В поисках утраченной пустоты

Я в снах себя прятал до лучших времён
Москитным сопрано, по топям разбросанным,
Тотемом  ацтекским  и  прочих  племён,
Не влезшими в "скорую" сутью вопросами;

На шёлковых шторах, раскроенных в кровь,
Молочным  ягнёнком  в  руках  Богородицы;
Кульком  целофановым  в  цельный  покров,
Оборванный  в  ливень  из  дрёмы  азотистой.

Чтоб плотью обросшим — а может всё сны? —
Разбужен и выжжен ли  чем-то по зову был:
Я небо — представьте, — но с телом мясным,
В зубах облаков, словно плёнка, зажёванным.

Под гильзы дождей, расхлестав звёзд хвосты
Из глаз, изморгавшихся в пепел откуренный,
Мнусь кожным мешком, а в мешке пустоты
На чёртову дюжину вечностей вшкуренных.

Но  взять тех  пустот  у  каких  из  божеств,
Что  в  схронах  таятся  небесною  лункою,
Чтоб скрыть там свой разум, язык или жест
Сокровищем тайным в тенях нибелунговых.

Свою человечность в свой смертный предел
С уделом извечным — вселенной отказывать,
А  время  — лишь  слёзы  в  алмазной  воде,
Вгранённые  болью  чудовищем  газовым.

Так  в  прорубях  век  сверлит  лёд  бытиё:
Улыбками взрывов с любовью вцеловывать.
Сколь  долго  в  предметном  жирел  окоём
В пространстве без чистого, целого, полого?

И  вправду,  внутри  есть  червивая  снедь:
Откинув телесность, окажется, может быть,
Я  в  снах  себя  прятал,  но  снов  вовсе  нет,
И  свет  весь  течёт  из  пустого  в  порожнее.

2022