Разум бедный...

РАЗУМ БЕДНЫЙ…

С кого (чего) началось?
В Литературе и вообще…
А ещё и с «Рыцарем бедным» перекликается. В Пушкина-Кихота-Идиота.
И именно: не бедный Р., а РБ.
Если повернуть – в «бедный разум» – так акцентируется, скорее, «бедный». И, скорее, в жалость, а не в малость-нищету, при всём их сближении.
В Литературе… В частности, в Поэзии. Если – в Большой, то Шекспир, Бодлер… Поближе – Заболотский…
А есть ещё и Библия (а и иные Книги такого формата).
Не зря у нас с Ксюшей Библия сказалась. В мою «Шутейную быль».
В «Быль» эту много чего звездануло (в Звезду-Полынь). Не только «Люся в сапогах». Хотя она и из козырных будет. И «разумом бедная», и с «Дьяволом среди людей» Ярославцева-Стругацкого в окличку уже по одному имени (в суженую Кима Волошина).
А по Библии… Что в ДСЛ библейское наличествует (на него всё и нанизано), понятно. А что я помянул (наобум) псалмы Давида, надо бы прощупать-покумекать. Но это – позже. При случае.
А откроем здесь (сразу) и Наташино. «Разум бедный». Из подборки (посему и «контекст» не помешал бы…) под таким же названием.

Разум бедный

Безумный разум, пена над волной, –
Спроси его, куда несёт он море.
Зачем движенье, если есть покой,
Сон без тревоги, радости и горя?

Быть может, он услышит с высоты,
Ответит просто: «Вредная привычка.
И сигаретой в мире будешь ты,
А я погнал на всех ветрах за спичкой».

Ну да, ну да, высок его полёт…
Но мы о целях мелочно не спорим.
Возможно, море он не подожжёт,
Но пролетит над восхищенным морем.

Оно тогда волнуется, кричит,
И волны поднимаются всё выше.
А он свободный по небу летит
И вместе с морем этим штормом дышит.

А лисички взяли спички, к морю синему пошли, море синее зажгли…
– «Путаница» Корнея Ивановича здесь, пожалуй, и ни при чём. «Лисички» – не Люся. Хотя… Зажечь такое – что два пальца… А вот потушить!..
Мы на горе всем буржуям Мировой пожар раздуем, Мировой пожар в крови – Господи, благослови!
– «Двенадцать». Где собственно «Христос» на «тринадцатого гостя» смахивает.
А Наташе я уже заложился, что на РБ что-то, да заряжу.
Стихи упомянутых классиков (Ш, Б, З) заслуживают (внимания), но и их мы пока придержим.
Без своей (нашей, с Ксюшей) Люси таки не обойтись. Посему впечатаем её и сюда

«Шутейная быль»

К.В.

Я – дикий человек. Почти Орангутан.
Гуляю Жизнь-сестру. Куда?!
– «Напропалую».
А Жизнь ведёт меня прямёхонько к Шутам.
А там – степенный стан. А там…
Не забалуешь!
Меняю Жизнь –
                Легко!
              На Люсю, в сапогах.
У нас – один размер. И с памятью проблемы.
А рядышком течёт размашисто река.
И мы в её глазах убоги и нелепы.
За Библию сажусь. Давидовы Псалмы.
А Люся правит чай и суп из чечевицы.
До Бога – высоко. Далёко до зимы.
Листаю под чаёк седмицу за седмицей.
(26.09.2022)

Вылетало сие спонтанно. Без какой-либо осознанной подвязки к Разуму бедному, а тем паче – к Дьяволу-Киму С.Ярославцева.
И знак посвящения (соавтору Ксении Вожгуровой) «К.В.» совпал с инициалами героя повести Аркадия Натановича, конечно же, случайно. Тем более, что мог соблазниться и на «О.В.», превращая Ксению в Оксану.
А уже на самую повестушку вывела меня «забивка» по РБ.
Приведём (сразу) и фрагментик оттуда. Эпилог второй (простодушный).

«Внутренний монолог Кима Волошина. Ранним августовским вечером он сидит на берегу речки Бейсуг и предается бесплодным размышлениям о превратностях своей странной судьбы. Солнце клонится к закату, от речки пованивает, комары массами выходят на прием пищи, но ни один не приближается к бесу.

Хорошо было богам. Зевсу, например. Выпил, закусил, трахнул молнией кого надо, грохнул громом где надо и обратно выпивать и закусывать. Даже промашки им с рук сходили. Кормит это Геба отцовского орла и проливает, руки-крюки, громокипящий кубок, как нерадивая лахудра кастрюлю со щами на коммунальной кухне. Ну и ухмыляется – так-де все и было задумано... Ее бы в мои сапоги! А здорово было бы, кабы опрокинула она этот самый кубок папочке Зевсу на бороду! Он бы доченьке показал небо с овчинку...
Да, боги нынче повывелись. И я при всей своей мощи никакой не бог. Бедный разум мой человеческий, не поспевает он за этой мощью. С другой стороны, можно было бы и гордиться. В моем лице создался невиданный юридический прецедент. Во всем мире (и у богов тоже) принцип какой? Устанавливается преступление, и за него следует наказание. Сто тысяч лет этот принцип действовал, и тут возник я и его перевернул. Я не устанавливаю преступление. Доказательством преступления является моя кара. Казнен – значит, злоумышлял. Лишен разума – значит, преступил. В штаны навалил – значит, намеревался причинить ущерб Киму Волошину...
Но мне от этого радости мало, вообще только душевная смута. Во-первых, злоумышление злоумышлению рознь, а наказания – какие попало. Вон та девчонка Таську по снегу валяла, шалость детская, невинная... И погибла. А эти, что сговаривались меня ракетами ущучить, всего лишь поносом отделались. Правда, больше не сговаривались и, надо полагать, другим сговариваться заказали...
Чу! Ну вот, еще кому-то досталось. И крепко досталось, упокой грешную душу его, Господи... Интересно, за что это я его так? Досадно, что не всегда дано мне это знать. А впрочем, что-то, наверное, вроде инстинкта сохранения разума. Наверное, знай я все, с ума бы сошел от ужаса и злости. Много, много их, и сильны они, и все против меня... Но я хоть и один, но сильнее их всех, я для них дьявол, источник всех зол... Они сами создали дьявола, а теперь норовят загнать его в преисподнюю. Интересно, хоть это-то они соображают? Нет, по-моему. Просто как эти комары: толкутся вокруг, крови жаждут, а приблизиться не смеют...
Ладно, если хотят жить, пусть научатся вертеться. Пусть привыкают к сосуществованию с дьяволом. Хотят мира – будет им мир, а к войне я готов всегда. И не о них моя забота. Васька, Васенька, Василек мой, сыночек. Так-то все вроде хорошо. Люсенька здорова, Таська уже и слышит, и говорит довольно внятно. Васька розовый и резвый, лихо ползает по комнате, смеется-заливается, когда его к потолку подбрасываешь... И лезть к ним я отучил. Два раза лезли, вспоминать противно. А может, и больше двух раз... Да, пока все вроде хорошо. Но боязно мне, боязно, Ким Сергеевич!
Ведь Васька – моя плоть и кровь. Люся рожать боялась. Что если перешло к нему от меня все это? Нет, не боязно мне, а страшно. Бесовское отродье. Мать манной кашей пичкает – злоумышление. Тут же удар – и конец. Сестренка на прогулке в лужу не пускает – злоумышление. Удар – и конец. А удар по матери или по Таське – это моментально мой ответный удар. Мощь моя, как всегда, намного опередит мой бедный разум... Нет, страшно мне, страшно. А может быть, обойдется? Господи, глупо ведь наделять младенца такими силами!
Вот опять. Еще кто-то попался. Летят сегодня, как мошкара на огонь. Знают же, как у меня: напавшего – истреби. И все равно летят...
Точно это вырвалось из безумной души знаменитого японца: неужели никого не найдется, кто бы задушил меня, пока я сплю?»

Что в «нажим» (в «накось»), взял… – Можно было и не так.
Комментировать пока не буду (а вообще – придётся!). Разве что название речки (Бейсуг) окликается в «Бей сук!». А сук (собачек) в повестушке били. И вообще – не раз поминали.
Так «собачий бой» я помянул почти в синхрон-параллель этой своей зауми в отклике Рае-Наташе. На их «Фолк» и «Гогошар». Да ещё в «расширофку» гицлей-живодёров кинул заметку из западенской (Львiвщина) газетёнки далёкого 2005-го.
Своё-таки снова воспроизведу.

«Скушал гицель гогошар»

У попа была собака. Поп её убил.
Гарри Потер. Рядом – Драко.
Вымыслы Сивилл.
Кто попал, подался в гицли. Гицель – полицай.
Бывший вязень стал убийцей. Карма подлеца.
Кто-то кушал чёрный перец. Кто-то – гогошар.
Жёг своих единоверец. Чуточку греша.
Поп кадил. Народец плакал. Гнулись камыши.
Хороша была собака. Гицель задушил.
(23.09.2022)

А Поп этот выпятился не только в Раином «Фолке» (народе, между прочим), но и в Наташиной той подборке. С «Попа» она и открывалась. За ним и наш РБ пристроился. Вторым, значит…

Поп домой идет с поминок

Распевая во всю глотку,
Поп домой идёт с поминок
Легконогою походкой,
Как бывает без ботинок.

Чтоб земля держала цепче.
И орёт он что есть силы
О печалях человечьих,
Чтоб слышнее небу было

А покойник спит, как репка,
Положась на Божью милость.
За него сегодня крепко
Вся деревня помолилась.

Да. Чтобы не забыть.
После полуночи мы с Наташей кое-чем перекинулись.
Она ить «обозвала» меня (сравнила с…!) Гаргантюа. Шут с ним (с Рабле). При том, что сравнение – классное! Так меня больше «подкололо» одно только имечко. Его со-звучка с моим Орангутан(г)ом.
А в «Шутейную быль» Наташа откинулась ещё 26.09. То бишь – позавчера.

Н.П.:
а они все (рыцари и гости) к тебе идут сами, потому что не выгонишь, а всем место найдёшь
рабочее)
такая у тебя поэзия «собирательная», а не «урезательная»
Гаргантюа чем-то напомнил) масштабом обзора мира и лит-ры)

«Возможно завершительное»

В Империях…
                – и зло, и Красота.
Триумфы воли, бездны беснований.
Монарх законный. Выскочка султан,
что сел на трон без должных оснований.
Народный «батько»…
                Баловень толпы.
Угрюмый лик бездарных бюрократий.
Догматами скрипящие попы,
погрязшие в коррупции и блате.
Се – человек. Замыленный канат.
Прогнувшийся от «призрачной свободы».
В нём с Богом повенчался сатана.
Чад сатурналий с ладаном субботы.
(4.10.2019)

Это (трёхлетней давности) – так. К слову пришлось (к «попам», что ли?!).
Хотя… Тут и сатана с Богом повенчался. И «Се-человек» (к Ницше, особенно с «канатом»). И… Так у меня весь «Дневник» («аграмезный») в сплошной Переклик-перестук пишется-струится.
Раз уж у нас опять завязалось с Наташей (Н.П.), трудно (будучи мистиком-герменевтом) пройти мимо ещё одного «знака», который прилетел мне из «ташлинского околотка» То бишь – от Аркадия Натановича.

«Снова пошли петиции и делегации. Кое-где митинговали. Кое-кто сбивался в дружины. У терминала межгородского автобуса разгромили пивной ларёк. Двое раненых. Нужник подрался с пэтэушниками, и те всласть измочалили его приводными цепями. Возникло несколько пожаров. Трое обгорели, пятеро отравились дымом. С лесов пятиэтажника, возводимого на улице им. писателя Пенькова, сорвался пьяный рабочий. Тяжёлые переломы»

И ещё раз (уже дуплетом)

«И точно. Панаса Черкасенко вдруг повело влево, как пьяного, боком-боком засеменил он на подгибающихся ногах и вывалился на проезжую часть в аккурат под громыхающий на полном ходу самосвал. Злосчастный проповедник даже не вскрикнул, лишь явственно хрустнули его сокрушаемые кости под громадными колёсами. Скрежет, визг тормозов, и на проспекте Изотова воцарилась тишина. И тогда жалостливо-испуганный стон извергся из грудей наблюдателей, а Ким, даже не оглянувшись, пошёл дальше и вскоре свернул на улицу им. писателя Пенькова, по которой был кратчайший путь к мосту через Большой Овраг…
Но не гибелью свидетеля Иеговы заключился его выход в город. Улица им. писателя Пенькова у нас узкая, а в те времена ещё и перекопанная строителями, и прохожие-очевидцы наблюдали то, что произошло, можно сказать, в упор.»

Учитывая наши (Н.П. и В.Н.) отношения с Владом, само лицезрение только его фамилии (контекст – для мистических перекруток) вносит новые штрихи-настроения в любую тему.
Для меня, в этой связи, «дополнительный заряд» – разговор на странице сайта по поводу моего переклика (2014 г.) с Мариной Цветаевой. В «Астма, астры…».
С Вадимом Росиным (22.09):

Я тогда познакомился с Владом (Поэт!). А это – ему. Кидал под август Марины. С её строкой. А получилось... Получилось, что связал-повенчал даты их ухода. Рубежные. По августу-сентябрю.

С Валей (20.09)…

Жутко признаваться: я ж их тогда «свёл» (31 августа и 1 сентября)

Как это вяжется в «тему» (РБ с вторгшимся «Дьяволом» [Ангелом Мести?!])? – мелькает одна неприятная думка. В «Бич Божий» (предназвание повести С.Я.) и в тот август 2020-го…
Ташлинск… Место происшествия по повести с Кимом Волошиным (Люсей Светловой и пр.).
В реале – село Ташлы в Оренбургской области. В 1942-43 гг. здесь учились в школе братья Стругацкие. Упоминается (как собственно Ташла, так и Ташлинск) в нескольких их произведениях.
Ну, и?!
А раз пошла такая свадьба… Мне Ташлинск – слегка в переклик в Таллинн, в коем проживал завершительный отрезок своей жизни поэт Владислав Пеньков. А соли (к моему) добавляет «Наташа-Таша». В накруточку герменевта. Ему – даже слоги-буковки, порой, в жилу.
«Знаки»… Особенно – для Бедного (переставлю) Разума.

В 2016-м я кидал Владу такое мрачноватое (в пару его текстов)

«Владу»

В кружке вода кипячёная.
Чёрного чая брикет.
Пушкин. Смешной арапчонок.
Глянь-ка! А то ж
– поэт!
Ах, как оно – подковою!
Выгнется. Полоснёт.
Сахарной. Родниковою.
Кровушкой. Да на снег…
Всё ничего!
– Саркомою
Жахнет уже всерьёз.
Да бечевой пеньковою –
Под ободок. Внахлёст.
(19.02.2016)

С верёвкой (пеньковой!) я, конечно, жахнул… Да не в судьбу ли Марины!?  Если с этими «августовскими астрами». В перехлёст дат.
А в том же 16-м, в августе (!), моя нога впервые ступила на камни Таллинна. В нашем Скандинавском Туре. В «перескок». Саму столицу Эстонии в «походном дневнике» я вниманием обошёл. А больше и не посещал…
Знаменитый японец, из больной души которого вырвалось: неужели никого не найдётся, кто бы задушил меня, пока я сплю? – Рюноскэ Акутагава.

У самого Р.А. в этой реплике перед «задушил» втиснуто «потихоньку».
Давненько я его не перечитывал… Хотя бы тот синенький томик, который уныло прозябает в моём Логове.
Что, из него, вспоминается чаще других?! Да, – «В чаще»! Пожалуй, ещё «Расёмон». Ну, это уже под экранизацию Куросавы.
А к «Дьяволу среди людей» плотнее всего ложится (ложатся) – из Р.А. – «Муки ада».
……………………………………..

