Женщина с рыжими волосами. 1

Женщина с рыжими волосами. 1
 
     Далеко за городом  огороженная территория. Трёхметровый забор не ласково встречает любые взгляды со стороны. Ни щёлочки ни промежутка свободы нет в нём. Крашен серой краской.  Скупо крашен и пыль дорожная спокойно лежит на нём. Не смоют ту пыль дожди,  не сдуют прочь ветры осенние. Привыкла пыль ко всему, устроилась здесь навсегда. Поверх забора спираль Бруно свила  змеиные кольца, на них цинком поблёскивают колючки. Спираль предназначена для тех, кому и трёхметровый забор не преграда. Но снаружи желающих преодолеть забор  нет. Изнутри? Кто знает.
      Рядом бесконечное поле раскинуло свой простор. Серый день  радует взгляд синевой редких васильков. Чуть дальше старое шоссе пробегает мимо. Сворачивает и бежит дальше, куда глаза глядят. Бежит, не остановится.
      Лишь птицы могут заглянуть за тот забор. Но взгляд птиц фотографически равнодушен, пусть внимателен. Что ж видят они? Серые, приземистые строения. Ангары, склады, унылые длинные корпуса связанные асфальтовыми дорожками. Иногда птицы видят людей, маленькие фигурки их, бредущие туда-сюда. Две скудных клумбы, несколько скамеек, на которых отдыхают и курят Во время обеда.
     Два раза в день  раскрывает забор большую пасть. Вдруг, без предупреждения и натужно начинает работать мотор. Шуршат стальные ролики. На дорогу выезжает грузовая машина, стоит там секунду, свыкаясь со светом дня,  едет к шоссе. Мотор снова с трудом закрывает ворота.
     В кабине грузовика двое, мужчина и женщина. Вид их тщедушный, маленький и тесная кабина им просторна. На обоих тёмно-синие комбинезоны. То ли форма на них, принятая на предприятии, то ли просто одежда рабочая. У женщины рыжие тощие волосы торчат из под кепи.
     Тогда, в соседнем посёлке, притулившимся к железнодорожной станции, люди говорят друг другу, морща загорелые лица и отворачиваясь от пыльного ветра,-
    - опять черти эти поехали, с фабрики!
    -делают что-то, крутятся...
    -а что же делают они, что выпускают, Алёна Ивановна, не знаете?
    - нет, Пётр Иванович, не знаю, да признаться мне неинтересно!
    И расходятся соседи в разные стороны, занятые каждый своими мыслями. Идут, несут тяжёлые сумки, открывает каждый свои скрипучие двери.
    А грузовик скоро едет по шоссе, минует перелески и дома посёлков. Минует пустоши с колючим кустарником, заснувшие серым днём фонари. Грузовик въезжает в город, ждёт у светофоров, пропускает пешеходов, стоит в пробках, спешит по  улицам, подъезжает к такому же огороженному пространству, чей покой оберегаем трёхметровым забором, крашеным серой краской и с непременной спиралью бруно поверху.
      Грузовик останавливается и стоит немного, ожидая, не подавая сигнала.
   Женщина снимает кепи, поправляет худую рыжую причёску. Водитель крепко держит руль. Напряжённо смотрит он вперёд, на сжатые брюзгливо  губы забора. Ни слова между ними не прозвучит. И взгляд не пробежит меж ними благотворной искрой.
    Включается мотор, забор разевает пасть и они въезжают.