Косточка от сливы или клизма для головы

Когда Перпетуя  Афиногеновна проглотила косточку от сливы.…Зачем она это сделала?

Ой, батюшки, да что за вопрос?! Случайно, конечно! А вовсе не от жадности, как кто-то мог подумать.

И совсем даже не из желания провести исследования собственных способностей по выращиванию слив из себя.

Нет, нет! Ничего такого она даже и не думала.

Всё случилось случайно.

Ела она спелые, сладкие, чуть, чуть с нежной кислинкой сливы, такие, что даже Боги, почуяв их запах, отставили бы свои бокалы и рога с амброзией, и спустились со всех Олимпов разом, чтобы выпросить у неё парочку, ну, троечку, ну горсточку этих божественно вкусных слив.

И Перпетуя  Афиногеновна наслаждалась процессом от всей души!

Сливы лежали перед ней горкой, посверкивая чистыми капельками воды на спелых бочках.

И она их ела!

Ах, как красиво она это делала!

Возьмет сливку, рассмотрит её со всех сторон, понюхает, счастливо вздохнет от полноты чувств, откусит кусочек, ещё раз понюхает…ах…

И вот во время одного такого аха со вздохом, косточка и отправилась прямо в горло, благополучно проскочила его, и провалилась туда же, куда направлялась вся чудная сливовая мякоть!

В желудочно-кишечный тракт!

Вот куда отправилась коварная косточка!

Перпетуя  Афиногеновна задохнулась от ужаса! Нет! Она не поперхнулась! Она напугалась!

Ей сразу стали представляться все ужасы её положения в том самом месте, где так хорошо думается.

А потом она вспомнила, что в ядре может содержаться, ой, ну в совсем микроскопических долях, но всё-таки цианистый калий, и страхи набросились на неё с ужасающей силой!

С такой силой, что если бы её да толкателям ядра, то хана бы той косточке, которая сейчас нахально блуждала по телу Перпетуи   Афиногеновны. Абсолютно нахально, и даже не спрашивая маршрутной карты!

Перпетуя  Афиногеновна решительным движением руки отодвинула от себя блюдо с соблазняющими её на проглатывание  косточек нескромными их хранительницами, подскочила, прыгнула в тапки, и, не переодев фривольного домашнего халатика, понеслась в ближайшее отделение врачебной помощи.

Ближайшее оказалось платным.

Но Перпетуя  Афиногеновна была готова за своё здоровье заплатить не только деньгами, но даже анализами.

Симпатичный врач, выслушав ужасающую повесть о грозящей Перпетуе   Афиногеновне опасности, сделал скорбное выражение лица, и та подумала, что сейчас ей выпишут направление к нотариусу, во имя написания завещания.

Но врач оказался милосердней, и прописал ей обследования, анализы, даже рентген!
И ещё чего-то там такое же замудрое.

 И очень себе приличный счет. Приличный такой.

Но Перпетуя  Афиногеновна была на все согласна!

Оплатив немалую сумму, она прошла все круги ада обследований.

Ох, как её только не крутили!

И у всех кто с ней в тот момент общался, были такие скорбные выражения на тех местах, которые отражаются на какой-то странице в паспорте, что она уже начала распределять ложки, чашки и даже любимых котов по наследникам.

Шкаф с нарядами пока оставила. Вдруг ещё выживет?!

Два часа, да, да, два часа, судари и сударыни, её гоняли по всяким разным кабинетам.

А из одного, с видом на марш, даже везли на коляске!! Ох, это были самые жуткие часы в её жизни.

За последние сутки.

Наконец, сказав, что она может отправляться домой, и дожидаться там результатов анализов, обнадежив, что до результатов она доживет точно, её отпустили.

Прибежав домой Перпетуя  Афиногеновна увидела те самые злополучные сливы, доставившие ей столько неприятностей! И твердой рукой выкинула их в мусорное ведро! Очень твердой!

И тут её желудок, видимо не справляющийся со всем, что на неё свалилось, громко заявил, что пора бы ей отнести свой организм в то самое место, куда раньше, в советские времена можно было попасть, только отстояв очередь.

Потому что там всегда было что почитать. Хотя бы советские газеты.

А где ещё простому гражданину читать, скажите мне?! Только в там!

И уж простите меня за подробности, но организм Перпетуи  Афиногеновны резво и резко, едва добежать успела, выплюнул из себя всё, что она съела во время сливового пиршества, и ещё за два дня до того как.

А теперь я ещё больше извиняюсь, очень, очень. Извиняю себя.

Но …когда она повернулась, что все смыть, то увидела прямо сверху нахально сверкающую косточку.

Той стало совсем даже не комфортно в том месте, где ей не прорасти, не расцвести, и не вырастить слив! И она спокойно вышла сама.

Перпетуя  Афиногеновна вспомнила, сколько ей пришлось вынести.

А затем вспомнила, сколько  ей пришлось выложить…

И на все окрестности  раздался её громкий страдальческий стон:

- Да лучше б я своей голове клизму сделала! Вот ведь…косточка!

 И с тех пор она ест, горячо ею любимые сливы, предварительно почистив.
Счетов больше ей видеть не хочется.

И скорбных выражений на некоторых местах, некоторых личностей тоже!

А сливы она всё равно нежно любит.

Взаимно, причем. Очень даже!