(30.09) Ну, и как?!
Спрашиваю у себя. По перечтении этих самых «Мук».
Спрашиваю – о «причастности». К Разуму Бедному. А не так, чтобы… Мог бы и без перечита, по дурной памяти, тормознуть.
Нет, оно, конечно, примазывается. Каким-то боком…
Тема Ада (рукотворного, на земле!). Несоответствия «мощи», то ли обретённой самим человеком (технической), то ли дарованной свыше (а то – из Бездны), и «разума». О дефиците совести (а то просто эмпатии-сочувствия – к ближнему).
Но всё-таки у Акутагавы тема (проблема) Творчества перекрывает многое остальное. Тема Т – со всеми её (его) наворотами. С адом (муками) и блаженством. С расплатой (за краткий миг «счастья»).
С каким богом (богами) заключает договор художник?! – «Остановись, мгновенье, ты – прекрасно!». К Гёте. К «Фаусту». До пафосного восклицания: «Лишь тот достоин жизни и свободы, кто каждый день за них идёт на бой!» (декорирующего-предваряющего разверзающуюся бездну).
Счастье… В Любви? В Творчестве!? – За всё придётся платить…
Лермонтов (хотя бы «Парус»), Пушкин (На свете счастья нет, но есть покой и воля…), коего можно подперчить и словами его же Сальери (нет правды на земле, но правды нет и выше).
Романтизм, идеализм, реализм… Мы-то (символисты) сочетаем все эти (и другие) крайности. Вернее, имеем в виду их сочетание. – Рациональное, иррациональное… Тема Действительности. Действительности и Творчества. Обыденности и Воображения. Жизни и Игры. Жизни и Смерти…
Джон Донн уснул…
А самой человечной (?) в «Муках ада» оказалась-таки обезьянка. Обыкновенная Сару. Названная обывателями по имени неприятного им гениального художника – Ёсихидэ. Коего они же, ещё до появления на сцене той обезьянки, окличили Сарухидэ, то бишь – Обезьяной.
Сару боги не даровали ни разума, ни… Ни совести. И даже об эмпатии здесь трудно говорить всерьёз. Сару просто привязалась к дочери Мастера. В благодарность. С нею и разделила страшную смерть.
А подобие совести проснулось у того же художника лишь после завершения своего Шедевра, ради которого он так возжелал созерцания манифестации Ада в самом его средоточии. Муки творчества, муки совести…
Всё это (эти и другие перехлёсты нашего бытия) несчётно воспроизводились и анализировались. И душевнобольному японцу (Р.А.) удавалось такое воспроизведение не лучше и не хуже, чем иным гениям. И, в отличие от Мисимы, он, в конце концов, предпочёл не традиционную «сэппуку», а веронал. Что, по-своему, тоже символично (усыпить себя в смерть).
Меня эти «Муки» – если именно в своё «здесь и сейчас» – ткнули именно «вывертом»: сару (обезьянка) «Ёсихидэ» – художник (человек) Ёсихидэ-Сарухидэ. А ткнули в моего (в «Люсе» / «Шутейная быль») Орангутан(г)а-Гаргантюа.
К слову-имени пришёлся (этим) Рюноскэ. Не скажу, что «не более того». Поскольку и к Аду – вполне. Пусть и не так, как у Стругацкого-Ярославцева. Не так внушительно и зловеще. Особенно, в свете происходящего сегодня.
Однако об этом – чуть позже.
С японцем меня пока занозит источник той реплики – из «внутреннего монолога» Кима Волошина. – Неужели никого не найдётся, кто бы (потихоньку) задушил меня, пока я сплю?
«Зубчатые колёса»?! – Нетрудно ведь и проверить…

«Через полчаса я лежал у себя в мезонине, крепко закрыв глаза, с жестокой головной болью. И вот под правым веком появилось крыло, покрытое, точно чешуей, серебряными перьями. Оно ясно отражалось у меня на сетчатке. Я открыл глаза, посмотрел на потолок и, разумеется, убедившись, что на потолке ничего похожего нет, опять закрыл глаза. Но снова серебряное крыло отчетливо обозначилось во тьме. Я вдруг вспомнил, что на радиаторе автомобиля, на котором я недавно ехал, тоже были изображены крылья…
Тут кто-то торопливо взбежал по лестнице и сейчас же опять побежал вниз. Я понял, что это моя жена, испуганно вскочил и бросился в полутемную комнату под лестницей. Жена сидела, низко опустив голову, с трудом переводя дыхание, плечи ее вздрагивали.
– Что такое?
– Ничего.
Жена наконец подняла лицо и, с трудом выдавив улыбку, сказала:
– В общем, право, ничего, только мне почему-то показалось, что вы вот-вот умрете…
Это было самое страшное, что мне приходилось переживать за всю мою жизнь. Писать дальше у меня нет сил. Жить в таком душевном состоянии – невыразимая мука! Неужели не найдётся никого, кто бы потихоньку задушил меня, пока я сплю?»

Н-да…
Так завершается новелла. Но моё «н-да» – несколько об ином.
7 апреля 1927 г. Дата написания этой вещи. А «усыпил» себя автор 24 июля. То есть, спустя каких-то три с половиной месяца.

«Будущий писатель родился в семье небогатого торговца молоком по имени Тосидзо Ниихара в час Дракона дня Дракона года Дракона, и поэтому был назван Рюноскэ (первый иероглиф, ;, означает «дракон»). Матери Рюноскэ было уже за 30, а отцу за 40, когда тот появился на свет, что считалось в Японии того времени плохой приметой. Когда Рюноскэ было десять месяцев, в психиатрической больнице покончила жизнь самоубийством его мать, после чего он был усыновлён бездетным братом матери Митиаки Акутагавой, чью фамилию впоследствии и принял. Старая интеллигентная семья дяди имела в числе своих предков писателей и учёных, бережно хранила древние культурные традиции. Здесь увлекались средневековой поэзией и старинной живописью, строго соблюдался старинный уклад, построенный на повиновении главе дома».
(«Вика»)

Увлекался европейской литературой. Русской… – Достоевский, Гоголь, Толстой, Тургенев, Чехов…

«Все последние годы жизни Акутагава переживал сильное нервное напряжение. Навязчивыми стали мысли о самоубийстве. Всё это выражено в предсмертных «Жизни идиота», «Зубчатых колёсах» и «Письме старому другу». После долгих и мучительных раздумий о способе и месте смерти 24 июля 1927 года он покончил с собой, приняв смертельную дозу веронала».
(«Вика»)

«Зубчатые колёса»… Галлюцинации. С навязчивыми крыльями…

Разум Бедный…
                Мне бы –
                крылья!
Да забыть про это
всё…

Моё вчерашнее… Оно-таки «метило» в «Дьявола» Аркадия Натановича. А «попало» и в это (Дракона-Акутагаву).
В «ЗК» крылья ширяли автору-герою повсюду (узор на дне миски, аэроплан, птицы…).

«В это время небольшая белая вывеска над дверью одной лавки вдруг встревожила меня. На ней была изображена торговая марка в виде шины с крыльями. Я сейчас же вспомнил древнего грека, доверившегося искусственным крыльям. Он поднялся на воздух, его крылья расплавились на солнце, и в конце концов он упал в море и утонул».

Бессонница… Свет (этот…). Красный свет (закатное солнце, погребальный огонь, пожар…). В «Муках ада» (1918) полыхало вовсю (каретой, с прекрасной женщиной). А уже потом (после Р.А.) полыхнуло, над Японией, Хиросимой-Нагасаки.
Пора бы и обратно – к Киму Волошину, например.
Да. В «ЗК» Акутагавы мелькнул «выдающийся учёный елизаветинского двора Бен Джонсон». Был такой… Поэт, теоретик литературы (1573-1637). Современник «Вильяма, понимаете ли, нашего Шекспира».
Так этот Б.Д. как-то ещё и Джону Донну (1572-1631) «аукает» (см. наш «Дадатак»). Как «Джонсоном», так и «Беном» (к Биг-Бену колоколу).

Nunc lento sonitu dicunt,
Morieris

Now, this Bell tolling softly
for another, saies to me, Thou
must die.

Who casts not up his eye to the sun when it rises? but who takes off his eye from a comet when that breaks out? Who bends not his ear to any bell which upon any occasion rings? but who can remove it from that bell which is passing a piece of himself out of this world?

No man is an island, entire of itself; every man is a piece of the continent, a part of the main. If a clod be washed away by the sea, Europe is the less, as well as if a promontory were, as well as if a manor of thy friend's or of thine own were: any man's death diminishes me, because I am involved in mankind, and therefore never send to know for whom the bell tolls; it tolls for thee.

И прошепчет: «Пора умереть»…

Теперь колокол звонит беззвучно, говоря ещё раз: «Ты должен умереть».

«Кто не вознесёт взора к восходящему солнцу, кто сможет оторвать взгляд от вспышки кометы? Кто останется глух к набату, разносящемуся по округе, кто сможет заглушить звон колокола – отзвук мира?

Человек не остров, сам по себе – каждый часть материка, часть всей суши. Если частичку мыса поглотит море, то меньше станет вся Европа, словно твой дом или друга твоего был на той унесённой земле: смерть любого человека убивает часть меня, ибо един я со всем родом людским, поэтому не спрашивай, по ком звонит колокол – он звонит по тебе».
(Д.Д., 1623)
…………………………….

Упустил ещё одно (по крайней мере) из «зубчатых» Рюноскэ

«Mole по-английски значит «крот». Эта ассоциация не доставила мне никакого удовольствия. Через две-три секунды я превратил mole в la mort. «Ля мор» – французское слово «смерть» – сразу вселило в меня тревогу. Смерть гналась и за мной, как за мужем сестры. Но в самой своей тревоге я чувствовал что-то смешное. И даже стал улыбаться. Это чувство смешного – откуда оно бралось? Я сам не понимал. Я подошел к зеркалу, чего давно не делал, и посмотрел в упор на свое отражение. Оно, понятно, тоже улыбалось. Рассматривая свое отражение, я вспомнил о двойнике. Двойник – немецкий Doppelganger – к счастью, мне являлся. Но жена господина К., ныне американского киноактера, видела моего двойника в театре. (Я помню, как я смутился, когда она сказала мне: «Последний раз вы мне даже не поклонились…») Затем некий одноногий переводчик, теперь покойный, видел моего двойника в табачной лавке на Гиндза. Может быть, смерть придет к моему двойнику раньше, чем ко мне? Если даже она уже стоит за мной… Я повернулся к зеркалу спиной и вернулся к столу».

Ким Волошин. Если по «легенде»…

«Точного возраста своего Ким не знал, пять лет ему записали на глазок. Не знал он и своей фамилии, и имени отца не знал, а знал только, что мать звали Дуня, бабушку – Вера, а деда в семье звали Старый. Отчество и фамилию дали ему от какого-то солдата, не то санитара, не то кашевара, при котором он кантовался, пока не был отправлен в тыл. Ну и спасибо неведомому Сергею Волошину, пускай земля ему будет пухом. И уж если говорить об именах, то раз Ким признался мне, что по-настоящему звали его Клим (в честь Первого Маршала, надо полагать), но, когда его расспрашивали, он ещё весь трясся и пропускал буквы, так и получился у него Ким вместо Клима, так и записали…
А родом он был откуда-то с юга, то ли из Батайска, то ли из Ростова. Отец сразу же ушёл на войну и сгинул, во всяком случае, у Кима о нём не осталось никаких воспоминаний. Когда немцы подошли к городу, мать подхватила сынка и перебралась к родителям. Надо полагать, куда-то неподалёку. Уже через несколько дней немцы без боя ворвались в это местечко и помчались дальше. На восток, на восток! Нах Шталинград!»

Шут с ним, с превращением Клима в Кима (да с перекликом Волошина с Ворошиловым)… Хотя, для герменевта и в этом что-то чуется. Вплоть до Клима Чугункина («предтечи» Шарикова), подмигивающего, как Первому Маршалу, так и самому Вождю (в Сталь – чугуном). Ну, и в «собачью тему», конечно (по «нашей» повести).
А вот с именами городов чуть поиграем. Начнём со «Шталинграда». Если забыть про Вождя (ой, мы ещё сюда возвернёмся!), то вернём должное нашему Ташлинску. Имеющий уши, да…
Ростов… А то заштатный Батайск. При том, что последний – куда как значительнее вёски Ташлы.
Ростов (на Дону) – это о-го-го! Да и с Украиной граничит. Мы – про область. И граничит аккурат с Донецкой и Луганской… На данный момент – то ли «народными республиками», то ли уже (на 30.09) зааншлюсироваными Великой Россией землями. Центр Луганщины, Луганск – пару раз за свою историю превращался в Ворошиловград. Последний раз обернулся Луганском в 1990-м.
Когда у нас Натанович свой опус отложил?! А где-то в 1991-м.
А «сшибка» эта (Россия – Украина) – с учётом сегодняшнего – по тексту Ярославцева (А.С.) вполне просвечивается.
Ну, и это – чуть позже.
Надо бы и Батайску «уделить». Находится он в каких-то 10-15 км от Ростова. Чуть юго-восточнее.
По одной из версий, название своё он заполучил от речки Батайсу. Якобы здесь когда-то была ставка самого Батыя – от того и «батыев ручей». Однако, по крайней мере с середины XVIII в., речушка сия зовётся Батаем, да и достоверных данных о стоянии на ней монгольского хана не имеется.
В любом случае, Стругацкий ткнул нас носом именно в Батайсу. Выходит, что своему «внутреннему голосу» Ким внимал именно на её брегах. – Бейсуг!
А «бей» – вроде, как титульное имя. У тюркских народов. Пусть и не у тех «монголов-татар», из коих был сын Джучи и внук самого Чингисхана.
Короче: где русский дух, Ордою пахнет.
А Кимка, значит, из Ташлинска (Сталинграда?!), где он так набедокурил, рванул в родимые места. Там и осел. В Засаде. На границе с Украиной (или «что ещё там»).
А теперь – чуть поплотнее. По «сшибке».
Но сначала – о Главном. Об Аде на земле (наличествует ли он в иных местах – не факт), да о фигуре-персоне главного героя.
Дьявол во плоти. Разнузданный Аггел (не ангел!), по версии бабки-ведьмарки, свидетельнице «собачьего боя» на Пугачёвке. А через что (и что именно) вселилось ЭТО в бедолагу журналиста, бывшего пацана, не помнившего толком ни имени, ни фамилии, ни года-дня рождения своего?!
Доверимся той бабке.
Оная – патологоанатому Моисею Наумовичу. Доверительно.

«– Ты вот закручинился, огорчился. И правильно, человек ты хороший и добрый, хоть и жидовин. Но ты одно в толк возьми. Бесов не Бог создаёт. Это человеки по грехам своим бесов рождают, а потом сами же их закрестить тщатся. Кто книгой, кто огнём, кто ещё чем… А только пока закрещивают, намучиваются и опять же через муки свои новых бесов рождают и опять крестят… Так оно и ведётся на свете с самого начала…
Моисей Наумович виновато пробормотал:
– Простите, бабушка, но боюсь, не совсем я понимаю…
– А и где тебе? Знаем мы, может, и одинаково, а понимаем по-разному. Твои отцы из песка да камня вышли, мои же – из родников да трав. Ну и каждому роду своя природа…»

«Переведём». В своё понимание.
Сколько этих «бесов» (рождённых по нашим грехам) по розным землям да в одно время бродит, не ведаю. Мабыть, по месту и времени – свой бес. А мабыть, и не совсем так.
Ким-ка то – расейского замеса-порождения оказался. Бабушка его – Верой (!) была. Мать – Дуней. Авдотьей, значит. Евдокией (!). А Евдокия – вроде, как Любовь-Благославение.
Хорошие имена. Благостные. Да – с намёком.
Отца не помнил. Дед – просто Старый.
А к чему – «старый»? Если пофантазировать… Допустим, к Стрый. Насколько помню – так звали всякого мужчину своего рода-племени. Старшего. Будь-то дядя, дедушка… Не отец. Скорее, именно – брат отца (дядя).
Так есть ещё и город – Стрый. А где?! – Так во Львовской области (Стрий). Галиция. Русь Галицкая. Потом… Королевство Польское. Австро-Венгрия. Опять – Польша. И только по осени 1939-го эти места «освободили-прихватили» «дядя» Сталин и его подручные.
Мабыть, город этот к нашей повести и не при чём. Мабыть…
Между прочим, отец самих Стругацких (Струг-Стрый…), Натан Залманович – родом из Сумской области. Прадед – тоже, из-под Чернигова. Купец (не из бедных).
А вот мама (братьев-писателей) – полтавчанка Александра Ивановна Литвинчева, дочка прасола (скупщика скота и прочей живности).
Это – так, к слову. А мабыть, и тоже – к «сшибке».
Отец Аркадия и Бориса в годы репрессий чуть не сгорел (отвоевав-откомиссарив в Гражданскую). Вышибли из партии… Худшее миновало. На войну ушёл добровольцем. Вскоре был комиссован (порок сердца). Помер 7 февраля 1942 г. в Вологде.
А вот младшего брата Ноты-Натана, Александра – арестовали и стрельнули в начале 38-го.
Это, так…
И опять – к герою–аггелу.

