Поэтический пленер ветеранов рифмы

(На съезд советских писателей и поэтов)

Весёлым стадом вышли славные пииты
поэтизировать берёзы и ракиты.

И состязались дерзновенные поэты
в созданьи песен, многократно перепетых.

И, в славословии бывалы и матёры,
в душе - завистники, фигляры и актёры,

Клише и штампами позвякивали браво
и, плагиаторы, налево и направо

друг другу с гордостью охотно предъявляли
венки лавровые и кубки, и медали,

приобретённые с лотка знакомой Музы.
Пробиты критикой, мундиры и рейтузы

сорвав, являли раны, шрамы и увечья.
И улыбались чисто так, по-человечьи.

А после все свои ушибы и порезы 
водой живительной лирической поэзы

они лечили и наращивали силы.
И ни на миг из рук не выпускали лиры.

Потом – то плыли, рифм упругость рассекали,
то к небесам за вдохновеньем подлетали.

И отдыхали, по воде раскинув руки,
и исторгали поэтические звуки…

Но вдруг, откуда-то с небес – без звёзд, без тучек –
упал на водную поверхность яркий лучик.

Он в глубь проник и осветил пространство это,
и обнаружилось, что дна пространства нету!

И поразило в этот час отдохновенья
знакомцев Музы небывалое прозренье:

пред взором внутренним счастливчиков предстала
вся глубь поэзии чистейшего кристалла!

И увидали под собою стихоплёты,
сколь глубоки быть могут творчества полёты!

Струхнув изрядно и тихонечко заохав,
они почуяли: выходит, дело плохо.

И, увидав себя висящими над бездной,
непостижимой глубь сочли и бесполезной.

И, ощутив – не дураки, хоть и поэты, –
себя в опасности над глубиною этой,

про песни, раны и медали позабыли,
по волнам вод воспетых пятками забили,

рванули к берегу, что только было силы
и, чтоб быстрее вышло, в ход пустили лиры.

И в скором времени они достигли суши…
О, вороватые, неискренние души!

Не бойтесь! Луч погас, и воды стали мелки,
привычно вам казаться. Вы – в своей тарелке,

опять сильны и мастера, и всё забыто.
Ведут коней крылатых вам. Блестят копыта!

Табун пегасов! В сёдла! Небо по колено!
И полетели стихотворцы вдохновенно.

Дубы с берёзами ногами задевают,
а выше? Выше эти кони не летают.

Сии прекрасные продукты ширпотреба –
для вас, фальшивящих певцов полей и неба.

Необорим закон, и логика железна:
вверху – всё та же поэтическая бездна!

И, ухватив доступный им кусок лазури,
уныло всадники обратно повернули.

Не огорчайтесь! Между бездною и бездной
есть уголок  для вас уютный, вам любезный,

где можно просто, и без лишней волокиты
воспеть красоты и берёзы, и ракиты.

Там есть и грусть, и одиночества немножко,
там есть туманы, а в тумане – свет окошка.

Там есть любовь, к любви – цветы, к цветам – вазончик,
там есть оркестрик, есть колбаска, есть вагончик.

Простор – широк, удел – велик, платочки – белы.
Кому же радости простые надоели,

пускай летают, крылья жгут, коли охота.
За ними вы в иллюминатор самолёта

понаблюдать могли б, когда бы захотели.
Да кто ж, когда по пустякам встаёт с постели?..

А станет лира неподъёмною казаться,
всегда возможно акварелькою заняться.

______
Но, полно. Каждому – свои пути-дороги.
Пусть пеший пуще бережет глаза и ноги,

ползущий – брюхо бережет, плывущий – жабры. 
А, кто летает без метлы, ковра и швабры,

пусть, смежив веки, интуицию включает –
и пусть летает, обе бездны изучает…

Пойду. Готов кувшин растопленного воска.
Уже над куполом Земли зари полоска

зовёт. Я перья опалённые меняю
на крыльях, воском по старинке закрепляю.

И, амбры шлейф вплетя в косматые седины,
лечу испытывать поэзии глубины.


                09.02.07   ЛепТа