К 165-летию со дня рождения Циолковского

Он был окружён тишиною.
На нашей планете бренной
Стоял лишь одною ногою,
Другою ногой во вселенной.

Одною ногою в настоящем,
Второю вперёд на столетие.
О космосе, ввысь манящем,
Он первым мечтал на свете.

Он стал нашим русским Жюль Верном
И был увлечен лишь наукой -
Единственной благоверной,
Возлюбленной и подругой.

Глубокой той страстью к науке
Он жил и не падал духом,
Когда он утратил звуки,
Когда он лишился слуха.

Учителями отвержен,
Глухой ученик - лишь помеха,
Но твердый внутренний стержень
Залогом его был успеха.

Питался водой лишь и хлебом,
Над книгами денно и нощно.
С надеждой смотрел он в небо
И верил, что все возможно -

Земли победив притяжение,
Ракеты помчатся к звёздам.
Об этом писал он ученье,
Для этого Богом создан.

Он был ученым пророком,
И знания множа на веру,
Он стал праотцом и истоком
Космической новой эры.

Не вечно нам жить на планете!
В мечтах колыбель покидая,
Ловил он зонтиком ветер,
По льду на коньках летая.

Учителем был он в школе,
Ему глухота не мешала,
Другой не желая доли,
Он счастлив был этим малым.

Ни сытым не был, ни богатым,
Примерным не был семьянином,
Учительской скромной зарплаты
Семье отдавал половину,

А часть на алтарь науки
Бросал, ни о чем не жалея,
Имел золотые руки
И дом, что подобен музею.

Его обожали ребята,
И в школу бежали вприпрыжку -
Полеты аэростата
И яркие молнии вспышки,

И гром гремел на уроках,
И счастливы были дети.
В ту пору один из немногих,
Он ездил на велосипеде,

И свора собак с громким лаем
Неслась за ним ошалело.
Был космос недосягаем,
Но он был мечтателем смелым.

И был он в душе поэтом:
У пня он собрал гнилушки,
Горящие фосфорным светом,
И на полу комнатушки

Он разбросал те кусочки,
И в темноте казалось,
Что это звёздные точки,
И небо в полу отражалось.

И пел он чудные песни,
Каких никогда не слышал,
Он был никому не известен,
Но все же взлетел всех
 выше.

К точке вернувшись исходной,
Он знал: через четверть века
Встретит космос холодный
Первого человека.