«Об оккупации у Кима особых воспоминаний не сохранилось. Кажется даже, что это было самое сладкое время в его маленькой жизни. Дед Старый и баба Вера души в нём не чаяли, картошки со сметаной, яиц и морковки было предостаточно, обширный двор и садик были в его полном распоряжении, вот только мать чахла день ото дня… Потом наступила та страшная зима, когда война взялась за него по-настоящему.
Вероятно, местечко это имело важное стратегическое значение, иначе чего бы две самые могучие армии в мире топтались на нём несколько дней (часов? недель?), гремели, бабахали, лязгали над головами двух стариков, молодой женщины и ребёнка, в ужасе зарывшихся в кучу картошки на дне погреба? Метались по земляным стенам охваченные паникой крысы, изобильно сыпалось с потолка, и всё тряслось в кромешной тьме… Выдалась тихая минутка, и дед Старый ползком вскарабкался по земляным ступеням и осторожно выглянул наружу, и сейчас же снова скатился вниз и сообщил, что хату разнесло до завалинки, а на месте сортира навалены грудой то ли мешки какие-то, то ли тела. Затем загремело, забахало, залязгало опять, да ещё и сильнее. Мать легла на Кима, прикрыв его своим немощным телом, баба Вера громко читала молитвы, дед Старый кряхтел и ворочался во тьме, всё старался зарыть любимых людей поглубже в картошку, а маленький Ким лежал, притиснутый телом матери, задыхался и ходил под себя… И тут снаружи вышибли дверь погреба и вбросили гранату.
Немец? Наш? Какая разница! Треснула взломанная дверь, погреб озарился серым светом, затем со стуком упало рядом, покатилось и грянуло. Целую вечность Ким лежал под трупами тех, кто мог им интересоваться. Потом ещё одну вечность он выбирался из-под этих трупов. Он выбрался, залитый кровью и испражнениями, сполз на земляной пол и завыл. Он выл и никак не мог остановиться. Он не помнит, как пришли, как вытащили его наружу, смутно припоминается ему, как кто-то плачет над ним, кто-то матерится люто, потом его мыли и оттирали, и кто-то голый, стриженный ступеньками, лил на него нестерпимо горячую воду и надирал жёсткой мочалкой. И вот он оказался чистенький, в подшитой, но всё равно непомерной солдатской форме, с брезентовым ремнём и погонами, в громадных ботинках, набитых ветошью, в настоящих обмотках, толсто намотанных на его тощие ноги, и он был под опекой славного санитара-кашевара дяди Серёжи и мчался со всей армией на запад, на запад, на Берлин!
До Берлина он не домчался, а оказался вдруг в эшелоне, в телятнике, набитом такими же возгрявыми бедолагами, котелок замечательно вкусной пшёнки с говядиной (на двоих в сутки), буханка хлеба, тоже замечательно вкусного (на пятерых в сутки), Новоизотовск, распределитель, Ташлинск. Всё».

До Берлина, значит, не домчался. Но засечку про это мы оставим. Авось на что сгодится…
Фронтовик Костя поёт, про гадов с крестами.

«Тишина стала в хате. И вдруг мой Ким забился рядом со мной, выронил миску и, то ли хохоча истерически, то ли икая, принялся бессвязно выкрикивать:
– Колоть их!.. С крестами, без крестов… всех! На мелкие куски! Чтобы ни одного!.. Вдребезги их! В мясо-кровь!
Он захлебнулся криком и стал закидываться, словно бы стараясь прижать затылок к лопаткам. Женщины подхватили его, принялись дуть в лицо, лить воду через стиснутые зубы».

Хотя, кто кинул ту гранату… Всё равно. Главное – ненависть. Главное – в месть. В мясо.
И ещё одна памятка. Из детства. На мою версию-заморочь – деталька немаловажная. К «сшибке». А то – к другому уже «герою».

«Эшелоны не эшелоны, а десяток детишек по какому-то распределению доставили в Ташлинск. Ещё в первую военную зиму к нам пригнали целый детский дом из Западной Украины. И Кима угодили туда. Нет, ничего плохого про это заведение не скажу. Из детдомовцев этих вышли совсем неплохие люди. Тот же майор С., например. Или (на свою беду) первый секретарь нашего горкома… Ну, конечно, и сволочи вышли, не стану называть фамилии, они подохли уже и пусть горят вечным огнём. Все они умирали тяжело, и не мне, их врачу, вещать на весь свет то, что мне о них рассказывали и тем более в чем они в предсмертном бреду мне признавались. О мёртвых, как известно, либо ничего… А почему, собственно? Впрочем, речь не о них.
Ну-с, Ким у нас угодил в этот самый детский дом к пацанам из Западной Украины. И там его, конечно, как завзятого кацапа принялись было нещадно бить. Походя оскорблять, мочиться в его постель, отнимать еду. Дело известное. Мальчишки и звери – одна потеря. Но тут не на таковского напали. Ну-с, когда его в очередной раз жестоко отлупили, отобрали у него добротные армейские ботинки и отняли за ужином миску голодной каши вместе с голодной хлебной пайкой, он среди ночи тихонько встал, подкрался к своему главному обидчику, сыто и сладко спавшему под тремя одеялами, и со всего размаху треснул его по голове табуреткой. Ирония судьбы. Этого долдона через месяц должны были призвать в армию. Но после табуреточного сотрясения он почти пять месяцев проволынил в больнице и тем, по существу, спасся. Я его видел потом: кончил войну каким-то политруком, орден, медали и харя – троим не обгадить. Инструктор нашего родного Ольденбургского… виноват, тогда ещё Новоизотовского обкома. Оч-чень значительное лицо, ныне, впрочем, на пенсии.
Так вот, о Киме. Табуреточное дело в детдоме, конечно, замяли. Там и не такие дела заминали. Трёх заведующих, пятерых завхозов, неучтённое число поварих и нянек отдали под суд, шайки осатаневших от голода воспитанников грабили погреба, лавки и хаты, хозяйки отбивались вилами и топорами, трупы мальчишек и девчонок тайком где-то закапывали, изувеченных увозили неизвестно куда… Это общеизвестное. А что касается Кима, то приставать к нему перестали, но и дружбы ничьей в родном детдоме он не сыскал».
……………………………

Ищите Мальчика…
Если кто-то ещё не догадался (с «Бичом Божьим»), подскажу – в кого я целю-выгоняю. Что по прошлому веку – «сладкая парочка» Адольф-Иосиф – понятно. Через Кима мы к ним ещё вернёмся…
А выгоняю я, разумеется, под нонешнее Чудо-Юдо. Под ВВП. Но это – не сразу. А «предварил» сие, дабы не ускользнул (а вдруг забуду!?) только что прилетевший штришок-осколок.
Mole… Акутагавы (из «ЗК»). Английский «крот», превратившийся у Рюноскэ (в пару секунд) во французское la mort. Смерть!
Ну, а мы в русское обернём: Моль! «Белая (бледная) моль». Кликуха (не суть важно, кто навешал), прилепленная к чекисту-разведчику Путину. При желании, главную его кличку – Окурок – можно подтянуть и к Кроту. «Крот» – агент, работающий под прикрытием. Типа: «засланный казачок». Кем засланный?! Откуда?! – Мабыть, и из Преисподней.

А с «коварного Запада» я грехов не снимаю...
Только «Мальчик» – из Наших будет.
Уж больно мы настрадались-намучились... Средоточие. Прямо «ядерный реактор» в Битцевском парке (как у дружбана Проханыча архитектора Пчельникова).

Подсказали – и ладно. Пока отложим.
Что-то я по городам-именам не договорил…
Перечитывая, тормознул на Ташлинске (что на стр.12) и в скобочках вставил «Сталинград?!».  К чему?!
Ну, то, что Ташлинск этот, у Аркадия, побойчее реальной Ташлы, очевидно. Однако и в Сталинград-Волгоград не тянет. Тем паче, городок-то «подчинённый-зачинёный». В губернию Ольденбургскую. А «прототип» этого О-га – Оренбург (одно время – Чкалов). Сам-то Оренбург «пошёл» (званием) от речки Орь, ибо стоит на слиянии Ори и Урала (Яика).
А ведь иным градам-весям (окромя Ташлы и Оренбурга) автор имена не «кривляет»! Ах, да… – «Шталинград». Так то – устами немцев. А и Ольденбург реальный наличествует (в Нижней Саксонии). Было время, он и Дании принадлежал. И горел нещадно (в конце XVIII века).
Пожары (офуенные), они нам тоже – к месту. Не случайно!
В смысле, у А.Н., многое – не случайно. С выбором имён-названий.
Так и на этом Ольденбурге – что на реке Хунте – можно отдельно «заострить-застругать-отструить». Как и на уральском Оренбурге, кстати.
А во что «заострить»?! – Про Пожар помянули. Дания?! Былая… К Гамлету, что ли (Быть или не быть…)?!
Ага! В 1773-м Ольденбург теряет свою принадлежность Дании. Практически в это же время (1773-74-й) Пугачёв осаждает Оренбург. Побили Емелю. И – что?! А Катя, в отместку за участие в бунте яицких казаков, и «переобула»: Яик – в Урал, Яицкий городок – в Уральск. Кабы последний не пребывал во владениях Казахстана, и его бы можно было предложить на роль прототипа Ташлинска (замест совсем уж захудалой Ташлы).
А с другой стороны…
Уральск этот в позапрошлом веке был причислен к разряду больших городов, став торговым и административным центром Уральской области и Уральского уезда. Одно время (1868-1881) входил в состав Оренбургской губернии, а вплоть до 1917 слыл единицей уже Степного края (генерал-губернаторства).
Короче, город – не рядовой. Гуляло-кипело его между теми казаками да киргиз-кайсаками изрядно. Как при царях, так и при «советах». При желании (фантазии) и это можно вписать в строку: а именно – к «сшибке» нынешнего имперского реванша с бывшими колониями.
Это – к «перемене имён». При всём отличии исторических актов от литературных. Мы-то – о «совпадениях», которые так пугали (в «ДСЛ») служителей Асклепия – Моисея Наумовича и Алексея Андреевича, от лица которого и ведётся само повествование.
Ограничив «кривляние» имён (с городами) в повести двумя-тремя случаями, я слегка слукавил. И если с Полынь-городом (Чернобылем) – дело, считай, пустяшное, поскольку чернобыльник и есть «полынь обыкновенная», то с Новоизотовском – чуть замысловатее.
Новоизотовск – якобы тот же Ольденбург-Оренбург. Значит (ежели в реаль) – Чкалов. С какого бока в этой реали его так в 38-м зашкалили, не ведаю. Ибо Валерий Павлович оные места своим посещением не освящал.
А как его угораздило-сподобило попасть на пьедестал, да в 6 метров роста?! Тем более, что Сталину монумент не понравился («Не похож!»).

«Ответ на этот вопрос можно найти, покопавшись в Оренбургском государственном архиве, сотрудники которого обнаружили генеральный план города. Его разработали московские архитекторы в 1938 году, после смерти летчика. Так вот, столичные архитекторы представляли Оренбург авиационной столицей СССР, и переименование Оренбурга в Чкалов было первым этапом перестройки города. Но на этом же этапе процесс остановился, а памятник Чкалову на Беловке и образ летчика так и остались символами города».
(Интернет-издание PROOREN.RU, 15.06.2016)

Новоизотовск…
И как его с Чкаловым перекликнуть-перекрестить?!
Был в Союзе актёр – Эдуард Изотов. До заслуженного РФ дошёл (уже в 1999-м). Средний актёр. Больше известен тем, что умудрился в 83-м схлопотать три года за «валютные махинации». Да ещё на пару с женой – Ириной Ладыженской.
Так не было в его творческой роли легендарного лётчика! Был некий Чаликов (дебют Э.И. в кино, «В степной тиши»). Но этого – даже для изощрённого герменевта – маловато будет. Даже если «степная тишь» имеет отношение к казахстанской целине. Каюсь, фильм не смотрел.
В 1979-м снимался в фильме «Поэма о крыльях». Об авиаконструкторах Туполеве и Сикорском. Лётчики там, конечно, мелькали. Но Эдуарду Константиновичу выпала заштатная ролька «подданного царя».
А помнится… Иванушкой! – «Морозко» (1964).
Мелочь, вестимо – я про подтяг Новоизотовска к Чкалову – а для герменевта – в забаву. И версии (забавные же) у меня имеются.
Мабыть, и с «кино» что-то не гиблое набежало бы. И даже актёры с такой фамилией Эдуардом не ограничивались. А отчего тот мне первым (на проверку) подвернулся?! – Случайно… Ну, если не придавать внимания тому, что и он – рождением не просто с Витебщины, а и вовсе одних со мною мест.
Владимир Викторович… Тёзка! – Васенька, по «Сташему сыну» (с Караченцевым). Надолго (на тридцать лет!), с начала 90-х, куда-то исчез…

«22 мая 2022 года Владимир впервые за 30 лет появился в студии шоу «Звезды сошлись» на телеканале «НТВ», выпуск с его участием посвящен сломанным судьбам актеров. Там он официально заявил, что живет один в двухкомнатной квартире в спальном районе Москвы, не работает и давно не общается со своими коллегами.
Владимира не могли отыскать ни коллеги, ни журналисты, выяснилось, что он был трижды женат, потерял квартиру, а сейчас сидит без работы и питается пирожками из одуванчиков и крапивы.
Осенью 2021 года в возрасте 93 лет от сердечной недостаточности скончалась мать Владимира. С ней он прожил 25 лет, пенсии, которую получала женщина, хватало на двоих, еще была пенсия бабушки, которая тоже скончалась.
Владимир заявил, почему ушел из театра:
«Я устал! Все же ушли, на меня всё взвалили. А жил я неблизко. Просто физически… Меня бы уже, наверное, не было в живых. Я живу на подачки своих родственников, знакомых, родных. И больше ни на что я не могу жить».
Коммунальные расходы по квартире оплачивает родной брат Владимира, на которого оформлено завещание, чтобы выжить, Владимир вынужден серьезно экономить. Сейчас Владимир живет творчеством – пишет картины, стихи и музыку и лепит из глины.
«В таком возрасте, как у меня, лучше жить одному, чтобы был покой и творческая тишина»»
(«Вика»)

Никаких следов Чкалова в его творческой биографии не нахожу.
А вот «Васенька»… Васенька к «нашему» касается. Аукает. Легонько-маненько.
Я – про «внутренний монолог» Кима Сергеевича…

«Ладно, если хотят жить, пусть научатся вертеться. Пусть привыкают к сосуществованию с дьяволом. Хотят мира – будет им мир, а к войне я готов всегда. И не о них моя забота. Васька, Васенька, Василек мой, сыночек. Так-то все вроде хорошо. Люсенька здорова, Таська уже и слышит, и говорит довольно внятно. Васька розовый и резвый, лихо ползает по комнате, смеется-заливается, когда его к потолку подбрасываешь... И лезть к ним я отучил. Два раза лезли, вспоминать противно. А может, и больше двух раз... Да, пока все вроде хорошо. Но боязно мне, боязно, Ким Сергеевич!
Ведь Васька – моя плоть и кровь. Люся рожать боялась. Что если перешло к нему от меня все это? Нет, не боязно мне, а страшно. Бесовское отродье…»

А у меня Викторович мелькал…

«Накануне 2»

Ещё бы – не бояться мне полётов,
Когда начальник мой Е. Б. Изотов,
Жалея вроде, колет как игла.
«Эх, – говорит, – бедняга!
У них и то в Чикаго
Три дня назад авария была!..»
(В.Высоцкий)
---------------------------------

Хватает в жизни мрачных эпизодов.
И далеко не всё минует нас.
Но, чтоб не говорил Е.Б.Изотов,
Мы вылетаем рейсом на Бургас.
Оттуда, автобаном – до Несебра.
В заказанный трёхзвёздочный отель.
Прикинем, как потратить наши евро
Без лишних необдуманных потерь.
На пляже обойдёмся без шезлонгов.
С болгарской кухней не переборщим.
Съедим кебаб из нежного ягнёнка.
Суп таратор и – чуть покрепче щи.
Опробуем каварму из свинины.
Мусаку (самураи – как-никак!).
Там у Димона – где-то именины?
Мы пахлавой их высластим слегка.
Добавим к ней лукума и гараша.
Шарлотку с абрикосом. А – винца…
– Боюсь, что не позволит нам Наташа.
Мол, рано развращать пока юнца.
Понятно, что отведаем салатов.
И штрудель – тот, что баницей зовут.
Не будет ли, однако, многовато?
А то! –
Жевать прикажете траву?!
Потом, ещё – культурная программа.
Не всё ж – одно: кути да загорай.
Наведаем развалины и храмы
Полазаем в охотку по горам.
Да… Понаплёл! Держи карман пошире.
Не говори, пока не прыгнул, гоп.
А что терять?! – Решились, так решились.
Болгария!
– не так и далеко.
(8.07.2015)

Федот (простите, Изот!), да не тот?! – Не скажите!
Во-первых, с «полётами» (пусть и без Чкалова), во-вторых… Было и продолжение. С прибамбасами.

