Беседа с Мариной Цветаевой о любви

Марина Ивановна Цветаева (26 сентября [8 октября] 1892, Москва –  31 августа 1941, Елабуга) — величайшая русская поэтесса ХХ века с трагической судьбой.

«К тебе, имеющему быть рожденным
Столетие спустя, как отдышу, —
Из самых недр, — как на смерть осужденный,
Своей рукой — пишу:
— Друг! Не ищи меня! Другая мода!
Меня не помнят даже старики.
— Ртом не достать! — Через летейски воды
Протягиваю две руки».
М. Цветаева

8 октября 2024 года исполняется 132 года со дня рождения М. Цветаевой.
Все мы, старики и молодые любители поэзии, помним, читаем и перечитываем ее потрясающие душу стихи.
 А потому сотрудница журнала «Экспромт» Э. Оболенская мысленно обратилась к великой русской поэтессе, чтобы задать ей несколько вопросов о любви.

Э. О. – Уважаемая Марина Ивановна! С ранней юности я читала взахлеб Ваши стихи.  И по сей день Вы – мой любимый поэт. О чем бы Вы ни писали,
Вы писали о любви. Любовь в той или иной форме переживает, думаю, каждый человек, но люди вкладывают в это слово совершенно разный смысл.
Чем была любовь в Вашей жизни?

М. Ц. – Вся жизнь делится на три периода: предчувствие любви, действие любви и воспоминания о любви.

Э. О. – Как Вы понимаете это слово – любить?

М. Ц. – Любить — значит видеть человека таким, каким его задумал Бог и не осуществили родители.

Э. О. – Это чувство способно преодолеть любые преграды и трудности?

М. Ц. – Любовь побеждает все, кроме бедности и зубной боли.

Э. О. – Мужчины и женщины любят по-разному?

М. Ц. – Женщины любят не мужчин, а Любовь, мужчины – не Любовь, а женщин.

Э. О. – Чем влюбленность отличается от любви?

М. Ц. – Влюбляешься ведь только в чужое, родное – любишь.

Э. О. – «Я люблю тебя. Это значит – я желаю тебе добра», – так определила это чувство наша замечательная поэтесса Вероника Тушнова. Вы с ней согласны?

М. Ц. – Если я человека люблю, я хочу, чтоб ему от меня стало лучше – хотя бы пришитая пуговица. От пришитой пуговицы – до всей моей души.

Э. О. – Однако, как ни печально, любовь проходит. Известный французский писатель Фредерик Бегбедер даже назвал свой роман «Любовь живёт три года». Срок, конечно, произвольный, бывает и более короткий.

М. Ц. – «Я буду любить тебя всё лето», – это звучит куда убедительней, чем «всю жизнь» и – главное – куда дольше!

Э. О. – Да, недолго. Все, вероятно, зависит от интенсивности чувств.

М. Ц. – Человечески любить мы можем иногда десятерых, любовно – много –  двух. Нечеловечески – всегда одного.

Э. О. – Немногие способны любить нечеловечески, как правило, обычные люди испытывают более спокойные чувства.

М. Ц. – Я живу, как другие танцуют: до упоения – до головокружения – до тошноты!

Э. О. – Как Вы думаете, что убивает любовь: люди или время?

М. Ц. – Убить любовь нельзя – она умирает сама, оставляя голое пепелище и страшную невыразимую обиду, обиду на того, кто эту любовь в нас – вызвал, но сохранить – не дал, не смог…

Э. О. – Значит, все-таки человек сам разочаровывается в любимом, которого его воображение наделило свойствами, ему не присущими.
А можно годы спустя воскресить былое чувство?

М. Ц. – Когда любовь умирает – воскресить её невозможно. Остаётся пустота, скука и равнодушие.

Э. О. – Возможно, прелесть очарования и горечь разочарования – результат романтического восприятия жизни? Ведь это так больно – в кровь расшибаться, падая с облака на землю!

М. Ц. – Постоянная игра в жмурки с жизнью не приводит ни к чему хорошему.

 Э. О. – И страдает при этом только один из двоих?

