изрядно взъерошенный.
С виду — скала, монолит.

Одиссей словил ветра попутные
и возвратился вчера.
Всё так же пролистывают минутами
жизнь
        набегающие ветра.