«Про кантлеты»

Сижу. Кантлеты жарю.
В избушке при свечах.
Меня старик Державин
никак не привечал.
Унылые сюжеты.
Ахматова. «Форель».
Замызганы манжеты
в кантофельном пюре.
Погряз в глобально-утлом.
Мой сруб – не о стенах.
Листаю Камасутру,
а надо бы Танах.
Закат лилово-розов.
Огонь почти зачах.
В Авиве Стоеросов
колдует в щелочах.
Он солью посыпает
творенья стихирян,
в чудной своей забаве
«убогих» костеря.
Любитель анекдотов.
бичует «графомань».
Высоцкий и Изотов.
Глухая Гефсимань…
(26.09.2017)
PS:
А «Высоцкий и Изотов»…
Ну, во-первых, творчество В.С.Высоцкого препарирует доктор филологических наук из Орлова В.П.Изотов.
Во-вторых… У самого Высоцкого есть забавный стишок («Через десять лет – всё так же»):

Ещё бы не бояться мне полётов,
Когда начальник мой Е.Б.Изотов,
Жалея вроде, колет, как игла…

В-третьих… Был такой, весьма талантливый, актёр – Владимир Изотов. Был да запропал… Кое-кто считает, что они с Высоцким были похожи. Я, как-то, особо не нахожу
Ну, а «Глухая Гефсимань»… В общем, понятно. А можно – из Рильке (перевод Ольги Седаковой):

И он прошел в темнеющих ветвях,
неразличимый на масличном склоне.
И он сложил всю ношу лба, весь прах
в глубокий прах земной, в свои ладони.

И это все. И это был конец.
Но как же я уйду теперь, незрячий?
Зачем ты хочешь, чтобы я, отец,
сказал тебя? Ты мной уже утрачен.

Здесь нет тебя. Мой дух, душа моя
тебя не знают. Камень и струя
тебя не знают. Нет. Здесь только я.

Здесь только я и скорбь веков. Я сам
взялся сложить ее к твоим ногам.
Но нет тебя. О безымянный срам.
И скажут: Ангел появлялся там.

Какой же ангел? Это ночь пришла
в масличный сад, глухая и слепая.
Ученики вздыхали, засыпая.
Какой же ангел? это ночь пришла.

И ночь была одна из тех, убогих,
каких мильон уже прошло.
Заснули псы и камни на дорогах.
О скорбная, о многая из многих!
И как она ждала, чтоб рассвело.

К такой молитве ангел не приходит,
ночь не выводит из ночей.
Собой утраченный – уже ничей.
Таким отцы прощенья не находят.
Их оттолкнут утробы матерей.
------------------------------------------

Без Чкалова, однако:
Тема «Двойника».
Под Седакову/Рильке какой-то Ангел… Да и весь стих – особенно его концовка – почти под дых. В «Разум Бедный».
А «кантлеты» Олега Месроповича (лишнего я на него тогда «окрысился-окуксился») можно пристегнуть к знаменитому перлу одного Мальчика (пока просто помянутого – под Mole Акутагавы). Отдельно от «мух».
Изотов…
По тексту Стругацкого упоминается проспект Изотова. И не в Ольденбурге, а в районном Ташлинске…
Улица Чкалова (если к нему) есть в Оренбурге. Пересекается с проспектом Гагарина. А где этих «чкаловок» только не навтыкали?! В моём Витебске – пожалуйста! От Московского – через Строителей и…
Есть такая и в Уральске.
А в посёлке (некогда – хуторе) Ташлы (Ташле) головной улочкой была Советская. Изотовым не пахнет. Чкалова – наличествует (между Полевой и Российской – по нынешнему раскладу). А вот основали самое Ташлы-Ташлу – официально – в том же «памятном» (пугачом) 1774-м.

Есть! Поймал-выхватил. Изотова – под Чкалова. Опять – мелковато, но забавно (а мабыть, трагично).
На следующий день после гибели В.П. (15 декабря 1938 г.) в советских газетах (достаточно «Правды») стали перепечатывать некролог. Рядом с заметкой «Великий лётчик нашего времени».
Под N – 68 фамилий. Открывает перечень нарком Ворошилов (лёгкий кивок нашему Киму-Климу). Инициалами (только имён) отметили лишь первую восьмёрку, завершаемую Г.И.Куликом. На тот момент командармом 2-го ранга.
Биография Григория Ивановича – по-своему, замечательная.
В 1940-м – маршал. В 1942-м – генерал-майор. В 43-м – генерал-лейтенант. В 45-м (с 19 июля) – снова генерал-майор. Такое «кидалово», понимаете ли!
«Подвиги» его известны. Как на полях сражений, так и на иных ристалищах.
Георгиевский крест в Первую мировую (унтер-офицер).
С октября 1917-го – в партии большевиков.
Участие в обороне Царицына («Шталинграда»). Знакомство со Сталиным.

«В 1936 году под псевдонимом «Генерал Купер» принимал участие в гражданской войне в Испании в качестве военного советника командующего Мадридским фронтом. Однако в мае 1937 года вернулся в СССР, где с 23 мая по предложению И.В.Сталина вновь занял пост начальника Артиллерийского Управления РККА (с 1940 – Главное Артиллерийское управление Красной армии (ГАУ КА)), сменив на нём арестованного за день до того Н.А.Ефимова. Принимал активное участие в проходившем 1–4 июня заседании Военного Совета при наркоме обороны по делу М.Н.Тухачевского. 14 июня Г.И.Кулику было присвоено очередное воинское звание командарм 2-го ранга. В 1938 году вместе с начальником Автобронетанкового управления Дмитрием Павловым, его помощником Павлом Аллилуевым и комиссаром ГАУ Георгием Савченко обратился с письмом к И.В.Сталину с выражением беспокойства по поводу продолжения репрессий против комсостава, заявив, что они подрывают боеспособность РККА».

Судьба «обращенцев»…
Павел Сергеевич (братишка Нади «Сталиной») то ли помер от инфаркта (2 ноября того же 38-го), то ли был отравлен.
Дмитрий Григорьевич (Герой Союза, 1937-й, Испания), танкист. С 21-го июня 1941 г. – командующий Западным фронтом. Что там творилось, никому не позавидуешь. Для Павлова всё закончилось расстрелянием ровно через месяц (22.07).
Георгий Косьмич (Савченко), будучи под самое начало Войны заместителем Кулика по той же Артиллерии, 19 июня оказался заарестован, а 28 октября (в числе двадцати знаковых войсковцев) шлёпнут недалече от Куйбышева (Самары).
А Григорию Ивановичу, до поры до времени, сходило (ну, почти) почти всё. Не иначе – под то «знакомство». «Зама», значит, за шиворот и… А самого Гришу только с должности сняли. И такое, считай – раз за разом. А по ходу и Звезду Героя словил. И не за Испанию, а за убогую Финскую.
Не ординарна (мягко говоря) его «справка» («Вика») и по делам семейным-амурным

«Первой женой Кулика была Лидия Яковлевна Пауль, немка по происхождению. Познакомились они в Ростове-на-Дону, где он выздоравливал после ранения. Отец Лидии Яковлевны был зажиточным крестьянином – кулаком. Получив от Центральной Контрольной Комиссии ВКП(б) выговор «за контрреволюционную связь с мироедом», он развёлся с супругой.
В 1922 году у Кулика от первого брака родилась дочь Валентина. Она вышла замуж за военного лётчика, Героя Советского Союза генерала А.С.Осипенко, который до того был женат на известной лётчице, также Герое Советского Союза Полине Осипенко (Дудник).
В 1930 году на курорте он познакомился с одной из признанных московских красавиц, Кирой Ивановной Симонич, на которой вскоре женился. По её утверждению, отцом у неё был обрусевший серб граф Симонич, предводитель дворянства, служил в царской контрразведке, за что и был расстрелян чекистами в 1919 году. Та же участь постигла двух братьев Киры Ивановны – Константина и Сергея, расстрелянных органами ОГПУ и НКВД. Её мать и две сестры эмигрировали из СССР, а третья сестра неоднократно арестовывалась НКВД. Ещё до брака с Г.И.Куликом, когда К. Симонич жила в Ленинграде, за ней следили, потому что она, по мнению НКВД, «вела свободный образ жизни и была знакома с иностранцами». В сентябре 1939 года она была арестована специально организованной засадой прямо на улице недалеко от дома, в котором находилась квартира Г.Кулика, помещена в Сухановскую тюрьму, через месяц или полтора после задержания увезена на Лубянку и расстреляна в помещении НКВД в Варсонофьевском переулке (без возбуждения уголовного дела). О её судьбе Г.И.Кулик так ничего и не узнал.
В октябре 1940 года Кулик женился на школьной подруге своей дочери Валентины – 18-летней Ольге Яковлевне Михайловской. Разница в возрасте между супругами составила 32 года. На свадьбе присутствовал Сталин. В 1943 году от брака с Ольгой Михайловской родилась дочь Наталия».

В 1945-м его пошерстили за «пьяные беседы». Помимо понижения в звании решились даже отобрать партбилет, хотя официально из партии, вроде бы, и не изгоняли. В 1946-м, наконец, вовсе «отставили». Ну, а в январе следуюшего накатило-таки по-настоящему.
Было-не было, но за нехорошие (якобы – записанные) разговоры с генералами Гордовым (также – Героем) и Рыбальченко заарестован, а 24.08.1950-го приговорён (вместе с подельниками) и тут же оправлен к праотцам.
В 1957-м реабилитирован, восстановлен (аж до Маршала). Все цацки-награды (включая Звезду) возвращены. В смысле… Да, ладно.
С чего мы так долго об этом Кулике?! – Так по тому списку-перечню (68-ми «чкаловцев») он был крайним с «инициалом», но далеко не единственным среди «пострадавших».
А собственно в «перечне» числится и Изотов. И, полагаю, не стахановец Никита (он же – Никифор), а также «вояр». Ибо все остальные подписанты – этого круга, не штатские.
Вслед за Климентом Ефремовичем там маячила зловещая фигура Миши Фриновского (стрельнули и его, голубчика). А дальше… Однако нас интересуют (по логике вещей) лётчики. И их – богато! В основном – Героев (к декабрю 1939-го). Вылущенный мною Изотов встроен именно в «летучую шеренгу». В ней достаточно знаменитостей, коих я помню без всяких подсказок. Кого не помню-не знаю, не трудно было освидетельствовать.
Изотова этого – точно не помнил. И на «подъём» нашёлся (наиболее подходящим, хотя и не в 100%) Владимир Иванович. 1903-го рождением. Нижнедевицк (ой, как хорошо-то!) Воронежской области. Гражданская. Халхин-Гол. Командующий ВВС Забайкальского округа.
По статусу – вполне. Но… Не Герой! Да и прочие знатные железки вешать на него не спешили. Однако в генералах авиации – уже с июня 1940-го. Правда, поднялся только до генерал-лейтенанта (1946-й). Выходит, всю Отечественную – генерал-майором. Зато… Не заарестовывался. И тем более не… В запас ушёл в ноябре 1965-го (с преподавательской кафедры Академии Генштаба) и почти тут же (в мае следующего) помер.
Не впечатляет (если прикинуть остальных по перечню). Зато… Да и более подходящих Изотовых я не адшукал.
А тех, которые не «зато» – (и только из «лётчиков»!) – по «нашему» списку не слабо набежало. Смушкевич (дважды Герой!), Локтионов, Птухин, Арженухин, Проскуров, Рычагов, Филин, Черных… Это – только по первому прикиду. В расход (в 1941-42 г.г.). Героев! К ним и Копца (Ивана Ивановича) добавим (застрелился в первый же день войны).
А Изотову (В.И.) как бы и повезло. Но – не впечатляет… А, вдруг, не в него «скривлял» свой Ольденбург Аркадий Натанович?!
С чего бы (на таком «заурядном») звёзды сошлись?
А мабыть, именно поэтому. А ещё и место рождения могло подыграть: Нижнедевицк. Я бы, на месте автора, точно клюнул. Не то деревня, не то городишко. И название никто не менял. Разве, начинался он с Нижней Девицы. Но не в том (приметном) 1774-м, а с конца века семнадцатого. А статус уездного города получил (подмужчинившись) в 1779-м. Близко (к тому году), но…
Нижнедевицк… Новоизотовск… Сойдёт! В «перестук».

Ну, и что?!
Допустим, отыскал я того Изотова (к Чкалову-Оренбургу-Ольденбургу-Новоизотовску). По списку-перечню-некрологу (от 16 декабря 1938 г.). Разум свой бедный слегка успокоил. Что-то в методе-подходце А.Н.Стругацкого намацал (лишний раз).
Нас-то больше Мальчик интересует. И не только (не столько) тот литературный Ким-Клим, отца не ведающий, а получивший отчетство-фамилию через простого солдата Сергея Волошина. С какими-то перекликами-перестуками.
Да. Пахнет Сталиным (по ДСЛ). Пахнет «всерьёз и надолго». Но ведёт-то, пусть и не без него (и даже от него), к кому-то ещё… И не к книжному Киму, который лишь на что-то-кого-то указывает.
Места… Границы земных метаний несчастного пацана-работяги-журналиста-Аггела. В основном (канва) – от Ростова-Батайска до Оренбурга-Шахтлы. По «эрэфии» до границ с Украиной и Казахстаном. Да – был «рывок» на Берлин («сыном полка»). Да – мелькает-пучится «Шталинград». Была и Москва (как же без неё!), через которую Волошин и загремел в свои лагеря. Был Чернобыль. Со своим реактором да всё той же «пограничностью».
Чорнобиль… От него до Киева – 83 км по прямой. Пусть – 100. До Минска – 343 (напрямки). От Припяти (где, собственно, сама «бомба») до границы с Беларусью – рукой подать.
Границы…
Культура рождается на границах (так у меня стишилось одно время – к «Диалогу»). А и другое там вычмуряется…

«Культура рождается на границах…»

Культура рождается на границах.
Там tonus и выше, и огненней.
Там Слово в ночи полыхает зарницей,
И боги приходят инкогнито.
Там звёзды горят опять гераклитово,
И Солнце восходит новое.
А вы…
крестите лбы посполитые
И тешьтесь забытой мовою.
(10.01.2017)

К чему у меня этот стишок вылетел (в том январе). Мабуть, к какой «конференции» (по Приграничью).
А рядом было – Владу (в Таллинн). По тому году – вовсе первое.