М. Ц. – Мечтать ли вместе, спать ли вместе, но плакать всегда в одиночку.

Э. О. – Есть ли вид общения, который приносит только беспримесное удовольствие?

М. Ц. – Человеческая беседа – одно из самых глубоких и тонких наслаждений в жизни: отдаёшь самое лучшее – душу, берёшь то же взамен, и всё это легко, без трудности и требовательности любви.

Э. О. – К сожалению, далеко не каждый способен поддерживать интересную и содержательную беседу. Для этого необходим определенный культурный уровень, умение четко и внятно излагать свои мысли и проявлять уважение и интерес к мнению собеседника.
«Единственная настоящая роскошь – это роскошь человеческого общения»,– считал французский писатель Сент-Экзюпери. Недаром он назвал такое общение роскошью, а не хлебом насущным. Многие люди проживают жизнь,
не имея представления об этой роскоши.
Поэтому, при отсутствии приятных собеседников, довольствуешься беседой с хорошей книгой.

М. Ц. – Книги мне дали больше, чем люди. Воспоминание о человеке всегда бледнеет перед воспоминанием о книге.

 Э. О. – Неужели?! Мне кажется, что самая лучшая книга не может заменить свидания с другом или возлюбленным.

М. Ц. – Встречаться нужно для любви, для остального есть книги.

Э. О. – Но, кроме любовных свиданий, мы ежедневно имеем дело с очень разными людьми, совершая необходимые дела, исполняя всевозможные обязанности. Чтение позволяет отвлекаться от суеты, уносит в другие миры, дарит возможность общения с героями произведений авторов других стран и веков, расширяет горизонты и утешает в невзгодах и болезнях.

М. Ц. –  Каждая книга – кража у собственной жизни. Чем больше читаешь, тем меньше умеешь и хочешь жить сам.

Э. О. – Тогда человек целиком погружается в свой замкнутый мир, уединяется и теряет навыки общения, а вместе с ними – и друзей.

М. Ц. – Тот, кто обходится без людей – без того и люди обходятся.

 Э. О. – Разве это не естественно? Еще Антуан де Ривароль писал: «Когда по дороге дружбы редко ходят, она зарастает тернием». Удивляться не приходится.

М. Ц. – Единственное, чего люди не прощают – это то, что ты без них, в конце концов, обошёлся.

 Э. О. – Вы действительно так считаете? Разве тут есть чья-то вина?
Мне вспомнились строки любимого поэта Е. Баратынского из стихотворения «Признание»:
 Мы долго шли дорогою одною;
Путь новый я избрал, путь новый избери;
Печаль бесплодную рассудком усмири
И не вступай, молю, в напрасный суд со мною.
Опыт показывает, что все без всех как-то обходятся, и потому внутри себя каждый по-своему одинок.

М. Ц. – Никто не хочет – никто не может понять одного: что я совсем одна. Знакомых и друзей – вся Москва, но ни одного, кто за меня – нет, без меня! — умрет.

 Э. О. – Если ждать от знакомых и приятелей такой степени жертвенности, то одиночества не избежать. Что же говорить о тех, у кого нет и одного друга?
И все-таки многие люди помогали Вам в меру своих возможностей, иногда более чем скромных.
У Вас, в отличие от других одиноких, «душа родилась крылатой». Наверное,
это помогает пережить многие невзгоды? Или наоборот, мешает?

М. Ц. – Крылья – свобода, только когда раскрыты в полёте, за спиной они – тяжесть.

Э. О. – Марина Ивановна, у Анны Андреевны Ахматовой, которую судьба тоже не баловала, и с которой Вы встречались и долго беседовали в Москве, есть такие строки:
«Но я предупреждаю вас,
Что я живу в последний раз».
Это относится только к ней?

М. Ц. – Главное понимать – мы все живем в последний раз.

Э. О. – Что бы Вы могли сказать, оглядываясь назад?

М. Ц. – Спасибо тем, кто меня любил, ибо они дали мне прелесть любить других, и спасибо тем, кто меня не любил, ибо они дали мне прелесть любить себя.

На этих словах закончилась беседа о любви с великим лириком ХХ века.