крепкими пальцами

приставы света отойдут от темноты
и прольют свой вздох в пустоту.
крепкими пальцами держатся балки,
крепкими суставами растет земля.
здесь, вопреки окончанию песни,
я лью слово откровенное,
погибающее под вдохом.
смело дерется в пурге стенание,
и короли на нем растут,
короли ищут свое знание в пустоте,
и строго обретается кромешное поползновение.
строго лепечет свое скользкое глазное,
строго оно созерцает,
прибавляя на весах,
отбавляя на счетах.
так велик этот кудесник,
что из мелких слов он создается мысль,
и губы его мертвы,
когда он говорит.
так ничтожна эта боль в голове,
под головой,
что мы ее рожаем своими перстами,
навзничь брошенными.
так открыта моя стезя,
что каждый по ней идет и плюется в облака.
так нашивка моя бархатна,
так она сатинова и шелковиста,
что строгий взгляд  увидит меня в ней,
увидит моих лошадей,
мое звучание из красивых глазов.
только шепот и велик,
когда он проговаривает забытое в роднике,
только шепот и родит немую слезу,
что пропадет в любом присутствии.
родник - он молод для стенаний,
он еще не лепечет слезе назло,
и молчаливо обременяет слепое слышание родных верст .