«Навечерие в Датском Городе»

Дивной ниткой, взором Аргоса
будто выткан звёздный плат.
Небо Балтики «над Бургосом».
Там, в ночи, камлает Влад.
Просит девушку заблудшую
не топить печаль-тугу.
Долю ей желает лучшую.
Аргос. Астры на снегу.
(6.01.2017)

Гамлета с Офелией помянул. Маринины Астры (к её «веночку-повенчанию» с В.П.).
Между «таллиннским» и «культурным» – «бродское» («Не Меладзе»), под «Осенний крик ястреба», под Домский собор в Риге. С Барышниковым. А уже аккурат между ними (Ригой и К) – Ксюше. Под заказ на «год Петуха».
А Ксюша и Влад по нашему РБ – не чужие будут.
Однако – к Мальчику. К тому, куда мои «лыжи» ведут, Петербурга не хватает (по меньшей мере). Но мы – пока не о нём. Хотя… Питер-то на Таллинн-Ригу косится-поглядывает.
Любимец народа Валерий Чкалов нашёл свой край 15.12.1938. Фраернулся слегка. Решился щегольнуть на недоведенном (мало-мальски) до ума очередном аэроплане Поликарпова. Ко дню рождения Сталина, пожалуй…
Мог ли Вождь ревновать Народ к лётчику?! – Кто его знает (Разум Бедный)… А Любимец у Народа должен быть Один. Главный! Прочие – разве, любимчики. И Солнце затмевать не должны.
А слухи нас не занимают. Мы (герменевты) своей чутке больше доверяем. Да рациональными подпорками её выравниваем.
Лётчики в то время шибко «бедокурили».
Однако, «полетаем»…
Герой Советского Союза (1936), генерал-лейтенант авиации (1940) Павел Васильевич Рычагов (из «подписантов» чкаловского N) был расстрелян без суда-следствия 28 октября 1941-го. В возрасте 30 лет.
Положимся на «Вику» (можно и по иным источникам доводить)

«Роковую роль в судьбе Рычагова сыграло состоявшееся 9 апреля 1941 года совещание Политбюро ЦК ВКП(б), СНК СССР и руководящего состава наркомата обороны во главе со Сталиным, посвящённое вопросам преодоления аварийности и укрепления дисциплины в авиации. Будучи заместителем НКО СССР по авиации (фактически замминистра обороны СССР), на вопрос Сталина о причинах высокой аварийности в ВВС, Рычагов резко ответил «… вы заставляете нас летать на гробах!».
В протоколе заседания указывалось: «Ежедневно в среднем гибнет… при авариях и катастрофах 2—3 самолёта, что составляет в год 600—900 самолётов…». Присутствовавший на совещании адмирал И.С.Исаков в мемуарах, написанных намного позднее событий, квалифицировал этот инцидент, как редкий случай проявления ярости Сталина.
12 апреля 1941 года Рычагов был снят с должности. Непосредственным поводом стали, как указано в протоколе, «как недисциплинированного и не справившегося с обязанностью руководителя ВВС», попытка Рычагова скрыть от правительства тяжёлую катастрофу 23 января 1941 года при перелёте авиационного полка из Новосибирска через Семипалатинск в Ташкент, в ходе которого «из-за грубого нарушения элементарных правил полета 3 самолёта разбились, 2 самолёта потерпели аварию, при этом погибли 12 и ранены 4 человека экипажа самолётов». После снятия с должности Рычагов был направлен на учёбу в Военную академию Генштаба. Вскоре начались аресты среди руководителей ВВС. Рычагову вменялось в вину заговор и вражеская работа, направленная на ослабление Красной Армии.
24 июня 1941 года Рычагов арестован НКВД прямо в здании военной комендатуры Курского вокзала, куда он с женой, узнав о начале войны, срочно прибыли поездом с отдыха в Сочи. Мария Нестеренко была арестована на Центральном аэродроме двумя днями позднее. В ходе следствия к арестованным регулярно применялись избиения и пытки. Бывший начальник Следственной части МВД СССР генерал-лейтенант Влодзимирский 8 октября 1953 года на допросе показал:
В моём кабинете действительно применялись меры физического воздействия… к Мерецкову, Рычагову, … Локтионову. Били арестованных резиновой палкой, и они при этом, естественно, стонали и охали. Я помню, что один раз сильно побили Рычагова, но он не дал никаких показаний, несмотря на избиение».

Герой Советского Союза (1936), генерал-майор авиации (1940) Сергей Александрович Черных (1912 г. рождения)

«Дивизия под командованием С. А. Черных подверглась наиболее ожесточенным атакам врага с воздуха с первой минуты Великой Отечественной войны. В течение 22 июня 1941 года по аэродромам 9 сад (смешанной авиационной дивизии) Люфтваффе наносили последовательные бомбо-штурмовые удары; вследствие быстрого продвижения немецких сухопутных частей к аэродромам, отсутствия горючего, недостатка подготовленных пилотов для самолётов новых типов, всеобщего хаоса первого дня войны, повреждения взлетно-посадочных полос на аэродромах базирования было оставлено значительное количество повреждённых в результате ударов с воздуха, а также совсем исправных самолётов новых типов. Потери за 22 июня 1941 года были тяжелейшими: уничтожено 347 из 409 самолётов дивизии.
В этих условиях, при отсутствии связи с вышестоящим командованием, командир дивизии не смог предпринять эффективных действий для спасения уцелевшей материальной части и личного состава. Отдельные уцелевшие звенья и самолёты самостоятельно поднимались в воздух, вступая в бой с превосходящими силами врага. В них погибли почти все уцелевшие ранее самолёты. В ночь на 27 июня 1941 года на аэродром Сеща беспорядочно приземлились несколько прилетевших с запада советских самолётов, которые Черных принял за немецкий десант. Он приказал сжигать оборудование аэродрома, а сам покинул его и прибыл в Брянск, где доложил командованию о «десанте». Арестован в Брянске 8 июля 1941 года. Обвинён в преступном бездействии, трусости и невыполнении приказа.
28 июля 1941 года приговорён Военной Коллегией Верховного Суда СССР по статье 193-21, пункт «б» УК РСФСР к расстрелу, с лишением воинского звания и с конфискацией имущества. 16 октября 1941 года расстрелян на полигоне «Коммунарка».
Определением Военной коллегии Верховного суда СССР от 5 августа 1958 года полностью реабилитирован. Восстановлен в воинском звании».

Герой Советского Союза (1940), генерал-лейтенант авиации, участник гражданской, испанской (генерал Хозе), финской Евгений Саввич Птухин (1902 г. рождения).

«20 июня 1941 года, накануне войны, Птухин был снят с должности приказом Главного Военного совета ВВС с формулировкой «за высокий уровень аварийности в авиационных дивизиях округа». Однако в связи с перебазированием из Киева в Тернополь Евгений Саввич не узнал о своём освобождении от служебных обязанностей. Вверенные ему части остались без командующего и не были приведены в состояние боевой готовности. 24 июня Птухин был повторно снят с должности.
27 июня 1941 года был арестован и отправлен в Бутырскую тюрьму.
Осуждён решением Особого совещания при НКВД. В обвинении значилось:
Уличается показаниями Смушкевича, Чернобровкина, Юсупова, Иванова и очной ставкой с ним, как участник антисоветского военного заговора. Дал показания, что с 1935 года являлся участником антисоветского военного заговора, куда был завербован Уборевичем, но от данных показаний отказался, признав, что преступно руководил вверенными ему войсками.
По легенде, Е.С.Птухин произнёс фразу: «Если бы я знал – я бы сперва по Отцу Родному отбомбился, а потом бы сел».
23 февраля 1942 года, в «День Красной армии», расстрелян в Саратове по обвинению в участии в антисоветском военном заговоре.
6 октября 1954 года полностью реабилитирован Военной коллегией Верховного Суда СССР за отсутствием состава преступления. 22 мая 1965 ему были возвращены военные награды».

И это – далеко не все (даже по «чкаловскому списку»).
Ой, не просто было «сталинским соколам» парить в одном небе с самим Дьяволом (непрощающим обид). Да ещё – оказавшись между двумя «Мальчиками», подписавшими 23 августа 1939-го «договор о ненападении».

Между молотом и наковальней… – Слева (фото) – не Молотов, справа – не Адольф. Сами Мальчуганы, вопреки бытующим легендам, лично не встречались.
Да. Наряду с «Бич Божий» «Дьявол среди людей» имел и ещё одно (рабочее) название: «Человек, которого опасно обижать».
Для забавы (исключительно!) совершим маленькую «экскурсию» по тексту книги коллеги Чкалова Г.Ф.Байдукова «Чкалов». Третий из героев беспересадочного «сталинского маршрута-пути» – штурман А.В.Беляков – «намемуарил» не только своего «Чкалова», но и «Валерия Чкалова». Однако, не в обиду ему, полистаем второго пилота.
А на счёт чего?! – Гибель «любимца народа» описана там подробно. Выделю одно место.

«Мотор работает рывками, и высота быстро уменьшается. Чкалов в минуты смертельной опасности всегда хладнокровен. Он уже вышел на посадочный курс. Проскочил правее холодильника. Впереди показались бараки. «Жилье, нужно подтянуть, а то не добраться до границы аэродрома…» Чкалов двигает левой рукой вперед сектор управления оборотами мотора. Раздался оглушительный хлопок двигателя, который после этого не увеличил ни на один оборот вращения воздушного винта. Самолет стал резко снижаться. «Значит, остыл движок или оборвалось управление им… На него надежд нет…» – оценивал положение летчик.
«Ах, дьявол! Неужели не перескочу? Неужели попал в ловушку?» В это время самолет круто планировал на приземистый дом, возле которого сверкнуло цветастое пальто ребенка, «Дети…». И Чкалов резко накренил самолет, чтобы отвернуть от жилой постройки. Самолет лег в левый вираж, похожий на те задорные боевые развороты, какие пилот делал шестнадцать лет подряд. Машина послушно отвернулась от дома, а заодно и от… аэродрома, видневшегося совсем рядом.
Чкалов слева заметил небольшой кусок, изрытый оврагами, но свободный от построек. «Вот туда бы – там нет людей, и никого не убью». Летчик, прикладывая все свое искусство, чутко и напряженно повел машину, выжимая из нее что было возможно. Но высота неумолимо с каждой секундой уменьшалась. Осталось всего метров четыреста… Впереди он заметил столбы и какой-то сарай, преграждавший путь к площадке, до которой он хотел добраться. «Плохо», – подумал Валерий, и, может быть, здесь его бесстрашное сердце впервые заныло».

«Вот туда бы – там нет людей, и никого не убью…» – что-то похожее мелькало в одноглазой башке Кима Волошина. После очередного забивона (вплоть до соседской девчушки, лишь обозвавшей Люсину Тасеньку).
Но Чкалов-то – из соколов. А и оне – в Дьявольской свите оказались. В ловушке, так сказать.
Что я решил проверить?! – А сколько раз Байдуков поминает эту дьявольщину (по тексту примерно в 200 страниц).
Посчитал. Получилось 7 раз. В разных контекстах-оборотах.
Самое крутое – конечно, то, что выше. Последнее.
Забавно это

«Конечно, красоты Арктики после упорной борьбы со стихией тянули на размышления о возвышенной музыке и поэзии. Но в полете обстановка меняется как в калейдоскопе. Уже закрадываются сомнения: не утащил ли нас дьявол в Гренландию? Что это за такая огромная коричневая земля, изрытая бесчисленными оврагами и речками? Внутри складок – снег, вместо рек – лед. Берега островов высокие и обрывистые, и вид их очень схож с северной частью Кольского полуострова. Может, и впрямь это Гренландия?».

Или:

«Вот дьявольщина! Опять слепой полёт, да ещё ночью, да ещё над океаном».

А в одном абзаце – аж два раза сигануло. Ну, это – там, где про Америку. Это – уже, скорее, к «моему Мальчику». В коего и целю… Это я – про «соломинку в чужом, да бревно (не замечаемое) в своём».

«Чкалов посмотрел на всю эту вакханалию рекламного разноцвета и громко сказал:
– Вот оно, чрево Америки, место, которое наш Горький назвал «Городом Желтого дьявола». Этот дьявол и выкамаривает, зазывая в свои магазины покупателя».

Какой бес выкамаривает больше?! – По мне, тот, который Мир (весь) без себя представить не может. Не допускает!
При каком Дьяволе оказался «скушанным» Максимыч (слухи там розные – ужо и не проверишь…), вроде, как известно.
Ну, по Байдуковому, мне «симпатишнее» (не в бровь, а в глаз) то место, с которого начал. С «ловушкой».
Кстати: ни «бесов», ни «беснование» Байдуков отчего-то не поминает. Только Дьявола!
…………………….

Дьявол…
Средоточие всей (!?) нашей боли, всех страданий, обид, страхов. В их чудовищной возгонке и перепутанности. Тут и сам чёрт ногу сломает. При некотором усердии всю нашу культуру можно принять за сублимацию (превращение) загнанных в глубины подсознания несовместимых с любой жизнью импульсов. Фрейды, Юнги, Адлеры… А и до них, да чуть с иным вывертом – Ломброзо, Нордау… Шопенгауэры, Канты… Через Средние Века – в глубины Античности. В «библейские» времена-затеси-скрижали. И не по одним «европам»…
Мы – о различных толкованиях-пониманиях отношений между природой, свободой и культурой человека (Человека).

«Вящее место»

На Калиновом мосту плашки раскалённые.
Смородь серная кадит, ходит колдуном.
А по полю, за версту, косточки белёные.
Новых тыщи наплодит ветхий Органон.
Змей Горыныч на посту скалится Тугарином.
Огнедышащий Волкан. Чудище-Тифон.
И ведёт к нему пастух нищего и барина.
По просёлкам и колкам. Под валидный звон.
Не калиной во саду –
                В сажу и окалину
оторочен, окаймлён выход-перегон.
Поминайте красоту за оградой каменной.
В сублимациях былин. В зыбке берегов.

Ой ладушки-ладо!
(28.03.2019)

А – художники (Босхи-Брейгели-Гойя-Врубели…)!? А – поэты (Гёльдерлины-Гёте-Бодлеры-Ницше…)!? А – музыканты…!? И имена я втыкаю, считай, наугад.
Но мы-то – о феномене (выражении-воплощении) «социально-политическом». И именно – в «сегодня-вчера». В XX веке (преемнике XIX-го), ломавшем через колено НТ прогресса «шпенглерианскую культуру». В «Возмездии» Блока (в его «Скифах» и «Двенадцати» – с «тринадцатым гостем»). В сталинизме-гитлеризме (да простят нас рядовые «фашизмы» и «коммунизмы» – с их Бенито и Франсиско-Антониу, с Энверами-Фиделями-Николае, с Кимами, Пол Потами и даже Мао…).
Мы – о том, где «это» прошлого века цепляется за мешанину совсем уже «былого-былинного», не желая уступать дорогу будущему, перемалывая-истощая суставы-нервы настоящему. Притом, что самое будущее – весьма «туманно» и окажется отличным от любых прогнозов-пророчеств. Как оптимистических, так и пессимистических.
Хитрость разума (исторического), логика Мирового духа… Гегель, подсаживаемый Марксом… «Нелинейные линейности», циклы и «вечные возвращения»…

«Однако приобретая логическую стройность, гегелевский мир становится нечеловекоразмерным. Это, строго говоря, мир необходимого и всеобщего, мир глобальных процессов и массовых движений, мир «магистральных линий развития», среди которых теряются и выглядят такими мелкими и ничтожными страдания и заботы отдельного человека. Мировой дух использует для своих целей людей и целые народы, не ограничивая трат, ибо, как говорит Гегель, для процесса саморазвития духа «человеческого материала хватит»».

Так «разжёвывал» Гегеля студиозусам в одном из своих учебников академик РАН (а нам – почти земляк) В.С.Стёпин.
Мелкими и ничтожными выглядят на этих перепутьях страдания и заботы не только отдельных людей, но и «целокупных общностей». Тех же «народов».
Хотите, ищите Дьявола в самом «Мировом духе» (нечеловекоразмерном, хитром, коварном…), хотите – в духах отдельных народов, хотите – в «выдающихся политических личностях». Ну, а в невыдающихся (политически) – пускай, токмо мелкие бесы колобродят. В обывателях, в художествующих гениях-творцах, в рядовых убивцах-маньяках.
Нас занимают – «выдающиеся». Индивиды. И не просто – норовящие в вожди особого толка-масштаба (для коего и народ нужен не «камерный»), но успеха в этом замахе достигающие.
Тот же литературный Ким Волошин на такого Монстра не вытягивал. В политику он ткнулся единожды (где-то к середине 60-х) – с благими намерениями. Отгрёб по самое. Вернулся. «Облучился». Заискрил… А к рубежу 80-х-90-х ему уже и полтинник набежал. Правда, для таких «облучённых» (да ещё – литературных) время течёт иначе. Но – всё-таки…
Иное дело – Васенька. Сынок! О нём-то (за него, да про всех) папка и беспокоится.
Гены! А чего самому придётся хлебнуть-пережить (в надвигающиеся «лихие» и за ними), никто не ведает.
Вон, из Василия Иосифовича ничего толком (достойного папки) не выросло. Лётчик («лётчики», они нам, конечно, в масть попали). Генерал-лейтенант (в 28 лет, моложе даже Рычагова). Не Герой. Любитель спортивных забав. Пьяница. Тюрьма… Итог – помер бесславно. С фамилией (по новому паспорту) – всего-то Джугашвили.
Наследники (внуки ТОГО!). Сыны…
Александр Бурдонский (1941-2017). Театральный режиссёр…
Василий Сталин (1949-1972). Внук маршала Тимошенко. Самоубился, будучи вусмерть пьяным…
Иных сынов от четырёх действительных жён за В.И. не числилось.
А вот именем («Васенька») Аркадий Натанович, мабыть, куда и намекал. Мабыть, с иронией.
К слову (исключительно!): Клим Ворошилов (первый маршал) и вовсе, с женою своей Голдой (по крещению – Екатериной) Давидовной (Горбман) оказался бездетным. Зато самому Клименту Ефремовичу судьба отмерила аж 88 годков.
Поскольку наш Ким – не Сталин, не Путин (насколько питерский насекомовидный пацанчик вообще тянет на ЭТО – при всех наших намёках – тоже вопрос), а всего лишь «метафора-образ», или – модель, на примере которой можно что-то заточить обыграть, протрясём «реалии».
Об Иосифе и Адольфе известно достаточно. Не говоря уже о «ходячих легендах».
Непростое детство (с различными «травмами-комплексами»), войны и тюрьмы (с вероятными «контузиями-потравами»), отношения с женщинами и друзьями-товарищами…
Ограничусь (вместо анализа фактов) «парой» своих виршей-иллюстраций – в формате собственного жанра.

«Детство Антихриста. Маленький Hitler»

Служив отлично благородно,
Долгами жил его отец,
Давал три бала ежегодно
И промотался наконец.
Судьба Евгения хранила:
Сперва Madame за ним ходила,
Потом Monsieur её сменил.
Ребёнок был резов, но мил.
Monsieur l'Abbe, француз убогой,
Чтоб не измучилось дитя,
Учил его всему шутя,
Не докучал моралью строгой,
Слегка за шалости бранил
И в Летний сад гулять водил.
(А.Пушкин)
----------------------------------------------

Начало было так далёко…
Ребёнок робок был и мил.
Он ворковал, и хищный клёкот
его нисколько не манил.
В глазёнках, чисто голубиных,
сквозила только синь небес.
Душа не пряталась в глубины.
Ни демон, ни слащавый бес
её никак не соблазняли.
Цветочки, бабочки, пыльца.
Любовь maman, заботы няни
(приврал!), усердие отца.
Особенно старалась Клара.
Муж, дядя Гитлер, Алоис,
по нашим меркам – ей не пара,
примерный бюргер, старый лис,
охочий до чинов и лести,
купил под Линцем крепкий дом.
Он был не то, чтобы известен.
Достаток заслужил трудом
в имперском ведомстве, в таможне.
Гордился этим. Пиво пил.
Грешил. И кое в чём – безбожно.
Возиться с пчёлами любил.
Детишки мёрли. Но Адольфа,
как видно, кто-то уберёг.
Мальчонка вырос.  Стал вервольфом.
Не досмотрел, однако, Бог…
(30.11.2014)
PS:
Вервольф – оборотень.
Похоже, что Алоис Гитлер (Гюттлер) действительно приходился своей третьей жене Кларе Пёльцль ещё и дядей. А сам Адольф любил в своей жизни (не считая матери и сестры Паулы, жившей у брата под фамилией Вольф), только одну женщину – также собственную племянницу Гели (дочь его сводной сестры Ангелы). Мутная история!
«Евгений Онегин»… (А первая строка, естественно, из Пастернака)

Записка (побочная):
«Персононим» (тьфу!), образуемый прямо от имени «Гитлер», встречается в моём «Дневнике» 242 раза. Понятно, что – больше в очерках да прибамбасах, чем в виршах.
«Сталину» выпало богаче – 485.
Цифры беру под обрез (на момент последнего «впечатления» в совокупный файл). Цифры – по-своему знаковые. Разница – аккурат в 2 раза.
Где-то могут мелькать тексты (фрагменты), посвящённые (так или иначе) самим «мальчикам», без упоминания основного (фамильного) «персононима». Эту деталь опустим.
«Лукашенко»…
Этот «мальчик» – мелковат (в историческом масштабе). Однако ж – «тутэйшы»…  Оттого ему досталось аж 542 «адзiнкi». Если точнее – 541 («542» – откликнулось на минимальное сокращение («лукашенк»)). Понятно, что более существенная «обрезка» (до «лукаш»), даст значительный прирост (аж до 618). Но не все «лукаши» метят нашего…
Расширки «лука» (859) и «луко» (98) картину, скорее, искажают, чем проясняют или дополняют. А вот 55 «лукомор» вкупе с 16 «лукамор» вполне годятся.
Игривый «Сашок» встречается только 8 раз. К нему можно прикинуть 4 «сашка», 1 – «сашку». Но уже последнее посвящено иному субъекту (задрипанному Косинцу).
Забавно! – Максимально широкое «именное» («сашк») встречается 10 раз, но лишь одно из них соответствует «фамильному».
«Путин»…
Собственно – из Основных. Тот, что «моль» и «крот». До настоящего «величия» ему чего-то тоже не достаёт (временами – жалок), зато ядерная погремушка под рукой.
Просто «путин» получил 307 баллов. Из коих можно легко вычесть 11 («распутин»). Сей вычет компенсируется такими же 11 с «путя», но из них «фамильному» адресованы лишь 2. Посему дальнейшие забивки на аналоги типа «пути» теряют всякий смысл. А бьющее в цель «путю» оказывается нулевым.
Итак:
«лукашенко» (542) + (55+16) «лук-мор» дают 617. Правда, не всякое «лукоморье» будет в строку.
«путин»…– оставим 307 (абстрагируясь от вычетов-зачётов).
И здесь разрыв получается вдвое.
Упустил! Ибо 62 раза у меня отметился весьма «конкретный» Шурик.
Впрочем, мелковатый «мальчик», несмотря на всю близь-тутэйшасць и задористость-забористость (типаж), не того калибра будет. Не те владения ему достались (не по амбициям)! Но – соучастник-союзник Пути. А посему, из поля зрения терять его тоже не стоит…

Из тех (к виршам), что Гитлеру, так, чтобы ярких (к «ядерному типажу»), да мне да густу – пока не нахожу. Например, такое – слишком комично

«Нелепое. К одному НеЛепому портрету»

Адольф смущался прежних фотографий.
В нём извращенца вытеснил эстет.
Там шортами в обтяжку не потрафил.
Каракули под мостиком не те.
Не так уснул. Слегка нелепа шляпа.
А здесь, скорей, не страшен, но смешон.
Задумался, опять-таки, нелепо.
Нелепый жест. Нелепо напряжён.
Усы!? Усы, пожалуй, и нелепы.
Но в них знаменье будущих побед.
Эстет остался в сущности калекой.
Зато в Истории – глубокий след…

Кромешной Воли и безумной страсти.
(15-16.06.2020)

А вот к «пристёгнутым» к Аггелу «лётчикам», в аналог «сталинским соколам», одно имеется. И Фюрер, в отличие от Вождя-Отца, своими «орлами» дорожил куда больше

«Сломанные крылья»

У асов из люфтваффе
Немерено побед.
У каждого – свой график,
И даже в небе след
У каждого особый.
Свой почерк и понты.
Улыбки белозубые.
Железные кресты
С дубовыми листочками,
Где жемчугом оклад.
Обучены. Заточены.
Не гвардия, а клан!
Отборнейшие кадры.
Изысканность манер.
Сегодня их порадует
На завтрак «харриер».
И шустрые «мустанги»
За просто так горят.
А на восточном фланге
Лишь теплится заря.
Галантен Адольф Галланд
С сигарою в зубах.
Вчера разбиты галлы.
Совсем не до забав
Британии и Штатам.
Но их спасает флот.
Заходится набатом
Тот сорок первый год.
Никто не даст гарантий.
Опасная игра.
Уже на русском фронте
Нужны их «фоккера».
А лучше – «мессершмитты».
Бубновые тузы.
Не меньше сотни сбитых –
И получай призы!
Великая эскадра.
Вчерашние птенцы.
Здесь Новотны и Хартман.
Они – не подлецы.
И вовсе – не пираты,
А рыцари небес.
И разве виноваты,
Что всеми крутит бес?!
Не мерзкие шакалы,
А доблестные львы.
Достойные Валгаллы
Арийские орлы.
Какие были крылья!
Какие имена!
А что не так парили –
На то ведь и война…
Отборнейшие асы.
Немерено побед.
Герои белой расы.
Кроваво-чёрный след.
(25.02.2014)

Сталин…
«Программное». С «комплексами» из детства

«Сапоги Сталина. Из «Амираниани»»

Сапожки в хром. Вождю – резон повыше.
На то навинчены набойки на каблук
Он не был хром. Потёртости лодыжек
и эти пальцы…
Всякий, кто не глуп,
припомнит Фрейда, вытащив из детства
«монашку» мать и пьяницу отца.
Эдипов комплекс. Фатум лицедейства.
Таланты записного подлеца.
Но как подмял! Как выпростал опрично.
Матрёшку-Русь до хруста завернул.
Горчит Христом рассказанная притча,
обещанная малому зерну.
Кто был ничем…
Сосо предстанет Кобой.
Персидский царь, а попросту – сатрап.
Свобода, целовавшая оковы.
И с дьяволом пожизненный контракт.
Сапожки жмут. О, Вепхис ткаосани!
Грузинский эпос строг и величав.
Но кто-то спутал тексты тех сказаний.
И рыцарь благородный одичал.
(25-26.04.2017)

А вот, по-своему, замечательное. С «переименованием» городов, с Ворошиловым и Чкаловым

«Война, торговля и искусство. От Геловани до Канделаки»

Стал Царицын Сталинградом.
Мининым – не стал!
Будут сыпаться награды.
Премии с куста.
Бравый маршал Ворошилов –
зайцем по стерне.
Смерть кровавому фашизму!
Мифы о войне.
Лётчик Чкалов. Три танкиста.
Озеро Хасан.
Белофинны. Реконкиста.
Чёрные глаза.
Главный Сталин – Геловани.
Рупор – Эренбург.
Плеск знамён над головами.
Здравицы с трибун.
Волга, Волга. Снова флаги.
Происки врагов.
Халхин-Гол.
От Канделаки –
голос дорогой.
Джаз. Каскады оперетты.
Пляски. Агитпроп.
Все обуты и согреты
Здравствуй, Риббентроп!
Дружба крепче после драки.
Важен первый шаг.
Жаль: с торгпредом Канделаки
не сошёлся Шахт.
Нефть и хлопок – за торпеды.
Польшу – пополам.
Вместе празднуем победы.
Оргии. Бедлам.
Льются песни у кузена.
Штраус. Оффенбах.
А Давиду шьют измену.
Тычут жезлом в пах.
(10.12.2018)
PS:
Кирилл Игоревич Ривель кинул мне ссылочку на куплеты из оперы-опереттки В.Долидзе «Кето и Котэ». Куплеты от Сако исполняет Владимир Канделаки. Ведущий солист Музыкального театра имени народного артиста Республики Вл. И. Немировича-Данченко. Народный (1970) артист СССР. До войны организовал вокальный ансамбль Джаз-гол.  Первое выступление состоялось 3 мая 1933 г.
Правда, данный ансамбль был не оригинальной придумкой, а всего лишь копией Comediam Harmonists из Берлина, выступавших в Москве в 1928 г. и именно в 1933 г. получивших запрет на выступления из-за 50% евреев в ансамбле. Кузен руководителя Давид Канделаки был торговым представителем СССР в Германии (1935-1937). Вроде бы наладил отношения с президентом Рейхсбанка  Ялмаром Шахтом. Однако сделка не состоялась из-за утечки информации, допущенной Молотовым 18 января 1936 года в публичном выступлении перед Центральным исполкомом.
Давид Владимирович был лично знаком со Сталиным ещё с дореволюционных времён, но это не уберегло его от мести покровителя. В 1938 он был расстрелян, т.к. слишком много знал.
Между прочим, Владимир Михайлович Канделаки поигрывал и в кино. Была и эпизодическая роль в «Обороне Царицына» (1942).
 
А есть и такие, где я этих «мальчиков» одной ленточкой перевязывал

«К вопросу об эффективности геноцидов»

Одни убивали читателей.
Другие, ночами – поэтов.
И были весьма блистательны
в хоккеях и даже балетах.
В ракетах и прочей утвари.
В победах чумных парадов.
Усами державных унтеров
венчали свои зиккураты.
А слово вздымалось «хайлями»
и падало грязной пеной.
Железными нахтигалями
расклёвано и отпето.
В ярах и печах освенцимов,
в подвалах слепых лубянок
мы все становились «немцами»,
немея в экстазе пьяном.
Дубы в лукоморьях зелены.
Цепные коты певучи.
Ужели вот так расстреляны?!
А может, оно и лучше!?
У мовы отбиты лёгкие.
Евреям не нужен идиш.
Художеств пустых «цялёпканне» –
Куда с ним сегодня выйдешь?
(31.10.2017)
PS:
«Исчезновение идиша на территории Украины – результат совместных усилий двух сил: Гитлер убил читателей, Сталин – писателей. Насколько мне известно, читателей, владеющих идишем, сегодня практически нет, а последние литераторы, пишущие на этом языке, с трудом находят как читателей, так и издателей».
Из интервью с главным редактором киевского альманаха «Егупец» Мироном Петровским (ЛЕХАИМ, февраль 2008 ШВАТ 5768 – 2(190)).

То же можно сказать и о Беларуси. Что касается мовы, то здесь «великий кормчий» также преуспел в убиении прежде всего пишущих. Читателям, конечно, тоже досталось. Но оказалось, что их можно и бескровно «удушить», перекрывая (весьма разнообразными способами) «кислород»... В этом Иосиф Виссарионыч имел многих «достойных» преемников уже в самой Беларуси.

Среди членов президиума Еврейского Антифашистского комитета, расстрелянных в Москве 12 августа 1952 года, были и замечательные поэты. Включая кавалера ордена Ленина Переца Маркиша.

Сегодня в ночь (пока труженица Наташка поркалась в своих завалах до предутренних глубин) глянул к этому событию фильму «Земля обетованная от Иосифа Сталина» (2009).  С Валерием Гаркалиным (20 ноября годовщина его смерти) в роли Соломона Михоэлса. С Александром Резалиным (Илья Эренбург – кивок «Ольденбургу-Новоизотовску»)… А Иосифа Виссарионыча там исполнил Анатолий Дзиваев (скончался 16 ноября 2016-го).
Сюжетом сия фильма клонится и к нашему «питерскому пацанчику». В «сшибку» с Америкой, да в страхи с «ядеркой».

Так с Адольфом я «перетягивал-венчал» и нашего Сашка (Шурика)

«Лоботомия. Одного куста…»

Круговая порука мажет как копоть
Я беру чью-то руку, а чувствую локоть
Я ищу глаза, а чувствую взгляд
Где выше голов находится зад
За красным восходом коричневый закат
Скованные одной цепью
Связанные одной целью
Скованные одной цепью
Связанные одной…
(И.Кормильцев)
------------------------------------

Президент Обыкновенный.
Не Рейхсканцлер. Но – хорош!
Не бродил по свалкам Вены.
В Академию не вхож.
По-французски и английски
сам романы не читал.
Мимо Вагнера и Ницки…
Что-то общее в чертах.
Взгляд с нездешней поволокой.
Нервный голос. Пассы рук.
Одиноко… Одиноко!
Шейман? – Разве это друг!?
Витя – пёс. Отменно служит.
Но за каждым нужен глаз.
Мало видеть всех снаружи.
Дайте души напоказ!
Президент Обыкновенный.
Разве чуточку нарцисс.
По ночам исходит пеной.
Просто «фашик». Не нацист.
Просто всех сковал порукой.
Просто пассы хоть куда!
Стройте, игвы и раруги,
Храм «науки и труда»!
(29.10.2020)
PS:
Хайдеггер симпатизировал национал-социализму и до ректорства. В начале тридцатых, в контексте противодействия потенциальному коммунистическому перевороту со стороны НСДАП, он сказал: «На крепкий сук – острый топор». Хотя позже философ уверял, что его политические взгляды были холодным расчётом, скорее всего, он был просто опьянён национал-социализмом – как и большинство немцев, голосовавших за Гитлера. Как-то на вопрос своего товарища Карла Ясперса – «Как может такой необразованный человек, как Гитлер, управлять страной?» – он ответил, что «образование совершенно не важно… вы только посмотрите на его великолепные руки!».

Ясперс несколько переборщил: Гитлер в плане самообразования был отнюдь не пальцем деланный… Преуспел! – Шурик рядом не стоял – Вот только цель…

«Не всё плохое связано с Гитлером…»
Очень часто о своих будущих планах Лукашенко вначале «проговаривается», как бы нечаянно выдавая намерение, которое хочет реализовать в ближайшем будущем. Но на самом деле никакие это не «проговорки», а скорее интуитивный поиск, подсознательная попытка сформулировать что-либо для себя. Лукашенко – «человек слова» в том смысле, что действительность существует для него лишь в том виде, в каком он в состоянии ее выразить словами. И его такие доходчивые для «электората» «отступления от бумажки» (от текста написанной спичрайтерами речи) при внимательном рассмотрении оказываются попыткой моделирования такой действительности, в которой он хотел бы существовать.
Нетрудно заметить, как раз за разом Лукашенко использует одну и ту же схему. Он высказывает неожиданную, а иногда и вовсе бредовую, казалось бы, идею, либо провоцирует ее «утечку» через прессу. Общество бросается обсуждать, выдвигать версии, находить рациональные обоснования возможного поступка президента, в конце концов идея оформляется вербально, и общество к ней привыкает. Далее Лукашенко остается лишь выбрать наиболее пригодный вариант. И материализовать его в нормативном акте – указе, декрете, законе, которые дальше, в свою очередь, определяют жизнь страны. Работает цепочка: «неясная мысль – слово – отработка четкой идеи – юридический документ – жизнь».
Так было со сменой символики. Так было с продлением полномочий и возможностью баллотироваться на третий срок. Так было и с попыткой стать преемником Бориса Ельцина – ценой создания союзного государства (о чем еще будет рассказано).
Такое «жизнетворчество через слово» достигает своего пика в диалоге. Для Лукашенко провести диалог – это либо выстроить ситуацию, которая максимально неудобна собеседнику, либо подыграть ему – если Лукашенко искренне хочет ему понравиться. И тут очень часто обнажается вся подноготная его мировоззрения.
В этом отношении показательно скандально известное интервью президента Беларуси корреспонденту германской газеты «Хандельсблатт».
Приведем эту обширную цитату полностью, как она дважды звучала в радиоэфире Беларуси (корреспондент «Хандельсблатт» изъял эти слова из печатного текста интервью, опасаясь, что его обвинят в пропаганде фашизма):
«…История Германии – это слепок истории в какой-то степени Беларуси на определенных этапах. В свое время Германия была поднята из руин благодаря очень жесткой власти. И не все только было плохое связано в Германии и с известным Адольфом Гитлером.
Он перечеркнул все хорошее, что он сделал в Германии, всей внешней политикой и развязал Вторую мировую войну, ну а все остальное уже вытекало из этого. Это гибель людей массовая, в том числе и немецкого народа. Но вспомните его власть в Германии. Нас с вами тогда не было, но по истории мы это знаем. Ведь немецкий порядок формировался веками. При Гитлере это формирование достигло наивысшей точки. Это то, что соответствует нашему пониманию президентской республики и роли в ней президента.
То есть я хочу конкретизировать, чтобы вы не подумали, что я приверженец Гитлера. Нет, я подчеркиваю, что не может быть в каком-то процессе или в каком-то человеке все черное или все белое. Есть и положительное. Гитлер сформировал мощную Германию благодаря сильной президентской власти. Это были 30-е годы, время сильного кризиса в Европе, а Германия поднялась благодаря сильной власти, благодаря тому, что вся нация сумела консолидироваться и объединиться вокруг лидера».
«Сильно. Особенно если учесть, что автор этих слов – лидер народа, чуть ли не треть которого погибла от рук гитлеровцев».
С трогательной наивностью жена французского посла Анни Жолифф пишет в своей книге: «Страшная ошибка. Быстро подхваченная оппозицией и многократно подчеркнутая западной прессой, она навсегда запятнает ее автора».
Но никакой ошибки не было. Лукашенко иногда только делает вид, что он «простодушный сельский парень», который по своей политической неопытности допускает публичные оплошности. Слова о Гитлере адресованы не тем, кто возмутится, и уж тем более не тем, кто увидит в них оговорку. Похвала Гитлеру рассчитана на тех, кто будет аплодировать высказанным идеям, на тех, кто надеется, что только «сильная рука» их президента, вождя, фюрера, дуче обеспечит и порядок, и минимальное благополучие.
Лукашенко просто принял немецкого – именно немецкого – журналиста за единомышленника и поделился с ним сокровенным. Отсюда и слова о «немецком порядке», и о «схожем понимании президентской власти» у немцев и белорусов, о консолидации и объединении нации вокруг вождя.
Те, кто должны были услышать Лукашенко, – услышали. А остальным, высказавшим недоумение или даже решительное неприятие такой позиции лидера европейского государства, – этим всем можно сказать, что он ничего такого и не говорил. И тут же его помощниками была предпринята попытка дезавуировать не смысл сказанного, а сам факт произнесения слов, хотя они дважды транслировались по первой программе белорусского государственного радио и сохранились в аудиозаписи.
(А.Федута. Лукашенко. Политическая биография)

Лоботомия… – Кивок Юрию Хащеватскому («Обыкновенный президент», 1996; «Лоботомия», 2010).

Все мы родом из детства…
Так называлась книга С.В.Михалкова. Лауреата Ленинской и трёх Сталинских. Заслуженного и прочая-прочая. Автора текста гимна РФ и соавтора – советского. Отца Андрея Кончаловского и «народного» Никиты-бесогона, полного кавалера ордена «За заслуги перед Отечеством».
Брату Сергея Владимировича, дяде Никиты – Михаилу потрафило послужить в НКВД Вождю, а попав плен, потусить в воинстве Фюрера. На кухоньке при 2-й танковой дивизии СС «Рейх», где-то ещё. В конце войны перешёл фронт (опять к Сталину) в форме гаупштурмфюрера уже 3-й танковой дивизии всё той же СС («Мёртвая голова»). За свои похождения отбыл пять лет сначала в Лефортово, а потом в лагерях. Другого за такие выкрутасы заточили бы покруче…
И вообще… В роду «михалковых-глебовых» (совсем не рядовых дворян) много чего интересного отыскать можно. А завершают они – увы! – Бесогоном…
А книжка… Пособие по патриотическому воспитанию подрастающего поколения. Популярное в самом начале 70-х. Мой переход из пионерии в комсомолию. Школярство брата Сергея.
«Человек начинается с детства. Именно в детстве происходит посев добра. Но лишь через годы будет ясно, оказались ли семена добра всхожими, или же сорняки зла погубили их… Задача каждого из нас – помочь взойти семенам добра» – Так завершает своё вступительное слово автор.
По тексту – фотки из счастливого советского детства. Каждый раздел завершается цитатами классиков. Гегель (к «Загляни-ка в себя»), «добряк-весельчак» Шопенгауэр (к «Умею ли я смеяться»)…
А зачем мне эта теза-назва свирганула?! С отзвуком к ней легендарного фильма «Я родом из детства» («Беларусьфильм», 1966, Турова-Шпаликова, с Высоцким и его песнями).
Мне-то – под «психоанализ», под «архетипы-комплексы». Под литературного Кима-Клима, под реальные персонифицированные мифы в духе «Ein Volk, ein Reich, ein F;hrer».

«Под этим агитационным лозунгом 10 апреля 1938 года проводился референдум в Австрии по аншлюсу с Германией.
Лозунг имеет теологические корни (ср. «один Господь, одна вера, одно крещение» в Еф. 4:5). Немецкие христиане в конце 1930-х годов использовали лозунг «Один фюрер – один народ – один Бог – одна церковь – одна империя» (нем. Ein F;hrer – Ein Volk – Ein Gott – Eine Kirche – Ein Reich). Призыв устранял разделение народа и церкви, немецких католиков и протестантов.
Лозунг появился среди австрийских членов НСДАП, которые уже 29 июля 1936 года провели демонстрацию с призывом «Долой Шушнига! Один народ! Одна нация! Один фюрер!»».
(«Вика»)

Детство Джугашвили, как и детство Гитлера, не отличалось особой благостностью. Во всяком случае, зачатки некоторых комплексов, высвечивающихся в героических судьбах этих гигантов (монстров), могут быть частично обнаружены едва ли не в младенчески-родовых закрутках.
Наш Шурик (с его легендарным «папой Гришей») также вписывается в эту схему (матрицу), но, в силу своей локальной значимости в совокупной исторической перспективе, представляет куда меньший интерес.
Иное дело – Владимир Владимирович.
Официальная биография Второго Президента России представляется достаточно бледной и, казалось бы, к будущей «демонизации» субъекта не располагает. Однако… Наши действительные биографии складываются не только из скучных фактов, но и из разного рода легенд, вымыслов и т.п. Да так, что отличить (а тем более – отделить) первое от второго бывает крайне затруднительно.
«Белые пятна» (лакуны) замещаются «серыми» или «тёмными», чреватыми последующими вспышками-горениями и даже взрывами.
С содержанием неофициальной («потаённой») версии жизненного пути мальчика Вовы я знаком достаточно давно, но большого значения ей не придавал. Однако с какого-то времени эта легенда стала меня эпизодически беспокоить. И вот подвернулся (вывернулся) наш Разум Бедный. С мальчиком Кимом, не ведающим ни своего папы, ни дня рождения, подвинутым душою ахом неважно чьей гранаты, попираемым в детдоме пацанами-западенцами, битым-ломаным за своё «диссидентство» в молодости и решительно вспученным лучами той Полыни.
Уральская мама Вера (!) Николаевна Путина вкупе с папой-бегунком Платоном (!) Приваловым и грузинским отчимом…
История известная. Вырастала с началом президентства ВВП. Заинтересовавшийся ею Артём Боровик погиб в авиакатастрофе (на взлёте в Шереметьево) 9 марта 2000-го года.
Внимание на эту легенду я пару раз обращал. Уже в «десятые». Большого значения не придавал. Да и официальную биографию помощника Собчака и преемника Ельцина препарировал, не особенно напрягаясь.
Я даже не уверен, всплывала ли в моей памяти девичья фамилия уже официальной (мабыть, и реальной) мамы – Марии Ивановны в тот день (совсем недавно, 23 сентября), когда слагалось «Самоубийство». Вряд ли… Фамилия эта (Шеломова) в памяти, конечно, торчала, но… Чтобы всплыть именно к этому, да ещё в таком контексте!?

Опять Отечество набычилось,
На плешь напяливши шелом.
Сбирает всех, за малым вычетом.
Пакует чохом эшелон.
Опять задумские володины
Вручают подданным щиты.
Шагают любящие Родину
От стен Урала и Читы.
Москва и Питер озабочены.
Оне в герои не спешат.
Их чада сбились у обочины.
У касс вокзальных мельтешат.
На чатах щерятся медведевы.
Сарказмом дышат саркози.
На фарс помножена комедия.
И расточаются врази.

Да. Сегодня (7.10) – юбилей Правителя. 70! Наш «дутый» Шурик уже поздравил-лизнул (получив накануне очередную благодарность в 1,5 млрд. долларов)

«Примите самые сердечные поздравления с юбилеем. Будучи истинным лидером великой державы, вы принимаете выверенные и непростые решения в целях обеспечения независимого развития Российской Федерации, защиты традиций и ценностей российского народа…»

За напяленный на плешь Отечества шелом, меня пожурил Графомачо (Эдуард), коему сам стишок неожиданно понравился (как «образец настоящей гражданской лирики»).
Что «плешь Отечества» я подвигал к образу Юбиляра, не открещиваюсь. А вот «шелом» шёл просто в русское-патриотическое

«Шелом (праслав. ;еlmъ, заимствование из др.-герм. Helmaz – шлем, родственно др.-инд. c;;rman – защита, покрытие), Шолом или Шлем – военный доспех, кроющий голову, ныне каска, разновидность шлема.
Шелом (шлем) или каска, использовался в Средние века на Руси и в азиатских государствах, и странах. Отличительной чертой является высокая сфероконическая форма с обратным изгибом конической части. По мнению некоторых оружиеведов, термин «шелом», помимо обозначения конкретного вида защитного наголовья, также был и общим термином, обозначавшим шлем. Однако применительно к периоду со второй половины XV века и до конца XVII века шелом обозначал конкретный вид русского шлема. На данный момент известно почти полсотни русских шеломов XVI века».

Пользовали эту утварь на Руси издавна (далеко не с XV в.). В одном только «Слове о полку Игореве»

«И рече Игорь къ дружин; своеи: «Братіе и дружино! ...съ вами, Русици, хощу главу свою приложити, а любо испити шеломомь Дону». 5-6. А мои ти Куряни св;доми къмети: подъ трубами повити, подъ шеломы възлел;яны, конець копія въскръмлени. 8. Ту ся копіемъ приламати, ту ся саблямъ потручяти о шеломы Половецкыя, на р;ц; на Каял;, у Дону Великаго. 12. Яръ Туре Всеволод;! стоиши на борони, прыщеши на вои стр;лами, гремлеши о шеломы мечи харалужными. Камо Туръ поскочяше, своимъ златымъ шеломомъ посв;чивая, тамо лежатъ поганыя головы Половецкыя; поскепаны саблями калеными шеломы Оварьскыя отъ тебе, Яръ Туре Всеволоде. 13. Съ зараніа до вечера, съ вечера до св;та летятъ стр;лы каленыя, гримлютъ сабли о шеломы. 17. Се бо два сокола сл;т;ста съ отня стола злата поискати града Тьмутороканя, а любо испити шеломомь Дону. 24. Великыи княже Всеволоде! ...Ты бо можеши Волгу веслы раскропити, а Донъ шеломы выльяти. 28. Ты буи Рюриче и Давыде! Не ваю ли злачеными шеломы по крови плаваша? 29. А ты, буи Романе, и Мстиславе! ...Суть бо у ваю жел;зныи паворзи подъ шеломы Латинскими. 31-32. Инъгварь и Всеволодъ, и вси три Мстиславичи, не худа гн;зда шестокрилци! ...Кое ваши златыи шеломы и сулици Ляцкыи и щиты? 32-33. Единъ же Изяславъ, сынъ Васильковъ, позвони своими острыми мечи о шеломы Литовьскыя. 33».

Оттого и «напялил». Неуклюже. На плешь (Эдуард правильно подметил, что там и так шелому не удержаться).
Но осознанной ассоциации (аллюзии?!) «шелома» с мамой «истинного лидера великой державы» у меня-таки не было. А получилось… Получилось даже очень. Особенно, если под тяжбу-мусолу с запросом «Кто вы, мистер Брукс?». Или – Чей? (имея в виду, что Brook (англ.), вроде, как Ручей).
Можно было бы обыграть более легендарное вопрошание («Кто вы, доктор Зорге?»). И к Германии, и к разведке (в «биографию» героя). Но и с Бруксом – недурно.
Был такой фильм. Американская психологическая драма.

Сюжет (из «Вики»)

«Действие фильма разворачивается в США в наши дни.
Эрл Брукс – успешный бизнесмен и счастливый семьянин. На досуге он занимается серийными убийствами, которые приносят ему удовольствие. Полицейские прозвали его «убийцей с отпечатками пальцев», поскольку он оставляет на месте преступления свою фирменную «подпись»: кровавые отпечатки пальцев жертв. Однако своих отпечатков, равно как и любых других улик, Брукс не оставляет, поэтому полиция не может выйти на его след. Нет никаких зацепок, кроме фотографа, который что-то видел и что-то не договаривает, прикрывая убийцу. Тем временем, в душе у Брукса продолжается борьба между добрым человеком и демоном. Занятия на анонимных собраниях помогают справиться с его тёмной сущностью, но после долгого ожидания зверь просыпается в нём снова, и убийства продолжаются.
Через некоторое время фотограф начинает шантажировать Брукса, требуя присутствия при следующих убийствах, бессознательно наводя полицию на профессионального киллера. Но Брукс только делает вид, что соглашается, а на самом деле готовит план по уничтожению фотографий и убийству шантажиста. Тем временем, дочь Брукса, так же, как и отец, становится убийцей. Эрл пытается выйти из круга убийств и сохранить свою семью».

А к грузинской байке (то раздуваемой, то забываемой) я отношусь, в отличие от историка Юрия Фельштинского, скептически. Но перцу в нашу «тему» она, конечно, подсыпает. Да и о неизбежном сочетании фактов и легенд в «действительных биографиях» я уже оговаривался.
Точку в самой истории пытались поставить в 2006 г. «Московский комсомолец» (Ирина Боброва, «Кто придумал Путину грузинскую маму»)

«Вернувшись в Москву, я решила позвонить на родину Веры Николаевны, в Пермскую область. И вскоре выяснилось, что вся история, рассказанная мне женщиной… чистая правда. Только с небольшой оговоркой.
…Деревня, где когда-то жили Путины, относилась к Очерскому району Пермской области. Сотрудники единственного Очерского детского дома подняли архивные данные, где обнаружили карточку на бывшего выпускника интерната Путина Владимира Платоновича. Дата рождения – 17 сентября 1950 года. В графе «мать» указано – проживает в Грузии, точные данные неизвестны. В графе «отец» – прочерк.
– Путин выбыл из нашего детдома в 1968 году в ГПТУ №62, что находится в городе Чернушка, – сообщил нам директор детского дома. – По всей вероятности, молодой человек какое-то время жил в общежитии при том училище.
Заметим, что Путин Владимир Владимирович в 1969 году уже поступил в ЛГУ на юридический факультет, отделение международного права.
ГПТУ №62 десять лет назад переименовали в политехнический колледж.
– Да, действительно, у нас учился Владимир Путин, – подтвердила нам директор учебного заведения Якушина Наталья. – Он поступил к нам 15 января 68-го года. По окончании учебы устроился работать помощником бурильщика разведочной конторы бурения №7. Правда, это производство давно ликвидировано, поэтому вряд ли вам удаться найти Владимира.
В паспортном столе Чернушеского района никаких данных о Путине Владимире Платоновиче не оказалось. Однако нам удалось разыскать бывшего коллегу этого человека.
– Я хорошо помню Володьку – отличный мужик был! – вспоминает Анатолий Боярышников. – Он никогда не говорил о своих родителях, так как считал, что мать предала его, бросив на больных стариков. Он даже не пытался разыскать ее. Пятнадцать лет назад Путин покинул город. Работы у нас совсем не стало, а ему надо было семью кормить, ведь у него две дочери подрастали – совсем как у президента! Вовка собирался податься на заработки куда-то на север. Да и вообще он всегда мечтал уехать из нашей глуши, хотел стать большим человеком. Как сложилась дальше его судьба, я не знаю. Но он мужик упрямый, пробивной, не пропадет. А еще он был отличный отец и верный товарищ. Жаль, что президента из него не вышло…
Десятки западных журналистов сделали себе громкое имя на раздутой сенсации. Российские историки защитили диссертации по данной теме. Фильмы и книги, посвященные грузинской родне президента, раскупили за считанные дни. Не сомневаюсь, что авторы этих творений срубили приличный куш. Тщательно продуманная легенда сработала! Респект составителям авантюры, которая могла бы просуществовать еще много лет!
Но больше всего в этом театре абсурда жаль главную героиню, которой досталась роль обыкновенной марионетки в политической игре. Оппонентам ВВП не составило труда внушить наивной женщине, что ее сын – Президент РФ, тем самым выставив старушку на посмешище перед всем миром. И что теперь? Шесть лет Вера Николаевна лелеяла надежду встретиться с сыном – как заставить ее теперь поверить в развенчание мифа? И захочет ли она сегодня признать своего настоящего сына?
P.S. Уже в самолете я разговорилась со своим случайным попутчиком, высокопоставленным грузинским чиновником, владельцем винного завода. Во время беседы мужчина приставил палец к губам и шепнул: «А вы знаете истинную причину натянутых отношений между Россией с Грузией? Таким образом ваш президент мстит за свое загубленное детство. Ведь у нас живет его родная мать. Хотите расскажу эту историю?..»
Мы обращаемся к читателям. Если кому-то из вас известно, как сложилась судьба Владимира Платоновича Путина, просим связаться с редакцией газеты «МК»».

Ежели этого «перцу» всё-таки подсыпать (закрыв глаза на некоторые нестыковки)…
Мама Вера – к «бабушке Вере» Кима Волошина.
«Грузинский след» – в «перестук» к Вождю всех народов. Нелюбовь отчима-грузина к «неофициальному» Вове Путину.
«Пермская родня» («грузинки» Веры) – через Башкортостан аукает Оренбуржью.
Детдом…
Легенды-присказки…
А мабыть, тот, кто это (в 2000-м) к Путину собирал, в своё время прочитал того же «Дьявола» Ярославцева-Стругацкого? Ну, и…

Что-то у меня ещё «маячило-набегало» (и немало!) к нашему Разуму Бедному, да «облучённым («богом избранным») мальчикам».
Но… Поднадоело. А и вообще – 7 октября 2022-го. Сегодня. Юбилей одного из «ядерных мальчиков». Пора и честь знать: Дарю! Мальчугану.
Чем он кончит… Догадываюсь, но обнародовать не стану.
Да. На ответную «благодарность» не рассчитываю. Ибо о моём «послании» он («истинный лидер великой державы») не узнает. Да и я – не вассал Шурик. Не новоиспеченный генерал-полковник Кадыров. Не дружественный ему (духовно близкий) Эмомали Рахмон (Орден «За заслуги перед Отечеством» III степени, 4 октября 2022 года, Россия – За большой личный вклад в укрепление отношений стратегического партнёрства и союзничества между Российской Федерацией и Республикой Таджикистан, а также в обеспечение региональной стабильности и безопасности).

Октябрь (27.09-7.10) 2022

«Дополнение к Надоевшему»

Подбирая вирши классиков к «Дадатку», я выделил и Жигулина. На классика он, конечно, в отличие хотя бы от Заболотского, не тянет. И я было от «Мой бедный мозг, мой хрупкий разум…» – самого по себе весьма подходящего – думал вовсе отказаться, но…

«И вдруг Кима забрали.
Это было словно гром среди ясного неба. Выяснилось, что ещё на четвёртом курсе он присоединился к «Союзу демократической молодёжи против правительственного произвола» (СДМПП, двадцать шесть человек). Выяснилось, что он был активным распространителем «Информационного листка», разоблачавшего противоправные действия КГБ, прокуратуры и партийной элиты. Выяснилось, что он участвовал в жутком заговоре против здоровья и жизни членов Политбюро. И завертелось следствие».

Эта «параллелька» с биографией Анатолия Владимировича и побудила включить в «Дадатак» и его стих.

«В 1947 году Анатолий и несколько его друзей-одноклассников создали «Коммунистическую партию молодёжи» – подпольную организацию, целью которой молодые люди видели борьбу за возврат советского государства к «ленинским принципам». Также «в Программе КПМ содержался секретный пункт о возможности насильственного смещения И.В.Сталина и его окружения с занимаемых постов» (Жигулин 1989, с. 45). Вскоре организация насчитывала порядка 60 человек. В 1948 году Анатолий стал членом политбюро КПМ.
Весной 1949 в воронежской газете появляется первая публикация. Толе Жигулину было 19 лет, и он собирался поступать в Лесотехнический институт. Отлично учившийся юноша любил и технику, и природу… Однако, тщательная конспирация не спасла членов КПМ от раскрытия их «заговора» и последующего преследования. В сентябре 1949-го, когда члены КПМ из школьников превратились в студентов, начались аресты. Всего было арестовано примерно 30 человек, то есть половина от общего числа членов КПМ. В числе арестованных оказался и Анатолий. Арестованных содержали в здании № 39, находящемся на улице Володарского.
24 июня 1950 года решением «Особого совещания» Жигулин был приговорён к 10 годам лагерей.
В сентябре 1950 – августе 1951 годов Жигулин отбывал наказание в Тайшете (Иркутская область), работал на лесоповале.
После этого он был отправлен на Колыму, где провёл три каторжных года. Здесь он стал свидетелем завершения «Сучьей войны» и празднования смерти Сталина.
В 1955 году Анатолий Жигулин был освобождён по амнистии, в 1956-м полностью реабилитирован».
(«Вика»)

Присмотрелся к судьбе Жигулина (а вдруг ещё что-то – в «перестук»!?). Пожалуй, ничего больше. Разве… Матушка  его, Евгения Митрофановна (ой!), урождённая – Раевская. Правнучка декабриста Владимира Федосеевича Р., участника Отечественной войны 1812 г. Сражался достойно. Писал стихи. Дружил с Пушкиным. Вошёл в историю, как первый «декабрист», ибо арестовывался ещё в 1822 г. В итоге упекли навечно в Иркутскую губернию, где и помер в 1872 г.
Эти («родовитые») – больше к моему вчерашнему (6.10) загляду к Михалковым-Глебовым, чем прямо к РБ с «дьявольскими мальчиками».
А вот оговорка (в справке) от том, что А.Ж. стал свидетелем завершения «Сучьей войны», глянулась. К «собачьему бою» по повести Стругацкого.

Мои отсылы к «Бургосу» (Владиславу Пенькову).
Во-первых, это – Влад. И он со мной до… Потому и любая «зацепка» привлекает моё внимание. Тем более, что весь РБ пошёл с подачи Наташи П.
А тут ещё – симпатии-антипатии к «мальчикам».
Да «игры» с именами мест-городов. Я их пользовал ещё при первом знакомстве с Владом (в 2014-м).

А если «Бургос» – это Белогорск?!
Названия – как будто бы созвучны.
Не ставьте мне назойливость в укор.
Ведь в жизни нашей, беспардонно скучной,
Так редко удаётся отыскать
Достойное не колкого куплета,
Не ядовито-жёлтого мазка
По скулам обесстыженного лета,
А просто сопричастности тому,
Что уложил поэт в скупые строки.
Где рядом с детством плещется Амур
На Дальнем, Богом проклятом, Востоке.
Хотя масштаб там несколько иной.
И «рядом» – это сотни километров.
Муссонный климат. В лето – дождь и зной.
Зимою с суши сушью веют ветры.
Железною тоской сосёт Транссиб.
Страну трясёт. Она теряет веру.
И пацаны, из фильма, где Валера,
Хлебая водку, корчатся в грязи…

И снова ты у Бога на краю.
Североморск – не краше Белогорья.
И тянет в караимское подворье,
В бахчисарайско-ялтинский приют.
(9.08.2014)

В августе того 14-го скользнуло и такое (пусть и не Владу). Со Звездой-Полынью. В Ад

«Вдогонку (не только Данту)»

Звезда-Полынь, Полынь-трава.
Подставь карман, лови нирвану!
Горчит вода. Страшны слова
От Богослова Иоанна.
Хотя, трава здесь не причём.
В ней нет ни яду, ни отравы.
И даже ценится врачом.
И можно как-то для приправы.
А вот «звезда» – иной расклад.
И так у нас полно мутантов,
Способных днесь устроить ад
Похлеще, чем забытый Дантов.
(26.08.2014)
PS:
«Третий Ангел вострубил, и упала с неба большая звезда, горящая подобно светильнику, и пала на третью часть рек и на источники вод.
Имя сей звезде «полынь»; и третья часть вод сделалась полынью, и многие из людей умерли от вод, потому что они стали горьки».
Откровение Святого Иоанна Богослова (гл.8, 10-11).

Влад мне (как только по ходу РБ я его выхватил с этой «улицей» в Ташлинске) колол ещё и «своим». К собственной заморочи.
А «улицу» я, конечно, проверил. Такой («писателя Пенькова») в «приметных местах», а и вообще – не числится.
Прикинул просто – «писатель Пеньков». Как с «лётчиком Изотовым». Никого ярче Николая Васильевича (1936-2009) не сыскал.
Так и он – больше актёр. Театра и кино. Режиссёр. Народный артист РФ.
Родился в Орловской области, в деревне с забавным названием – Рубленный колодец (часть села Жерновец).
Справочка

«Весной 1942 года с семьей эвакуировался в ныне Измалковский район Липецкой области. В деревне Закутино, в «дымной, промёрзлой хатке, слепленной матерью из сырого саманного кирпича», прошло военное детство. В Измалково Коля с бабушкой каждую неделю ходили на базар продавать ложки, которые вырезал дед из осиновых чурбачков. В Чернаве молотили хлеб на мельнице, стоящей на реке Сосне. В соседней с Измалковым д. Знаменке Николай окончил 4 класса.
Детство Николая Пенькова прошло в бунинских местах. В воспоминаниях «Явление театра» Пеньков отмечал: «...творчество этого великого русского писателя сопровождает всю мою жизнь. С самого начала. С истоков...». Встреча с бунинским словом произошла у Пенькова в Воронежской городской библиотеке в 1958 году, когда он готовился к поступлению в артисты. Там, по словам артиста, он оказался в сладком обмороке от бунинской прозы: «...Больше всего меня поразила в нем даже не его проза, удивительная в своей выверенной простоте, напоминающая собой дорогой и прекрасно отлаженный инструмент...больше всего меня удивили наименования деревень и городов, или, как сказал бы картограф, названия населенных пунктов, в которых жили и действовали бунинские герои. Все эти Ливны, Ельцы, Знаменки, Верховьи, Суходолы, Казаковки. Боже мой, да ведь я же знаю эти места! Я рос среди них, ходил по этим сельским набитым дорогам и тропинкам, я видел эти хаты с маленькими окнами, перекрытыми кирпичами на «клин»... По мере того, как я читал, мне начинало казаться, что я узнавал героев его рассказов, места, где все это происходило... ощущение какого-то родства с писателем осталось у меня на всю жизнь!..»».

Автор рассказов (хороших!) и книги воспоминаний. Не зря подсел на Бунина (это и мне знакомо).
А в кино больше запомнился рядовой ролью диверсанта Валентика (в эпопее «Вечный зов»).

Ещё один штришок…

«Николай Пеньков обладал ярко выраженной гражданской позицией. До своих последних дней не изменил коммунистическим взглядам, входил в состав ЦК КПРФ, хотя был глубоко верующим человеком. В дни октябрьских событий 1993 года был в числе защитников Белого дома. Интервью давал только изданиям, отстаивающим соответствующую позицию – «Правда», «День», «Завтра», «Народная газета»».

Бунин и «коммунистические взгляды»… У меня такое никак не совмещалось.
И пара «мелочей»:
Умер Н.В.Пеньков 21 декабря. А это… Дата рождения не только моя, но и «мальчика» Иосифа.
А к нашей повестушке…– Мальчишкой пережил войну. Единственная улица его родной деревни носит имя Николая Пенькова (по свидетельству Александра Полынкина). А я, было, сказанул, что такая нигде не числится. Правда, жива ли сегодня сама вёска (Рубленный колодец), я не уверен.
Вот такие узелки – под улицу «писателя Пенькова» в фантазийном Ташлинске.

Что там ещё «затерялось»?!
Мелькали неиссякаемые искры-охлопки по «именам городов».
Так, прозвище «стругацкого» Кима (Волошин) аукалось у меня не только с Ворошиловым (да через его «град» – с Луганском), но и с Вологдой.
В Вологду (до Ташлы) эвакуировался из блокадного Ленинграда сам Аркадий Натанович. Вместе с отцом, который там и помер (1942).

А уже с сиганувшими вчера Михалковыми у меня имело место быть погружение в их родословную, с коей, в общих чертах я был знаком (включая «злоключения» дяди Бесогона – Миши). Но погружения эти позволили прикоснуться и к иным витиеватым загогулинам…

7.10.2022